Грешник

— Не факт, что нам хватит всех имеющихся сил, — грустно ответил ему Гофман, — одно дело — держать оборону в цитадели, под прикрытием пушек и пулемётов, и совсем другое — сражаться с нечистью на её поле. Напомню вам, что отряд, которым командую я, — это, скорее, исключение из общей массы войск. Сейчас готовят ещё два таких отряда, использовать их в деле можно будет только месяца через три. Вместе с разведгруппами других крепостей наберётся едва полторы сотни полноценных бойцов, можно использовать остальные части, допускаю, что они справятся, научатся воевать уже в процессе, вот только потери их будут чудовищными, вам ведь это важно, господин Фукс?

— Важно, — проворчал тот, — ещё как важно, вот только выбирать приходится, кого потерять. Солдат, которые всё-таки давали присягу, носят оружие и могут за себя постоять, или ни в чём не повинных граждан, которых эти монстры похитили и превратили в нежить. Мне дороги те и другие, но у первых больше шансов.

— Я думаю, что следует выждать, — начал я доводить свою мысль, — подозреваю, что активность противника в ближайшие дни и даже недели будет низкой. Это время следует потратить на подготовку отрядов, подобных тому, которым командует господин Гофман. Также имеет смысл продолжить наши диверсионные операции. Что могут сказать архонты по поводу истоков зла? Что если нанести удар в сердце?

— Чтобы нанести удар в сердце, нужно сначала его найти, — неуверенно произнёс Балтазар.

— Так расскажите нам, когда это началось и что лежало в начале? — предложил я. — Думать сообща можно, но не в условиях нехватки информации.

— Я расскажу точно то, что мне самому известно, — начал архонт, — постоянные поселения на острове появились больше четырёх веков назад. Остров плохо подходил для торговой базы, удобных гаваней почти нет, но земледельцы в поисках бесплатной земли охотно сюда приезжали со всего света. Когда население острова выросло, и земли стало не хватать, поселенцы начали осваивать низины, вырубать лес и осушать болота. Там они обнаружили древние руины. До этого уже было известно, что первые поселенцы далеко не первые здесь, что ещё раньше, намного раньше, возможно, на тысячи лет, здесь уже побывали люди. Кто они, чем занимались, как выглядели, нам неизвестно. Хроники острова, которые велись почти с первых дней поселения, отмечают только странные развалины, стоящие в низинах. Да ещё, пожалуй, наличие на острове диких зверей, аналогичных тем, что живут на материке, зайцев, лис, волков, кабанов, оленей, наводило на мысли о том, что их сюда завезли. Материк ведь в сотнях километров от нас.

— А кому понадобилось завозить сюда волков? — спросил я, — кабанов и оленей, понятно, а волков? Это ведь нужно было их отловить там, привезти сюда и выпустить, да не одну пару, а два десятка или больше. Да и стараться нужно, всё рассчитать, чтобы замкнутая экосистема сама себя не уничтожила. Ради чего?

— Этого мы не знаем, видимо, тот, кто был здесь до нас, очень хотел, чтобы место было обитаемым.

— Допустим, а дальше?

— Когда группы поселенцев проникли достаточно глубоко в низинные леса, они нашли там одно необычное строение. Скорее всего, это был храм неизвестного бога. Там было много изображений непонятных существ, тексты, вырезанные на камне, сцены битвы одних сказочных существ с другими. Также было изображено, как один повелитель берёт в плен другого. У меня нет зарисовки этой сцены, возможно, смысл её иной, просто так истолковали её первые исследователи. Более того, есть сюжеты, где некое божество устраивает геноцид неких существ...

— И что было потом? — архонта приходилось периодически одёргивать, чтобы не растекался мыслью по древу.

— Потом? Потом начали пропадать люди. Некоторые бесследно. Другие потом возвращались, вот только это были уже не они. Чёрная тень ложилась на их лица...

— Тень?

— Ну, так сказано в хрониках, смущённо объяснил старик. — Подозреваю, что составитель был поэтом и любил употреблять красивые слова. На самом деле, это были первые маги и ведьмы. Процесс обращения людей на тёмную сторону нам до сих пор полностью не ясен. Он точно включал в себя частичное стирание памяти. Такие люди часто забывали элементарные вещи, например, имена собственных детей, зато знали и помнили другое, то, чего знать были не должны.

— Диссоциативное расстройство, — скептически прокомментировал Эванс.

— А можно яснее выражаться? — попросил я.

— Например, в хрониках описан случай, когда один мужчина точно знал, что жена ему изменяет с соседом, более того, точно воспроизвёл слова, которые они друг другу говорили, хотя сам в этот момент находился в другой деревне.

— Это ни о чём не говорит, мог подслушать кто-то другой, а потом пересказать ему, — я тоже старался изо всех сил изображать скептика.

