Уж замуж... второй раз?

Я неуверенно кивнула.

Флуктуации, энергетическое поле... Как будто на урок физики попала. Кстати, весьма уместное сравнение. Например, в моем мире я никогда не понимала, откуда берется электричество. Ну, то есть, я знала, что ток — это направленное движение электронов. Если мне память не изменяет, конечно. Точнее, даже не знала, а зазубрила в свое время намертво. Но это определение не объясняло мне, каким образом ток попадает в розетку и как он потом преобразуется в тот же свет или энергию.

Подозреваю, я не одна такая невежда. Впрочем, это не суть важно. Главное то, что мои познания в законах физики равнялись познаниям в законах магии. Джестер, вроде, говорил просто, но логику его рассуждений я не могла осознать. Но и признаваться в этом не собиралась.

— После долгих споров и дебатов было решено следующее, — продолжил Джестер. — Нелепо лишать человека свободы лишь на основе предположения, что когда-нибудь он переметнется на сторону зла. Но и закрывать глаза на эту вероятность опасно. Однако возможно перекрыть ему доступ к энергетическому полю, а тем самым лишить и дара. На свете живет великое множество людей, не обладающих даже минимальными способностями к магии. Просто станет одним таким человеком больше.

Я недовольно поджала губы.

Не нравится мне, как это звучит. Очень не нравится. Какая-то магическая дискриминация получается. Почему это одним позволено колдовать, а у других забирают эту способность? Ты еще не сделал ничего плохого, даже не подумал об этом — а все. Будешь таким, как все.

— А есть альтернатива? — полюбопытствовала я.

— Естественно. — Джестер подарил мне лучезарную улыбку, правда, от этого крупные холодные мурашки пробежались табуном по моему позвоночнику. — Выбор есть всегда, баронесса. Или коррекция — или тюрьма. Знаете, на моей памяти не было ни одного, кто бы предпочел второе. Свобода дороже некоторых ограничений.

— Ясно, — мрачно протянула я и закручинилась.

Значит, вот что мне предстоит в будущем. Коррекция ауры. Ах да, и еще штраф за использование заклинания против Агнессы. Интересно, согласится ли Петер оплатить его? Речь, как-никак, идет об его дочери, пусть и непризнанной им официально.

— Но вам не повезло, — сухо сказал Джестер. — Очень сильно не повезло. Увы, баронесса, боюсь, вы будете лишены даже такого выбора.

Я удивленно заморгала. О чем это он?

— В ходе небольшой проверки, что я устроил вам недавно, выяснилась одна пренеприятнейшая для вас вещь, — продолжил Джестер и пожал плечами. — Увы, но вы обладаете своего рода иммунитетом к ментальным чарам. А коррекция ауры без воздействия подобного толка невозможна.

Я вспомнила приступ, начавшийся и завершившийся совершенно неожиданно для меня. Жуткую боль, от которой перехватило дыхание. Так это была проверка?

Но было в словах инквизитора то, что меня удивило и возмутило еще сильнее.

— То есть, вы воспользовались ментальными чарами для проведения этой проверки? — спросила я и нехорошо прищурилась.

Джестер сразу же понял, куда я клоню. Досадливо цокнул языком и как-то стыдливо отвел глаза. Правда, почти сразу вновь посмотрел на меня и спокойно кивнул.

— Да, воспользовался, — подтвердил он с нарочитым равнодушием. Засомневался на миг, но потом все-таки добавил с некоторым вызовом: — Как я уже сказал, коррекция ауры невозможна без вмешательства подобного рода.

— Вы же сами битый час распинались, что ментальная магия находится под строгим запретом, — с сарказмом напомнила я. — И что же получается?

— Что? — хмуро переспросил Джестер.

— С какой стати тогда инквизиторы ею пользуются? — Я выпрямилась в кресле и стукнула кулаками по подлокотникам. От праведного гнева у меня даже голос задрожал. — А как же ваши рассуждения про то, как тьма исподволь отравляет душу? Не боитесь за свою?

