Время для стали

— А что за место такое этот форпост? — поинтересовался молодой человек.

— Хи-хи-хи, — не выдержав, хихикнул Ламир, — ох уж эта молодёжь, — покачал головой он. — Журавль в небе для вас куда привлекательнее чем синица в руках. — Есть такое понятие как "Глобальный сектор", он отделён от остальной территории планеты цепочкой гор. В горах есть проходы, их и закрывают форпосты. Глобальные сектора словно отделены крепостными стенами, с несколькими "воротами". Все думают, что враждебный мир там, за пределами стен полисов и станций, но когда посмотришь на то, что лезет с той стороны гор, начинаешь понимать, что мы здесь как сыр в масле катаемся. Форпосты довольно населены, тот, о котором я говорю сейчас, насчитывает более тысячи человек. Этим людям, как ты, надеюсь, понял, поставлена довольно конкретная задача: они сдерживают то, что пытается прорваться внутрь сектора, а именно, волны ужасающих инсектов.

— А сколько всего форпостов.

— Я бывал только на северном, так местные называют ближайший к нам. "Северный" примыкает к первому квадрату.

— А вы давно здесь? — поинтересовался Виктор.

— Что-то более двух лет. Я один из первых, первые начали появляться здесь примерно два с половиной года назад.

— А что это вообще за место? Я имею ввиду в целом, — задал Виктор весьма важный для себя вопрос.

— Основных мнений о происходящем два, — задумчиво хихикнув, чем поразил собеседника, который и представить не мог, что хихикать можно задумчиво, начал отвечать Ламир, — первая версия, что мы в одном из бесконечных вариантов чистилища, а вторая, не очень мне понятная, что это некая игра. Искусственная реальность. Бред по мне, но некоторые люди в секторах и форпосте утверждали, что посещали подобные миры при жизни.

— А в каком году вы умерли? — решил уточнить молодой человек.

— Я не помню, но я умер, когда история была другая. А ещё я умер безумным, всё смешалось, но всё же те обрывки, которые я помню, абсолютно не совпадают с той историей, какая описана в ваших исторических книгах.

— А примерно когда?

— Думаю что-то около 1780-1790...

— Ого, — поразился Виктор. — Вы не похожи на "древнего человека".

— Вот в этом и первая нестыковка. Отчего-то все думают, что я должен быть либо тупым крестьянином, либо высокопарным французишкой, — хихикнул мужчина.

— А можно ещё вопрос, почему вы отдали мне чёрную жемчужину? Да и информация об этих орехах очень ценная.

— Жемчуг бесполезно принимать чаще чем раз в месяц, а я наловчился добывать, у меня ещё есть. А на счёт информации, так я всем её рассказываю, жаль только последние года полтора ни с кем не общался. Были попытки заглянуть на станции и полис, но во втором квадрате народ "дикий" и пуганый, не пустили меня никуда, даже обстреляли разок. Да и мне одному хорошо, в этом мире одиночество меня не стесняет, а лишь укрепляет разум. Может надоест, конечно, лет так через десять, но пока лучше так.

— Так почему мы не встретили "крабов"? — вернулся к важному вопросу Виктор.

— Потому что в границе квадратов насекомые днём неактивны, вообще неактивны, что-то на них влияет. Но стоит из квадрата выйти, как всё меняется. Мы сейчас у самой границы второго квадрата, слегка за его пределами и понять находишься ли ты в квадрате или покинул его территорию очень легко: поверхность пустыни внутри секторов ровная, нет барханов и "волн", ещё почти нет ветра, только под утро дует слегка, следы заметает, хи-хи. Ты извини, что я хихикаю, не всё ещё со мной в порядке, да и непривычно мне с людьми.

— Так квадраты расположены не вплотную?

— Нет, они довольно далеко друг от друга. Между квадратами промежуток примерно в семьдесят километров. А может и все сто. Я долго сюда шёл, не один день. Искал что-то вроде этого места, чтобы удобно было. В первом квадрате знают много всего, куда больше, чем здесь, здесь народ совсем "серый". Меня, как пришёл сюда, даже в полис ближайший не пустили, побоялись. Хотя в полис и на станции свободники спокойно приходить могут, без риска, главное под атаку железных рыцарей не попасть.

