Что именно зельевар поручил Уизли, Гарри так и не узнал. Вернулся Рон только к полуночи, руки тряслись от проделанной работы, но выглядел он вполне довольным жизнью. Как заключил Крис, профессор сполна воспользовался предоставленной возможностью, но антидот в студента все же влил. Следующим утром первокурсник должен был проснуться самим собой, но плохо помнящим события прошедшего дня, иначе даже Крис не рискнул бы так нагло использовать его. А так можно будет убедить рыжика, что инициатива исходила только от него.
Убедившись, что упавший на кровать сосед действительно дрыхнет без задних ног, мальчик закутался в мантию-невидимку и выскользнул из спальни. Широкие полосы лунного света расчерчивали коридоры на черно-белые полосы, у стрельчатого окна виднелся призрачный силуэт Серой Леди. Привидение Когтеврана взглянуло в его сторону, но тут же вернулось к созерцанию пейзажа за окном. Гарри так и не понял, увидело ли оно его под мантией или же просто повернуло полупрозрачную голову на случайный звук. Он на цыпочках подошел к соседнему окну — мир снаружи казался льдисто-синим. На бархатной темной синеве неба мерцали звезды-снежинки, а внизу искрились в серебристых лунных лучах сугробы, блестела замерзшая озерная гладь.
Куда бы пойти? Может, поискать место, где они могли бы спокойно заняться тренировками? Но Хогвартс огромен, не станешь же заглядывать в каждое помещение. Кроме того здесь наверняка есть места, о которых никто не подозревает, а мантия-невидимка не совсем тот артефакт, который позволит найти их.
"Крис, а что если походить здесь с компасом, создать карту?" — идея казалась Гарри неплохой, и ему не хотелось, чтобы друг с ходу отверг ее.
"Хочешь — давай, но ходить будешь лет двадцать, не меньше".
"А быстрее никак?"
"Совсем никак, учитывая, что рисовать и перерисовывать будешь от руки. Здесь нужны сложнейшие картографические чары, которыми я, к сожалению, не владею. Хогвартс постоянно меняется, просто ты этого не замечаешь. Исчезают и появляются целые залы, открываются тайные проходы и коридоры, а в казалось бы давно используемых помещениях находят не открывавшиеся прежде двери и — мало того! — артефакты".
Гарри засомневался:
"Тогда почему ученики не пропадают вместе с аудиториями?"
"Все кабинеты, в которых проводятся занятия, проверены временем. А те помещения, что не показали себя надежными, директора школы с незапамятных времен заклинали на вечные засовы. По крайней мере те, что удалось найти".
"Ну и зачем было создавать такую школу?"
"Ты все еще веришь, что Хогвартс создавался как школа для малолетних магов? — посмеивался Крис. — Это всего лишь общепринятая версия, а правды не знает никто. Все возможные источники информации давным-давно канули в Лету".
У мальчика даже дух захватило от внезапно открывшихся возможностей. Он бесшумно пересекал коридоры и галереи, заглядывал в темные ниши, проводил рукой по перилам движущихся лестниц. Вдруг одна из них перенесет его в тайный проход, где не бывал никто кроме основателей, или в заброшенном коридоре обнаружится потайная дверь в помещение, полное могущественных древних артефактов...
"И долго мы здесь стоять будем?"
Он вздрогнул, очарование отхлынуло и спряталось в тень, осело пылью на древних камнях. Оказалось, что сам того не замечая, он пришел к библиотеке. Гарри невольно покраснел, радуясь, что Крис не может видеть его лица. Наивный маленький ребенок наслушался красивых сказок и решил, что стоит немного погулять ночью по коридорам, и ему достанется все и сразу. Ага, разбежался. Крису лучше не знать, о чем он думал последний час, обязательно дразниться начнет.
"Ты знаешь, я что-то передумал заходить в библиотеку. Есть предложения?"
"М-м-м, спальня старшекурсниц Гриффиндора?" — оживился тот.
