Право на жизнь

За подаренное время колонна землян изрядно "выросла" в размерах. В хвост и в начало успели не отогнать несколько уже ненужных грузовиков и заправщиков. Построили штук пять макетов оборонительных противопехотных позиций, где сидели одетые в мундиры чучела — с воздуха, если не приглядываться, как настоящие. А на самых концах вынесли на три сотни метров от колонны два ложных поста магов, откуда искрили чарами и магические кондиционеры, и остальные изделия техномагии. Будто бы чародеи засели там и готовятся попробовать накрыть людей защитным куполом.

Если бы небесные всадники хоть раз встречались с серьёзным противодействием, озаботились разведкой и подавлением зенитных точек, и лишь затем нанесли массированный удар — какой-то шанс у них был бы. Но про эшелонированную противовоздушную оборону и перекрывающиеся сектора обстрела здесь не слышали. К тому же в первую очередь гвенъя старались уничтожить чародеев, считая угрозой только их.

Едва первые бомбы накрыли ложные цели, зенитчики открыли кинжальный огонь. В воздухе началась свалка и паника. Кто-то фанатично пытался всё-таки вывалить смертоносный груз на цель, кто-то увернуться от выстрелов и сбежать. Отсутствие нормальной связи голосом между воинами усиливало хаос: привычная система флажков и цветных светильников в каше, где летящие рядом капитаны разных отрядов отдают противоречивые команды, не работала.

Избиение длилось недолго. Когда смолкли пулемёты БТРов и солдат, тишину не нарушал шум крыльев ни одной птицы. Лишь вдалеке трещали и шуршали ветками несколько пожаров — там, куда упали грифоны с зажигательными бомбами. Люди замерли, сжимая приклады, готовясь встречать пехоту... в ответ пришли тишина и пустота. Никто из Великих лордов даже на мгновение не предполагал, что Небесные всадники не справятся сами по себе. Не последовало и нового авианалёта, хотя его специально ждали ещё сутки, прежде чем двинуться дальше. О том, что Алмазный Полоз вложил в первую атаку все силы, земляне не догадывались, потому двигались медленнее прежнего, постоянно ожидая новой угрозы с неба. Но до самой границы никто людей так больше и не потревожил.

Глава 8. Стальная лиса

Если говорить строго, Стальная лиса — это было прозвище. Но данное при рождении имя Шоннах девушке не нравилось совсем. Как и обязанности будущей жрицы. Вместе с уроками, на которые она была обязана ходить каждый день за исключением самых важных праздников. Зато имя на одном из древних наречий означало "лиса", и потому, сбежав из дома в день своего пятнадцатилетия, на вербовочном пункте девушка назвалась Лисой. Заполнявший контракт чинуша, взглянув на редкий среди гвенъя золотисто-рыжий цвет волос самоуверенной соплячки, только усмехнулся. Также смеялись поначалу и в тренировочном лагере, потом в армии... впрочем, всегда недолго. Поставить зарвавшегося наглеца на место гордая дочь настоятеля одного из храмов Кайны-хранительницы умела. Как умела учиться и быть первой во всём. Поэтому очень скоро к прозвищу уважительно добавилось "стальная". А как ещё назвать девушку, пусть даже сильного мага, которая вошла в число посольской охраны всего в двадцать пять лет, а Зелёным стражем стала в двадцать девять? В придачу числилась в отряде лорда Алмазного Полоза — а ведь и хозяин, и его подданные считали, что место женщины только дома и при детях. Лиса замирилась с семьёй: пусть отец не разговаривал с мятежной дочерью со дня побега, но перед статусом Зелёного стража не устоял и он.