Джестер раздраженно дернул щекой, словно прогонял невидимого комара. Заложил за спину руки и неторопливо прошелся по комнате.

— Время позднее, — вдруг проговорил он, вернувшись к прежнему месту. Покосился в окно на ночное небо, которое уже начало сереть в преддверии скорого рассвета, и исправился: — Точнее сказать, очень раннее. А вы, как оказалось, после тяжелой болезни. Поэтому на этом моменте позвольте мне прервать нашу столь познавательную беседу.

— Ничего, я потерплю, — ядовито заверила я. — Хочется все-таки услышать ответ на мой вопрос.

— А вы настойчивы. — Джестер едва заметно покачал головой. — Но, поверьте, баронесса. Иногда это качество оборачивается недостатком, а не достоинством.

— И все же, — не унималась я. — Вам не кажется, что попахивает двойными стандартами? Одним, значит, можно все, а других за то же самое упекают до скончания лет за решетку?

— Идите спать, баронесса, — уже с нажимом повторил Джестер. — Не переживайте, мы продолжим наше общение через несколько часов. Но пока и вам, и мне необходим отдых.

Я скрестила на груди руки. Ну уж нет, мой дорогой. Ишь, как ты быстро захотел избавиться от меня. Стоило только поднять неудобную тему. До сего момента ты как-то не переживал из-за меня, хотя узнал о моей недавней болезни в самом начале разговора. Уверена, если я отложу выяснение на потом, то правды точно не услышу. Джестер наверняка найдет способ, чтобы каким-либо образом заставить меня забыть о скользком вопросе.

— Но... — возразила было я, готовая стоять на своем до последнего.

— Вы очень устали, баронесса, — невежливо перебил меня Джестер. Однако буквально сразу его тон смягчился. Теперь его слова словно журчали, убаюкивая меня: — Сегодня был тяжелый день для вас. А завтра будет не легче. Вам необходимо отдохнуть. Расслабьтесь. Неужели вы не чувствуете свинцовую тяжесть в теле?

Я с трудом держала слипающиеся глаза открытыми. Голос Джестера обволакивал меня. По коже прошла теплая дрожь, как будто кто-то погладил меня пушистым мехом.

— Так-то лучше, — из какого-то невообразимого далека донеслось до меня довольное из уст Джестера.

И я соскользнула в благословенную темноту глубокого сна.

Глава четвертая

Я сладко нежилась под огромным пушистым одеялом, не торопясь прогонять остатки дремы.

Надо же, какой странный сон мне приснился! И такой правдоподобный. Как будто я в самом деле побывала в другом мире. Но нет. Наверняка сейчас раздастся сигнал будильника, и меня захватит привычная круговерть событий. Теплый душ, крепкий кофе. Сумятица на работе. Возня с документами и переругивания с коллегами, которые задерживают сдачу отчетов...

— Просыпайся, Тереза.

Петер... Петер?..

Меня аж подбросило на кровати при звуках знакомого голоса. Я открыла глаза и неверяще воззрилась на своего мужа, который скромно притулился на самом краешке постели.

Так что получается, это все был не сон? И я по-прежнему в чужом мире и в чужом теле?

— Уже вечер, — каким-то извиняющимся тоном добавил Петер. — Господин Джестер строго-настрого запретил тебя беспокоить, но я решил...

Петер не завершил фразу. Внезапно он со злостью саданул кулаком по кровати.

— Гадкий тип, — почти прорычал он. — Мерзкий, самодовольный негодяй! Да что он себе вообще позволяет? Ведет себя так, как будто он — хозяин замка, а я так, слуга на побегушках.

Я понятливо хмыкнула. Угу, стало быть, пока я наслаждалась заслуженным отдыхом, главный инквизитор продолжил всеми командовать. Неудивительно, что Петер в таком бешенстве. Наверняка потомственному аристократу ой как не понравилась манера общения Джестера Курца. Да, открытого хамства инквизитор себе не позволял, но вежливости и такту ему точно стоило бы поучиться.

