Фант.боевик. Канцлер. Книга вторая

Преодолеваем Семинский перевал. Внизу лес, вверху идут субальпийские луга, там только карликовая растительность, присущая тундре. Посмотрели природный парк Уч-Энмек. Здесь же мы и заночевали. Туристы пели песни об Алтае, особенно мне понравились слова: "Синее небо, горные духи, снежные склоны трехглавой Белухи. Вечернее солнце цвета латуни, падает в воды бирюзовой Катуни".(Тюргэн Кам). Катунь действительно имеет бирюзовый цвет. Огромный контраст с Кубанью. На следующий день нас ждал сложный перевал Чике-Таман. На самой вершине перевала есть смотровая площадка, с которой далеко видно. Отсюда открывается величественная панорама громад Теректинского хребта. Конечный пункт нашего путешествия близится. Метка на экране прибора всё ближе. После посёлка Иня наблюдали слияние двух горных рек: Чуи и Катуни. Здесь есть смотровая площадка на Катунской террасе. Перед нами с одной стороны открывается захватывающий вид долины Катуни, которая зигзагами течёт мимо нас. В этом районе мы прикоснулись к древнейшей истории местной цивилизации. В Калбек-Таше обнаружены наскальные изображения эпохи неолита. Можно посмотреть, как жили люди около 7 тысяч лет назад, и какие у них были бытовые проблемы. Так, что в историю мы как следует окунулись. А вот в Гейзеровое озеро мы не окунались, а только смотрели на интересные круги разноцветной воды, поднимающиеся их глубин. Сплошная экзотика, особенно, когда мы поехали по Чуйской высокогорной степи. Уникальное место на планете. Является одним из самых сухих мест на Земле с крайне суровым климатом. Здесь перепады температуры достигают тридцати градусов в день. И, наконец, мы добрались до Северо-Чуйского хребта. Это фактически сердце Алтая. Дальше нам ехать уже не надо, только пешком. Мы распрощались с обалдевшим экскурсоводом, схватили наши рюкзаки в охапку и исчезли в ночи. От людей мы постарались убраться подальше. Ночевали в палатке. Было холодно, если бы не наши модифицированные тела, то такие ночёвки могли окончиться плачевно. На другой день, по светлому времени я сориентировался по прибору, куда нам, собственно, дальше идти. По-прямой, выходило где-то девять километров. Но это горы. Значит, умножаем расстояние на три или четыре. В палатке мы оставили часть ненужных вещей, здесь же в расщелине мы пристроили и Рунину бомбу.

Началось изнурительное пешее путешествие по горам. Прямой дороги, естественно, к объекту не было. Пришлось ходить чуть ли не кругами. Я нёс основной прибор, а Руни была нагружена посильней. Учитывая, что её раса не уважает горы, то видно было, что она выбивалась из сил. Даже её модифицированное тело не выдерживало нагрузок. Наконец мы добрались до расселины, которая преграждала нам дальнейший путь. Не очень широкая, всего метра два, но глубокая. Вниз посмотреть, так метров сорок будет точно.

Вот и всё. Наступил момент истины.

Я бросил свой рюкзак через расселину, затем рюкзак Руни. Два метра я преодолел в прыжке. Прыгать было неудобно, не разгонишься, да и камни под ногами норовили помешать прыжку. Но я всё же совершил его успешно. Руни осталось на той стороне. Сказывалась фобия её расы на скалы и пропасти. Подсознание этого существа говорило, что это опасно, что нога соскользнёт с камня и полетишь вниз в пропасть. Поэтому Руни замешкалась у края.

— Знаешь Руни, почему ваша раса проиграла сражение на Шеоле, — спросил внезапно я.

Это было одно из самых болезненных событий в истории Зонгов. Они не любили об этом вспоминать. Да что там не любили, их эти воспоминания бесили. Хочешь взбесить Зонга, расскажи ему про сражение на Шеоле, когда Зонги, имея десятикратный перевес в живой силе, не смогли совладать с расой Шенов.

Руни как током ударило, она зло уставилась на меня не мигая, но не стала уточнять у меня, почему я так сказал.