Ясно, можно спокойно идти досыпать. Гарри с разочарованием понял, что мантия-невидимка не есть панацея от всех бед. Никаких идей о ее грамотном использовании не возникало. Глупо было бы просто бродить по замку ради собственного удовольствия, но именно этого мальчику и хотелось. В призрачном ночном свете Хогвартс обретал особое темное очарование, тишина его залов не давила, а мягко обволакивала, скрадывая шаги. Гарри даже казалось, что он слышит песню растворенного в воздухе волшебства: нежную мелодию флейты и далекие голоса скрипок.
Дня через четыре после Рождества ему начали сниться странные сны о коридорах замка. Он все время шел куда-то, повинуясь неведомой силе, что словно несла его по течению. Почему-то путь всегда начинался там, где Гарри остановился в прошлый раз: у дверей библиотеки. Крис во время ночных сеансов легилименции все чаще и чаще вытаскивал из сознания ребенка картины с пустыми коридорами, в которых несли бессменную стражу начищенные до блеска доспехи. И ему все больше и больше не нравились эти сны. Никакого вмешательства в сознание Гарри он не ощущал, и это пугало больше всего. Нельзя сказать, что он был очень сильным и опытным ментальным магом, но в целостности рассудка мальчика мог поклясться. И если кто-то все же смог проникнуть в голову его подопечного, то почему ничего не сделал с незваным гостем?
Только Дамблдору было выгодно направлять куда-то Поттера, и, кроме того, он был одним из немногих легилиментов, чье вмешательство Крис мог и не заметить. Мог ли старик влезать в голову мальчишки, пока тот спит? Мог. Мог ли он не заметить второе сознание в теле ребенка? Нет. Вероятно, пока он пользовался предоставляемыми должностью директора Хогвартса возможностями, о которых Крис знал лишь то, что таковые существуют.
Ответ напрашивался только один — необходимо было пройти по указанному пути прежде, чем директор надумает перейти к решительным мерам воздействия.
Так они и оказались перед той самой дверью, что являлась Гарри каждую ночь. Найти нужное ответвление было совсем не сложно, казалось, ноги сами несут его туда. Перед входом мальчику вздумалось тщательно осмотреть окружающее пространство на предмет наложенных заклятий. И... Гарри отскочил от двери, прижав ладони к лицу, едва не ослепнув от сенсорного шока. Очки улетели куда-то в угол.
Напоенный магией Хогвартс оказался полной противоположностью Литтл-Уингингу: пульсирующее цветное марево общего магического фона, кружева чар, небрежно наброшенные на толстые канаты арканов. Кажущаяся абсолютно беспорядочной мешанина линий, точек, пятен, бесформенных очертаний. И все это великолепие билось и пульсировало в своей индивидуальной манере, меняло цвета и формы. Среди дикой цветовой пляски очертания незыблемых арканов, тянущихся вверх и вниз, оплетающих замок, были прочным каркасом, не только держащим многотонный груз камней, но и служащим опорой для первых заклятий волшебников-недоучек. Разумеется, Гарри неоднократно слышал от друга про древнюю магию арканов, но видеть их своими глазами ему не доводилось.
"Ай, как больно!" — из глаз текли слезы.
От друга исходило какое-то сдавленное фырканье, похожее на приглушенные рыдания. Сначала мальчик подумал, что он ему сочувствует, или на худой конец тоже пытается оправиться от шока, но долго Крис сдерживаться не смог. Через пару мгновений он разразился безудержным хохотом.
"Гхыр!" — Гарри саданул рукой по стене.
"Ты где это слово слышал?!" — Крис поднял очки, ощупал стекла и удостоверился, что они уцелели.
"Ты сказал. Не знаю, что оно значит, но мне нравится", — мальчик немного успокоился.
"Неправда. Не мог я такого сказать", — Гарри впервые услышал смущение в голосе Криса, тот звучал как-то по-детски обиженно. Да, хотя бы ради этого стоило приехать в Хогвартс.
