Зеленый Змей Арканский

Нет больше Лирийского княжества. Почти не осталось Орлея. Но люди не сломлены. Тысячи мечей сверкают в горной крепости, тысячи копыт бьют землю под всадниками. А огонь уже жарко пылает на снарядах катапульт, летящих в полчища орков.

— Calidum ignis ex inferis et gelidis frigoris ex caelo — clamavero vos... — Разносится над кругом магов хор голосов, и вливается в рунную вязь сила, заставляя светится письмена.

Медленно, словно нехотя, начинает дрожать земля. Небо наливается пронзительной синевой, от которой веет холодом могил. В вой шаманов вплетается новая нота, рвущая стройную песнь. Руны вспыхивают последний раз, отправляя полный круг магов в беспамятство.

Картинка мутнеет и затягивается тьмой, но в последний момент взгляд выхватывает сотни пламенных языков, вырывающихся из земли прямо под ногами орков, и холодные бесстрастные молнии, что льются с небес, пытаясь отнять добычу у подземного огня...

Вспышка.

Гриву коня терзает легкий ветерок, несущий запах гари и разложения. Сотни погребальных костров возносят в небо черный дым, и еще больше скрюченных тел лежит на земле обильно политой кровью.

Конь медленно шагает, неся всадника вперед. Картинки сменяют одна другую. Вот развалины города, который встречает путника тлеющими огнями еще не потухшего пожара. Чистое поле, над которым кружат стаи ворон. Река с бурой от крови водой, уносящая вдаль тела.

Но вскоре все меняется. Пожары снова горят ярче. Реки становятся чернее, а поля покрываются пеплом. Тела павших встают, подчиненные страшной воле кукловодов. Сражения идут везде, где-то затихая, а где-то разгораясь с новой силой. Неизвестное проклятье гуляет по людским землям тревожа покой мертвых.

А по выжившим королевствам брошен клич на борьбу с темными отродьями...

Вспышка.

— ...Темный колдун признан виновным в нарушении законов королевства и в сотворении колдовства, явившегося причиной тысяч смертей! — Вещает глашатай с трибуны возле мраморной плиты исписанной рунами. — Именем короля, Зигфрид Зеленая Обезьяна приговаривается к изгнанию и пожизненному заключению на острове Клод...

Руны на мраморной плите наливаются багряным светом. Яркая вспышка и одиноко стоящего посередине плиты человека опутывают цепи и приковывают к столбу, появившемуся словно из ниоткуда. Еще одна вспышка и мраморная плита девственно чиста, только руны чернеют на её поверхности.

Глава 8

Кап!

Мелсса встрепенулась и огляделась вокруг. Тишина и тьма, сгущающая тени по углам библиотеки, встретили проснувшуюся девушку.

— Опять уснула. — Вяло пробормотала она, откладывая в сторону раскрытую книгу.

Сколько времени уже прошло? Некромант говорил, что он ненадолго, но Мелисса успела уже дважды уснуть над книгами. По крайней мере помнила она всего два случая...

Забурчавший живот подтвердил, что она уже довольно долго находится в одиночестве.

Кап! — Снова где-то в подземелье послышался звук упавшей капли.

— Нужно размяться и найти поесть. — Озвучила свои мысли девушка, выбираясь из стопок с книгами.

Темные коридоры подземелий встретили Мелиссу тишиной, только далекая редкая капель иногда разрывала её. Проблуждав несколько минут, девушка наконец выбралась на первый уровень подземелий и нашла ту комнату, где находились несколько каменных "гробов" и в которую нежить приносила еду.

Сметя остатки со стола, девушка обвела комнату голодным взглядом. Остатков было мало, живот настойчиво просил добавки, которой как на зло не оказалось. Где же носит некроманта? И где этот ворон?

К мертвецам девушка все еще боялась приближаться без них, хоть и понимала, что без приказа её никто не тронет. Она выросла в стране, где темных не любили, причем иногда настолько сильно, что разжигали костры. И эта неприязнь, вызванная страхом, все еще не ушла из Мелиссы, хотя она и понимала, что любая магия есть инструмент, и только от рук её держащих зависит будет ли она использована во благо или же во вред.