— Потому, что ваша раса имеет третий уровень развития, а раса Шенов имела четвёртый уровень развития. Там вы попали в хорошо расставленную ловушку, которую не смогли просчитать. У вас не хватило аналитических мощностей.

— К чему вы это говорите, господин?

— К тому, что вы всегда будете отставать от высших по уровню рас и попадать в ловушки. Вот как сейчас, на этой богом забытой планете, которую вы захотели колонизировать. А тут вдруг появился новый игрок, в моём лице, и поломал вам всю игру.

— О какой игре вы говорите, господин. Вы всё делали правильно.

— Ну, ещё бы я делал здесь что-то неправильно. Всё как вы запланировали, что существо шестого уровня поможет вам малыми силами добиться успеха. Делай я что-то в разрез с вашими идеями, ты бы меня давно ликвидировала. Признайся Руни, на скольких планетах тебе пришлось меня убить, вернее, убить существо с моим модулем памяти? Я так думаю, что на семнадцати. А на трёх планетах, кроме этой, мы удачно сотрудничали, да?

Эти признания потрясли Руни.

— Откуда вы можете всё это знать?

— Сама подумай, откуда я могу это знать, если нахожусь здесь под твоим жёстким контролем. Ни одного существа с нашей цивилизации здесь мы не наблюдаем. Значит, что? Это значит, что всю эту операцию придумал кто? Правильно, я! А вы, как всегда, повелись. Теперь мы, вашими силами, покарали изменников на двадцати планетах. На семнадцати вы и сами могли справиться, поэтому мы вам подсунули несговорчивый мой модуль памяти, а на трёх могла произойти осечка, вот и дали сговорчивый модуль. Ну а эта планета нам ничего не сделала, поэтому сюда направили самый полный модуль, правда специально кривоватый, но, как видишь, результат всё же есть. Ты сейчас рядом со мной в горах, а связи у тебя уже нет. Ведь так?

В руках Руни появился её любимый пистолет.

— Да, я застрелила вас семнадцать раз, и сейчас застрелю, ваше высокопревосходительство. Всё равно наша раса вырвется из Империи и создаст свою Империю, мощную и безжалостную, нечета вам.

— Руни, а ведь это измена Империи с твоей стороны. Ты нарушила присягу. А ведь ты знаешь, что делает "мягкотелая" Империя с предателями. Твоя раса обречена. Теперь Империя сократит численность Зонгов до ста миллионов особей и поместит вас на карантинную планету. И придётся вашей расе самой развиваться до четвёртого уровня, только тогда Империя снимет карантин. Это будет кара за предательство. А что касается лично тебя, то по нашим законам, я должен лично ликвидировать тебя, как нарушившую вассальную клятву.

Руни подняла пистолет и нажала на спусковой крючок. Последовал только один щелчок.

— Вот об этом я тебе и говорю Руни, вы всегда недооцениваете противника. Варёные патроны в огнестрельном оружии не стреляют. Стоп, Руни, не горячись. Должен тебя огорчить, модификация твоего тела тоже отличается от моего, я сейчас в десять раз быстрей тебя. Даже не пытайся убить меня.

Руни бросила пистолет. Достала пульт управления бомбой. С выражением фанатизма на лице она привела бомбу к взрыву. Двухмегатонный взрыв на расстоянии нескольких километров должен был похоронить нас вместе, но вдалеке послышался только далёкий еле слышный гром.

— Двести килограмм в тротиловом эквиваленте, — сообщил потрясённой Руни я. Пока ты ходила в увольнительные, пришлось немного уменьшить мощь бомбы. Думаю, двести килограмм хватило для звукового антуража. Руни, послушай, прими поражение с честью. Вот выход, я указал ей на пропасть. Реши проблему сама.

— Я всё-таки попытаюсь достать вас, господин.

Ещё не договорив это предложение, она метнула в меня нож.

— Руни, это становится скучным, — сообщил я. — Я же предупреждал, что сейчас в десять раз быстрее тебя.

