Возвращение в рай

Приветствую вас, святой отец, — в свою очередь, глядя на монаха изучающим взглядом, проговорил Жульен. — Позвольте узнать, какая нелегкая занесла вас в такую глушь? Уж не заблудились ли вы в лесу?

Не думаю, чтобы я заблудился, — ответил монах, со смиренным видом, — Есть дорога, значит, она куда-нибудь ведет, а значит, возле этой дороги найдется человеческое жилье, да и сами люди, а значит, там найдется место и для скромного монаха, несущего людям благую весть.

Вестями вашими земля полнится, — согласно кивнул головой Жульен. — Только я думаю, что вам, святой отец, все равно, в какую сторону идти, а посему поворачивай обратно и неси благую весть на север.

Раз я шел на юг, — возразил монах, — Значит, господу было угодно, чтобы я шел в этом направлении.

Но раз мы встали на твоем пути, значит, нас послал бог, чтобы предупредить тебя об ошибке, — не сдавался Жульен, — На все воля господа, а ты же не будешь спорить с ним?

Вижу, я столкнулся с людьми, подкованными в вопросах богословия, — тонко улыбнулся монах, — Но как же я доберусь до людей, ведь уже день близится к вечеру, а я устал, и во рту у меня с самого утра не было не единой крошки?

Бог не оставит верующего, а если оставит, значит невелика была твоя вера, ибо в наказах сказано, что по вере твоей все и исполнится — напутствовал монаха Жульен, — А теперь, не испытывай далее божью милость и не вводи в грех нас, рабов божьих.

При этих словах, Жульен столь многозначительно положил руку на эфес своего меча, что у монаха сразу пропало всякое желание с ним спорить. Он почел за благо стремительно ретироваться, что-то бормоча себе под нос и, надо полагать, что вряд ли это были благодарственные молитвы. Едва стихли его шаги за поворотом, как Жульен повернулся к Пиресу.

А теперь, друг, давай следом за ним, да проследи, кто он такой и куда пойдет дальше?

Ничего не сказав, в ответ на это, молодой человек только кивнул головой и растаял в уже сгущающемся сумраке леса, причем сделал это так неожиданно, что Жульен даже вздрогнул от удивления: их всех учили в отряде прятаться в лесу, но так как Пирес, этого делать никто больше не мог. Никем не замеченный, скользил наш следопыт в густых кустах, сопровождая монаха, следующего по дороге. Впрочем, далеко следовать за ним не пришлось. Не прошел наш монах и трехсот шагов, как из кустов, на другой стороне дороги, послышался тихий свист, и из них показались два человека, весьма подозрительной наружности. Почему подозрительной? Да, прежде всего, потому что они там прятались от посторонних глаз, а теперь, выбравшись на проезжую часть дороги, настороженно осматривались по сторонам. Во-вторых, все они были при оружии и, таким образом, более всего походили на группу разбойников, что вполне могло и быть, вот только, какой смысл разбойникам дежурить на дороге, по которой обычно никто из торговых людей не ездил? Но все сомнения Пиреса, относительно незнакомцев, развеялись после того, как он подслушал их разговор.

Почему ты возвратился? — спросил монаха один из незнакомцев, тот, который был пониже ростом и держался с большей важностью.

Там на дороге засада, — ответил монах, указывая в сторону, откуда пришел.

Кто такие? Сколько их, и что им надо? — продолжил расспрос незнакомец, очевидно бывший здесь главным.

Я видел двоих, а там, как знать? — пожал плечами монах, — Оба вооружены, держатся уверено, дальше не пропустили, не объясняя причин.

Не пустили служителя церкви? — удивился главный.

А бандитам, им все равно, служитель ты церкви, или нет, — нервно усмехнулся монах, — Спасибо еще живым отпустили.

Нет, — в свою очередь покачал головой главный, — На бандитов не похоже. А что если прав оказался Дориан, царствие ему небесное, — при этом, говорящий истово перекрестился, — И здесь их самое настоящее логово? Вот что, — добавил он после некоторого раздумья, — Пошли, наше дело доложить обстановку, а там, пусть другие думают, как быть?

С этими словами главарь, повернулся и направил свои ступни к городу. За ним последовали и его спутники. Несколько минут Пирес оставался неподвижен и прислушивался к шорохам вечернего леса, после чего, вышел на дорогу и в раздумье отправился к своему посту, где его в нетерпении ждал Жульен.

Ну, как? — вопросом встретил его друг.

Плохо дело — ответил наш разведчик, и, не теряя времени, пересказал ему подслушанный в лесу разговор.