Вспоминая сейчас, Шоннах думала, что ей всегда везло. И с соседом по улице, бывшим сотником одного из пограничных полков, решившим доживать свой век в провинции. Здесь небольшая по столичным меркам королевская пенсия делала его богатым. И с командиром первого в своей жизни отряда. И с небольшим эпизодом во время поездки в Королевства людей — через женщину-любовницу одного из посольских работников попробовали в здание пронести зелье и подглядывающий амулет... Не учли, что Шоннах была не только боевым чародеем, но благодаря происхождению хорошо разбиралась парфюме, украшениях и дамских тряпках. Стальную Лису заметили, пригласили в Стражу. Везло ей и дальше. Первый в жизни поход в числе Стражей, неудивительно, что непроверенного огнём и железом бойца поставили в самую дальнюю линию. Только поэтому она и уцелела: подбив вражескую гусеничную повозку, сразу отступила в сторону ближайшего не скованного боем отряда — маги врукопашную идут только в крайнем случае. Оказалась рядом с капитаном Рысей, когда тот приказал идти на прорыв. Повезло... но на всех её везения явно не хватит.

Словно издеваясь, небо сегодня было прозрачное до бесцветной голубизны, лишь несколько белых мохнобрюхих облаков заблудились на горизонте. Листва окружающего леса манила сочной зеленью, птицы радостно пели, так и приглашая лечь на травку. Забыть про всё... Зелёная стража не зря считалась лучшими в мире воинами. Из смертельной ловушки сумели вырваться целых пять сотен. Или только пять сотен — это как считать. И всего два капитана. Полоза и Рыси. Сейчас они стояли в окружении своих товарищей, самые дальние терялись в лесу. Но разговор командиров внимательно слушали все.

— Ваши жажда славы и упрямство привели к катастрофе. Хотя я предупреждал об этом ещё тогда. И что вы предлагаете теперь? — слова Рыси звучали с откровенной, издёвкой. — Дорогу домой нам перекрыли надёжно. Или вы мечтаете закончить своё земное существование в виде черепа, ставшего дорогим кубком в сокровищнице кагана? Много поколений им не попадался такой знатный трофей, как целый капитан Зелёной стражи.

— На совете равных нечётное число голосов. А я как генерал...

Договорить Далваха не смог. Рысь ударил кулаком об ладонь и зло рыкнул:

— Равных? А где вы тут видите равных? Где ваш отряд, капитан Полоз? — последние слова Рысь просто выплюнул, будто схаркивал мокроту. — А право быть генералом вы потеряли, когда завели нас в ловушку.

Далваха остался внешне невозмутим. Вот только глаза, полные бессильной ярости и ненависти, его выдали. Рысь вывел за собой около двух сотен, из которых две трети были бойцы его отряда. Остальные отступали по одному и мелкими группками. Но в итоге среди уцелевших подданных лорда Херебарда сейчас насчитывалась почти половина. Стражей из Полозов осталось всего двадцать три. Прав был Рысь и насчёт генерала — тот, кто совершил такую чудовищную ошибку и потерпел такой позорный разгром, не имеет права собирать под свои знамёна чужих капитанов.

— Зато мы можем мстить. За погибших товарищей. За...

— Как хотите. Но мои солдаты и те, кто останутся со мной, подобной дурью заниматься не будут. Самое умное для нас — попробовать затаиться. Не вечно же в степи будут держать войско? Если мы переживём зиму, то весной можем попробовать вернуться домой.

Лицо Далвахи всё-таки перекосило от гнева. Он схватился за рукоять меча... и замер, так и не вытащив его из ножен. Одновременно негромко зазвенели оружием остальные бойцы-рыси, готовые вступиться за командира. А поскольку Далваха сам первый чуть не нарушил главный закон Стражей — никогда не сражаться со своими, наверняка за капитана Изумрудных Рысей вступятся и многие другие.

— Прятаться как крысы? Вы трус! Вы готовы ради своей шкуры навлечь на нас несмываемый позор!

— А вы идиот. Мёртвые сраму не имут? Даже если погибли не защищая будущее своего народа, а лишь интересы и кошелёк лорда Алмазного Полоза? Вы и ваш господин уже один раз предали нашу страну и наш народ. Второй раз я вам этого сделать не дам. Особенно сейчас, когда Стражу придётся возрождать из пепла. Из-за вас и только из-за вас.