— "Железные рыцари" — это которые боты?

— И так их называют.

— Так вы когда сюда шли, на вас насекомые не нападали? — проникнувшись к собеседнику невольным уважением, заВЫкал молодой человек. Да, хихикает, да, странный, но уже рассказал столько, что хоть памятник ставь. Может и Оксана всё это знает, но с ней пока плотно пообщаться не удалось.

— Нет, у меня умение — сокрытие себя и объектов, — ответил Ламир.

— Невидимость? — оживился Виктор, который уже успел с данным эффектом познакомиться, хотя всё ещё не знал, было ли то сокрытие технического происхождения, или же он узрел откровенную магию.

— Большее чем невидимость, — гордо выпятил грудь мужчина и конечно же хихикнул, гордо хихикнул. — Я могу скрывать объекты, совсем скрывать, полностью, только если носом в них уткнёшься, только тогда обнаружишь, а так, ни вида, ни запаха, ни даже шума. Силы, конечно, много требуется, ну так жемчуг я по откату ем. Чёрный правда, красный со времён форпоста не видел, а белый даже на форпосте всего раз или два доставали.

— А вы много где были? — поинтересовался молодой человек.

— Я как здесь появился, так от радости, что у меня голова ясная, чуть кипятком писать не стал. Ну и к людям потянуло. Пошатался по полисам, чуть разобрался в географии и на форпост пошёл, он здесь как столица. На форпост все приходить могут, хотя народ со станций и полиса не задерживается, быстро зубами стучать начинают, да и свободников трясёт, пусть и не так скоро, в пустыню тянет, чтоб её. Здесь каждому своё место прописано и строго прописано, отчего таким как я сидеть на форпосте безвылазно не получается, приходится "выгуливаться" периодически. Покрутился я там, значит, полгода, а потом как-то резко противно стало: устал от людей, да и в пески потянуло как-то особо сильно, вот, здесь обосновался пока.

— В смысле зубы стучать начинают? — не понял Виктор.

— В буквальном, — хихикнул мужчина. — Если через три дня к месту привязки не вернёшься, начинаешь кошмары видеть, зубами стучать и место себе не находишь. А на особых умников, которые таким образом пытаются атаку железяк пересидеть, ещё и метку могут повесить, по которой его потом жнецы находят.

— Жнецы — это всякие машины летающие?

— Нет, то есть да, жнецы — это особые убийцы из ботов, как вы их называете, и да, летающие тоже встречаются.

— А вы расскажете, как на насекомых охотитесь?

— Хитро охочусь, у тебя так не выйдет, хи-хи, — хихикнул хозяин, а после сменил тему:

— Ты бы поспал сынок, вон, тебя уже в сон клонит, а потом уходи, тебе лучше не задерживаться у меня сейчас, особенно если за тобой и правда недавно железяки приходили. Они же, считай, своего не добились, на станцию тебя не вернули, так что есть шанс, что скоро опять придут. А я на станцию к вам сам через недельку приду, за гречкой, — опять поддавшись власти безумия, противно захихикал мужчина.

Виктор, который уже закончил с едой и живот которого напоминал сейчас тугой барабан, действительно начал клевать носом. Пусть голова работала ясно, но тело требовало сна, да и усталость никуда не делась, а лишь спряталась поглубже. Надо поспать, а там он из странного "сектанта" ещё что-нибудь полезное вытянет.

— А с кого было это мясо? — вставая из-за стола, задал молодой человек последний из насущных вопросов.

— А вот этого тебе лучше не знать, но "оно" сожрало бы тебя с неменьшим удовольствием чем ты его... — не забыв хихикнуть, хитро произнёс хозяин.

