Вбоквел

— Зовите просто — Джеми! — искренняя улыбка не сходила с лица парня.

— Здравствуйте, Джеми, — ЮнМи тоже вежливо улыбнулась, — Вы друг моей сестры?

— Надеюсь, что мы подружимся!

— Джеми пишет заметки о Корее, — пояснила СунОк, — О выдающихся людях искусства...

— Вы журналист? — улыбка Юны исчезла, сменившись насторожённым и подозрительным взглядом, — Онни, он просил у тебя разрешения?

— Мисс Пак, мы просто немного поболтали. Ни к чему не обязывающий разговор, — европеец издал лёгкий смешок, — Обменялись мнениями о вашем творчестве.

— Значит журналист. За мнениями обращайтесь к нашему менеджеру! — резко заявила ЮнМи, — Онни! Мы уходим.

— Чего ты ему наговорила? — оглянувшись, ЮнМи приступила к допросу старшей сестры.

— Ничего такого.

СунОк покосилась на сестру, — Рассказала о том, как ты пишешь музыку... какая ты талантливая...

Продолжая говорить, старшая Пак даже немного разозлилась, — Хвалила тебя! А ты набросилась на него как на врага! А Джеми не плохой! Он очень деликатный, вежливый... Очень тобой восхищался...

СунОк вдруг резко остановилась посреди улицы, — Ты что же, думаешь, я дура?! Ни словечка о твоих ... странностях я не сказала!

— Ну спасибо! Сколько можно повторять, — ни с кем меня не обсуждай! Знаешь, как можно переврать невинные слова?

Онни Юны рассердилась в ответ, — Послушай-ка старшую сестру! Гордыня — тяжкий грех! Пускай ты талантливей и умней меня! Это не даёт тебе права свысока со мной разговаривать! Поучать меня...

— Прости, — перебив сестру, я коснулся её руки, — Не сердись... это всё усталость после рекламного тура. Только больше не говори, что не талантливая — просто у тебя другие способности. Свои, понимаешь?

— Теперь ещё и успокаивать меня взялась... — уже по инерции бурчит СунОк.

— Онни.

Старшая сестра замолчала. Выдохнув, предложила, — Пойдём-ка лучше перекусим...

— Так было интервью, или нет?

— Понимаешь ЫнХёк-оппа... один журналист обманул мою сестру, — ЮнМи осторожно подбирает слова, — Поэтому, что бы вы не прочитали — это не моё.

— Но ведь твоя сестра не сама это придумала? Что мы всего лишь играем сочинённую тобой музыку. Что наш вклад в успех 2АМ ничтожен, а я...

ЫнХёк пристально посмотрел в лицо ЮнМи, — Я — лидер только на словах...

Взгляд Юны не дрогнул, — Это. Всё. Неправда.

— Да вы и сами это знаете! — обвиняемая продолжила речь и наставила на ХэЁн палец, — Ты добавила в Crazy медляка! И танец! Ты и там добавила! Ещё ХиБон помню что-то предлагал... ХёнШи...

Юна наморщила лоб, — Кажется, в mr. Simple...

— ХёнШи только в танец вмешивался, — хмуро встрял в мыслительный процесс ЫнХёк.

— Без разницы! Музыка, слова, танцевальная часть, — это всё части единого творчества! — запальчиво возразила ЮнМи, — А что до лидерства... Так это вообще глупость!

— Ну-у... — ХэЁн бросила на единственного присутствующего парня быстрый взгляд, и насмешка блеснула из под опущенных ресниц, — Кто тут носит прозвище 'маленький председатель'?

Ты что творишь?!?! Многообещающий взгляд макне говорил красноречивее любых слов. Вслух же ЮнМи примиряюще сказала, — ЫнХёк-оппа, я ещё могу признать себя лидером в творческой части. Но в остальном это бремя целиком на тебе!

— Хе! — не ожидавший такой откровенности парень выпучил глаза, — Значит, по песням ты — главная???

В 'берлоге' повисла напряжённая тишина.

— Я тоже так думаю.

Тихие слова ХэЁн окончательно убедили ЫнХёка и он медленно кивнул, — Да. Ты — главная по музыке. Но не по танцам!

ЮнМи широко улыбнулась, — Конечно, хён!

