— Похоже, помимо своих романов, он еще прикладывал руку к написанию агитационных листовок, — прокомментировала данную речь Гермиона.
Как оказалось, обещанным 'сюрпризом' стало празднование Дня Святого Валентина. И великий писатель приложил просто колоссальные усилия к тому, чтобы оно запомнилось всем до конца жизни.
Розовый Большой зал, розовое конфетти, розовая мантия Локхарта. Проще было сказать, что в этот день не было розовым. Сидевшие за своим столом учителя делали вид, что они тут не причем, с Локхартом не знакомы и вообще просто проходили мимо. Флитвик прятал лицо в ладонях. МакГонагалл изображала жертву василиска. Снейп изображал самого василиска, немигающим взглядом исподлобья уставившись на своего коллегу в розовом. Один лишь Дамблдор выглядел полностью довольным жизнью, одаривая окружающих мягкой улыбкой.
Как быстро выяснилось, одним только украшательством Большого зала организатор праздника не обошелся. Публике были представлены ряженые купидонами гномы.
— Три галлеона за качественный Обливиэйт, — отчаянно простонал кто-то из старшекурсников.
Впрочем, некоторым из учеников устроенный праздник явно понравился, и они решили воспользоваться всеми предоставленными возможностями. Как минимум один, а точнее, одна, из фанатов Мальчика-Который-Выжил (а может быть, и будущего Темного Лорда) решила передать 'музыкальное послание' через угрюмого купидона.
Гарри стараний неизвестной поклонницы не оценил, а точнее, не смог оценить. Мелкое приставучее существо очень сильно напомнило о встрече с другим небольшим человекоподобным созданием. Ответом на требования остановиться и получить свое поздравление стали ровно два слова.
— Петрификус Тоталус!
Два голоса произнесли заклинание одновременно. Гермионе поползновения купидона тоже почему-то не понравились.
Кто-то из сердобольных студентов поднял с пола вытянувшегося по струнке гнома и аккуратно прислонил к стенке.
У присутствовавшей во время всей сцены Джинни Уизли тряслись губы и блестели глаза.
* * *
В середине марта прошел первый в новом семестре, если так можно было сказать, матч по квиддичу, Рейвенкло против Слизерина. Змеи были полны решимости нарушить направленный против них замысел трех факультетов. Для этого им необходимо было побеждать с еще более разгромным счетом, чем в матче против Гриффиндора.
Вообще, определенные шансы у них были. Наличие метел самой последней модели, плюс традиционно агрессивная и жесткая, на грани фола, манера игры, делали эту команду очень серьезным и крайне неприятным противником.
Когда настало время выхода команд на поле, по трибунам пронесся удивленный вздох. Из всей сборной Слизерина наружу показался только вратарь Майлз Блетчтли. На вопросительный взгляд мадам Хуч он пояснил, что у всех остальных игроков возникли... проблемы с... желудком... И что матч надо перенести.
Капитан Рейвенкло Роджер Дейвис ловко достал из под мантии книжечку с правилами квиддича, и, пролистав несколько страниц, процитировал соответствующий пункт. Перенос или отмена запланированной игры возможны, но только если заявка на подобное действие была подана не позднее, чем за три дня до ее начала. Или же если одна из команд в полном составе не может принять в ней участие. Слизерин заранее просил об отмене? Не просил. Вратарь на поле вышел? Вышел. Так чего мы теряем время, пора играть!
Слизерин не согласен? Ну тогда ему засчитывается техническое поражение со счетом сто пятьдесят — ноль.
* * *
Во время коротких Пасхальных каникул всем второкурсникам было сообщено, что им пора выбрать себе дополнительные предметы, к которым они приступят в следующем учебном году.
В гостиной Гриффиндора в тот день было шумно. Каждый из одноклассников Гарри пытался выяснить у старшекурсников, что собой представляет тот или иной предмет и насколько он сложен в сравнении с остальными. Неизвестно, как обстояли дела на других факультетах, но львы явно пытались найти самую легкую пару из всех пяти пунктов.
Однако, были в данном правиле и исключения. Гермионе очень хотелось посещать абсолютно все дополнительные уроки. Вот только у столь похвального стремления к знаниям имелось вполне очевидное препятствие. В сутках было всего двадцать четыре часа. Посещение сразу всех новых предметов означало полное отсутствие свободного времени, в том числе и для их 'секретных' занятий.
Решение возникшей проблемы, впрочем, не заняло много времени.
— Гарри, — зашептала Гермиона, — а что, если мы воспользуемся нашей особенностью?
Действительно, если есть возможность, фактически, находиться одновременно в двух местах, почему бы ее не использовать? Тем более, для столь полезного дела...
В итоге, Гарри взял на себя руны и прорицания, Гермионе достались маггловедение и арифмантика. На уход за магическими существами, как на единственный ярко выраженный практический предмет, они записались вместе.
А еще Гарри решил покинуть квиддичную команду в следующем году. Нет, ему по прежнему очень нравилось летать. Но вот сама игра на метлах... Он успел принять участие всего в трех матчах, и на двух из них его пытались убить! Последнюю попытку можно даже считать условно-успешной. Да и тренировки под руководством Вуда отнимали слишком много времени, без какой-либо ощутимой пользы.
