Японец, кланяясь, ушёл.
— Теперь, господа, с вами давайте разберёмся. — Продолжил я. — Вы завтракали?
— Нет. Ответила за всех Павлина.
— А что случилось?
— Да ничего, в общем-то, не случилось. Просто я готовлю плохо, а в моём номере не оказалось никаких продуктов.
— Твою мать! — Выругался я. — Выходит, ты вчера легла спать, даже не выпив чая?!
— Выходит так.
— Неужели все вчера остались без еды? — Насторожился я.
— Не знаю. Ответила девушка.
— Матвей Иванович, — обратился я к охраннику, забыв о его вчерашней просьбе. — А ты, вчера ел?
— Нет. — Коротко ответил Матвей.
— Стоп! Но, как же тогда завтракал Японец? — Окончательно разволновался я.
— Скорее всего, он из деликатности соврал. — Озвучила мою догадку Сяомин.
— Та-ак! Надо что-то срочно делать с бытом. Не то мы так загнёмся. Если ещё вчерашние девушки, проведшие весь день на солнце, остались голодными?!
— И что? — Поинтересовалась Сяомин.
— Ничего. — Произнёс сквозь зубы я. — Ничего хорошего. О людях надо заботиться. А я, между прочим, вчера всем им пообещал, что их накормят.
В дверь осторожно постучали.
— Матвей, впусти. — Попросил я, не желая орать.
В приёмную вошла Лина с Альбиной.
— Доброе утро. — Приветствовали они нас.
— Доброе, доброе. Если его можно так назвать. — Пробурчал я.
— С чего такая мрачность с утра? — Поинтересовалась Лина.
— Оказывается, у всех пропали продукты из комнат. Вчерашние девочки остались голодными. Охрана Сяомин и её мужчины также голодны.
— Неправда! — Вступилась Альбина. — Вчера почти до двух часов ночи работала столовая. Наши повара накормили всех. Вы же, ваше сиятельство, дрыхли в это время без задних ног. Для вашего питания выделены отдельные повара. Вернее, отобраны некоторые люди, которым доверяет наша Доминика Витамини. Это она распорядилась, что вам в общей столовой делать нечего. Поэтому завтрак для ваших сиятельств подадут сюда по первому приказу. И лично я с этим согласна.
— Та-ак! Опять я ничего не понимаю. Матвей, прошу объяснений.
— Насчёт своих людей я ничего не говорил. Вы спросили про меня, я ответил.
— Павлина. Ты? — Обратился я к девушке.
— А я и не знала о столовой.
— То есть как? Ты же должна была присутствовать на собрании?
— Увы! Я тогда только появилась, оделась, взяла сухпаёк в раздевалке, и вышла в холл, где и встретила Вас.
— Час-от-часу не легче! И ты молчала?! Целые сутки ходила голодная, носилась туда-сюда и молчала?!
— Некогда было. Вы же тоже не ели.
— Дьявол задери вас всех! Как можно так легкомысленно относиться к себе! — Возмущался я.
— А Вы? — Возражала Альбина.
— Ваше сиятельство, — Вмешалась в нашу словесную перепалку Лина. — У нас кроме прочих неприятностей появились новые. Куда худшие.
— Не пугай. Пуганый. — Попытался отмахнуться я. — Что ещё за проблемы?
— Помните, в первый день вы разрешили всем женщинам создавать себе одежду самостоятельно?
— Ну-у?.. И-и?..
— Так вот. Со вчерашнего дня все ходят только в том, что досталось из родильного отделения.
— Абана! — Негромко воскликнул я. — Во-те новости. А что случилось?
— Извините, мне это не известно.
— Хм. Ладно, продолжай.
— Нужны швейные машинки. Хотя бы ручные. Пока наши технологии дойдут до этого, одежда-то нужна.
— Я тебя понял, Линочка. Давай так, Пока будут искать Марианну, обдумаем детали. Где взять помещения? И надо бы найти сразу и швей, закройщиц, модельеров, или как их там?
— Это мы уже продумали. Остаётся лишь создать машинки, нитки, и немного ткани. Пока не наладим производство местной продукции.
— Хорошо. Я тебя понял. Только напомни мне, Обязательно. Я могу и забыть.
