Первая часть "Книга-2 Проходимцы"

Пехота еще бежала, когда на вражеских позициях появились танки, с развевающимися красными флагами и послышалось такое же громогласное, раскатистое "Ур-а-а". С тылу на немецкие оборонительные позиции наступали наши, "засадные" танки с десантом на броне. Всё произошло настолько быстро, что немцы даже не смогли оказать хоть какого сопротивления, потому как были оглушены и деморализованы. Только по истечении какого-то времени они приходили в себя, но этого временем танкистам и пехотинцам, ворвавшимся на вражеские позиции, было достаточно, чтобы вскрыть их оборону попутно перестреляв или пленив уцелевших. Долго не задерживаясь, дополнительно приняв "на броню" бойцов танки пошли дальше.

Калинин (Тверь). Немцы превратили город, точнее оборонительный рубеж они соорудили за городом, в сильный узел сопротивления с хорошим гарнизоном в две дивизии. 161-я — командир генерал-лейтенант Генрих Рекке — вооруженная трофейным французским оружием и 129-я — командир генерал-лейтенант Штефан Риттау. Средняя плотность составляла 6 километров на дивизию. Довольно большая плотность. Слабым местом немецкой обороны было то, что основную атаку они ожидали с севера и северо-запада.

"Отдельная, Коммунистическая, Железная группа прорыва" на танках т-72, с двумя батальонами десанта на броне в город ворвалась откуда не ждали — с юго-западной стороны. Причём они так удачно ворвались, что ещё по дороге разогнали немецкую пешую колонну, захватили обоз и госпиталь, разгромили штабы дивизий, при этом частично уничтожив, но по большей части рассеяв охранявшие их подразделения тем самым посеяв панику в рядах противника, который и без этого был весь на нервах. Командование находящихся в Калинине немецких дивизий не безосновательно волновалось. С вечера прошлого дня у них полностью пропала связь. Пропала напрочь. Даже между собой штабы дивизий могли разговаривать исключительно по телефону. Радио не работало совершенно. Причём у "иванов" связь была, об это сообщали с передовых позиций. Кроме этого пропала и вся артиллерия. Отправленные связные на мотоциклах не возвращались. И вот, по обороняющимся подразделениям безнаказанно и безостановочно бьёт вражеская артиллерия, а в город врываются русские танки, безостановочно пролетают, разгоняя тыловые части и стальной лавиной обрушиваются на обороняющихся, совершенно не со стороны обороны, в первую очередь, уничтожая штабы.

Влетев в город, "Отдельная, Коммунистическая, Железная группа прорыва" почти не встречая сопротивления, за исключением незначительных "пострелялок" у штабов, прошла его насквозь, выскочив на "загородные" оборонительные позиции. Что такое двенадцать километров немецких оборонительных позиций, по которым до этого почти час лупила артиллерия? Тридцать мчащихся на приличной скорости, не убиваемых танков т-72 с развивающимися красными знамёнами. Зашедших с тыла, стреляющих на ходу из своих огромных пушек во всё шевелящееся. Отчаянные, лихие десантники на броне безостановочно стреляющие и орущие, хотя уже скорее рычащие "Ур-р-р-а-а". Всё "согревающее" из фляг, что им выдали на базе осназ, к тому моменту почти закончилось, изрядно подняв боевой дух "десантных" батальонов. Эта неудержимая, ревущая масса стальным, все убивающим катком промчалась по казавшейся несокрушимой и надёжной обороне. От неожиданности и перепуга немецким солдатам казалось, что огромных танков, с совершенно невероятной пушкой не менее трёх сотен при поддержке нескольких тысяч бесстрашных "иванов".

Увидев стремительную танковую атаку с тыла на "своих" немцев, заметив как те отвлеклись, уделив особое внимание своему "заду", в отвлекающую лобовую атаку пошли части 246-й и 243-й стрелковых дивизий. Немцы сопротивлялись, как могли, но повторно, в обратном направлении стремительно промчавшийся по их позициям "танковый каток" был решающим. В такие незабываемые моменты отчётливо осознаешь, что война штука страшная, что Россия совсем не Европа и здесь даже могут убить, причем насмерть и навсегда.

