Где-то к середине ночи я добрался до места дневной схватки с валькирией. Узнать его было просто: дальше карта показывала неисследованную территорию. Вернее, она ничего не показывала, одну сплошную белизну.
Сделав короткий привал, молния не бьет в одно место дважды, если это не молниеотвод, я продолжил путь.
Ночь прошла как-то незаметно и без приключений. Небо на востоке стало розоветь, предвещая скорый рассвет. Долгая пешая прогулка меня не только не утомила, а наоборот, взбодрила. Да и желанная цель — столица провинции, с каждым шагом становилась все ближе.
Моя настойчивость не осталось без награды. Дорога сделала очередной поворот, лес закончился, а я оказался на берегу утонувшей в белом тумане реки. Дорога здесь обрывалась. Моста или какой-либо иной переправы видно не было. Даже противоположный берег реки скрылся за молочной пеленой тумана. Если речка небольшая, то можно попробовать ее просто переплыть. А если огромная?
Я спустился к пляжу, присел на корточки и попробовал ладонью воду. Холодная. Желание преодолевать водную преграду вплавь тут же пропало. Зато возле воды обнаружился деревянный пирс. Просмоленный канат, крепко привязанный к свае, уходил в сторону противоположного берега, теряясь в тумане. Значит, где-то там есть паром. Уже хорошо!
Рядом с канатом отыскался небольшой колокол. Вот и средство вызова местного водного такси. Я потянулся было к колоколу, но тут вспомнил, что последние деньги оставил еще вчера в трактире. Сомнительно, что переправа бесплатна. Хотя, у меня есть пара серебряных вещиц с медведицы, серебра в них на десяток монет. Может паромщик согласится на бартер?
Я позвонил в колокол. Подождал немного. Не дождался никакой реакции и вновь потянулся к нему. Рука уже сжала тонкий кожаный шнурок, привязанный к билу, когда канат дернулся, натянулся, заскрипел.
Через некоторое время из тумана вынырнул паром — обычный плот из необтесанных бревен. Дюжий паромщик бодро крутил ворот, приводивший данное плавсредство в движение. Когда паром стукнулся о пирс, паромщик отпустил ворот и смерил меня равнодушным взглядом.
— Пять серебрушек с человека, десять с лошади, — позевывая сообщил он. — Деньги вперед, а то знаю я вас извечных. Ты один тут что ли?
— Это возьмешь в уплату? — я продемонстрировал серебряный кубок.
— Маловато будет, да и вона он какой гнутый, — с сомнением заметил он.
— Эй, в нем серебра одним весом монет на двадцать. А может и больше.
— Где тут двадцать! Десятка, не больше. Да и торговец не по весу его купит.
— Ничего другого у меня нет, — отрезал я. Вообще-то в инвентаре была еще серебряная ложка, но во мне взыграла доселе дремавшая патологическая бережливость, граничащая с жадностью. Местные неписи настоящие вымогатели!
— Что, совсем ничего? — не поверил паромщик и сокрушенно вздохнул: — Эх, сгубит меня моя доброта. Залезай.
Второго приглашения не потребовалось, отдав оговоренную плату, я шагнул на плот, который оказался на удивление большим. Как-то с берега это не заметно.
Поплевав на руки, паромщик взялся за ворот. Канат снова натянулся, плот дернулся и отправился в путь по своему извечному маршруту от одного берега к другому.
— В Лавену идешь, извечный? — поинтересовался паромщик, не прерывая своего монотонного занятия.
— Да, — не стал отрицать я.
— В последние дни в город много ваших идет. Вчера почитай человек двадцать перевез. Умаялся вконец. Да ночью еще двоих. Орк да маг эльфийский. Странные. Все у меня про какую-то валькирию выспрашивали. — Я навострил уши, не о моей ли недавней знакомой тут речь? Интуиция подсказывает, что ищут Ильматаарр явно не поклонники ее стройных ножек. Паромщик между тем продолжил свой рассказ: — Не переправлялась ли она на другой берег. А мне почем знать? Валькириям паром не нужен, у них крылья есть. Вчера вечером одна такая прямо с обрыва вниз сиганула, да над рекой пропарила, даже ножки не замочила. — Он осекся и хлопнул себя ладонью по лбу. — Вот я дурак. Они же наверняка ее и искали!