Проверка оплетающих стену чар заняла не больше двух минут. Гарри терялся в догадках, как друг ухитрился вычленить оповещающие, но, по его словам, на дверь были наложены только они. После короткого совещания было решено их не трогать, дать директору понять, что они попались в ловушку. Гарри крепко сжал палочку, Крис тоже достал свою, мальчик переступил порог... и обескуражено остановился.
Посреди комнаты стояло красивое зеркало, высотой до потолка, в массивной золотой раме, украшенной орнаментом. На верхней части рамы была выгравирована надпись, которую он все равно не мог прочитать. Гарри пожалел, что не нашел эту комнату во время своего первого похода по темным закоулкам, когда было полнолуние. Теперь же он никак не мог разобрать ни слова, не подходя ближе, что могло быть слишком опасным. Но больше ничего интересного не обнаружилось, видимо, Дамблдор хотел показать Гарри именно зеркало.
Мальчик медленно ступал по пыльному полу, держа перед собой палочку, на кончике которой тускло горел свет, подходя к таинственному зеркалу все ближе и ближе... Вот он уже может отчетливо видеть свое отражение, еще через пару шагов — разобрать совершенно бессмысленные сочетания букв...
Гарри остановился. Холодное стекло было так близко, что можно было коснуться рукой, но зеркало оказалось самым обычным. Крис говорил, что те сны насылал Дамблдор, чтобы привести его сюда. Привести и заставить посмотреться в зеркало? А старик-то действительно сошел с ума, маразматик-сладкоежка. Что же ему так не нравится в облике Гарри, на что он намекает? Мальчик помахал рукой — отражение повторило все его жесты; кивнул головой — ребенок в зеркале сделал то же самое. Это и вправду было самое обыкновенное зеркало.
"Лучше бы он сюда Снейпа привел, ему давно не мешает на себя посмотреть".
Крис указал на надпись:
"Гляди, если прочитать наоборот, получается: "Я показываю ваше самое заветное желание..."
Гарри с некоторой опаской коснулся стекла. Что же это получается, больше всего на свете он желает... самого себя? Что Дамблдор хотел этим сказать? Щеки запылали от стыда, он отскочил от зеркала. Стоп, тогда выходит, что и Крис тоже желает его, Гарри! Происходящее нравилось мальчику все меньше и меньше.
"Крис, что ты об этом думаешь?"
"А что тут еще можно подумать? Ты, главное, не бойся, сейчас и не такие извращения лечат. И не такое у людей бывает. Но, хм, в одиннадцать лет... Где ж я это проглядел? И давно оно у тебя?"
"Прекрати! Это все этот клятый Дамблдор со своим дурацким зеркалом!" — Гарри выскочил из кабинета, на бегу набрасывая мантию-невидимку.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Примечание автора: Гарри и Крис не могут увидеть своих заветных желаний, так как смотрятся в зеркало одновременно.
24.11.2009
Глава 7.
Директор рассеянно теребил бороду. Все так удачно складывалось, и на тебе! Поттер попал в Гриффиндор, подружился с нужными людьми, воспользовался подаренной мантией, нашел зеркало Еиналеж... и прекратил все ночные прогулки. В том, что Гарри видел в отражении родителей, Дамблдор не сомневался. О чем еще может мечтать маленький, никому не нужный сирота?
Неужели испугался силы зеркала? Или просто не понял смысла показанных ему картин? Сам Дамблдор в молодости мог часами стоять перед артефактом, жадно вглядываясь в отражение. Но глупый мальчишка не оценил пленительной притягательности собственных желаний, ощущения власти над временем и судьбой.