— Как бы то ни было, а эти люди быстро испортили отношения со всеми, кто был вокруг. Вот только их враги всегда очень плохо заканчивали. Внезапные болезни, смерть от несчастных случаев, пожар, падёж скота, всё это начало случаться с ужасающей частотой. Люди быстро определили, кто виноват, вот только наказать виновных не всегда получалось, было несколько случаев расправы, но чаще всего колдуну удавалось отбиться и уйти, а потом продолжать вредить. Более того, опасным местом стали кладбища. Среди колдунов появились некроманты, они поднимали свежие трупы и отправляли их нападать на других людей. Правительство острова, которое называлось тогда Советом Старейшин, попыталось принять меры, отправило войска и полицию, они провели облавы, смогли поймать и казнить нескольких колдунов, частично перебили нежить. Всё, казалось, налаживается. Да только потом, когда большой отряд отправился в погоню за одним магом в окрестности древнего храма, случилось несчастье. Их было больше двух сотен. Солдаты, полиция, добровольцы из местных. А колдун всего один. Так вот, из всей погони спаслись только двое, причём, один потом умер от многочисленных ран и ожогов. Выживший рассказал, что маг, которого они догнали, стоял перед ними, держа руку на каком-то амулете, а другой рукой посылал в их сторону заклинания. Его не брали пули и стрелы, а сам он косил ряды нападавших, словно траву. Люди вспыхивали живыми факелами, падали со сломанными костями, распадались на части. Тот человек тоже потом долго не прожил, умер ночью от разрыва сердца, кошмары его доконали.

— И с тех пор... — я попытался подвести итог.

— С тех пор, правительство решило, что подобные потери неприемлемы. Перестали направлять на болота военные экспедиции, стали постепенно эвакуировать население. Многие не хотели уходить, всё-таки они немало труда в эту землю вложили. Заставлять их никто не стал. Так продолжалось несколько десятилетий. Постепенно люди привыкли жить по соседству с монстрами. Иногда устраивали облавы, научились справляться с нежитью. Умерших своих они начали сжигать, чтобы не позволить оживление. Казалось, так дальше и будет. Вот только произошло по-другому. Чуть больше пятидесяти лет назад тьма перешла в наступление. Люди стали пропадать чаще, нежить брала деревни штурмом, выжившие стали перебираться поближе к горам. Тогда же власти догадались ввести карантин, чтобы не пропускать слуг тьмы, а для того, чтобы их выделить из общей толпы беженцев, понадобились научные изыскания, возник институт архонтов. Чтобы защитить оставшееся население, начали снова отправлять на болота группы разведки, но возникли проблемы с их комплектованием. Солдаты не хотели туда идти, ни за большую плату, ни под угрозой трибунала. Расстрел они считали лучшей участью, чем смерть в лапах монстров. Но тут мы получили неожиданный подарок. Вас.

— И как вы поняли, кто мы и зачем? — задал вопрос Эванс.

— Если честно, люди, появившиеся из ниоткуда и рассказывающие, что они из другого мира, вызвали сильнейшее подозрение, чуть было не закончившееся поголовной отправкой на костёр. Однако, архонты быстро сообразили, что подобные люди без роду и племени могут быть весьма полезны. Среди них было много профессиональных военных, они не боялись смерти, которую уже однажды пережили, были в меру жестокими, а главное, вы уж извините, их было не жалко.

— Да уж понятно, — усмехнулся я.

— Так вот, группы, созданные из злодеев, погибших в своём мире и по непонятной причине оказавшихся здесь, отлично себя зарекомендовали. Даже, в какой-то момент казалось, что мы перейдём в наступление и отобьём эту половину острова. Население деревень даже начало расти. Но двадцать лет назад всё изменилось. Теперь мы точно связываем это с проведением обряда. Первого обряда, освободившего дух повелителя тьмы. Магов стало больше, их заклинания стали сильнее, и они уже не были, как раньше, привязаны к центру своих владений. Поумнела и нежить, вместо волков по лесам теперь бегали оборотни, бывшие когда-то крестьянами. Даже мощные укрепления вокруг поселений теперь не спасали, люди стали пропадать даже днём. А после второго обряда, когда, как мы предполагаем, их владыка обрёл плоть, стало гораздо хуже. Люди побежали, бросая дома и имущество, спасая только себя и своих родных. Последних жителей мы эвакуировали совсем недавно, чуть больше трёх лет назад. После третьего обряда, которому вы не дали завершиться, нас бы просто смело. Но обряд не был закончен и, к счастью, уже не будет. Что происходит там сейчас, остаётся только догадываться.

— Вы сказали, что самый главный обрёл плоть. А силу не обрёл. Так? — начал я развивать мысль.

— Именно так.

— То есть, у магов и ведьм, что ему подчиняются, сила есть, а он как обычный человек?

— Та сила, о которой говорилось в книге, не имеет ничего общего с силой магов. Это сродни способностям бога, по крайней мере, близко к тому. Хотя сила магов — это тоже его сила, они напитались ею из источника в храме, а когда в наш мир пришёл его дух, сила эта просто стала бить ключом. Обретя плоть, он смог более эффективно управлять своими слугами. Про нежить я не говорю, но даже маги, которые по сути своей живые люди, только кажутся мыслящими существами, возможно, сами себя считают свободными, но их сознание полностью порабощено владыкой, их поступки — это лишь выполнение его воли. Он смотрит их глазами, слышит их ушами, творит зло их руками.

