Буря на горизонте

Последняя фраза экскурсовода неприятно кольнула Андрея. Оружейник захватил главу Барыг — Толкача и одного из его адъютантов — Сочника. Они сбежали через несколько дней, вырвавшись из заключения, сбежали и вернулись к своим занятиям, продолжая грабить и продавать наркоту. Это было оскорблением, прямым вызовом Протекторату, но тот же не отреагировал вообще, продолжив работать как ни в чём не бывало.

Впрочем, он опасался задавать вопрос Скорости или Мисс Ополчению. Их подходы — героев и армейцев, были слишком разными — скорее, он привлёк бы к себе ещё больше ненужного внимания.

Мария жизнерадостно фотографировала оружие и доспехи, перемещалась по залу, суя нос в каждый ящик и заглядывая на каждую полку, с интересом рассматривая инструменты Оружейника и живо переговариваясь с остальными членами их группы, попадавшимися ей на пути. Он же предпочитал изучать всё целиком, стоя посреди комнаты и медленно поворачиваясь кругом, стараясь не упустить ничего.

Спустя двадцать минут, экскурсия по поддельной лаборатории подошла к концу. Экскурсовод вновь собрал всех у лифта, под бдительными взорами охраны СКП и присмотром героев. Их ожидала заключительная часть экскурсии — обед в столовой Протектората. До неё они добирались на лифте, вновь разбившись на две группы. Сама столовая была просторным помещением, полным прямоугольных столов и ярких пластиковых кресел. Широкие панорамные окна открывали вид на морской горизонт, над которым висело яркое весеннее солнце. Вдали можно было разглядеть далёкие точки судов, размытые плёнкой защитного поля. Улыбчивые сотрудники, стоящие на раздаче, уже собирали на подносы наборы из блюд — сэндвичи, выпечку, соки и салаты. Всё — хорошего качества, только что доставленное из кухни Протектората. Туристы рассаживались по столам, образуя неровный полукруг, в центре которого располагались герои. Они не брали подносы — как указала Мисс Ополчение, ей сложно бы было есть что-либо, не запачкав прикрывающий лицо шарф. Вместо этого, герои отвечали на множество вопросов, с улыбкой дарили свои автографы, расписываясь на фотографиях, листках из блокнота, а иногда и вовсе на сумках и футболках. После того, как первая волна вопросов сошла на нет, руку поднял Андрей:

— Мисс Ополчение. Как я понимаю, правила Протектората запрещают использование огнестрельного оружия на повседневных операциях. Как это влияет на ваши силы? Вам приходится... Как это... Сдерживать себя, чтобы их не нарушить?

Женщина задумчиво склонила голову на бок и вновь улыбнулась одними глазами.

— Очень продуманный вопрос, спасибо. Да, вы правы, герои редко используют классическое огнестрельное оружие. Оно требует твёрдой руки, бережного обращения и готовности его применить. В моём же случае...

Повинуясь её жесту, узи, висевшая на плече женщины, превратилась в нож с тонким лезвием, а затем, в полицейскую дубинку.

— Мне нет нужды ограничивать себя только огнестрельным. Кроме того, я вполне могу использовать резиновые пули, светошумовые гранаты или заряды с пеной. Верно, это меня ограничивает, но в этом и вся суть паралюдей — наш потенциал часто может быть разрушительным, но мы сдерживаем себя на благо остальным.

Андрей отвел взгляд и неразборчиво хмыкнул. Мисс Ополчение вежливо подняла бровь, одновременно подписывая ещё один автограф и с улыбкой передавая его владелице.

— Вы со мной не согласны?

— Нет. Я имею в виду, что я не считаю, что вы ошибаетесь, наверно, — замявшись, Андрей побарабанил по столу, игнорируя заинтересованные взгляды туристов со всех сторон, — я... Для вашей системы, может быть, это подходит? Не знаю, слишком мало знаю о том, как всё работает. Не хочу сразу делать выводы. Но у нас, в России, всё не так. Нельзя уступать, поддаваться. Могут погибнуть люди, если ты поддашься. Угроза должна быть уничтожена.