Ох, ну и денёк выдался! Втроём мы немного погоняли Wake up, но особого смысла в этом не было, и я отправился домой. Дз-з-з... Хм, ЁнЭ? После нашего 'мегатура' по крошечной Корее мы почти не виделись.

— Да, онни.

Что-то темнит моя знакомая. После положенных вопросов о житье-бытье в разговоре повисла неловкая пауза. Я уж почти решился задать ей прямой вопрос, как девушка осторожно поинтересовалась.

— Юна, а ... у тебя есть знакомые в Хюндай?

— Знакомые? Ты о чём?

— Я тут услышала... — девушка делает паузу, — Что они хотят снять с тобой рекламу!

— Э-э... Ну и что? — идти пешком не хотелось, и я остановился на тротуаре в ожидании такси, — Онни, мы с ХэЁн сегодня для СиаГруп снимались — ничего страшного.

— Ты не понимаешь, — на другом конце вздохнули, — Никому не говори, но я слышала, что сабоним предлагал им другую кандитатуру. Но Хюндай хотят только тебя!

Напряжение словно густой тревожный туман окутывало апартаменты Короны. КюРи бессмысленно прокручивала ленту комментариев — трёп нетизенов скользил по краю сознания, не вызывая никаких чувств. ДжиЁн с ХеМин таращились в телевизор, а БоРам с преувеличенным вниманием рассматривала свои ногти.

Стукнула дверь, и в помещение вошла СонЁн, на ходу снимая огромные, в пол-лица очки. Припухлость под глазом почти сошла на нет, но исходящий от 'ледяной принцессы' холод наэлектризовал и без того напряжённую атмосферу.

— Где она?

— Спит, — кратко ответила КюРи.

— Хорошо, — кивнула СонЁн, и незамедлительно направилась в комнату ИнЧжон.

Оставшиеся в общей зоне девушки сначала расслышали лишь негромкий разговор, но он быстро перешёл на повышенные тона, и БоРам поднялась из своего кресла — серьёзное выражение лица говорило о решительном настрое хозяйки.

К всеобщему облегчению, её вмешательство не потребовалось — ИнЧжон шла впереди, а в качестве чуткой пастушьей собаки за ней следовала строгая СонЁн.

— Наша группа больна, — начав разговор, девушка обвела подруг внимательным взглядом, — И с этим надо разобраться! С нашей ИнЧжон творится что-то плохое!

После паузы СонЁн с нажимом продолжила, — Плохо ей — плохо всей группе!

Она села рядом с ИнЧжон, — Пожалуйста... Скажи в чём дело.

— Это не касается никого из вас, — упрямица отрицательно мотнула головой, — И я справлюсь с проблемой... Сама.

— Ладно, — неожиданно легко согласилась СонЁн, — Но хотя бы расскажи о ней — мы имеем право знать.

— Мы через многое прошли вместе, — подала голос БоРам, — И лично тебя я считаю своей сестрой. Не особо любимой...

Кто-то хихикнул, а ИнЧжон хмыкнула, взглянув на серьёзное лицо БоРам.

— Вредной и своенравной. Но своей. Поэтому быстро выкладывай, что там у тебя приключилось! А то опять подерёмся, и тогда нас точно выгонят на улицу.

— На самом деле ничего особенного не произошло, — попытка легкомысленно улыбнуться с треском провалилась, — Отец с братом... вложили мои деньги в одно дело...

Под нахмурившейся ДжиЁн в полной тишине едва слышно скрипнул диван.

— Они сказали мне... — тихим голосом ИнЧжон продолжала рассказ, — Что деньги пошли в семейный фонд. Что моё будущее обеспечено...

Она умолкла.

— И сколько ты потеряла? — нахмурилась КюРи.

— Онни, — ДжиЁн редко обращалась так к старшей девушке, — Получается... они обманули тебя?

ИнЧжон лишь молча кивнула. С горькой усмешкой повернулась к КюРи, — Почти два миллиарда.

— Вот негодяи! — БоРам хлопнула себя по коленке, — Как родные могли так поступить???

— А нет способа вернуть деньги?

СонЁн покачала головой, — ХеМин, я помню, что ещё с времён трейни деньгами ИнЧжон распоряжался отец.

— Тогда она была несовершеннолетней! Сколько лет прошло!

— Ты оставила всё как есть... — мягко обращаясь к ИнЧжон, СонЁн не спрашивала, а подтверждала свои догадки, — Ведь это же самый близкий тебе человек.