— Обязательно напомню.
— Блин, — вдруг дошла до меня новость, сказанная Линой. — А как же с обувью?
— Наверное, так же, как и одеждой. — Предположила Сяомин.
— Плохо. Очень плохо. — Схватился я за голову. — Или уже начинается, или нельзя иметь столько создателей.
— скорее всего твой ресурс исчерпался. Или близок к тому. — Обрадовала Сяомин.
— Ой, как не вовремя! Как не вовремя...
— Можно? — В дверь просунулась голова Дженни.
— Входи, коль уже сунулась. И ты, небось, не ела?
— У! Некогда было. — Извиняющимся тоном сообщила девушка.
— Ёбсель-мобсель! — Только и смог выразиться я. — Лина, а ты чего молчишь?
— А что я должна говорить? — Пожала плечами девушка.
— ты-то хоть ела?
— Нет. Не успела. Вчера допоздна устраивали девчонок, искали комнаты, кормили. Сегодня с утра побежала узнавать, как там насчёт столовой, не проспали ли? Ядвига, между прочим, очень талантливый администратор. Она наладила этот процесс ещё вчера. Так что в семь утра завтракали те, кто встал пораньше.
— А ты проспала, хочешь сказать?
— Да. Проспала. — Скромно потупилась Лина.
— Если вы все вчера допоздна бегали, то когда же вы спали?! — Воскликнул я. — Так. Прикажи завтрак на всех накрыть. Там есть отдельный зал? — Обратился я к Альбине.
— Граф, — вмешался Матвей. — У вас имеется своя столовая. Она рядом с приёмной.
— А то разве не банкетный зал?
— Не знаю. Но там стоят столики, за ними вполне можно позавтракать.
— Сяо, ты чего молчишь! — Взорвался я. — Возьми книгу, посмотри расположение и значение комнат, в конце-то концов.
Задумавшаяся Сяомин вздрогнула. Молча достала книгу и принялась листать. Через минуту сказала:
— Наша семейная столовая на третьем этаже. На втором столовый зал для приближённых.
— О, дьявол! Только этого мне ещё и не хватало! Приближённые! Подчинённые! Угнетённые! Обездоленные! Альбина, прикажи, чтоб подавали завтрак на второй этаж. Хотя стой! Зачем нам от народа отдаляться?
— Ваше сиятельство, — поклонилась девушка. — Общий столовый зал забит до отказа народонаселением. Все желают кушать.
— А официанты!.. Тьфу!.. Официантки хоть есть?
— Всё есть. Всё. Я же сказала, Ядвига потрясающий организатор. Она всё предусмотрела. — Успокоила меня Лина.
— Хорошая девочка. Похвалил я. — Надо будет отметить. Побольше бы таких инициативных...
— Как я. — Тихо добавила Сяомин.
— Ну, как ты... Это надо обдумать.
— Я тебе обдумаю!..
— Ша. Пошли есть.
Здесь, на втором этаже, в раздаточном отделе находилось приспособление, позволяющее доставлять еду непосредственно из столовой. Как оно работало, я не стал вникать. Лина с Дженни отправились туда, пока мы рассаживались, и через пять минут перед каждым уже стояла тарелка с овсяной кашей и стакан молока.
— Ребята! — Заговорил я. — Убедительнейшая просьба на будущее! Никогда в жизни не предлагайте мне овсянку, да ещё и со стаканом кипячёного молока. С детства терпеть не могу.
Лина, молча, поднялась. Взяла мой завтрак, подошла к раздаточной и поставила принесённое на столик, или место на столике, для возврата. После чего еда исчезла. Отойдя к стене, сняла трубку с телефонного аппарата, набрала номер и произнесла:
— Ядвига?.. Пригласите, пожалуйста. Да. Слушаю. Да. Ядвига, мы с тобой немного оплошали. А? Да. Ни в коем случае овсянку с кипячёным молоком не предлагать. Да. Можно быстро? Хорошо. Жду. — И повесила трубку. — Вас устроит бутербродный вариант?
— Смотря какой.
— С чёрной икрой.
— Шутишь?
— Нет.