Пехотные подразделения город занимали в состоянии эйфории и горячности. По большей части мокрые, запыхавшиеся от бега и волнения плохо воспринимая, что же происходит на самом деле. Уставшие бойцы и командиры, вокруг начинающиеся сумерки и собачий холод, в поиске хоть какого жилья-тепла брели вперёд. К ночи Калинин был освобождён. Отдельные выстрелы, даже очаги сопротивления все же были, но с ними к утру разобрались. Как правило — подгоняли пару танков из "группы прорыва" и после нескольких прицельных выстрелов враг либо сдавался, либо сдаваться уже не было кому.

* * *

45

Говоров старший смотрел на развёрнутую во весь стол карту "Наступления под Москвой" и внимательно слушал доклад Андрея Клебанюка:

— Штаб дивизии Строева нынче расположен в Ржеве. Как и предполагалось -тылы отстали.

— Сильно отстали?

— Прилично. Машин мало, в основном на телегах. "Родное" тыловое снабжение в районе 50-60% от необходимого. Мы делаем всё возможное и даже чуть-чуть больше "закрывая" дефицит еще на 20-25%. Так же процентов на 20 они обеспечивают себя сами за счёт трофеев.

— Как организовали наши поставки?

— Создали три колонны "автобата". Старшими "наши казаки-пограничники". Среди них есть лейтенант, старшин трое и целых пять сержантов.

— Это я знаю, дальше.

— Одна колонна специализируется на "попутном подвозе" отставших маршевых рот, она же доставляет медикаменты. В обратную сторону возит раненых. Две других боеприпасы и продовольствие. Все три колонны собирают брошенную технику. Ави из немцев военнопленных сколотил ремонтную роту которая занимается восстановлением. Всё отремонтированное в основном передаём Пряхину.

— Как осуществляется защита от немцев-окруженцев?

— БМП с десантом. Бойцы с "калашами" и в полной броне. На всякий случай имеется дежурное подразделение на трёх БТРД.

— Технику, я так понял, забрали с Калифорнии?

— Да. Фёдор Прометеевич был явно недоволен. Своим хитрым глазом смотрел так, что... но ничего не сказал.

— Не стоит его разоружать, ему нынче силу показать нужно дабы уверенность у примкнувших не ослаблять. Они точно должны знать, что он защитить их сможет. Нужное и полезное там дело делается.— Медленно, не спеша произнёс Говоров старший.— Почти половина продовольствия которое поставляем в 41 — от него. Поэтому Фёдор Прометеевичу следует помочь. Продумайте, какую и сколько из восстановленной у Ави бронетехники мы сможем ему передать.

Клебанюк в знак согласия кивнул и тут же сделал запись в блокнот.

В скорости в Калифорнии появился бронированный отряд из восьми танков "Калифорниец" которые были удивительно похожи на чешский PzKpfw 38(t), двух бронеавтомобилей "Медведь", напоминавших немецкую "Пуму". Так же шесть 10,5 см лёгких гаубиц и десяток 3,7 см ПАК 35/36 с осколочно-трассирующими снарядами. Сам же губернатор-наместник русской Калифорнии Фёдор Прометеевич Ярема отныне разъезжал на легковом автомобиле "Губернатор" в девичестве ГАЗ-М1, он же "Эммка", он же "Форд-А" в сопровождении мотоциклетного эскорта вооружённого автоматами и пулемётами в колясках.

* * *

46

Юрген Ланге (длинный) на самом деле был небольшого роста, да еще и родом из Саксонии. На-немецком он говорил с сильным саксонским диалектом, другими словами с постоянным протяжным мягким "э" которым выходцы этой земли часто заменяют остальные гласные и тянут эту "мягкую э-э-э" максимально долго. Второй особенностью является "недоговорённость предложения", когда окончание фразы передают в виде мимики и жестов. Из-за этого, ну и ещё некоторых особенностей, саксонцы в Германии ассоциировались с глупостью и ограниченностью. Саксонец значить недоумок, а то и просто дурак. Вот не повезло, так не повезло парню. Вначале он не осознавал фонетических особенностей своей речи, лишь когда его начали передразнивать и в открытую смеяться стал замечать отличие. Потом ему и самому начало казаться, что его родной диалект чрезмерно "плоский и глупый". Поскольку "другим немецким" Юрген не владел — замкнулся в себе.