На долю секунды, в глазах Мисс Ополчения что-то мелькнуло. Эхо тревоги, сочувствия. Может быть, воспоминание, на миг всплывшее на поверхность её мыслей. Но тут же, это всё исчезло, и она улыбнулась вновь.

— Ну что же, надеюсь, у вас будет время на то, чтобы понять, как всё работает здесь, в Протекторате. Броктон-Бэй — подходящий город для этого.

Андрей вежливо кивнул.

— Спасибо, мэм.

Остальная часть экскурсии была милосердно короткой — ещё несколько минут вопросов и ответов и герои, извинившись, покинули группу туристов, готовясь к очередному патрулированию. Сами же туристы направились в просторный зал рядом со столовой Протектората — там продавались разнообразные сувениры, от фигурок героев, до настольных игр и пластмассовых алебард и штурмовых винтовок в цвете американского флага. Мария сновала туда и сюда, беззаботно щебеча с остальными туристами. Андрей же внимательно изучал полки и размышлял. Позже, когда они вновь погрузились в автобус, он внезапно оторвался от окна и повернулся к Марии. Та внимательно изучала совместную фотографию мисс Ополчения и Скорости. На тыльной стороне были две росписи героев.

— Знаешь, а я, кажется, понял, — обратился он к сестре.

— М-м? — спросила Мария, не отрывая взгляда от фото.

— Наши подходы, разница в них. Это как между двумя больными, заражёнными сходными болезнями. У каждого из больных волдыри. У них это мелкая рябь, как при кори. Куча таких прыщиков, по всему телу; ты меня понимаешь, да? Они практически не чувствуются, не доставляют неудобств по отдельности, но вместе болят и чешутся. Так?

Мария хмыкнула, прикладывая край фото к губам.

— Ага. Ага! А у нас, ты хочешь сказать, что всякие кризисы, ну, то есть нарывы, их меньше, но они здоровые, и их приходится вскрывать, что больно и опасно и шрамы оставляет, верно? Или как с паровым котлом — они аккуратно спускают пар, но из-за этого у них маленькая мощность, потому что полного давления не получают. А у нас мы постоянно на полном давлении, и иногда просто сносит предохранители, и всё летит к чертям, но зато в промежутках между этими срывами мы едем на полной мощности. Верно?

— Точно, — согласился с ней Андрей, — верно подмечено, с паровым котлом. Подходящая аналогия.

— Отлично, — Мария достала телефон и начала что-то отбивать на экране, — отличные мысли, я запишу. Надо развивать тему, знаешь ли. Преимущества и недостатки, но это подождёт, пока слишком мало данных. Посмотрим, что скажет Таня.

Спустя несколько минут, когда они выгрузились из микроавтобусов, туристы разбились на несколько групп. Одна, немногочисленные старики и семьи с маленькими детьми, вернулись в отель отдохнуть. Большая же часть распалась, рассеявшись по Бульвару. Татьяна встретила их у ограждений. Ярко светило солнце, и можно было видеть, как на пляже рядом с Бульваром пестрят многочисленные пледы и одеяла — как туристы, так и жители города пользовались тёплыми деньками для того, чтобы устроить пикник на морском берегу. Вода была слишком холодна для купания, но многочисленные дети уже вовсю кучковались у линии прилива, бросая в воду камни и отправляя в плавание лодочки на радиоуправлении.

— Два замечания, — заметила Татьяна, беря Андрея под руку, — первое. Множество мелких язв могут изуродовать даже страшнее, чем крупные нарывы, вспомните вид переживших корь. Второе — паровой котёл, работающий на половинной мощности, прослужит куда дольше, чем тот, что работает на пределе.

— И это значит... — начала Мария.