Нож, естественно, в меня не попал. Он попал в выставленный на его пути камень, который я держал в руке. Этот же камень я запустил в плечо Руни.

Увернуться она не успела. Только зашипела от боли.

— Вот тебе от "мягкотелой" Империи. Для прочистки мозга. Сообщаю, что всю эту операцию пришлось мне организовывать, когда мы точно узнали, что раса Зонгов предатели. Всё как всегда, к сожалению. Как третий уровень, так они забывают, кому всем обязаны. Операцию несколько усложнили. Предателей набралось ещё двадцать штук. Вот вас, благополучно, и натравили на эти расы. За что вам отдельное спасибо. Но только от меня, а не от Канцлера Империи.

Руни удивлённо на меня посмотрела.

— С чего вы взяли, что поймали самого Канцлера? Размечтались. Вы никогда не узнаете, даже в какой галактике работает реальные Канцлер и Император. Вы даже никогда не узнаете, как они выглядят. Вам доверили охранять только клон этого существа с частью его памяти. Всего лишь клон, — усмехнулся я. — Не получилось у вас влиться в "мягкотелую" Империю. Попали в выбраковку.

Я с сожалением смотрел на ощетинившуюся Руни, но пора было заканчивать с этим неприятным делом. Антураж был соответствующий: ветер пронизывал до костей, с неба сыпался жёсткий снег, он даже не таял, когда снежинки касались мертвенно-бледного лица Руни.

— Зонг, можешь поздравить Империю. Недавно мы поднялись на седьмой уровень могущества. Двадцать тысяч лет мы шли к этому. Теперь мы можем проникать в иные пространства Великого Космоса. От перспектив захватывает дух. Откуда я это узнал. Думаю, сама можешь догадаться. Помнишь экспонат в Краснодаре, а на нём руну? И не говори, что тогда не поняла, что к чему. Только вот руна эта была уже не шестого уровня, а седьмого.

Я достал из-за пазухи простой советский пистолет ПМ. Руни даже не пыталась сопротивляться. Через секунду во лбу у неё появилось кровавое пятно. Тело мягко свалилось на край пропасти. Перепрыгнув обратно через расселину, я столкнул тело Зонга в пропасть. Туда же полетели все наши приборы. В том числе фейковый прибор, якобы показывающий, где зонд. Никакого зонда не было в природе. Надо было убраться в скалистые горы, где Зонгам было психологически трудно находится. Надо было этого выдающегося бойца, как следует вымотать физически, очень уж они сильные воины. Машина смерти. Кроме того фактор бомбы. Честно говоря, я был не совсем уверен, что смог убрать её мощность. И ещё была одна причина забраться в безлюдную местность. Это эвакуация с этой планеты через портал. Появление портала, это зрелище впечатляющее, не для местного разума.

Я пошёл назад по своим следам вниз с горы. Через пятьсот метров я выстрелил три раза в воздух. Где-то в километре от меня послышалась ответная автоматная очередь. Туда и путь держим. Минут через пятнадцать я выстрелил ещё пару раз. Набрав воздуха в лёгкие побольше я заорал:

— Иван! Иван!

Вскоре из-за камней появилась улыбающаяся физиономия Ивана Стасенко. Он, как всегда, был с автоматом в руках.

— Где Зонг, — прежде всего, спросил он.

— Всё, Руни больше нет с нами,— я показал ему на ПМ.

— Вроде хорошо маскировался, а вы меня всё равно вычислили, — улыбаясь, сказал он.

— Ага, ещё в Бийске, маскировщик великий. Я так понимаю, что Империя через тебя вышла на местную цивилизацию? И местные дали свой агриман.

— Так точно, Ваше Высокопревосходительство.

— Зачем этот официоз? Какое я здесь превосходительство. Давай по имени, как раньше.

— Мне рекомендовали называть вас так.

— Ладно. Судя по твоему огромному рюкзаку, я правильно понимаю, что там?

— Так точно. Ваше....Кирилл, портативное одноразовое портальное устройство.

