Она с удивлением посмотрела на него: да может ли хоть что-то на свете взбудоражить его? Вот если бы её, Аманду, признали второй по красоте женщиной в мире, она бы, наверное, умерла от счастья. А так... Аманда покосилась на зеркало, вздохнула: курносый носик, миниатюрный рост... ей никогда не войти и в двадцатку. Ну что ж. Зато у неё красавец-муж! И она — вот уже три недели как лучшая певица по рейтингу МТВ. Супер! Всё, о чём мечталось, сбылось. Есть чему позавидовать.
Правда, популярность Аманды не шла ни в какое сравнение с популярностью Анджело, и была палкой о двух концах. Аманду порой бесило, когда на него набрасывалась толпа фанаток, и у него рвали автографы, а её не замечали — словно и рядом нет.
Хуже того, ей уже несколько раз приходили злобные письма от каких-то ненормальных девиц, требовавших "оставить Эйнджела в покое". А однажды был такой звонок, от которого до сих пор мурашки ползли по коже. Аманда глянула в окно: вид прогуливающейся охраны её немного успокоил. Им с Анджело пришлось переселиться в этот дом — милый, кстати, особнячок, который Аманда обставила по своему вкусу, совершенно не считаясь с тратами — и нанять секьюрити для защиты от непрошенных гостей.
Быть женой "Рона Олди" — не так-то просто. Фильм, конечно, получился блестящий. Это же не какой-то там заумный Уинсли. Это Брайан Уоллш. К тому же напарником Анджело был — подумать только! — сам Джордж Мэтью.
У Аманды до сих пор всё сжималось внутри от непреодолимого страха, когда она сталкивалась с родственничками Анджело. И не верилось, что Джордж Мэтью теперь почти её родня. Как бы то ни было, им всем пришлось смириться с тем, что она жена Анджело. И Стефани даже начала разговаривать с ней по телефону. Впрочем, это были звонки деловой мамаши, беспокоившейся о том, всё ли благополучно с её сыночком. Оставили бы их все в покое! Аманда слышала, что Стефани недавно снова потеряла ребёнка. Жаль, иначе она могла бы отвлечься и не донимать своими звонками. Анджело всегда психует после разговоров с ней. Аманда это отлично видела, хоть тот предпочитал не говорить о матери.
— Ладно, соня, валяйся тут один. Мне пора в студию. — Она чмокнула его в щёку и побежала одеваться.
Аманда вовсе не собиралась бросать карьеру из-за того, что у них теперь было полно денег. Ей делали заманчивые предложения и она, наконец, смогла записывать свои песни на самой лучшей студии Голливуда. Чем занимался Анджело, который после съемок у Уоллша не торопился принимать новые предложения, она понятия не имела. Скорее всего, просто таскался по клубам или сидел дома, пялясь в телевизор. Он не понимала его новой страсти к этим нафталиновым фильмам, что высились стопкой затасканных кассет на полу в гостиной. На многих стояло одно только имя: Пол Уинсли. Ну и, конечно, наркотики. Давно было пора поговорить с ним об этом.
В разгар дня позвонила Карен. Аманда всё же помирилась с ней: ведь не бросать же подругу детства из-за дурацкого случая в кафе! Карен признала свою ошибку и о Кристофе больше не заикалась. Аманда даже помогла ей найти работёнку получше, и Карен ревностно отрабатывала свою роль подруги.
— Эми, надо срочно встретиться. Когда у тебя перерыв?
— Через полчаса.
— В кафе " Сезоны"?
— Давай.
— Так о чём ты хотела поговорить? — Аманда заказала кофе, который тут варили по особой рецептуре.
— Вот, почитай, — Карен, поджав губы, осторожно положила перед Амандой тонкий дешёвый журнальчик, из тех, что Аманде не пришло и бы в голову покупать.
— Что это? — Аманда с опаской притронулась к пёстрым страницам.
— Тут статья... про твоего мужа.
— Ты же знаешь, я не читаю бульварных сплетен.
— Это не сплетни. Просто, если бы тебе рассказала я, что видела всё своими собственными глазами, ты бы не поверила.