— Это значит, что я внесла два замечания, — старшая девушка улыбнулась, — нам слишком рано строить теории.

— Ну, хорошо, — Мария ненадолго надулась, демонстрируя обиду, но почти сразу же остановилась на месте и обрадованно встрепенулась:

— Божечки, вы только посмотрите! Это же крытый роликовый каток! Давайте сходим!

И вправду, между кафе напротив и магазином пластиковых фигур располагалась яркая вывеска с изображёнными на ней роликовыми коньками и поясняющей надписью "Двойной Рывок. Всесезонный роликовый каток". Здание было достаточно просторным и уходило вглубь улицы, занимая площадь в половину футбольного поля.

— Давайте! Я обожаю ролики!

Андрей и Татьяна переглянулись между собой. Девушка пожала плечами.

— Достойный способ провести время.

— Достойный! Да он лучший!

Андрей рассмеялся и уступил:

— Ладно, я не против.

Внутри всё было так же, как и на катках где-нибудь в Сочи или Геленджике. Небольшая площадка на входе, с множеством скамей, стойкой кассира и пунктом проката. Рядом ютились автоматы с газировкой и закусками. Поле, на котором каталось около двух десятков человек, было отделено ступенями и перегородкой — так, чтобы никто не мог случайно выехать за его пределы. Само поле было освещено лампами дневного света и лучами солнца, проникавшими сквозь окна в потолке. В углу поля, там, где была стена, отделяющая его от кафе, находился ещё один въезд — можно было видеть проход в кафе, проделанный специально для того, чтобы роллеры могли пройти из одного здания в другое. Цена проката и билета кусалась, но не была такой же абсурдной, как у кофе в ресторанах.

Мария ступила на матовую поверхность и тут же толкнулась ногами, набирая скорость и выписывая круги неподалёку. Татьяна наоборот — осторожно держалась за руку Андрея, отталкивалась ногами аккуратно и бережно, следя за каждым своим шагом.

Мария самодовольно фыркнула. Позади неё раздавался заливистый смех — две светловолосые девушки поддерживали под руку свою подругу. Та же, шутливо отбивалась, пытаясь ехать самостоятельно.

— Ха! Таня, я знаю, я знаю, что ты умеешь нормально кататься. Ты что, специально прибедняешься, чтобы держать Андрея за ручку?

— Цыц, Белка, — Андрей ухмыльнулся, меряя сестру взглядом, — ты ничего не понимаешь в роликах.

— Это я-а-а не понимаю?!

— Какая дерзость, какая гордость, — Татьяна перешла в наступление, — что я слышу в твоём тоне, Мария? Неужели зависть?

— Вот ещё, — Мария фыркнула, разворачиваясь на месте и едя спиной вперёд.

— Зависть? — с улыбкой переспросил Андрей.

Татьяна приложила палец к губам и притворно задумалась.

— Что-то подсказывает мне, что будь здесь Аня, Маша вела бы себя по-другому...

— Мухлёж и провокации! — Мария обвиняюще наставила на неё палец. — Почему ты переводишь тему на мои отношения? Мы говорим о твоих!

Андрей перевёл взгляд за плечо Марии и вдруг вздрогнул, вытягивая к ней руку.

— Маша!

Откуда-то из-за её спины раздался полный тревоги выкрик:

— Эми!

В следующую секунду Мария во что-то врезалась и полетела вниз. Извернувшись в падении, она грохнулась о пол, слегка ударившись бедром, и ошалело моргнула, осматриваясь по сторонам.

На полу рядом с ней сидела девушка, младше её на два-три года. Её кудрявые волосы были взлохмачены как гнездо, а рукав красивой, но излишне закрытой кофты задрался, обнажая тонкую руку, покрытую рябью родинок. Девушка мотала головой, потирая запястье. За её спиной можно было видеть спешащих к ней подруг — двух светловолосых девушек.

Одна из них левитировала в воздухе, не касаясь земли ногами.