* * *

Логово Ламира очень напоминало склад родной для Виктора станции: та же на две трети утопленная в песок бетонная коробка, разве что разделённая перегородками не на три, а на четыре равных по размеру комнаты — квадрата. В потолке каждого помещения имелось небольшое квадратное окно. Точнее небольшими окна были в трёх из имеющихся помещениях, в четвертой же хозяин основательно поработал тяжёлым инструментом, стамеской, пилой и руками, превратив изначальный проём во внушительную круглую дыру примерно двух метров диаметром. Работа была проделана солидная и она заключалась не столько в сбитом бетоне, сколько в том, что сделанная дыра была застеклена подогнанными в хитрую раму стеклами. Имелись среди стёкол как целые — квадратные, так и крупные и не очень осколки, отчего рама напоминала бесцветный витраж без структуры и рисунка.

В данном помещении находилась оранжерея. На грубых деревянных стеллажах, а то и просто на деревянных ящиках, стояли сделанные из обрезанных бидонов кадки, в которых росли незнакомые грибы, впрочем, вполне земной формы; фиолетовые, розовые и почти чёрные мхи; трава — мягкая и зелёная, несколько причудливых изломанных деревьев и цветы. Много красивых разноцветных цветов — маленькие как колокольчики и большие, сложные, напоминающие подсолнухи, но не жёлтые, а красные, даже скорее оранжевые.

— Нравиться? — захихикал Ламир. — Как видишь, я здесь времени даром не теряю. Только с водой плохо, приходится убивать много инсектов и выпаривать их туши на жаре. У меня здесь "парилка" метрах в стах. Близко не устроишь, вонь от неё та ещё. Почти все мои силы уходят чтобы её скрыть.

"Эту бы дурь, да в нужное русло..." — оценив услышанное и увиденное, подумал Виктор.

— Это всё растёт на песке? — спросил он, обводя взглядом стеллажи и ящики с разноцветной растительностью.

— Нет, — покачал головой мужчина, — точнее, если песок поддерживать влажным, то кое-что из него прорастет, но долго расти не будет, завянет от недостатка питательных веществ. Я беру 2/3 части песка и 1/3 часть перемолотой массы инсектов и ставлю на два месяца перегнивать в закрытом бидоне, а после высушиваю результат на солнце. Если получившуюся массу напитать влагой, то сначала в ней прорастают грибы и плесень, спустя месяц они уходят, оставляя после себя очень плодородную почву. В неё то и надо высыпать пару стаканов обычного песка, а там что прорастёт...

— Обо всём этом вы сами догадались? — ещё больше зауважал хозяина молодой человек.

— Что-то сам, что-то ещё на форпосте узнал, там тоже умельцы есть. Ладно, пошли, это я тебя так привёл, похвастаться, тебе другое должно быть интересно, — жестом поманил гостя за собой Ламир.

Последняя из четырёх комнат была приспособлена под склад и мастерскую и здесь, в отличии от кухни, в которой царил откровенный хаос, всё содержалось в строгом порядке. Сложенные в аккуратный штабель доски, не с пилорамы точно: скорее всего хозяин разобрал где-то сарай или какую подсобку и принёс стройматериалы сюда. Имелись скрутки ткани и полиэтилена, стеллаж со всякими банками и коробками, у одной из стен стоял большой стол с закреплёнными на нём тисками и с развешанным по стене инструментом, правда инструментом исключительно ручным, вроде напильников, отверток, щипцов и прочего. В углу имелась охапка лопат и кирок, не обошлось без положенных любому постапокалиптическому загашнику лома и кувалды. Слегка заинтересовали Виктора мотки проволоки и куча листовой стали, но слегка, ведь взгляд искал другое...

Стоило лишь телу и разуму прийти в себя, как последний немедленно заплакал горючими слезами по выброшенному карабину и пистолету.

— Вон, — коротко указал хозяин на стену.

Над штабелями досок "замаскировалась" висящая на стене винтовка — трехлинейка. Старая, добрая и простая как произведённый в Сибири валенок. Более того, на оружии был закреплён небольшой оптический прицел, а приклад имел красноватый оттенок, что говорило, что сделан он из орешника. Данной чести, как и оптики, удостаивались лишь экземпляры показавшие при пристрелке хорошую кучность.