* * *
Прогресс в поисках Тайной Комнаты наметился ближе к маю. В одном из закоулков третьего этажа запах Короля, по словам искавших его змей, был особенно силен. Вход в его логово располагался где-то поблизости.
Новых нападений так и не произошло. Гарри и Гермиона надеялись, что так оно будет продолжаться и дальше, но искушать судьбу не хотелось. Все имевшееся у них свободное время было брошено на как можно более быстрое обнаружение Тайной Комнаты, чтобы можно было поставить наконец точку в этой истории.
Докучавший по началу своими нелепыми попытками слежки Рон давно от них отстал. То ли он наконец осознал всю тщетность своих усилий, то ли же ему просто наскучило таскаться по коридорам безо всякого видимого результата.
— Здесь! Король был здесь! — раздался радостный возглас гадюки, извивавшейся около ничем не примечательного участка стены.
Как оказалось, мало найти предполагаемый вход. Его, вдобавок, надо было еще как-то открыть.
Тщательное обследование показало, что рядом не имеется каких-либо незакрепленных в кладке камней, на которые можно было нажать, или, наоборот, за которые можно было потянуть. Не было и плит на полу, на которые нужно было встать. Не было даже так любимых писателями держателей для факелов, которые нужно было поворачивать в сторону.
Коридор, в котором они находились, был самым обычным коридором, а стена, на которую указывала наколдованная змея, была самой обычной стеной.
— Гарри, давай рассуждать логически. Для кого делался этот выход?
— Для василиска.
— А что такое василиск?
— Большая змея. У которой нет ни рук, ни ног, — продолжил Гарри мысль своей подруги. — И которая не может на что-либо нажать и за что-либо потянуть. Но она может...
— ... Назвать пароль!
— Вот только если он хоть немного похож на те, что используются для нашей гостиной, угадывать его мы будем долго.
— Не факт, Гарри, не факт. Я вот что подумала: вызванные змеи общаются достаточно длинными законченными фразами. Питон, с которым ты говорил в зоопарке, тоже. А вот услышанный нами василиск...
— ...Не производит впечатления очень уж умного существа! 'Убить! Жертва!', — изобразил его речь Гарри.
— Именно! Смог бы он запомнить и произнести что-то сложное? Что, если пароль — это что-нибудь вроде... Дверь! Открыть!
Со стороны стены донесся тихий скрежет. Камни в ее кладке начали проваливаться внутрь и расходиться в стороны. Проход открывался точно так же, как и вход в Косой переулок. Наконец он полностью раскрылся. Перед детьми зияло отверстие в трубе, лежавшей параллельно коридору, в котором они стояли.
— Зовем учителей? — неуверенно спросила Геримона.
— Нет, надо убедиться, что это не просто труба.
Гермиона спорить не стала. Гарри отчетливо ощущал предвкушение и восторг, которые она обычно испытывала, когда понимала, что вот-вот узнает что-то новое и увидит что-то интересное. Секретное помещение, созданное одним из самих основателей Хогвартса, безусловно, являлось таковым.
Труба была достаточно широкой и высокой, чтобы дети могли идти по ней без особых неудобств. Если она и впрямь вела в Тайную Комнату, то ее создатель, похоже, предусмотрел, что оставленный там василиск может вырасти очень большим.
— Дверь. Закрыть.
Камни послушно встали на место. Вдруг кто-то все-таки забредет туда и увидит проход, которого там раньше не было?
Маленькая бурая змейка уверенно ползла вперед, безо всяких сомнений выбирая дорогу там, где труба разделялась на несколько ответвлений. Гарри и Гермиона следовали за своей ищейкой, для удобства соединив разумы.
Одна палочка освещала путь, другая делала пометки на 'перекрестках', чтобы не заблудиться на обратной дороге. Труба уже имела ощутимый наклон, спускаясь все ниже и ниже. Через некоторое время она вывела его в каменный туннель. Воздух внутри был очень влажным, при каждом шаге по полу раздавался хлюпающий звук, далеко разносившийся эхом. На всякий случай, она накинула мантию-невидимку и использовала все известные маскирующие чары. Ни к чему заранее предупреждать о своем появлении. Хотя, конечно, надо было подумать об этом еще раньше, как только он вошел в трубу.
Туннель быстро уперся в глухую стену. Впрочем, еще одна команда на парселтанге позволила пройти дальше. Очередной каменный коридор был выше и шире того, из которого он только что вышел. Змейка без колебаний повернула направо. По ходу движения она сообщала, что след Короля местами разделяется, и она идет по самому четкому из них. Похоже, этот туннель был главным, и к нему примыкали другие, поменьше, являвшиеся входами. Под ноги то и дело попадались скелетики грызунов и мелких животных. Еще обнаружилась огромная, свернутая кольцами кожа, очевидно, когда-то сброшенная гигантской змеей. А ведь с тех пор она выросла еще больше...