В 1940 призвали в армию. Новобранцем попал в учебный танковый батальон в Файингене. Потом получили "свой" танк. Это был чешский, но уже немецкий PzKpfw 38(t). Юргена, да и остальных танкистов переполняло чувство гордости и непобедимости. Пушка 37 мм, два пулемёта. Они тогда ещё не понимали, что данная бронезащита противопульная.

В июне 1941 выдали неприкосновенный запас и все поняли, что скоро что-то должно произойти. В момент, когда официально объявили о начале "русской компании" солдаты демонстрировали истинно арийское, ледяное спокойствие и невозмутимое хладнокровие. Но на самом деле всё было совершенно не так. Внутреннее возбуждение и напряжённость были таковы, что сердце было готово выпрыгнуть из груди, а мочевой пузырь и кишечник непременно требовали опустошения. До этого большинство солдат подразделения никогда в боевых действиях не участвовали, потому с особой надеждой и верой взирали на более опытных старых вояк, имевших знаки боевого отличия и Железные кресты. Те же выражали полную невозмутимость. На "русской стороне" границы они ожидали встретить яростное сопротивление и начало боёв, потому испугано вертели головами и оружие держали наготове. Жара от летнего солнца, раскалившего броню была невыносимой, а находиться за этой бронёй постоянно волнуясь и ожидая нападения, было вдвойне невыносимо. В первый день никто не стрелял, а вечером на привале молодые танкисты ощущали себя бывалыми ветеранами. Первая цель — русский аэродром.

— Наши лётчики здесь славно поработали,— говорил радист Артур Вагнер, указывая на ряды искорёженных русских самолётов, внезапно застигнутых на земле.

"Иваны" всё еще находились в окрестностях аэродрома и когда танкисты, покинув машины, решили осмотреться — с далека стали стрелять. В ответ по ним открыли огонь из танковых пулемётов и даже пару раз выстрелили из пушки. Таким был первый бой саксонца Юргена Ланге.

Приказ был один вперед-вперед и вперед. Никто и ничто не могло остановить наступление и они, немецкие танкисты этот приказ выполняли в полной мере. Пыль, невыносимая дорожная пыль была везде. Тканью обматывали нос и рот, чтобы хоть как-то можно было дышать. Одежда, пропитанная потом и пылью прилипала к телу и всё это, с головы до ног покрывал ещё один сплошной, толстый слой "свежей" пыли. За танковыми рычагами сидели все, давая возможность ему, мехводу Юргену Ланге хоть немного отдохнуть.

Вечерами же просто падали от усталости и сразу засыпали. Темп наступления не снижался, пехотные подразделения отстали, возникли первые проблемы со снабжением, отстала даже армейская кухня. Боевые стычки начали происходить всё чаще. Сначала обстреливали из винтовок... Танк подбили, когда шли колонной. Всё случилось быстро и совершенно неожиданно. Сильный толчок качнувший танк, скрежет метали и крики камрадов. Танк не выдержал удара русской пушки. Броня, вырывая заклёпки свернулась внутрь, оторвав руку радисту Вагнеру. Хрупкая чешская броня и вырванные заклёпки нанесли ущерба больше чем сам вражеский снаряд. Ещё толком не повоевав, в первых числах июля, Юргена контузило, и он уже лишился части передних зубов. Госпиталь. Следующим событием, потрясшим саксонца Ланге, была встреча с русским т-34. Оказалось, что с чешской 37 мм пушки его подбить совершенно невозможно, ну разве попасть в погон башни и заклинить её.