— Онни, мне так жаль...

— Сочувствую...

За исключением БоРам все собрались вокруг поникшей фигурки.

— Нашли из-за чего реветь, — айдол — обладательница рекордно малого роста насмешливо прокомментировала сборище согрупниц, — Заработаем ещё! И для этого, как я думаю... Надо держаться за девчонку Пак!

В 'берлоге' 2АМ только-только закончилась репетиция, а ЧонМи уже нетерпеливо постукивает ножкой, 'вися над душой' своей клиентки. ЮнМи торопливо поглощает остаток первого бутерброда.

— Юна! Доешь в такси!

— А чем я запивать буду?! — сквозь зубы возмущается жертва манагерского произвола.

— По пути купим газировку! И вообще... как ты можешь столько есть?! — ЧонМи с преувеличенным отвращением наблюдает за исчезающим в пасти подопечной куском бекона.

— Чай!

— Попьёшь свой любимый чай в хюндаевском офисе!

— Ар-р!!! — сорванная со своего места Юна на ходу вытирает губы, и скомканная салфетка летит мимо мусорного ведра.

— Ещё на нас ругалась... — ХёнШи беззлобно провожает Юну крепким словцом, исправляя её промах.

— Ох... — ХиБон подцепил лапшу палочками, и поднял её повыше, — У ЮнМи новая реклама, а мы сидим без денег.

— Эй, ХёнШи! — КванРи с таким же неудовольствием разглядывает свою 'пустую' лапшу, — Твоя сестра ничего о деньгах не говорила?

— Говорила.

На ХёнШи обращается всеобщее внимание. А тот, посмаковав паузу, припечатал, — Говорила, что если не вылезать из ночных клубов, то никаких денег не хватит!

Два 'прожигателя жизни' переглянулись с кислыми лицами.

— Правильно, — ЫнХёк делает свой вывод, — Чтобы хорошо отдыхать — надо много трудиться!

ХэЁн проглотила последний листик салата, — Я готова!

Жалобную книгу на ЧонМи завести надо! Впопыхах поглощённый бутер комом угнездился в животе, вызывая чувство дискомфорта и понижение настроения. Гадство! За столом представителя Хюндай не оказалось минералки, а чай-кофе мне никто и не думал предлагать. Вместо этого нашей женской команде сразу сунули договор и сценарий рекламного ролика.

ЁнЭ, с которой мы встретились у дверей офиса, передала мне сценарий, а сама, к неудовольствию ЧонМи, завладела договором. Ну да сами разберутся, — сценарий ролика раскрыл передо мной свои страницы.

Кымгансан? Название местности ничего мне не говорило. Так-так... Съёмки на фоне водопада? Надеюсь, не в бикини плескаться придётся? Хм... Ханбок! Юбка в пол и глухая, без малейшего намёка на декольте, блузка? Это мы одобрямс! А чего там дальше? Современная одежда... А вот тут надо уточнить!

Моложавый и ухоженный мужик вежливо ответил на мои вопросы. Оу, так это режиссёр! Чувствуется серьёзный подход.

— ЮнМи.

У ЧонМи довольный вид кошки, пробравшейся на колбасную фабрику. Ну-ну... Листаю договор. ДЕСЯТЬ МИЛЛИОНОВ?!?! Десять! Десять миллионов за два дня??? Хюндай, ты начинаешь мне нравиться!

ЁнЭ, как представительница ФАН также не нашла к чему придраться, и договаривающиеся стороны 'слились в радостном экстазе'. Приятно, чёрт побери, работать с щедрыми людьми! Обеденный бутерброд был благополучно забыт, настроение скакнуло вверх, и я повернулся к дверям, преисполненный радужным предчувствием будущего.

— Нужно больше чувства, хён!

Никто уже не обращает внимания на очередную оговорку ЮнМи. Маленький председатель подошёл к ХёнШи и с неудовольствием продолжил.

— Не будь ты таким деревянным! Вот представь... — Юна поворачивает парня лицом к ХэЁн, — Представь, как ты нежно обращаешься к своей возлюбленной... Wake up...

'Преподавательница' тянет к девушке руку, глядя на неё масляными глазами. Растерявшаяся ХэЁн слегка розовеет под этим напором сексуального магнетизма.