— Вам не жалко отдавать её мне? — удивлённо спросил у мужчины Виктор.

— А кто сказал отдавать? — захихикал тот. — Исключительно обмен... Я надеюсь, твои товарищи не будут против расплатиться, а то всякие люди бывают? — нервно забеспокоился он.

— Не будут... — уверенно ответил Виктор.

На стене висело сокровище. Куда более ценное, чем выброшенный карабин, ведь к карабину в наличии имелось что-то около пяти десятков патронов. К данному же оружию на станции их тысячи, ещё и каждый месяц прилетают.

— Она вернётся при перезагрузке? — поинтересовался молодой человек.

— Нет, — покачал головой Ламир, — это место не обновляется, по крайней мере пока в нём кто-то обитает. Всё что ты здесь видишь, я притащил с Диких земель, так принято называть территорию не принадлежащую квадратам. На них много всего появляется, полезного и не очень.

— А патроны у вас к ней есть? — кивнул Виктор на висящую на стене винтовку.

— Нет, потому и отдаю. У меня есть ещё наган, но он своё ещё не отлежал, — хихикнул мужчина.

— Нет, наган мне не нужен, бота из него не подстрелишь... — прокомментировал Виктор.

— Не подстрелишь, а вот многих инсектов берет, — согласился хозяин. — Да и из винтовки бота тоже не возьмёшь, может бронебойный патрон что-то бы и сделал, но здесь с бронебойными напряг. По крайней мере я не встречал, да и на форпосте на эту тему много разговоров было.

— А горючка у вас есть? — поинтересовался молодой человек вторым после оружия вопросом, а возможно и первым.

— Нет, но я знаю где на Диких землях стоит заправка... — захихикал Ламир.

— Заправка!? — охнул Виктор.

— Ага. Но этот вопрос мы обсудим, когда я получу припасы. Доверяй — но проверяй, — став серьёзным, произнёс хозяин. — И тебе пора, — сохраняя серьёзность произнёс он. — Что-то неспокойно мне...

Молодой человек кивнул: неспокойно с момента пробуждения было и ему. Он словно чувствовал некий пристальный взгляд, который ищет его по пустыне. Ищет, но не может найти. Хотя может это мания? Или интуиция? А может навеянный пережитым страх? В любом случае надо уходить, ведь странный человек обещал прийти к ним на станцию сам. Придёт или нет не ясно, уж больно данный субъект не в себе. Ну и ладно, Виктор и так узнал достаточно, куда больше того, на что рассчитывал, покидая станцию. Пора, действительно пора и опять предстоит поломать голову над простым вроде бы вопросом, куда идти дальше. Хотя, куда, куда, в пустыню...

* * *

Винтовка и один патрон к ней, патрон со странной синей пулей, патрон полученный от "бога". Произошедшее в торговом центре казалось галлюцинацией и всё же патрон был, а сожравшая Виктора язва тянула на очень болезненную "галлюцинацию", точнее даже, на весьма реальный кошмар.

"И всё же, что это было?" — взглянул молодой человек на свою исхудалую руку.

Чуда не произошло: подчистив личные запасы, а после дважды наевшись чужих харчей, Виктор и близко не вернулся к прежнему виду, но всё же и не был уже похож на оголодавшего дистрофика. Более того, после приёма чёрной жемчужины он чувствовал себя прекрасно, полным бодрости и сил. Что странно, ведь от его прежних семидесяти килограмм сейчас, в лучшем случае, осталось пятьдесят.

Ещё Ламир наполнил его пустую бутылку от минералки чуток отдающей тухлятиной водой, подметив в процессе, что болезни и кишечные слабости остались позади, отчего пить и есть можно всё или почти всё. В довесок к воде, Виктор получил некоторое количество сушёного мяса, солёного и вымоченного в специях. Сомнительная еда для перехода по жаре, но другой у мужчины не оказалось, да и за то спасибо.