Глава 7. Эхо из прошлого

За прошедший период в рядах добровольцев программы 3 наблюдается рост товарищеских отношений и кооперации. Отдел психологического контроля отмечает эффективность решения о встрече добровольцев до исполнения программы.

Доброволец 219 (Поколение 2) опирается на стол аудитории. Добровольцы занимают места при помощи персонала программы.

Доброволец 219:

— Ладно, начинаем? Начинаю. Те из вас, кто решил, что наше государство подарит вам новые ножки и ручки по доброте душевной — поднимите руки.

_Пауза_

— Те, у кого есть руки. Остальные? Ну не знаю, пиписьками, что ли, туда-сюда помашите, чтобы я понял.

Добровольцы 344-346, 366, 315 смеются, добровольцы 343, 356 нецензурно бранятся. Доброволец 219 продолжает речь:

— Хорошо, дебилов среди вас я не вижу. Небольшой экскурс в историю. Создание суперсолдат, способных надрать задницу любому сорвавшемуся — идея-фикс у командования. Вы — третья попытка. Первая — солдаты с повышенным уровнем психической устойчивости к любым мозгомоям, включая Симург. С треском провалилась, прошедшие кандидаты превратились в автоматы. Болванчики, без капли инициативы или собственной мысли. Приходилось отдельно командовать им есть, пить и срать в унитаз, а не под себя. Их засунули в самый тёмный угол и забыли. Второе поколение. Я. Обширные генетические модификации. Программа включала в себя не только службистов конторы, но ещё и пилотов истребителей — реакция, устойчивость к перегрузкам и вся такая хрень. Не провал, но и не успех. Слишком высокая стоимость — смогли наштамповать всего лишь сотню, прежде чем поняли, что дешевле собрать с нуля истребитель, чем подготовить одного добровольца. И при всех наших талантах, мы не универсальный ответ всему. Просто чуть лучше обычных людей. Теперь вы. Поколение три.

_Пауза. Доброволец 219 подкидывает в руке метательный нож. Добровольцы программы 3 преимущественно молчат._

— Вы тут все готовы умереть за родину и убить за родину, верно? Так вот, это херня. То, что от вас потребуют после прохождения программы? Прикончить жену. Свернуть шею годовалой дочери. Подорвать взрывчатку в голове у лучшего друга, стоит тому попасть в переплёт… Если кто не понял, последнее из моих обязанностей. Нырнуть в Марианскую впадину, доверху залитую отборным дерьмом, и вытащить со дна блестяшку для командования. Каждый из вас потеряет право называться человеком. Со дня вашего согласия вы не люди. Вы инструменты в руках командования. Оружие, что научилось думать. Пешки для размена, в случае чего. Все ведь слышали про Рейд Самоубийц? Нас было полсотни, вернулся десяток.

_Пауза_

— Ещё раз подумайте. Дважды, трижды подумайте. Жить инвалидом — херово, я могу понять. Но эти новые руки и ноги — они не будут принадлежать вам. Они будут принадлежать государству. Валите, пока можете.

_Пауза_

— Я не знаю, идиоты ли вы, или просто отчаялись. В любом случае, добро пожаловать в программу три. Добро пожаловать в Чистилище.

Место действия: УДАЛЕНО.

Дата: УДАЛЕНО.

* * *

— Поверить не могу! И как вы, двое, умудрились меня на это уговорить?

Иногда Эми вела себя как старая, древняя старушка. Виктории казалось, что ещё немного и её сестру можно будет посадить куда-нибудь на лавочку, выкрасить волосы в белый — и тогда уж точно никто не догадается, что перед ними сидит шестнадцатилетняя девушка, а не вредная и ворчливая старушня.

— Боже мой! — она топнула ногой и пошатнулась — ролик чуть не поехал вперёд. — Эми! Ради бога! Могут ли три сестры хоть раз в месяц взять и развеяться?