Против такого аргумента Аманда не устояла.
В статейке, снабжённой фотографиями, сообщалось о том, что "благополучный брак самой красивой и скандальной пары Голливуда — актёра Эйнджела и певицы Аманды, похоже оказался не более прочным, чем стенки мыльного пузыря. Красавчик Эйнджел не смог изменить своей натуры: он был замечен на днях со своим давним бойфрендом ( по некоторым сведениям — одним из лидеров парижского гей-движения) темнокожим музыкантом Жаном Л. Встреча была более чем тёплой, о чём уважаемые читатели могут судить по фото. И это в то время, как молодая жена Эйнджела занята работой над своим новым альбомом...."
Аманда в оцепенении скользнула взглядом по фотографиям, на которых симпатичный негр, держа Анджело за руку, ласково заглядывал ему в лицо, и обнимал за плечи, направляясь к такси, и, наконец, касался поцелуем щеки. А Анджело улыбался! И эта его улыбка возмутила Аманду больше всего. Она брезгливо отшвырнула журнальчик прочь и выскочила из-за стола. Карен виновато вздохнула:
— Я только хотела, чтобы ты знала, Эми.... Мы же подруги. Кто ещё скажет тебе?
— Да, конечно, Карен. Спасибо.
И она убежала, так и не допив свой кофе.
Работа уже не клеилась. И Аманда, решив, что на сегодня довольно, отправилась домой. Ей не терпелось послушать, что же скажет Анджело в своё оправдание. Всё кипело у неё внутри. Как он мог?! Как мог!
С его лица сошла обрадованная улыбка, едва только в ответ на его "Что случилось? Ты сегодня рано" она выпалила:
— А ты бы хотел, чтобы меня не было подольше? Чтобы ты мог спокойно встречаться с кем угодно за моей спиной? И выставлять меня на посмешище?
— Что? Ты о чём? — он даже оторопел.
— Я о том чёрном парне, с которым тебя видели на днях!
— Парнем? — он ненадолго задумался, — А... ты, наверное, про Жана. Это мой давний приятель. Он прилетал из Парижа по делам. Ну, предложил встретиться. Что такого?
— Вот как? — Аманда сузила глаза и упёрла руки в бока, став похожей на маленькую рассерженную кошку.
— Вы встретились и что?
— И ничего, — он пожал плечами.
— Почему ты не рассказал мне?
— О чём? О нашей встрече? Там ничего интересного. Он передал мне приветы от моих друзей из Европы. Вспомнили... общих знакомых. Поговорили, и всё.
— Всё? Тогда почему в газетах пишут, что вы любовники?
— Давно уже нет. С каких пор ты читаешь подобную чушь?
Он начинал заводиться. Аманда чувствовала, что надо остановиться: он, кажется, и правда, ни в чём не виноват. Всё эта Карен! Но её несло дальше:
— Это не чушь! Кто знает, чем ты тут занят, пока меня нет. А этот твой "приятель" целовал и лапал тебя!
— Да ты с ума сошла? Только послушай себя!
— Я видела фотографии!
— Пусть они засунут их себе в задницу, сраные папарацци! — голос его сорвался, но он прочистил горло :
— Говорю тебе — ничего не было! Да что я...чёрт...должен доказывать что-то?
Он вышел и хлопнул дверью. Она испугалась и бросилась вдогонку. Анджело спускался по лестнице. Она мигом догнала его, схватила за руку:
— Постой. Всё, ладно... Забудем! Я... просто правда не знаю, что тут происходит, когда меня нет.
Она повисла на нем. А он, обиженный, но постепенно оттаивая, наконец, обнял её.
— Ты должна мне верить, Эм, — в его голосе была горечь. — Если ты не будешь верить, у нас ничего не получится.
— Я просто очень боюсь потерять тебя....
— Ну с чего ты взяла, глупышка? Ммм? — он приподнял её лицо за подбородок.
— Ты должен мне пообещать, что ... ты только мой, слышишь?
— Я только твой, — он согласился. Она схватила его за руку и потащила обратно в спальню.