Спустя полчаса, он уже докладывал о происшествии Ленею.

Выслушав доклад Пиреса, Леней сразу созвал на совещание командиров отряда: Джона, Фогеля, Сергея и сменившегося с поста Жульена.

Друзья, — обратился он к собравшимся, — Похоже, наше присутствие на руднике, уже не тайна для государственных войск. Давайте с вами подумаем, что нам предпринять, чтобы отразить их возможное нападение.

У нас пятьсот здоровых бойцов, — высказался первым Барон Фогель, — каждый из них стоит четырех воинов Черного братства. На рудник ведет одна дорога, по которой пройти не сможет никто. Пятьсот человек могут сдержать на ней целую армию.

Нет, — покачал головой Леней, — Они не пойдут этой дорогой. Вернее, они свяжут нас боями на этой дороге, а сами двинутся со всех сторон через лес. У нас просто не хватит людей, чтобы остановить их, идущих со всех направлений. Наша оборона станет тонкой как паутина и порвется сразу в нескольких местах.

Можно разбить наш отряд на мелкие группы и отступить через болота в лес. В лесу набраться сил, долечить раненых и через месяц собраться вместе. Тогда мы будем представлять из себя грозную силу, — сказал Жульен.

А мы сможем провести раненых через болото?

Если выступить немедленно, то этого не понадобится, — поддержал Жульена Джон, — мы успеем выйти мелкими группами и обогнув болото уйти в лес. Там разойдемся в разные стороны.

Хорошо, так и сделаем, — согласился Леней, но это не все. Если мы просто так уйдем, по нашим следам в погоню бросится целая армия. Чтобы этого не произошло, мы с вами сделаем вот что: отборный отряд, численностью в сто человек, проникает в город, убирает все командование войск Аркадия, всех братьев ордена, устраивает грандиозный погром, а там, как знать... Теперь все. Совещание закончено. Слушайте приказ. Барону Фогелю и Джону разбить людей на группы, численностью в двадцать человек. В каждой группе восемь здоровых и двенадцать больных. Все группы обеспечить запасом продовольствия. Время сбора всех групп восьмого липня, место определите сами. Кроме того, выделить ударную группу в сто человек, которая пойдет со мной в город. Жульен и Сергей в ударной группе. Время на сборы — три часа.

Леней встал, и тут же встали все участники совещания. Все сразу разошлись и приступили к выполнению приказа.

Сергея удивила такая строгая дисциплина. Все воины отряда действовали, как один слаженный механизм. Без суеты и лишних разговоров, люди занимались приготовлением к выступлению, как будто это было самым обычным для них делом. Через три часа, на площади перед бараком построились все отряды, готовые к выступлению. Все ждали появления из барака Ленея и остальных командиров. Наконец, двери барака открылись и из них вышли четыре человека: Леней, Джон, Фогель и Сергей. Леней взглянул на стоявшие перед ним ряды воинов. С ними прошел он огонь и воду. Каждый из них был близок и дорог ему. С каждым из них он проливал свою кровь в многочисленных боях. Он так долго искал их, и вот теперь и снова нужно было расставаться.

Друзья, — громко сказал он перед строем, — Мы расстаемся с вами на месяц. Через месяц мы встречаемся вновь, когда все вы будете уже здоровы. До тех пор, ваша задача, прятаться в лесах и всячески уклоняться от вооруженных столкновений с неприятелем. Это приказ. Запомните, через месяц вы все должны вернуться живыми и здоровыми. Теперь к походу готовься! Мой отряд первый, остальные за ним, разведчики вперед.

Отряды на площади пришли в движение, и потянулись к выходу из рудника по единственной ведущей сюда дороге.

Был уже вечер и серые сумерки спускались на землю. Впрочем, это как раз радовало — если Орден и решится выдвинуть войска к руднику, то сделает это не раньше завтрашнего утра, а к этому времени все группы с больными воинами будут уже далеко. Если бы все были здоровы, то Леней ни секунды бы не сомневался в том, что догнать их в лесу никому не удастся. Но и сейчас, он надеялся на умение своих воинов становиться невидимыми в лесу и появляться перед врагом, словно из-под земли. Недаром же воины Тимурбека, слывшие непобедимыми, во время войны с элорами, боялись покидать открытые просторы и заходить под сень деревьев. Разведчики, идущие впереди отряда по дороге и бесшумно скользившие в кустах по обе стороны от отряда не подавали никаких сигналов, до тех пор, пока отряд не подошел к развилке. Отсюда до города оставалось уже не больше часа ходу. К этому времени, все следовавшие за первым отрядом группы уже свернули с дороги в лес и растворились среди могучих деревьев. Из леса раздался крик совы. Это был условный знак, и отряд остановился. Вскоре возле дороги послышался шум шагов и тихая брань, а вслед за тем на дорогу, двое разведчиков вывели человека со связанными за спиной руками. Человек этот, мужчина средних лет, невысокого роста, но крепкий, цепким взглядом окинул неприятельский отряд. Затем, взгляд его остановился на Джоне, которого он принял за командира.