— Вполне. Только не каждый день. Для меня это праздник. Поэтому сегодня разрешаю, а на будущее советую заранее согласовывать обеды, завтраки, ужины и прочее со мной. Да, и деликатесы только по большим праздникам.
— Слушаюсь, Ваше сиятельство.
— Чего это все вы зовёте меня сиятельством?
— Потому что обращение к графу по статусу о рангах именно такое. — Разъяснил Матвей.
Наконец прибыл и мой завтрак. Я тут же пожалел, отказавшись от овсянки. Три малюпусеньких бутербродика с тремя икринками на каждом, и стакан какой-то бурды, именуемой чаем, да ещё и без сахара... На таком-то рационе я недолго протяну. Но вслух своего недовольства не высказал. И слава богу, не то кто его знает, чтобы произошло?..
После завтрака спустились в приёмную. Расселись вокруг круглого стола.
— Значится так. — Заговорил я, тайно мечтая о большом куске хлеба с маслом. — Компашка у нас подобралась странная. Я ничего о вас не знаю. Кто на что способен, и кто что умеет делать?.. В общем, как организатор я, мягко говоря, хреновый.
— Я занимался охраной очень больших людей. — Заговорил Матвей Иванович. — Поэтому, кроме охраны виб-персон, ничего не умею. Здесь, насколько я понимаю, охрана не нужна. Выходит, что мои знания ни к чему.
— Погоди, Матвей, не торопись. — Остановил я самоуничижительную речь бывшего охранника. — Твои знания ещё как пригодятся. Дело не в них. Среди нас вряд ли найдутся спецы. Я, к примеру, вообще ничего не умею делать. В армии не служил. Оружия в руках не держал. Даже макеты видел в уменьшенных пропорциях, да к тому же далеко не самые современные. А меня, как видишь, сразу в графья.
— Между прочим, ваше сиятельство, — перебила наше самобичевание Сяомин, — я вот тут просматриваю наши документы, и вдруг выясняю, что наш земельный участок отныне составляет сто двадцать две тысячи пятьсот квадратных километров.
— Сколько? — Не поверил я.
— У Вас проблемы со слухом?
— Нет! Но!!!
— Вы вчера, Ваше сиятельство, соизволили присоединить к нашим владениям ещё 10 тысяч квадратных километров.
— Погоди, погоди, что-то не получается. Смотри, у нас... Вернее, у меня было 125 квадратных километра...
— Нет. Десять тысяч. — Перебила Сяомин.
— Хорошо. Тогда у тебя было больше?
— Нет. Столько же.
— Хм! Десять тысяч — значит, по 100 км длина квадрата. Если к нему добавить ещё один такой же квадрат, получим 200 км длина и 100 км ширина. Получается всего 20 тысяч квадратных километров, ну никак не шестьдесят две тысячи с лишним?!
— Шестьдесят две тысячи пятьсот квадратных километров. — Поправила Сяомин.
— правильно. Но откуда они взялись?
— Я же говорила! Бонус!
— Ты хочешь сказать, что мы равномерно увеличились на сто пятьдесят квадратных километров?
— Как видишь.
— Но, если вчерашние земли были те же десять тысяч квадратных километров, то откуда сто двадцать две тысячи?!
— Бонус за находчивость. Площадь увеличили не на 10 тысяч, а на все шестьдесят.
— Это-то я понимаю, но как нам теперь искать Марианну?! Черта, на которую она могла ориентироваться, ушла на двести пятьдесят километров дальше прежней!
— Этого я не знаю.
В зале и так стояла мёртвая тишина, а теперь она стала просто зловещей.
— Господа! — Обратился я к присутствующим с трагической ноткой в голосе. — Нам ни в коем случае нельзя терять людей. Я даю вам 15 минут. Ровно пятнадцать и ни секундой больше. За это время вы должны опросить всех, кто у нас поселился на предмет знания дельтапланеризма.
— Гениально! — Воскликнула Альбина.
— Но! — Продолжил я. — Это не освобождает вас от составления полного списка присутствующих к вечеру, плюс обязательное указание профессии. Всё. Время пошло.