Она уже знала, что предпримет: завтра же переговорит с Мишель — той журналисткой из "Космополитана" о том, что она согласна на статью. Пусть приезжают и снимают их "семейное гнёздышко". И пусть утрутся недоброжелатели! У них — благополучная семья. И они с Анджело безумно любят друг друга!
20 июля 1995г.
— Так, парни, всё на сегодня! Отдых, — Шон придержал высокого тонконогого скакуна, пока Анджело выбирался из седла, выпутываясь из стремян, и принял повод.
— Так как насчёт пообедать вместе? — Анджело, разминал гудевшие с непривычки ноги, ощущая "колесо", вставленное меж коленей, не решаясь шагнуть..
— С удовольствием, — инструктор улыбнулся. — Ты можешь идти?
— Да, сейчас... Значит, встречаемся у выхода?
— Хорошо, через двадцать минут я буду готов.
— Отлично, — Анджело проследил, как Шон — симпатичный синеглазый блондин, обладавший обворожительной мягкой улыбкой, так покорившей его, — удаляется, чуть прихрамывая на левую ногу в направлении денников.
Он прикинул, куда можно было бы им пойти. Ясно, что в клубный ресторан Шона не пустят, а если и пустят, то потом придётся выслушивать бухтение председателя насчёт того, что это "дурной тон — якшаться с обслугой" и всё такое. Так что лучше пообедать в местечке, где им не станут докучать излишним вниманием.
В общем-то, Анджело не строил никаких особенных планов насчёт своего инструктора: он не был уверен, что Шон интересуется парнями, да и с Амандой объясняться после того скандала не очень-то хотелось. Но почему, чёрт возьми, он не может вот просто взять и пообедать с приятным парнем?! Без того, чтобы быть уличённым в чем-то неприличном?
Через сорок минут они сидели за столиком в "Ма Мезон", кажется, даже незамеченные журналистами, и мило беседовали в ожидании своего заказа.
— Я очень неуклюжий? — улыбнулся Анджело.
— Да нет, ты молодец. И с Игривым быстро нашёл общий язык. А он мальчик из строптивых. Так что... Знаешь, животные всегда чувствуют человека.
— Ты давно инструктором?
— Полтора года, — Шон нахмурился и уставился на свои руки. Анджело понял, что задел за живое.
— Травма. Я больше ни на что не годен, — горько усмехнувшись, пояснил Шон.
— Извини.
— Да нет, всё в порядке. В двадцать семь жизнь ещё не окончена, не так ли?
Он вздохнул:
— Конечно, я не мечтал быть инструктором в клубе для богатеньких муда... Упс, извини, — теперь пришла пора смущаться Шону.
Анджело отозвался на его нечаянную бестактность таким искренним смехом, что оба почувствовали, как последняя преграда пала между ними.
Потом они болтали, словно были давно знакомы. Шон рассказал о своей бывшей. Развелись три года назад. Его маленький сын рос далеко от него и Шон очень по нему скучал. Но, правда, у него есть новая подружка, на которой планирует жениться в самое ближайшее время. Это немного разочаровало Анджело. Впрочем, он ведь не особенно на что-то рассчитывал.
— А у тебя есть девчонка? — поинтересовался Шон.
— Была, — Анджело вдруг понял причину такой непринуждённости Шона. Кажется, занятый своими проблемами, он относился к числу тех немногих людей, которые, живя в Голливуде, вовсе не интересуются тем, что творится за пределами их собственного круга. А следовательно, Шон ничего не знает про Анджело. И это было здорово!
— Была? А теперь?
— А теперь мы женаты.
— Шутишь? Хочешь сказать, ты уже женат? — Шон перестал жевать и с изумлением уставился на мальчишку.
— Ну да, я так и сказал.
— Сколько же тебе лет?
— Девятнадцать.
— А, — Шон понимающе кивнул: — "династический брак"? Что-то в этом роде? Я слышал про такое.
— Да нет, типа, по любви, — рассмеялся Анджело.
— Вот как? — Шон округлил глаза. — Она что же, залетела? Пришлось жениться?
— Кажется, нет. По крайней мере, я пока ничего не заметил.