Сколько еще засад впереди? — спросил его Джон, вполголоса, подходя к пленному ближе.

Дальше все чисто, — ответил пленный, — Меня оставили, на всякий случай. Никто не думал, что вы решитесь сегодня бежать.

Врешь, и врешь напрасно, — пожал плечами Джон.— Перед Орденом выслуживаешься, так и это зря. Пьяницы и убийцы — плохие воины. Очень скоро от вашего Ордена ничего не останется. А здесь, перед тобой люди, спасшие наше государство от войск Тимурбека. Подумал бы об этом.

Нет, покачал головой пленный, с нами святой Олег, и дело наше правое.

Да не с вами он, не с вами. Как вы, дурни, этого не поймете? — устало проговорил Джон, — Кстати, познакомься, — и он указал рукой на стоявшего неподалеку Ленея,

Вот он, святой Олег, собственной персоной.

Только зови меня, пожалуйста, Ленеем, — произнес "святой", подходя к ним ближе.

Несколько секунд пленный внимательно вглядывался в лицо Ленея, причем по его собственному лицу было видно, что он сомневается, не обманывают ли его? Но, потом, он грохнулся на колени и стал просить у Ленея прощения, перемежая их с молитвами.

Эк, вам, бедолагам, голову то забили? — сказал Леней, подходя к пленному и поднимая его с колен, — Ты хоть меня перед остальными не позорь. Запомни раз и навсегда, я такой же человек, как и вы все, и обращаться ко мне, надо так же, как и к другим. В военное время, как к командиру, а в мирное время я для моих друзей просто друг. Вот так мы и живем. Если захочешь жить, как человек, то будешь с нами, а если захочешь быть скотом, то можешь молиться на любую картину. Выбор за тобой. Сейчас же, пойдешь вместе с нами, только уж, извини, мы будем за тобой приглядывать. А пока, дай нам ответ на вопрос, который задал тебе Джон.

Впереди еще один пост, в пятистах шагах отсюда, справа от дороги, два человека, — сказал пленный.

Хорошо, в путь, — скомандовал Леней, и отряд двинулся дальше, причем пленного поместили в середину отряда, так, чтобы вокруг него всегда находились воины.

Через пятьсот шагов, из леса на дорогу выскользнул один из разведчиков и что-то тихо сказал на ухо Ленею. Тот бросил быстрый взгляд на пленного, покачал головой и дал сигнал продолжать движение.

Не понял, где же обещанная засада? — тихо спросил у Джона Сергей.

Чего ж тут непонятного? — пожав плечами, ответил тот. — Видимо, взять их тихо, не было возможности, поэтому пришлось их просто убрать.

И увидев, какое впечатление произвели эти слова на его друга, добавил,

— К сожалению, мы на войне.

А впереди уже показалось открытое пространство. Там, через пятьсот метров крепостная стена. У запертых ворот охрана. Кроме того, должны быть часовые на крепостных стенах. Отряд остановился на короткое совещание. Собственно, это было не совещание. Здесь, на передовой, Леней отдавал приказы, короткие и точные. Он отобрал себе четырех человек в ударную группу, в число которых вошел и Пирес. Остальные, рассредоточившись на открытом месте, подбираются к воротам и ждут, когда они откроются.