А крылатая мстительница пользуется популярностью. Надеюсь, она сможет избежать встречи со своими почитателями. С ее стороны будет непозволительной подлостью дать убить себя кому-то помимо меня.
Из тумана проступил новый пирс. На нем паромщика уже поджидала работа в лице полурослика, державшего в поводу пару косматых пони, навьюченных сумками.
— Пять серебрушек с человека, десять с лошади, — вторично пробасил паромщик, когда плот достиг причала.
— А это не лошади, а пони, — заметил полурослик. — За пони сколько?
Паромщик пожал плечами.
— Ну, раз пони, то так и быть, двадцать монет за обоих.
— Что! — взвился полурослик. — Откуда такие цены! Да мне проще вплавь перебраться.
— Так плыви! Я разве тебе мешаю?
Они отчаянно заспорили, но я уже не слушал. Не до спора мне было, ведь система преподнесла приятный сюрприз, порадовав очередной точкой привязки.
Обнаружена новая точка возрождения персонажа: Паромная переправа Харана. Желаете сменить точку возрождения?
Естественно именно этого я и желаю. Начинать свой путь в третий раз из Лесной очень не хочется. Правда название несколько напрягает. Если мне не изменяет память, Харон — перевозчик душ умерших. Не удивлюсь, если и речка эта называется что-то вроде Стекс. Одна буковка разницы, а знающий человек обязательно заметит этот незамысловатый прикол разработчиков.
Сразу за переправой расположилась небольшая деревенька, а скорее просто большой хутор в пять домов. Примечательно было то, что даже в столь скромном поселении нашлось место полноценному трактиру. Близость оживленного торгового тракта давала о себе знать.
Мужественно проигнорировав манящую вывеску с пузатым бочонком, я продолжил путь. Денег все равно нет. А без денег в подобных заведениях делать нечего. Разве что задания брать с наградой в виде миски похлебки. Что-нибудь вроде Большой чистки подсунутой мне недавно Бильбо.
— Прикрывай!
— Держу!
— Да!
Из раздумий меня вывели азартные выкрики и шум схватки. Я едва удалился от переправы, но где-то впереди, чуть в стороне от дороги, уже кто-то сражается.
Прибавил шаг. Говорил же, что приключения сами меня находят. Звуки боя пропали, но это было уже неважно. Найти нужное место не составило особого труда: предлесок справа от дороги.
Осторожно раздвигаю ветки. Кто же это у нас тут шумел? Нет, ну так не бывает! Ну не бывает! Может я и правда герой какого-то дурацкого книжного романа. Разбойники нападают в лесу на девушку, а прекрасный герой ее спасает. Этот сюжет настолько избит, что авторов за него пора бы уже бить. Причем ногами.
На полянке разворачивалась именно такая драма. Но вместо разбойников были игроки с красными именами: темный эльф-чародей Таранис и орк-воин Хасшер. Оба восемнадцатого уровня. Третьим участником действа, а заодно и жертвой разбоя, оказалась (вот ведь встреча!) моя недавняя знакомая валькирия. Пэкашеры подловили ее на земле, во время привала. Вон остатки костра, похоже, что тут мстительница и ночевала. Да и сами убийцы где-то недалеко привал сделали, но вот продолжили путь раньше девушки.
Интересно, почему она не улетела? Бодрости не было, или время использования навыка полета не откатилось. Не знаю я механики ее класса, но факт остается фактом — охотница стала дичью.
Сейчас Ильматаарр просто застыла с занесенным для удара копьем, явно попав под воздействие какого-то заклинания мага.
— И всего делов! — донеслись до меня слова эльфа.
В ответ орк только довольно ощерил зубы. Опустив уже занесенную булаву, он шагнул к девушке, провел ладонью по ее щеке, шее, пощупал грудь. Если бы Ильматаарр умела убивать взглядом: и маг, и воин, и все живое вокруг стало бы пеплом.