В принципе, это уже было весомым доказательством того, что этот туннель действительно ведет в Тайную Комнату, а ужас Слизерина действительно является василиском. По крайней мере, о других змеях, способных достигнуть такого размера, волшебникам не было известно.
Но проснувшийся азарт исследователя гнал вперед. Хотелось хоть одним глазком взглянуть на Тайную Комнату. Да и чего бояться? Ни одному из тел взгляд василиска вреда не причинит, да и не должен он нападать, услышав понятную ему речь.
Наконец, проход снова уперся в стену. На сей раз, она была украшена двумя переплетенными змеями, с глазами, инкрустированными сверкающими изумрудами.
— Дверь. Открыть.
Змеи разделились, в стене появилась вертикальная щель, и две ее половинки разъехались в стороны.
Тайная Комната представляла собой огромный зал. В потолок упирались колонны с высеченными на них змеями. Похоже, основатель питал изрядную слабость к этому виду. За последней парой колонн, находилась упиравшаяся в потолок статуя волшебника. След василиска обрывался прямо на ней.
— Дверь. Открыть.
Ничего не произошло. Попытка перебора похожих по смыслу команд ничего не дала. Может быть, именно этот барьер не предназначался для открытия самим василиском и был заперт гораздо более сложным паролем?
Пора возвращаться наверх. Даже интересно будет посмотреть на реакцию Дамблдора и прочих профессоров.
* * *
Альбус Дамблдор сидел за столом в своем кабинете и, как обычно, неспешно размышлял. А поразмыслить было над чем.
По какой-то необъяснимой причине, Том не предпринимал никаких действий с конца декабря. Никаких новых предупреждений, никаких нападений. Вообще ничего.
А вот Гарри, наоборот, похоже всерьез решил попытаться найти Тайную Комнату. Ничем другим его перемещения по замку объяснить было нельзя. Мальчик, конечно, неплохо скрывался, и вряд ли другие дети знали, чем именно он занят, но у директора Хогвартса все же побольше возможностей для определения местоположения интересующих его учеников.
Пожалуй, не стоит волноваться насчет отстутствия активности со стороны Тома. Гарри найдет Тайную Комнату и они встретятся там. И если Гарри вновь выйдет из этой встречи победителем, можно будет начать обучать его лично.
Не совсем понятно только, куда в этом раскладе пристроить мисс Грейнджер. Мальчик сейчас общается только с ней, и они постоянно находятся вместе. Надо прикинуть варианты...
Мысли были прерваны сообщением о желающем его видеть посетителе. Гилдерой Локхарт. А ему-то что нужно?
- Профессор Дамблдор! — сверкнул писатель своей неотразимой улыбкой, — Я должен показать вам нечто важное! Злодей был невероятно хитер и коварен, но я вывел его на чистую воду! Я смог наконец разгадать загадку Тайной Комнаты!
Альбус легко смог сохранить свое обычное выражение лица, хотя заявление было весьма неожиданным. Впрочем, удивляться не стоило. Помнится, Локхарт уже давно сообщал всем желающим, что еще вот-вот, и он точно поймает преступника.
Что ж, можно пойти и взглянуть на очередную выдумку этого затейника. Расслабиться и немного отдохнуть от серьезных дум не помешает. Да и старательно поддерживаемому образу нужно соответствовать.
— Веди, Гилдерой, — ободряюще улыбнулся директор.
Ответ на вопрос, что же такое хотел показать преподаватель ЗОТИ, был найден сразу же за первым поворотом у входа в кабинет.
Два глаза. Два огромных желтых глаза.
Глава 12. К такому Хогвартс нас не готовил.
По дороге к кабинету директора, Гарри и Гермиона пытались придумать, как бы поаккуратнее сообщить Дамблдору, что это именно ему в скором времени придется усмирять василиска и разбираться с наследником Слизерина, кем бы тот ни оказался.
Когда они уже почти дошли, заготовленная речь была мгновенно позабыта.
Около поворота, сразу за которым находилась охранявшая вход в кабинет горгулья, стояло... нечто, очень похожее на манекен в магазине одежды. Безголовый манекен. Надетая на него мантия, которую обычно носил директор Хогвартса, могла бы создать впечатление чьей-то странной шутки, если бы не парочка 'но'.
Первым была огромнейшая змея ядовито-зеленого цвета, свернувшаяся кольцами около стены. Коридор в этой части замка был очень широким, но василиск перекрывал его более чем на половину. Желтые глаза с вертикальным зрачком уставились сначала на Гарри, зашедшего в коридор первым, потом — на Гермиону.
Заинтересовавшись, василиск подполз почти вплотную к замершим в ступоре детям. Голова змеи приподнялась над полом, пару раз мелькнул раздвоенный язык.
— Не жертвы, — сообщил свой вердикт василиск и вернулся на прежнее место.
Еще одним участником развернувшейся сцены был профессор Локхарт, с безразличным видом глядевший в лицо каменной голове, которую он держал в руках.
— Бедный Дамблдор, — произнес он после нескольких секунд тишины, и небрежным жестом, словно отмахнувшись от назойливой мухи, отбросил голову директора в сторону. Ударившись о пол, с печальным треском она раскололась на части.