Пять человек бесшумно растворились в темноте ночи и спустя несколько минут уже были рядом с городской стеной. Не даром Леней провел в этом городе три месяца, места расположения часовых ему были хорошо известны. По идее, со сторожевых башен вся стена должна была хорошо просматриваться, но для этого, необходимо было все время не спускать с нее глаз, да и то, в том случае, если бы в каждой башне было по двое часовых. К сожалению, двое часовых, как правило, находили себе на посту другое занятие: они просто играли в кости, которые, с легкой руки нашего Сергея, стали повальным увлечением в армии, поэтому было принято решение, выставлять по одному часовому на каждую башню. Теперь, часовым больше нечего было делать, как только наблюдать за подступами к городу, или просто спать. Но спать они все-таки боялись, так как за это нарушение караульной службы полагалось наказание: публичная порка кнутом. В любом случае, Леней полагался на быстроту и ловкость своих бойцов. Высота стены была около пяти метров. Перед ней был вырыт четырехметровый ров. Быстро, как тени, воины преодолели ров. Леней достал "кошку", раскрутил ее и забросил на стену. Затем быстро, как обезьяна вскарабкался наверх, и сразу направился к правой от себя башне. Его воины последовали за ним, но наверху, один из них последовал за Ленеем, а трое других повернули к левой башне. Через три минуты они уже встретились, и в ответ на вопросительный взгляд Ленея, Пирес только кивнул головой. Леней, в свою очередь, указал в сторону городских ворот, и пять воинов, как тени заскользили в ту сторону. Здесь, у городских ворот, располагалось караульное помещение, в котором отдыхали после поста караульные. Одна смена, восемь человек, спала, вторая, столько же, бодрствовала, да еще был начальник караула и разводящий. Значит, предстояло обезвредить, или, проще говоря, вырезать, восемнадцать человек, не считая двух, которые несли пост у ворот.

Вы, двое, — сказал Леней, — обращаясь к своим подчиненным, — убираете постовых и сразу открываете ворота. Ни на что больше не обращайте внимания. Вы, сказал он Пиресу и еще одному воину, не задерживаясь в первой комнате, сразу прорываетесь в комнату спящей смены, и, пользуясь тем, что они не сразу придут в себя, убиваете их. Я беру на себя бодрствующую смену.

Воины осторожно подошли к воротам. Отсюда, с высоты крепостной стены, хорошо были видны часовые, которые сидели возле ворот у небольшого костра и тихо о чем-то разговаривали. Леней, глядя на такое несение караульной службы, только покачал головой.

Но это их проблема, — подумал он и добавил про себя, — Их последняя проблема в этой жизни.

Беззвучно спустившись вниз по лестнице, группа на секунду остановилась, собираясь к новому броску, после чего двое бойцов вынули из карманов трубки с отравленными стрелами и двинулись вперед. Леней, двинулся следом за ними, на ходу вынимая из заплечных ножен меч, и отмечая периферическим зрением, как двое часовых, сидевших у костра, вдруг схватились за шеи и рухнули на землю. В тот же миг он бесшумно открыл дверь караульного помещения и быстрыми стелющимися шагами вошел внутрь. Помещение было метров восемь на восемь, и в нем сидели за столом и толпились вокруг него шестеро сторожей, занятых игрой в кости. Еще трое находились около окна и о чем-то разговаривали, и, наконец, один вояка сидел на стуле в дальнем углу комнаты и точил свой меч. Не теряя ни одной секунды, Леней подошел к трем охранникам, стоявшим у окна, на ходу отметив, что среди них находится и начальник караула. Из-за внезапности нападения, никто из этих троих не успел даже вынуть меча из ножен, может быть, в другое время, у Ленея и шевельнулась бы жалость к безоружным противникам, но сейчас он был настроен на уничтожение врага, как машина и делал свою работу как автомат. Лезвие меча, раз начав танцевать свой замысловатый танец, уже не останавливалось, пока кто-то еще находился в зоне его досягаемости. Шестеро игроков возле стола, также не представляли из себя никакой опасности, и не прошло и трех секунд, как все они, бездыханные, лежали на полу комнаты. Зато последний, оставшийся в живых, воин, тот, что чистил свой меч в стороне от других, оказался на удивление быстрым и сообразительным. Он сразу вскочил с места и с криком, "Тревога", — бросился в бой. К его несчастью, на этот крик никто не выбежал из соседней комнаты, так как в ней уже началась рубка, но сам он оказался великолепным мастером клинка. В течение нескольких секунд в комнате сыпались искры от ударов мечей, пока, наконец, Леней с удивлением не понял, что просто так, победить своего противника он не сможет. Тот не только успевал отражать удары Ленея, но и пытался наносить в ответ свои и довольно опасные. Пришлось переходить к чрезвычайным приемам. Необходимо было, как тогда, в подворотне, включать сверхскорость. И он это сделал. Снова время, как будто, остановилось. Только медленно скользил по воздуху меч противника. Убирая его меч своим в сторону, Леней зашагнул левой ногой за правую ногу своего противника, и ударил его локтем в висок. Тот выронил свой меч из рук, колени его подогнулись, и он рухнул на пол, как сломанная кукла.