Слова, после которых нет возврата, были сказаны. Какое-то время два капитана сверлили друг друга взглядами. Потом Далваха громко сказал:

— Все, кому ещё дорога честь — за мной.

И ушёл. Шоннах быстро пересчитала. Остались двести шестьдесят четыре Стража. На поляне и рядом с ней стояли лишь рыси и десятка три из бывших отрядов Оленя и Медведя. Осталась и Шоннах, единственная из Полозов.

Майор Северин в сражении не участвовал, у его ребят задача была иной. Все понимали — как не старайся, кто-то всё равно прорвётся. Слишком опытные звери Зелёная стража... То, что с поля боя к границе сумели отступить больше пяти сотен, сюрпризом стало неприятным. Пусть дорогу им перекрыли наглухо — под защитой нукеров Толгоя вдоль границы развернули плотную сеть из магов, видеокамер и патрулей — и "здесь" неприятностей можно оставить после себя немало. В отличие от всех остальных армий, элита воинов гвенъя партизанским действиям была обучена хорошо.

"Вы ребята, похоже, не знаете — что и на таких есть способы. И если вы их не изобрели, то мы-то давно учёные", — слова, которые сказал один из подчинённых Андрея, когда блокировали и зачищали первый из районов, где Стражи попытались устроить диверсию. Северин тогда в ответ лишь рассмеялся:

— Забавная штука судьба. В прошлой жизни я вот так же бегал по джунглям и пустыням, только "с другой стороны". А в остальном ничего не изменилось. Опыт на опыт, выдержка и удача на выдержку и удачу. Разве что здесь магия против техники. Так, если задуматься, невелика разница: стреляют в тебя из плазмострела — или метают заклятья огненных шаров и молний.

Сейчас, два с лишним месяца спустя, Андрей вспомнил разговор и сам себе улыбнулся. Смело можно было говорить, что их работа по большей части закончена. Врагов почти не осталось. Последняя попытка напасть на деревню или поджечь поле случилась полторы недели назад. Но и ловить гвенъя становилось всё труднее. Самых лихих и презирающих людей выбили ещё в первые дни, остались травленые волки. Дважды земляне находили базовый лагерь или зажимал отряд врага так, что гвенъя не могли отступить. До последнего старались бомбить и гвоздить артиллерией — и только потом шла пехота, а госпитали принимали раненых сразу. Но и в таких "мягких" условиях по больницам валялось уже сотен шесть. А ещё, по допросам пленных, где-то прятался последний, самый крупный отряд. Выжидал? Только непонятно чего.

Хотя на календаре уже вовсю царил сентябрь, лес сегодня выглядел почти летним. Запах смолы, душистость елей и сосен, крепкий аромат дуба, вплетались нотки мха и грибов, спрятавшихся под уже начавшими желтеть и вянуть листьями. Влажная пряность травы и земли. А стоит углубиться в чащу — и воздух становится густым, земля строже, деревья всё смелее переодеваются в багрянец. Забыть бы всё и шагать по такому лесу широким, размашистым шагом, выискивая грибы и мечтая вернуться домой с полным лукошком белых и подберёзовиков... Вместо сбора грибов Андрей повёл своих людей по следу. Очень медленно и осторожно. Поторопишься — угодишь в ловушку, бывало и такое. А то, что сегодняшний след тянулся очень чётко, хотя в осеннем лесу замаскировать его проще простого, настораживало вдвойне.

Они шли за десятком гвенъя почти весь день, и Андрей беспокоился всё сильнее. Явно специально не маскируются, но засад ни одной, хотя удобных мест прошли много. Не было и ловушек, хотя один-два магических аналога "растяжек" Стражи за собой давно уже оставляли всегда, пусть были уверены, что их не преследуют! На этом странности не закончились. Под вечер кто-то пошёл обратно по своему следу, пошёл очень шумно — словно хотел привлечь внимание. Возле широкой поляны Андрей приказал задержаться и не стрелять первыми. Если гость так уж хочет поговорить...