Нет, но это не дело. Убивать — это одно, а глумиться, пользуясь беспомощностью, совсем другое. На первое я бы, пожалуй, не среагировал.
Думаю, настал мой выход.
— Что, птичка, отлеталась?
Шагнув на поляну, я нацепил на лицо самую наглую из своих ухмылок. За такую приличные девушки сразу отвешивают звонкую пощечину, а неприличные — удар по яйцам.
Надо отдать должное этой парочке пэкашеров, может моему появлению они и удивились, но не растерялась. Орк ненавязчиво прикрыл мага, а Таранис, прежде чем развернуться ко мне, кинул на Ильматаарр очередной паралич. Видимо, заклинание у него еще не прокачено и время действия не особо большое.
Нападать маг и воин не спешили. А отметив мой низкий уровень, убранное оружие и слегка красный ник, они и вовсе расслабились.
— Ты кто? — только и спросил орк, поигрывая своей здоровой булавой. На ее фоне даже Демократизатор выглядит как-то бледно.
— Читать что-ли разучился, — я ткнул пальцем у себя над головой, а потом указал на Ильматаарр. — У меня должок к этой курице. Она меня вчера убила. Завалим ее вместе.
— Злой ты Тук, кровожадный. Такая красотка, а ты ее сразу убивать, — похабно ухмыльнувшись, орк осуждающе покачав головой. — Должок ведь можно по-разному стребовать.
Решив, что я безопасен, он цыкнул языком и вернулся к валькирии. Проведя ладонью по бедру девушки, он снова нагло облапал ей грудь прямо через кольчугу. Мне даже завидно стало. Почему мне не дали мага! Я понимаю, что надежно зафиксированная женщина в предварительных ласках не нуждается, но кто же так лапает?!
— А так можно? — заинтересовался я.
— А почему нет? — усмехнулся маг, с улыбкой наблюдая за шалостями приятеля. — Урона он не наносит. А все остальное — игровой момент. Она совершеннолетняя. А не нравится, что тебя лапают — отключи чувствительность.
— И что так даже семьсот двадцать можно?
— Хы, этот фильтр ругательств такой ржачный! — хохотнул орк.
— Не, триста сорок не получиться, — поморщился эльф.
— Это только с согласия персонажа, — перебил его, Хасшер, подмигнув девушке. — Эй, крошка, может согласишься подарить немножко женской ласки нам троим. От тебя все равно не убудет, а может и понравится даже. А мы, так и быть, тебя не тронем?
— А как она согласится, если полностью парализована? — резонно заметил я.
Хасшер задумался.
— А пусть быстро моргнет три раза, — озарило его.
Пока маг и воин ждали ответа, я подмигнул Ильматаарр, указал взглядом на мага и погладил рукоять Демократизатора. Валькирия намек явно поняла, но не подала виду. Умная девочка. Нравится мне ее выдержка. Смерив задумчивым взглядом нашу троицу, она быстро моргнула три раза.
Пэкашеров подобное развитие событий поставило в тупик. Похоже, до этого они хотели только слегка покуражиться, не рассчитывая, что им и вправду перепадет что-то большее. А тут такой разрыв шаблона.
— Так ты чего, согласна, что ли? — озадаченно переспросил Хасшер. Он так удивился, что даже перестал лапать девушку.
Ильматаарр закатила глаза и снова быстро моргнула три раза.
— Вот это дело! — обрадовался воин.
— Стой, вдруг она что-то задумала? — осторожно заметил Таранис. В их дуэте он явно не только маг, но и мозг.
— Ты ссышь что ли? Да что она сможет против нас троих? — отмахнулся орк, спешно избавляясь от своих доспехов, которые просто исчезали с него, перелетая в инвентарь. — Если что, снова кинешь на нее паралич и всего делов. Чур, я первый!
— Ладно, — сдался маг, — снимаю паралич.
Когда он закончил каст заклинания, я дернул из-за плеча Демократизатор, запуская Сокрушающий удар.