Вопрос еды беспокоил девушку, несмотря на те странные шарики, один из которых она съела. Пусть голодная смерть ей из-за них не грозит, но вот чувство голода проглоченный артефакт совершенно не глушит. Больше голода Мелиссу беспокоило только долгое отсутствие некроманта. Вдруг с ним что-то случилось? Девушке совершенно не хотелось оставаться посреди проклятых земель запертой в подземелье, окруженном мертвецами. Тем более, когда клятва снята.

В раздумьях девушка провела еще несколько минут, а потом, приняв решение и кивнув сама себе, она спустилась на второй ярус подземелий и стала планомерно их исследовать. Ей думалось, что так не бывает, когда нет хоть каких-нибудь запасов.

Время шло, очередной коридор оставался позади, иногда радуя открытыми дверями, и чаще огорчая закрытыми. Около часа у Мелиссы ушло на исследование доступной территории на втором подземном ярусе, которое не принесло успехов. Уже виденная ей библиотека, несколько складских помещений со сгнившими ящиками и ржавыми огрызками то ли оружия, то ли хозяйственной утвари, и дюжина закрытых дверей, открыть которые у девушки не получилось.

Огорченно вздохнув, Мелиса спустилась на следующий подземный уровень. Он выглядел еще мрачнее других. На стенах были разводы и остатки водорослей, далекий звук редкой капели стал ощутимо ближе, а эхо шагов, гулко отдававшихся раньше, теперь тонуло словно бы в сгустившемся воздухе.

Здесь девушку ждало сплошное разочарование. Практически все двери были закрыты. Только пройдя несколько извилистых коридоров, она заметила слабое мерцание на стене, которое пробивалось из-за угла. Осторожно приблизившись к повороту, девушка выглянула из-за него. Коридор делала небольшой изгиб и в десятке шагов снова сворачивал. Но там мерцание становилось сильнее, даже можно было различить его цвет и оттенок. Словно отблески огня из камина за очередным углом прямо на стене плясало причудливое свечение. Оно вырывалось из арки дверей — единственных, которые встретили девушку открытыми.

Осторожно, крадучись как вор, Мелисса приблизилась к краю проема и заглянула в него одним глазком. Картина представшая веред ней ошеломляла. Огромная круглая комната, напоминающая половинку шара, с постаментом в самой середине, была исписана тысячами непонятных магических знаков и различных фигур, которые словно звезды в небе светились холодным белым светом. На постаменте лежало тело, в котором Мелисса с удивлением узнала некроманта, и именно из него время от времени били беззвучные огненно рыжие молнии, соединяющие центр и разбросанные по стенам символы.

Все выглядело ослепляющее красиво и в то же время пугало полным безмолвием. Завороженная зрелищем девушка не сразу заметила еще одно действующее лицо. Почти под самым центром потолка виднелся силуэт птицы, которую беззвучные молнии терзали чуть ли не сильнее некроманта.

— Обалдеть... — Прошептала девушка, даже не заметив, как уже вошла прямо в дверной проход и что её от ближайшей к ней руны отделяет всего треть шага.

Она подалась немного вперед, чтобы рассмотреть всю комнату целиком. И тут одна из молний вцепилась в её щеку. Мелисса не успела нечего предпринять, как следом целый десятков впился в её тело и втянул девушку в комнату.

Крик неистовой боли разнесся по подземельям...

* * *

— О боги!... — Вырвались из меня первые слова, когда отступило видение.

Образы так и мелькали перед глазами. Ужасы тотальной войны, искаженное муками лицо Зигфрида и печать на обгоревшем смятом свитке...

Я до сих пор не мог поверить увиденному. В голове роились тысячи предположений и опровержений. Саймон знал обо всем? Или он как и большинство клерков подмахнул бумагу и отложил в сторону даже не вчитываясь? Бред. Он хранил её все время в тайнике, тем более там его рукой была оставлена пометка о провале... Он все знал, он один из тех, кто утвердил операцию. Вопросов стало гораздо меньше, ведь список задействованных людей — это те, кого я уничтожил, пытаясь добраться до отдавших приказы.