Петер зажмурился и несколько раз глубоко втянул в себя воздух, каждый раз выпуская его через рот. Должно быть, старался таким образом успокоить разбушевавшиеся нервы.

По всей видимости, нехитрый способ помог ему, потому что через неполную минуту жесткие морщины, залегшие от крыльев носа к уголкам рта, расслабились, и Петер медленно разжал кулаки.

— Он вчера тебе ничего не сделал? — глухо поинтересовался он, нежно положив свою ладонь поверх моей. Чуть сжал ее будто в знак поддержки.

В глубине души я почувствовала прилив благодарности к супругу. Надо же, переживает за меня.

Невольно вспомнились слова Джестера о том, что Петеру ничего не стоило отказаться от навязанного брака. Неужели я действительно нравлюсь своему супругу? Приятно, если так. Он мне тоже симпатичен.

"Но ты имела глупость втюриться в инквизитора, — с сарказмом напомнил мне внутренний голос. — В мужчину, который, скорее всего, в ближайшем будущем отправит тебя за решетку, не моргнув и глазом".

Я поморщилась, постаравшись отогнать эту мысль. Улыбнулась Петеру.

— Нет, ничего не сделал, — заверила его я. — Мы просто очень долго разговаривали.

— О чем? — спросил Петер.

— О моей бабушке, — честно призналась я, поскольку не видела смысла утаивать тему моей беседы с главным инквизитором. Не сомневаюсь, что очень скоро она станет достоянием общественности. — Джестер сказал, что я получила магический дар от нее. И... В общем, кажется, у меня серьезные неприятности.

После чего быстро захлопала ресницами, виновато уставившись на Петера.

— Неприятности? — повторил он, сурово сдвинув брови. — Какие именно?

Так, а теперь не торопись, Лариса. Надо сделать так, чтобы Петер поверил в мою невиновность. Ему вряд ли понравится известие о том, что я испробовала на его дочери чары подчинения. А он об этом точно узнает. Джестеру придется объяснить, почему он собирается отправить меня в темницу. Как бы Петер в итоге не заподозрил, что тоже стал жертвой какого-нибудь моего заклинания. Тогда помощи от него точно ждать не следует.

— Ох, он что-то там говорил про коррекцию ауры, — протянула я, старательно подбирая каждое слово. — По его словам, Тиальда Трей была ведьма. И я тоже могу ею стать. И еще. Он проверил — на тебе нет никаких следов чужого магического воздействия. Но на Агнессе они имеются. И он считает, что я в этом виновата.

— А ты виновата? — осторожно уточнил Петер, нахмурившись еще сильнее.

— Я не знаю. — Я обескураженно пожала плечами. — Когда я с ней говорила... Ну, вчера, после того, как ты выгнал Вейна... Она была такой агрессивной по отношению ко мне. На какой-то миг мне почудилось, что она кинется на меня с кулаками. Я пыталась ее как-то утихомирить. Так хотела, чтобы Агнесса осознала — я не враг ей! И... Знаешь, это прозвучит странно. Но мой голос словно зазвучал иначе. После этого Агнесса очень быстро успокоилась. Вот, собственно, и все.

После чего уже сама перехватила руку Петера и подалась к нему навстречу, преданно глядя в глаза.

При этом одеяло как-то ненароком соскользнуло до опасного предела, и я только сейчас осознала, что лежу под ним совершенно обнаженная.

Ух ты! Интересно, а кто меня раздевал? Наверное, опять Агнесса. Но почему в таком случае она не натянула на меня ночную рубашку?

"А еще интереснее, кто донес тебя до кровати", — мрачно дополнил внутренний голос.

И неуемное воображение тут же нарисовало следующую картину. Вот Джестер подходит ко мне, легко поднимает на руки. Затем поднимается по темной лестнице в мою комнату. Его длинные изящные пальцы скользят по моей коже, освобождая меня от плена ткани...