Минут через пять-семь на поляну вышел высокий гвенъя со знаками различия капитана одного из отрядов. Поднял руки с раскрытыми пустыми ладонями, показывая, что у него нет оружия, и громко произнёс сначала на своём языке, потом на языке королевств, а затем на нэрлих предложение о переговорах. Андрей колебался недолго. Конечно, до этого пленные к людям относились с ненавистью и презрением, но, с другой стороны, жить хочется всем. Вдруг этот капитан пришёл говорить о капитуляции? А шанс встать лицом к лицу без стрельбы выпадал последнее время нечасто. После того как в первые дни партизанской войны в целях устрашения гвенъя зверски убили несколько попавших к ним ополченцев и солдат, земляне, если рядом не было начальства, живыми врагов старались не брать.

— Майор Северин, — начал Андрей, встав напротив капитана. — Я имею полномочия вас выслушать.

— Капитан отряда Изумрудной Рыси. Мы готовы сдаться при условии, что нам позволят сохранить не только жизнь, но и знамёна.

Андрей сразу же про себя отметил: про оружие и амулеты собеседник не упомянул. Но зато сразу обозначил: гвенъя готовы капитулировать не рабами, а пленными с возможностью выкупа.

— Прошу подождать, — Андрей запнулся, переводя тридцать минут в непривычные для него меры языка нэрлих, — примерно три клепсидры. Я свяжусь со своим командованием. Ваши условия несколько выходят за пределы того, что я имею право решать на месте.

Полтора часа спустя капитан Рысей в сопровождении отряда Андрея двигался к лагерю гвенъя.

— Почему? — поинтересовался Северин, всё-таки решившись по дороге спросить. — Остальные ваши товарищи предпочитали сражаться, пока не погибнут.

— Очень просто, — в ответе прозвучала грусть. — Я и лорд Херебард с самого начала были против этой чисто политической войны. Но подчинились королевскому приказу. Я ещё в первые дни предлагал отступать, отказались мы и жечь поля. Зачем? Это не наша война, это чужая земля. Вы — достойный враг, и я не вижу смысла губить своих солдат ради мести за поражение, как сделал это капитан Далваха. К тому же народ, который так яростно и беззаветно защищает свою свободу, я предпочитаю числить если не в друзьях, то хотя бы не среди врагов.

Первые несколько дней для Стражей ничего не изменилось. Хозяева даже не поторопились разоружать врага. Лишь капитан Рысей дважды уезжал с утра и до вечера. Однажды вернулся в сопровождении группы землян. Старшим был тёмно-русый плотный фигурой мужчина — насколько Шоннах разбиралась в местной иерархии, почему-то со знаками различия всего лишь старшего сотника. Или как его здесь называли — майора. Хотя рядом стояли и явно ему подчинялись два полковника. Непонятный майор выслушал от каждого из Стражей слова капитуляции и обещание не сражаться с людьми. Потом коротко о чём-то ещё раз переговорил с капитаном Рысей.

Дальше прозвучало:

— Походной колонной за мной.

Три часа спустя Стражи вышли к дороге, где стояли незнакомые самодвижущиеся повозки. Солдаты погрузились, их наглухо закрыли, и повозки непривычно мягко тронулись. Окон не было, и ни единой щели тоже, но внутреннее чувство времени подсказало — ехали почти полдня. Когда караван встал, всех выпустили наружу. Оказалось, что они прибыли в лагерь, куда и поселят пленных. Огороженная глухим высоким забором территория с парой десятков непривычно высоких пятиэтажных зданий, часть из которых была заперта. Остальные оказались столовой и жилыми корпусами, причём каждому Стражу выделили по комнате. Только здесь собрали оружие и амулеты. Но не кучей как трофей — а записали, что и у кого взято, пообещали вернуть перед отправкой домой... Шоннах восхитилась дипломатическим искусством капитана Изумрудных Рысей. В таких невыгодных условиях выторговать настолько почётную сдачу.