За час Иван смонтировал портальное устройство, подсоединил к нему мощный элемент питания и начал тестировать систему. Я его совершенно не торопил, хотя погода совсем разыгралась. Почему-то было грустно и не хотелось уходить с этой планеты. Хоть здесь аборигены и бестолочи, но что-то в них интересное есть. Будем надеяться, что они не повторят подвиг Зоргов и других рас, которые в благодарность предали Империю. Конечно, им ещё очень рано играть в Большую Игру Миров. Уровень крайне низкий. Но, кто знает, может лет так через десять....тысяч они достигнут четвёртого уровня и им предложат войти в Империю. У Ивана я спросил, сколько лет уже длится эта операция. Оказалось, что уже семьсот лет. Прилично.

Портальный переход прошёл буднично. Портал, есть портал. Бесшумно и мгновенно. В портальной станции меня встречали три существа.

Одно существо было с эмблемой Императора, другое с эмблемой Канцлера. Расы этих существ я видел впервые. А вот третий был Имперский Навигатор Ренц, собственной персоной.

Голос Императора сказал, что Император доволен моими действиями. Помолчали, осознавая услышанное. Потом Голос сообщил, что мне даруется память. После этого существо удалилось. Оно свою миссию выполнило. К чему много слов. Сам факт интереса Императора к этой проблеме, уже большая награда для исполнителя.

Второе существо, представляющее Канцлера, было более разговорчивым. Голос Канцлера сообщил, что не будет забирать себе мою память, учитывая заслуги. Могу жить спокойно. Но подробный, даже подробнейший отчёт извольте приготовить. Мне запрещалось кому-либо говорить клоном какого существа я являюсь. Мне надлежало теперь быть гуманоидом. Мою тушку передавали под опеку Ренца. Службу я начну с самого низшего офицерского звания, буду обыкновенным лейтенантом. Вот и всё. Живи, служи, ни в чём себе не отказывай.

Вот с Ренцем мы наговорились как следует. Правда, он по привычке, меня "крокодилом" называл. Ну, какой я "крокодил", я только бледный клон от знаменитого "Крокодила". Служить я буду под его началом. Буду куратором специальных операций на гуманоидных мирах. И то хлеб. А что я хотел? Адмиральскую должность? Это, за какие заслуги. Ведь только и всего, что провели очередную успешную операцию. Правда были серьёзно наказаны двадцать рас, а раса Зонгов будет практически вся истреблена. Но, надо думать, что такая жестокость присуща только шестым или седьмым уровням. Вот вырвемся когда-нибудь на десятый уровень мощности, тогда всё будет по-другому. Это если мы сдадим экзамен на этот уровень, и нас не зачистят Высшие Игроки. Вот подготовка к тем играм и будет моя обязанность.

Э П И Л О Г

По сообщениям СМИ. В районе Северо-Чуйского хребта, что на Алтае, местные жители были свидетелями открывшегося прохода в Беловодье, или как все привыкли называть "Страна Шамбала". Проход был открыт в течение нескольких минут. Это место стало очередной точкой силы на Алтае. Несмотря на холодную погоду, камни в месте открывавшегося прохода были горячие ещё несколько суток.

Правда, это сообщение практически никого не заинтересовало. Только туристические фирмы несколько возбудились: теперь можно было возить народ к ещё одному месту силы.

Лёня Праведник тоже на это сообщение не прореагировал, во-первых, он не смотрел и не слушал СМИ, а во-вторых, он об этом событии итак знал. В последнее время Лёня стал совершенно другим, что отметили и его прихлебатели. К своему ужасу они поняли, что не понимают, на каком языке говорит Лёня. На русском языке он стал говорить гораздо реже. Внезапно Праведник стал говорить на всех языках. К нему подходили армяне, абхазы, адыгейцы, болгары, греки и турки, и со всеми Праведник говорил на понятном им языке. Из местной достопримечательности Лёня становился мировой. Попытки вывезти Лёню в Краснодар или Москву для изучения феномена не увенчались успехом. Сам Лёня начинал истерить, да и народ сразу хватался за дубину народного гнева. Так Лёня и остался стоять посреди улицы возле еле живого дерева в окружении клевретов и зевак.