Щеки заметно потеплели, но усилием воли я не позволила себе продолжить фантазию. Бред какой-то! Во-первых, Джестер понятия не имеет, где расположена моя спальня. Во-вторых, он обставил свой визит так, что всполошил тем самым всех обитателей замка. Так и представляю, как он торжественно несет меня на руках, а тот же Петер или Рейм, а то и оба вместе, провожают его изумленными взглядами.

Петер не заметил краски на моем лице. Точнее сказать, он сам смутился от моего поступка и покраснел, торопливо отведя глаза.

Да уж, строгие в этом мире царят нравы. Взрослый мужчина, явно не девственник, поскольку имеет выросшую дочь, а такое чувство, будто ни разу голой женщины не видел. И потом, я ведь его законная супруга. Даже обидно как-то.

Промелькнула шальная мысль скинуть одеяло полностью. Чтобы проследить за реакцией благоверного. Но я сразу же отказалась от этой идеи. Сейчас не время заниматься различными провокациями и любовными играми. На кону стоит вопрос моей свободы!

— Ты мне веришь? — спросила я, постаравшись, чтобы голос как можно более правдоподобно задрожал. — Честное слово, я не хотела делать ничего дурного. Я сама не представляю, как это получилось.

И пару раз для убедительности шмыгнула носом, как будто собираясь расплакаться.

— Конечно, я тебе верю, — произнес Петер, не торопясь освободить свою руку из моей хватки. — Не переживай, Тереза. Я обязательно найду управу на этого наглого инквизитора. Если он считает, что ему все дозволено — то сильно ошибается! У меня есть связи в столице, и я обязательно...

Тираду Петера вдруг прервали редкие хлопки, донесшиеся с порога комнаты.

Я испуганно скосила в ту сторону глаза и выразительно скривилась.

Ну да, как и следовало ожидать. Сам Джестер Курц собственной персоной.

Главный инквизитор стоял, небрежно прислонившись плечом к дверному косяку. Он еще раз хлопнул в ладоши, изображая аплодисменты, затем скрестил на груди руки.

Петера как ветром сдуло с моей кровати. Он порывисто вскочил на ноги и замер, с непонятным вызовом вздернув подбородок.

А я под самый подбородок натянула одеяло. Да что там, будь моя воля — я бы спряталась под ним целиком. Почему-то мне было очень неловко, как будто Джестер обладал возможностью видеть через плотную ткань.

Инквизитор ехидно вздернул бровь, и на дне его серых глаз запрыгали непонятные смешинки, как будто он подслушал мои мысли. Но почти сразу Джестер перевел взгляд на Петера.

— Стучаться вас, стало быть, не учили, — раздраженно проговорил тот. — Глубокоуважаемый, не кажется ли вам, что ваше поведение выходит за рамки всяческих приличий? С какой стати вы позволяете себе врываться в комнату моей супруги?

— А я не врывался, — спокойно парировал Джестер. — Дверь была открыта. Я шел мимо и вдруг услышал, как меня критикуют. Естественно, не сумел удержаться от искушения проверить, кому настолько сильно не нравятся мои поступки.

— Открыта? — с легкой ноткой неуверенности протянул Петер. — Странно, я мог бы поклясться...

Но не договорил, растерянно оборвав фразу.

— Открыта-открыта, — заверил его Джестер. — В противном случае вы бы обязательно услышали, как я вошел. Не так ли?

Я насторожилась. Странно, голос инквизитора звучал как обычно. Но воздух в комнате словно слегка завибрировал. Непонятное ощущение, если честно.

Петер зачарованно кивнул, соглашаясь с Джестером, и я встревожилась еще сильнее. Ох, это "ж-ж-ж" неспроста, как сказал бы Винни Пух. Сдается, опять запахло запрещенной магией.

— Почему бы вам не прогуляться? — мягко, словно разговаривая с неразумным ребенком, продолжил Джестер и будто нехотя отлепился от дверного косяка. Медленно подошел к Петеру.