Конечно же, пятнадцатью минутами не ограничилось. Зато через два часа кавалькада из двух карет и двадцати наездников покинула пределы крепости, выехав за черту садов, окаймляющих наш центр. Странное это было зрелище! Покинув пределы крепостных стен, мы очутились во фруктовом саду, который тянулся метров триста в степь. Никакой дороги, даже намёка на неё не было. По обеим сторонам нашего продвижения выстроились яблочные, вишнёвые, сливовые, персиковые, шелковичные, грушевые, абрикосовые, ореховые и прочие ряды. Вокруг всего этого великолепия, как охрана, стояли в три ряда тополя. И в завершении, символизируя мощь данных укреплений, двумя рядами расположились дубы. Дальше раскинулась бескрайняя степь.
Немного отъехав от кромки деревьев, остановились. Помощники Трофима Николаевича Венедиктов (а их оказалось аж восемь человек) быстро помогли собрать дельтаплан и, с помощью Альбины и её лошадей, поднять в воздух. Несколько минут наш планерист кувыркался, выделывал опасные кульбиты, что не добавляло нам уверенности в задуманном предприятии. Но, по всей видимости, он просто привыкал к планеру, или ловил восходящие потоки... Не знаю, но вскоре он выровнялся и повернул на север.
Мы заранее обговорили маршрут. По моим расчётам, чтоб убедиться в правильности выбранного пути Трофиму надлежало долететь до леса, найти башню, и от неё взять курс на юго-запад. Лететь приблизительно около тридцати, сорока километров, но не больше. Если ничего не обнаружится, сделать несколько петель, после чего возвращаться домой. На всё про всё даётся пять, максимум шесть часов. На тот случай, если планерист потеряет ориентир или сильно отклониться в сторону, на четырёх башнях по сторонам света я приказал разложить дымные костры, но не зажигать, ждать дополнительного приказа. Кроме этого, Дженни написала записку, в которой просила Марианну оставаться на месте до подхода помощи и никуда не двигаться. Это послание было заложено в обыкновенную бутылку, с привязанным к горлышку камнем для утяжеления. Трофим, при обнаружении Марианны, должен был сбросить ей эту посылку. Звон разбитого стекла обязательно привлечёт к себе внимание девушки.
Задумано было хорошо, оставалось выполнить всё это.
Напряжение росло с каждой минутой ожидания. Планерист не возвращался уже два с половиной часа, судя по ходикам, установленным в моей карете. Альбина со своей тройкой, пряталась в тени деревьев, там же расположился и Матвей со своей тройкой. Остальных лошадей пустили пастись среди деревьев, благо трава здесь была. Не сказать, что сочная, но была.
Время шло... Как вдруг Дженни, разглядывая горизонт в бинокль, закричала:
— Летит!!!
Все, кто был под каретами, скрываясь от солнца, кто под деревьями сада, вывалили в степь. Планер быстро приближался.
— Смотри, неужели так быстро можно летать без двигателя? — Спросил кто-то из помощников Трофима.
— Наверное, да. — Ответили ему.
Вскоре планерист, сделав над нами круг, направился на северо-запад. Мы, остолбенев, смотрели ему вслед. Он, пролетев ещё немного, вернулся и повторил трюк. Тут Альбина хлестнула лошадей и помчалась следом. За ней, не раздумывая, рванул Матвей.
— Понятно. Сказала Лина. — Он показывает дорогу.
— Фу!.. — Выдохнул я. — Часа через три, четыре, вернуться.
Так оно и произошло. Только не через три, и даже не через четыре, а через почти шесть часов. Уже хорошо стемнело, когда на горизонте появился планерист, а за ним клуб пыли, катящийся по земле.
Вскоре мы узнали, что дорога никуда не исчезла. Что отныне она пересекает наши владения и ею вполне можно пользоваться. Что на ней стоит брошенный автомобиль. И что Марианну Трофим нашёл далеко не сразу.
— Уже собрался домой, последнюю петлю завершал, когда увидел движущуюся точку. — Рассказывал он.
Оказывается, перед этим девушка отдыхала. На серой земле грязную Марианну пилот просто не увидел. Её и движущуюся не так легко было разглядеть. Как призналась сама Марианна, и она в небо не смотрела. Откуда она могла знать, что за ней прилетят?!