Судьба сыграла со мной злую шутку. Мне потребовалось несколько раз умереть и столько же возродиться, проблуждать в загробном мире больше тысячелетия и потерять всех друзей, чтобы узнать правду. Остался лишь один главный вопрос — кто инициатор операции? Саймон или его сюзерен?

— Ка-а-аррр... — Как-то хрипло и болезненно протянул Пьер.

Я скосил взгляд к плечу и в первый момент не поверил в то, что вижу. Если Пьер до этого был больше себя реального в объемах и отдавал краснотой, то теперь он разбух еще сильнее и на его теле стали проступать символы вязи из заклинательных покоев.

— Это нехорошо. Это очень нехорошо. — Встрепенулся я.

Стряхнув с ладоней хрустальную пыль, что осталась от шара, я поднялся на ноги и поспешил наружу. Гномы все еще ждут меня, с ними надо поскорее разобраться и вернуться домой. Там определенно что-то стряслось. Пьер как более слабая часть подобия начинает распадаться, проступающие символы недвусмысленно на это намекают. А значит сила из накопителей стала утекать в какую-то брешь. И время у нас стало очень ограниченным, особенно у Пьера. Потому что если он распадется, а я все еще останусь сознанием в подобии, то скорее всего ворон умрет.

— Не было печали... — Буркнул я, стараясь быстрее перебирать ногами. — Держись, бурдюк с перьями, дядя Сэм тебя не бросит.

Путь, который занял с друидами полдня, пролетел за пару часов. Неоспоримое достоинство подобия — это незнание усталости, если есть энергия в рунной вязи. А она пока еще была.

Вынырнув из перелеска возле памятного места, я был слегка ошарашен. Помимо Хазарина и Нэзидина меня ждала целая делегация коротышек. Около двух десятков закованных в тяжелые латы гномов держали строй ощетинившись арбалетами из-под массивных щитов вокруг еще одного десятка гномов, которые были облачены не в пример легче охраны.

Двое моих знакомцев хоть и щеголяли в броне, но она меркла в сравнении с броней оцепления. Еще пятеро гномов были облачены в разукрашенные серебряной и золотой вышивкой туники, дорогой выделки обувь и шубы. Похоже меня почтили вниманием сами старейшины клана. Очень хорошо, не придется никого убеждать, таскать за бороды и отправлять посыльных.

Особняком стоящая тройка гномов не могла похвастаться таким богатством одёжи как старейшины, но тоже обходилась без брони. Правда каждый из троицы таскал на плече по молоту, который светился старшими рунами. Вот и главные кузнецы клана. Совсем замечательно.

— Времени у меня нет. — Сходу без приветствий начал я. — Поэтому перейдем сразу к проклятию. Чтобы его снять пусть владеющие силой читают каждый день в течение трех декад мантру Мерхидина или молитву Сакроса, в ваших библиотеках такие записи должны храниться. Помимо этого кузнецы должны выковать из магмового металла три старших руны— Carthul, Bekh и Tzidn — на каждого мужчину клана. Они должны будут три декады носить их в штанах. Так же попросите лекарей и знахарей варить выжимку из черного дракона или горного цветка, отвар поможет ускорить процесс...

— Зачем ты нам приворот-отворот какой-то рассказываешь? — Возмущенно встопорщил бороду один из старейшин. — Ни приветствия, ни уважения!

— У вас есть темный архимаг? — Бросил я на него взгляд. — Если нет, то слушайте! А еще лучше записывайте. Кому не нравится, может не делать и забыть через два поколения о детях! — Сказал как отрезал. Прям сам себе удивляюсь.

Недовольное молчание было мне ответом. Ну хоть так.