— Вот так надо! — магия пропадает, когда макне разворачивается к ХёнШи, — А ты будто своей бабушке поёшь!

Под смешки 2АМовцев входная дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова с большими и любопытными глазами.

— МиДжу? Подожди меня немного, — ЮнМи командует ХёнШи, — Начинаем с предприпева!

— Эй, это же твоя подружка с нашей встречи?

— Точно, её ещё в больницу увезли!

Скромно потупившись, МиДжу со всеми поздоровалась, и подошла к Юне, поблёскивая глазками из под опущенных ресниц.

— Привет, — ХэЁн дружелюбно улыбнулась Райдар, — Пришла на нас посмотреть?

— Наверное тоже хочет на сцену!

— Ещё одна солистка будет!

ЮнМи положила руку на плечо подружки, — Терпеть вас она не будет — поэтому лучше мы с ХэЁн к ней уйдём. Будет у нас своя группа — FG!

Юна сделала вид, что раздумывает, — Фри гёрлз... Как вам, парни? Кстати! Второе слово возможно будет — Гайз. А вот первое... М-м... Что же придумать на F...

— Эй!

— Ладно, — макне 2АМ обвела согрупников сожалеющим взглядом, — Придётся на сегодня закончить.

Кто-то испустил искренний вздох облегчения.

— Увидимся через три дня! — после быстрых сборов, Юна от дверей помахала остальным, — Не скучайте!

— Как у неё всё легко...

ХиБон толкнул бурчащего приятеля в бок, и вполголоса поинтересовался, — КванРи, а что она хотела придумать на F?

Прыснула смехом не сдержавшаяся ХэЁн, и даже серьёзное лицо лидера расколола широченная улыбка.

— Вблизи ХэЁн-онни ещё красивее! — по пути на 'смотрины' МиДжу щедро делится со мной свежими впечатлениями.

— А ХёнШи-оппа?

— А что ХёнШи-оппа, — глаза Райдар вильнули в сторону, — Он тоже симпатичный. И ХиБон, и ... остальные...

Меняю тему, — Ты могла бы не ехать со мной. Ведь всё равно тебя не пустят в клуб.

— Брат выйдет, когда я позвоню. Мы пройдём через задний вход.

Мда, — меня обуревают сомнения, — Как бы вся задумка МиДжу не пошла через ... то самое место. Вот окажется её родственник безголосым неумехой, и что тогда? Вхолостую тратить на него хит?

Норвежский братишка Райдар показался мне нормальным парнем. Невысокого роста, но хорошо сложённый, он производил впечатление спокойного и дружелюбного человека.

— Это клавишник Магс, — он поочерёдно представил остальных музыкантов, — Пол — наш гитарист.

— Очень приятно.

— Вот, — Мортен усадил нас в небольшом закутке, — Посмотрите отсюда, хорошо?

Не, мужик, для меня главное, понять — на что вы способны. В ожидании выступления принимаю удобную позу. Ну послушаем...

— Онни... онни...

Ах ты ж ... Задремал! Разбуженный МиДжу, я тянусь, постепенно вникая в окружающую реальность. Мужики начинают играть что-то балладно-попсовое на старомодный манер в стиле восьмидесятых. Хм... Я кошусь на МиДжу. И как она воспримет, если честно сказать, что группа брата — отсталый бэнд, обречённый на полуподвальное существование? И что вокал этого Пола меня совсем не впечатлил? Эхе-хе... Вот и разрывайся между дружбой и честностью...

Задумавшись, я как-то пропустил вступление Мортена. А потом просто замер, словно старатель, обнаруживший в грязном лотке сверкающий самородок. Да это просто фантастика! На радостях я схватил пискнувшую МиДжу.

— Твой брат станет знаменитым!

Благотворительный вечер, на который его вытащила супруга, подходил к концу, и господин СанХён позволил себе расслабиться. Пятьсот тысяч для 'Детей Африки' — сегодня удалось отделаться 'малой кровью'.

Он поискал глазами жену, и нигде её не наблюдая, неспешно двинулся в сторону наиболее оживлённой кучки богатых бездельников.

— Это прекрасный в своей бескорыстности поступок!

ГымСок... — президент ФАН безошибочно признал в худой женщине близкую, и наиболее неприятную, подругу жены. Определив источник звука, он сманеврировал, укрывшись за широкой спиной неизвестного толстяка.