Осень, непрекращающиеся дожди, ужасная распутица после которой ударили сорокоградусные морозы. Зима. Обмундирование летнее, жуткий холод. Половина солдат с обморожениями угодила в госпиталь. Отсутствие зимней смазки приводило к тому, что невозможно было открыть затвор. Под танками ночью приходилось поддерживать небольшой огонь, чтобы двигатели не замёрзли и окончательно не вышли из строя.

Два дня не было никакой связи, потом пришло сообщение, что русские прорвали оборону и им надлежит их остановить, задержать — до подхода подкрепления которое к ним уже как бы направлено. Их танковый взвод, на тот момент, состоявший из четырёх чешских PzKpfw 38(t) и пехотный батальон, в строю которого было чуть более 50% личного состава. Оборону было решено организовать в деревне. Первая причина — почти полное отсутствие топлива, как для автомобилей, так и для танков. Вторая — если они выйдут "в поле" — земля промёрзла настолько, что "закопаться" они всё равно не смогут. Третья — ожидать прихода русских сидя в избе в тепле много лучше, чем на открытой местности у костра.

Свой танк они частично спрятали за сарай, выбрав позицию так, чтобы хорошо было видно тех, кто будет к ним приближаться по дороге.

Пять танки "иванов" на огромной скорости мчались по заснеженной дороге с невероятной скоростью.

— Это даже не т-34,— испуганно произнёс командир-стрелок их танка Альфред Шнитке.

Начало боя Юрген Ланге помнил хорошо. По первому танку противника все дружно отработали. Четыре танка PzKpfw 38(t) и обе, 3,7 см противотанковые пушки Пак 35/36. Все попали. На "русского" впечатление это не произвело. В ответ он быстро повернул своё огромное орудие в сторону их танка и тут же, не прицеливаясь — выстрелил. Потом, потом "погас свет".

Очнулся, когда вытягивали из танка. Сильные руки танкистов-совзводников дружно тянули его безвольное тело. Потихоньку и сам стал ворочаться, помогая камрадам. Когда выбрался из "железной коробки" реальность его ошарашила. Сарая, за которым они прятались — не было. Сам почти 10-ти тонный танк лежал на боку. Чуть дальше, под автоматной охраной русских одетых в тёплые полушубки и валенки, толпились, слегка подпрыгивали на месте и стучали "нога об ногу" вперемешку пехотинцы, артиллеристы и танкисты славной немецкой армии. Плен. В скорости на автомобилях к "иванам" прибыл тыловой обоз и пополнение. Их же "рассортировали" отделив "технически умелых" среди которых оказался и Юрген. Потом доставили в большую деревню или маленький городок. Приписали им работать в ремонтном цеху по восстановлению брошенной отступающими войсками вермахта техники. Русский "технический" язык Юрген освоил быстрее всех. Да и чего там учить? Все детали, а также инструменты в основном назывались одинаково, одним универсальным словом "ху-ня", иногда "пои-по-тина" или "дрянь". Причём все точно знали о какой именно детали или инструменте идёт речь и что нужно делать. Лишь потом Юрген узнал, что это не "русский технический диалект", а несколько иное. В самом же начале, он был страшно горд за себя, свою "саксонскую" сообразительность позволявшей ему по жестам и на подсознании понимать, что же от него требует русский. Потом, сказанное русским, он "переводил" своим более непонятливым немцам-камрадам других национальных групп.

* * *

47

Контрудар под Москвой был первым шагом к победе. Само наступление говорило о том, что СССР устоял, что его не победить, что Страна Советов умеет воевать, что народ не сломлен и армия сильна. В сущности, столкнулись две, на тот момент самые лучшие, мощные и эффективные армии мира. Кстати это наступление так же успокоило правителей Англии и США, которых беспокоила судьба ленд-лиза, окончательно убедив их, что это не поставка будущих трофеев немцам, а будет использовано без обмана и по назначению. Московское наступление — перемалывание наиболее боеспособных частей вермахта, кратковременный перехват инициативы, который дал так нужную стране передышку для запуска эвакуированных предприятий.