— Дальше. По истечении трех декад каждый мужчина почувствует жжение от рун. Это будет означать, что они впитали в себя ваше проклятье. Вернитесь к подземному огню и скиньте в него все руны, вернув металл в лоно. Там же владеющие силой должны будут в последний раз прочитать мантру или молитву. Надеюсь повторять не надо, все всё поняли? — В моем голосе и намека на доброжелательность не осталось. Особенно когда Пьер не каркнул, а издал слабенький полусип-полухрип.

— Наглец...

— Неслыханно!...

Послышались возгласы от старейшин.

— И последнее. — Скрепя сердце заговорил я, ожидая в любой момент шквального недовольства. — За услугу, оказанную мной клану Драконьих гор, я должен был получить плату...

— Ты слишком много возомнил о себе, todghul! — Прервал меня один из старейшин. Тот самый, что был недоволен рецептом. Впрочем, не удивил. — Обдурить наших стражей ты мог, но старейшин не проведешь. Король Аркании мертв уже больше тысячелетия и не тебе, проходимцу, называться его именем. Как ты узнал про проклятье, остается вопросом. Огромным вопросом, ответ на который может быть таков — ты и тебе подобные наложили проклятье на нас. Тебе хватает наглости прийти в горы, рассказывать нам ведуньины сказки и требовать платы за оказанные услуги?

В поддержку старейшине гномы нестройно загомонили и закивали головами.

— Я тот, кто я есть. Каждый сам выберет — верить мне или нет. Но ваши предки давали клятву — взамен на помощь оказать услугу.

— Если ты король, — внезапно вмешался один из кузнецов и вышел вперед, приковав к себе изумленные взгляды старейшин, — то докажи. Возьми свою корону. — И протянул мне выточенный из камня обод.

Вот это поворот! Несколько мгновений я колебался, переводя взгляд с лица кузнеца на предмет в его руке и обратно. А потом плюнул и подошел. Подобию вряд ли грозит быть уничтоженным простым оружием после моего укрепления, а магия до реального тела не доберется, связь с подобием порвется гораздо быстрее.

Как только я взял в руки каменный обод, он сразу же пошел трещинами и осыпался крошкой, оставив в моих руках золотую корону. Мою золотую корону! Интересно, откуда она у гномов?

— Приветствую короля Аркании в Драконьих горах. — Пробасил кузнец и поклонился. — Прости за недоверие, Сэмюель Зеленый Змей. Твою корону нам передал Белый Сыч, когда тебя свергли с престола. Он оставил её нам на хранение. Мы перековали её молотом праотцов Мьёльниром.

— Это значит, она обладает сопротивлением... — Удивленно начал я.

— Да, владыка Аркании, она обладает. — Прервав меня, кивнул кузнец.

Та-а-ак, понятненько, секреты фирмы простым смертным знать не нужно. Вон как старейшины засверкали глазами. Учтем-с.

— Спасибо. — Довольный как кот, обожравшийся сметаны, произнес я, почувствовав, как корона поделилась со мной и Пьером силой. — Altev'kul hstur enurd. Pardoir meernd, kuunm Darnkhaart. (долг по старым счетам оплачен)(Благодарю, сыны Дарнихарта).

— Degoruth (Договор). — Кивнул кузнец. — За избавление от проклятья мы готовы оказать новую услугу.

Повезло мне с таким главным кузнецом. Да и с короной Рой неплохо подсобил, теперь не нужно спорить и торговаться.

— Я прошу главных кузнецов сделать мне меч из ночного металла и нанести семь старших рун на лезвие. Aaron, Bekh, Zuradt, Liide, Tort, Xuda и Mjohl.

— Мы выполним твою просьбу. — Еще раз кивнул кузнец, за что сразу же заслужил пять недовольных и колючих взглядов от старейшин. — Через три декады ты получишь желаемое.

А не дурак кузнец, ой не дурак. Подстраховался. Если через три декады не случится все так, как я описывал в рецепте, то не видать мне меча. Зато старейшины скривили рожи, будто лимон сжевали. Что, съели, старые пердуны? Знай наших... э, то есть ваших... в общем знай!