Как бы то ни было, а директор не мог придумать ни единого повода, позволившего бы ему заговорить с Поттером о зеркале. Рональда Уизли еле удалось уговорить соврать о походе в запретный коридор и встрече с цербером. Понадобилось около получаса убеждений, что все это пойдет только на благо Гарри. Рыжий мальчишка был туп как пробка, однако, к Поттеру привязался от всего сердца. Да оно и неудивительно: для родителей он всего лишь один из семи, любимицей всегда была единственная дочь, а братьям он и подавно не нужен. Пожалуй, не стоит рассказывать Рональду о регулярно подливаемом его "другу" зелье, иначе он может наделать ошибок.
Ну что же, все, что он делает, он делает ради блага волшебного сообщества. И пусть его не понимают, а многие и не принимают, великая цель оправдает любые средства.
Дамблдор поднялся из-за стола, бережно собрав пергаменты, сложил их в шкаф и водрузил на голову островерхий колпак.
Заговорить с Поттером самому? О "проступке", совершенном почти неделю назад? Нет, если директор Хогвартса лично отчитает первокурсника за нарушение школьных правил недельной давности, не просто будет избавиться от косых взглядов и подозрений окружающих. Да и вера самого Гарри в доброго старичка-волшебника пошатнется.
— Нора!
Каминное пламя взметнулось и объяло высокую фигуру. Несколько мгновений силуэт мага чернел среди зеленых всполохов огня, а затем исчез.
— Молли, сколько можно повторять, мне нравится моя работа, и я ни на что ее не променяю!
— Твоя так называемая работа не приносит нам ни кната! Ты просто не желающий трудиться лентяй, Артур Уизли!
Супруги стояли в маленькой гостиной друг против друга. Молли — с красным лицом и упертыми в бока руками, Артур — в штопаной мантии с перекосившимся воротником. До незваного гостя никому и дела не было. Ну что ж, добро пожаловать в семейную идиллию Уизли. Кто сказал, что в семьях с не сочетаемыми возможностями и запросами царит мир и порядок?
— Если бы ты не покупал на те жалкие гроши маггловский мусор!.. — голос женщины сорвался на визг.
— Если бы ты оторвала задницу от дивана и нашла себе работу...
— Кхм, — Дамблдор кашлянул, и два горящих взора обратились к нему.
Первой отреагировала миссис Уизли:
— Директор Дамблдор, — пригладила растрепанные волосы, — добрый вечер. Мы...
— Простите, директор, мы Вас не ждали, — ее супруг виновато развел руками и с фальшивой улыбкой обернулся к жене: — Молли, дорогая, приготовь гостю чай.
— Нет, Артур, благодарю, — он с видимым сожалением покачал головой. — Молли, можно тебя на два слова?
Проведя гостя на скудно обставленную, но чистую кухню, женщина предложила ему присесть. Директор сложил руки на пошатывающийся стол (даже заколдовать нормально не могут, маги называется!) и сцепил пальцы в замок.
— Молли, я хотел бы поговорить о твоих подарках маленькому Гарри.
— Ох, — она зарделась, — право же, не стоит меня благодарить. Я просто старалась помогать Вам, как могла. Ведь знаю же, насколько непослушными могут быть эти маленькие бесенята.
Что ж ты, рыжая курица, своим подчиняющего зелья не подольешь?! Мигом как шелковые станут. Жадность не дает или все-таки знаешь о побочных эффектах? Вряд ли, откуда? Да и дозировка предполагает обратное.
— Девочка моя, я понимаю, ты хотела как лучше, но ... — осуждающий взгляд повех очков-половинок. — Печенье досталось не Гарри.
Лицо женщины медленно вытянулось.
— Не Гарри? Но кому?
— Малыш Поттеров оказался добрым и щедрым ребенком. Или просто не любящим сладости, — Дамблдор припомнил разговор в кабинете. — Как бы то ни было, но он отдал все печенье Рону.
Маг немного помолчал, затем будто нехотя продлжил:
— Молли, ты переборщила с зельем. Твой сын не потерял рассудок только потому, что Северус вовремя вмешался, — глаза директора потемнели, он не шевелился.