— Хм. Так значит, когда мы эту ведьму, Аманду, пользовали, то попутно их владыку слегка поимели? — мне стало смешно.

— Сейчас не время для смеха, — хриплым голосом осадил меня старый архонт, — но вы, отчасти, правы.

— Так я не услышал ответа, что этот владыка представляет собой сейчас? Это человек? Уязвим ли он? Смертен ли он? А если смертен, то как его убить?

— Это правильные вопросы. Этот человек... точнее, существо, я не знаю, каков его облик, по нашим расчётам, он не обладает магией и тело его живое, то есть, оно смертно. Всё его преимущество — это власть над слугами тьмы.

— Никто не находит это странным? — спросил я, обводя взглядом присутствующих, — как так получилось? Чтобы вернуть этого главного монстра в наш мир, его нужно было сперва отсюда убрать. Так ведь?

Окружающие, подумав, кивнули.

— И сделано это было явно против его воли, иначе он бы не хотел вернуться.

— К чему ты клонишь, Виктор? — подозрительно спросил Балтазар.

— Просто пытаюсь сложить два и два, включить элементарную логику и выжать больше информации из тех немногих фактов, что нам уже известны. Итак, некто, кто нам пока неизвестен, взял главного демона за задницу и засунул в некую тюрьму. Запер его на три замка. Люди, нашедшие тюрьму, каким-то образом установили связь с узником и за некие магические пряники стали ему служить, более того, со временем они где-то откопали ключи от замков и начали своего босса освобождать. Сначала явился его дух, потом тело (бессильное, прошу заметить), а третьего обряда не произошло. Мы помешали. Но даже так, в теле, но без силы, он представляет огромную опасность. Допустим, он действительно смертен, тогда мы его убьём. Но дух его мы убить не сможем, так?

— Да, — спокойно ответил Балтазар.

— Стало быть, главную проблему его смерть не решит, разве что, сильно ослабит его армию. Нет, я считаю, что убить его можно и нужно. Но есть кое-что более интересное. Кто его запер? Кто это? Бог? Если он, то где он сейчас? Запереть такого врага вряд ли было легко, так почему он игнорирует тот факт, что запертый им узник вылез наружу и хочет захватить мир? Почему доверяет борьбу со злом слабым рукам людей?

— Знаешь, Виктор, — задумчиво проговорил старший архонт, — думаю, ты прав. Существование могущественного антагониста нашего врага неизбежно вытекает из сложившейся ситуации. Более того, кое-какие его действия нам видны. Я, например, не сомневаюсь, что вы, убитые злодеи, начали здесь появляться именно по его воле. Вот только связь с ним по понятным причинам невозможна.

— Я не уверен, что она невозможна. Если у дьявола был способ выйти на свободу, пусть и ограниченный массой условностей, значит, бог обязательно подготовил и способ вернуть его обратно, — высказал я свою мысль.

— Логично, но как узнать это? — печально спросил Балтазар.

— Нужно атаковать храм, — уверенно подвёл итог я, — не только и не столько, чтобы убить их главаря, сколько для получения информации. Там должны быть книги, картины, барельефы, фотографии надписи на заборе, татуировки. Всё это поможет нам понять, что делать дальше.

— А как это сделать? — подал голос Гофман, — путь до этого храма, мягко говоря, неблизкий. А по пути нас будут постоянно атаковать.

— Именно, — подхватил комендант, — потери они понесли немалые, но их ещё очень много, так что пробиться туда будет очень непросто.

— Карту можно увидеть? — попросил я, — покажите это место.

— Вот здесь, — комендант развернул на столе карту и отметил на ней нужное место, — пройти придётся семьдесят миль по лесу. Это если прямо, а с учётом извилистых дорог, почти вдвое больше.

Все тяжело вздохнули.

— А что если?.. — я задумался, — воздушный десант. Шары у нас ещё есть?

— Вы представляете, что будет с шаром, который, напомню вам, заполнен водородом, от простейшего огненного заклинания? — зарубил Фукс на корню всю инициативу.

— Кроме того, — добавил Гофман, — каковы размеры храма?

— Судя по имеющимся описаниям, — Фукс почесал в затылке, — не намного меньше нашей крепости. Шар поднимет не более шести-семи человек, а вам понадобится сотня.

— Тогда, — я не унимался, — десант морской. Тут ведь всего ничего до противоположного берега. Дойти до моря, сесть на лодки, доплыть до нужного места, высадить десант и штурмовать храм. Лодки у нас есть?

— Лодки есть, — вице-президент поморщился, — вот только море вокруг плохо подходит даже для каботажного плавания. Морские течения создают огромные водовороты, шторма бывают регулярно и их невозможно предугадать, а отмель на двадцать миль от берега усеяна рифами, которые делают плавание почти невозможным. Есть только одна удобная гавань на севере, там можно будет погрузиться в лодки, но комфортной высадки на месте я вам пообещать не могу.

— Как бы то ни было, — медленно произнёс Гофман, — а иного пути, похоже, нет. Я тоже голосую за морской десант.