Вы наносите игроку Таранис пятьдесят семь единиц урона.
Эльф покачнулся, потерял равновесие, сделал шаг вперед и напоролся животом на копье валькирии.
Игрок Ильматаарр наносит игроку Таранис шестьдесят две единицы урона. Кровотечение!
— А-а-а! Сорок пять! Паралич! Паралич! — заорал Хасшер, охаживая валькирию своей булавой. Моего предательства он даже не заметил.
Ответить ему маг не успел. Да и не до этого ему было. Второй удар Демократизатора сделал то, чего я не смог добиться первым ударом.
Вы наносите игроку Таранис восемьдесят пять единиц урона. Критический удар! Игрок Таранис дезориентирован.
Жизни мага свалились в желтую зону, а засиявшее ярко-голубым светом копье Ильматаарр тут же низвело их в красную. Плюс отрицательный эффект Кровотечение продолжал равнодушно снимать с него очки жизненной энергии.
Нет, не хочу быть магом. Тряпка, он тряпка и есть. Всего четыре не самых сильных удара, и кандидат готов к отправке на перерождение. Единственная попытка сотворить заклинание закончилась сбитым кастом. А отрицательный эффект Дезориентация и вовсе поставил на его волшебстве жирный крест. Это хоть и не оглушение или паралич, когда с места не сдвинуться, но все заклинания и боевые навыки блокируются напрочь. Остаются только обычные удары оружием, так называемый белый урон. А он у магов просто смешной.
— Ты! — Хасшер наконец-то соизволил оглянуться.
— Я! — Демократизатор снова опустился на голову мага. Комичное должно быть зрелище, когда кого-нибудь лупят по голове такой кувалдой, а удары словно отскакивают от черепа.
Крутанув булавой, орк подпрыгнул. По земле прошла волна воздуха, отбросив меня и Ильматаарр на пару шагов назад. Хасшер схватил почти мертвого мага за шиворот и одним рывком перекинул себе за спину, прикрывая приятеля своим телом. Поздно! Ильматаарр с места сделала какой-то невероятный кульбит. Подпрыгнув вверх, девушка взлетела над нашими головами, сделала с помощью крыльев сальто и приземлилась уже за спиной орка. Копье в ее руках опять засияло синим светом. Мощный удар пронзил мага насквозь, зацепив еще и орка.
Таранис повалился в траву с последней жизнью. Не тратя время на добивание, валькирия тут же атаковала воина.
Дальнейший бой не затянулся. Оставшийся без магической поддержки орк отбивался отчаянно. Но молот и копье медленно, но верно стачивали его не маленькую полоску жизней.
Наконец и Хасшер упал на землю, ожидая добивающего удара. И он не замедлил последовать. Ильматаарр с каким-то садистским удовольствием, с силой и чувством заехала своей изящной ножкой ему точно между ног. Я еще успел заметить выпученные от боли глаза орка, прежде чем его тело растаяло в воздухе. Похоже, некоторые особо чувствительные места никакое понижение болевых ощущений не спасает. Понятно, запомним на будущее.
Перекинув копье из руки в руку, валькирия развернулась ко мне. Красотка! Так бы и любовался. Щечки покраснели, грудь вздымается от тяжелого дыхания, глазки горят жаждой крови.
— Ой, вот только не надо благодарности, — я демонстративно убрал Демократизатор за спину. Если хочет, пусть нападает. Даже сопротивляться не буду — просто лень. — Достаточно простого спасибо и горячего, страстного поцелуя своему спасителю.
— А ты наглец, жрец!
— Тук, просто Тук.
От улыбки у нее на щеках заиграли умилительные ямочки, которые ей очень шли.
— Спасибо, Тук.
— А что на счет поцелуя?
Она смерила меня задумчивым взглядом. Шагнула вперед, почти навалившись на меня всем телом.
— Я подумаю, — обожгло мне ухо её горячее дыхание.
Ловко подпрыгнув высоко вверх, она расправила крылья и растворилась в ночном небе, оставив меня в легкой прострации.