— А ты не поторопился, приятель? В твоём возрасте немногие отваживаются на такое.
— Я об этом не думал, — Анджело закурил. Шон неодобрительно покосился на струйку дыма.
Парнишка был приятный. Лицо его мелькало в газетах. Но Шона никогда раньше не интересовала вся эта чепуха. Однако сейчас он пожалел, что не знал о своём подопечном больше и боялся попасть впросак с вопросами. Впрочем, Анджело, казалось, это ничуть не смущало. С ним было легко.
— Значит, по любви? — Шон с уважением посмотрел на юношу.
— Она очень хорошая...
— Естественно, — кивнул Шон, но тут же подозрительно добавил:
— Что-то в твоём голосе не слишком много оптимизма.
Анджело пожал плечами.
— Уже проблемы? — догадался мужчина.
— Сначала всё было великолепно...
— А потом начались будни? — Шон понимающе кивнул:
— С женщинами всегда так: или ты мало тратишь на них времени и денег, или не нравишься их лучшей подруге, матери и так далее. Хм...Главное, чтобы всё было нормально в постели. Тогда никуда она от тебя не денется.
— Да проблема не в ней.
— Вот как? Всё-таки проблема?
— Понимаешь, так хочется иногда всё бросить и смотаться подальше... на край света.
— Фью, — присвистнул Шон. — Да ты взрослее, чем я думал. Кажется, ты и впрямь, женат.
— И чтобы там не было прессы, — усмехнулся невесело Анджело.
— Достают?
— Не то слово.
— Значит, ты даёшь повод для сплетен?
— Особого повода им не нужно. Посмотрим что завтра они скажут о нашем с тобой сегодняшнем обеде.
— А что они могут сказать? — удивился Шон.
"Что они могут сказать", он узнал уже на следующий день, когда в газете увидел свою собственную физиономию. И ещё пару снимков, на которых он был слишком близко к Анджело. И "мускулистого красавца-жокея" называли "новым увлечением Ангелочка".
— Это чёрт знает что такое! — Шон в гневном замешательстве уставился на снимки.
— Они считают, что такое может остаться безнаказанным?
— Извини, — Анджело был подавлен. Отказался от тренировки. И вообще решил больше не ходить в манеж.
— Брось. Ты же не виноват.
— Это было глупо. Получилось, что я тебя подставил.
— Ерунда какая-то. Я подам на них в суд!.
— Конечно, — Анджело кивнул. Его адвокатам снова был обеспечен гонорар. Как же это всё осточертело!
Дома Анджело ждали очередные разборки с Амандой. Он не стал доказывать, что ничего у них с инструктором не было. Стараясь не обращать внимания на её истеричные вопли, он спустился вниз и молча достал шприц.
Ноябрь 1995г.
Яркий свет. Слишком яркий — резанул по зрачкам, отчего из глаз неудержимыми ручейками потекли слёзы. Анджело зажмурился и заслонил лицо, выставив перед собой локоть. Но это было слабой защитой: автомобиль — огромная тёмная масса — безжалостно наехал на него. Подмял под себя, опрокинул, впечатывая в твёрдый асфальт, выворачивая кости, сминая мышцы, стесняя дыхание, останавливая биение сердца... Жуткий ледяной страх сковал и вывернул нутро невыносимой болью, от которой он не мог даже закричать...волосы шевелились у него на голове...изнутри рвалось: не-е-ет!... остановите! ...эту боль....
— Анджело! Что с тобой? Эй, да очнись ты! — Аманда, бледная как мел, трясла его за плечи. Он же, стиснув сведёнными судорогой пальцами простыню, с маской ужаса, исказившей его черты, весь мокрый от пота, всё никак не мог сделать вдоха посиневшими губами.
— Господи, да что же это? — она, как была, почти нагишом, ринулась к телефону: вызывать скорую.
Анджело ценой неимоверных усилий удалось разжать сведённые пальцы и, превозмогая дикую боль в каждой клетке тела, перевернуться на бок, чтобы свернуться в комок.
Нет, он больше не вынесет этого! К чёрту всё!!! Завтра он отправится в клинику, а сейчас...
