Благодарю вас за работу, — президент встал из-за стола, — о следующем заседании совета вас проинформируют.
Президент направился к центральному выходу из зала, остальные, повинуясь правилам этикета, задержались на своих местах. У президента на сегодня было запланировано еще немало важных встреч.
Первые шаги предприняты, если верить информации начальника Генштаба, на операцию против "Свободного флота" может уйти масса времени и не известно сколько сил. К тому же не было четкой уверенности в успешном итоге. Необходима поддержка еще кого-то.
Но флот — это лишь малая часть, нужно понимать, что, несмотря на все усилия в вопросе государственного строительства, пока удача не очень благоволила Донецкой Республике. За два неполных года ее существования единственное, что смог сделать Николюк, — это очертить на бумажной карте границы "своего" государства. Некоторые ученые называют такие государства "несостоявшимися". Интересно, что по этому поводу думают граждане таких государств? С этими мыслями президент прошел в свой кабинет.Глава 03
Президент Донецкой Республики сидел в своем кресле, уставившись на участников аппаратного совещания в его кабинете на третьем этаже огромного серого здания бывшей областной государственной администрации позднесоветской постройки. Весь этаж находился в полном распоряжении президента и служил для обеспечения его работы. Перемещающиеся в лифтах люди не могли попасть сюда, не имея специального ключа. Возведение президентского дворца немного затягивалось. Турецкие строители не получали вовремя нужные стройматериалы, а местный цемент и камень были не нужны турецким военным инженерам. Иногда эта мысль приводила Николюка в тихое бешенство. И проклятые черноморские пираты не давали возможности спокойно закончить сооружение нового дворца как символа независимого и свободного Донбасса.
— Александр Николаевич, на данный момент в порт Мариуполя прибыла новая партия турецкого зерна, но мы фактически кормимся с колес, — срывающимся голосом продолжал министр транспорта и связи Донецкой Республики. — Наше снабжение продовольствием под угрозой. И я уже не говорю о снабжении северных территорий. Полученное зерно распределяется в пределах Донецка и пригорода, но даже здесь его не хватает.
Министр напряженно смотрел в мясистое, изборожденное глубокими морщинами лицо Николюка. Президент славился своим крутым нравом, иногда в приступах бешенства он срывался до визга. Некоторые из присутствующих членов Кабинета Министров Донецкой Республики были свидетелями таких припадков у Николюка. Министр транспорта же имел привычку рассказывать об очевидных и общеизвестных фактах, как о лишь ему известных тайнах, раздражая тем самым Николюка.
— Господин министр, мне прекрасно известны все аспекты этих проблем, — Николюк наклонился вперед. — И они не являются неразрешимыми. Для их решения необходимо долго и упорно работать. С этой целью вас сюда и пригласили. С целью работать на благо нашей республики, а не причитать, как старуха. На данный момент я могу лишь сказать, что вами не сделано ничего для развития путей сообщения в стране. Подумайте над этим. Возможно, следует поднять вопрос о вашем служебном соответствии?
Николюк откинулся назад, скорее чувствуя, чем слыша длинный выдох собравшихся.
— Какая у нас обстановка на севере? — Николюк вскинул бровь, обращаясь к премьер-министру. — Как ведет себя КОСТ?
— Господин президент, за последние сутки ситуация радикально не изменилась, никаких чрезвычайных происшествий не было, — пробубнил премьер-министр Донецкой Республики.
Президент поднялся из своего кресла и подошел к огромному окну, слегка отодвинув тяжелую портьеру. Внизу по бульвару Пушкина ползла колонна зеленых армейских внедорожников вооруженных сил Турции. Согласно договору о дружбе и сотрудничестве, техника и турецкие советники были предоставлены как помощь молодому государству в нелегком деле его становления. На самом деле это были практически оккупационные войска. Во всех политических событиях последних лет был упущен один фактор — Турция. Сейчас Николюк с содроганием вспоминал призывы особо радикально настроенных "новых самостийныкив" избавиться от турецкого присутствия.
Как-то ему на глаза попался список, составленный еще Донецким областным управлением СБУ, о предположительном количестве и составе резидентур в Донецкой области. Турецкие разведструктуры занимали едва ли не девяносто процентов этого списка. Когда все только начиналось, в Донецке с восхитительной легкостью и быстротой в нужных местах взрывались машины или вспыхивали стихийные митинги. И только несколько человек из верхушки "революционеров" знали истинных организаторов этих мероприятий. Николюку пришлось смириться с положением, когда за него решает иностранная разведка.
Если не принимать всерьез слухи о том, что вблизи всех важных трубопроводов на юге бывшего Советского Союза с подачи турецких спецслужб расселены турки-месхетинцы как потенциальные агенты влияния и саботажа, то все равно Турция в Причерноморье и Приазовье держала крепкие, если не лидирующие позиции и успешно реализовывала малейшие возможности закрепиться еще сильнее. Да что там говорить, уже в 90-х, когда сам будущий президент занимался полуподпольным бизнесом, значительную часть Донецкой области контролировали турки.
Потом в его памяти всплыли картины битвы за Мариупольский металлургический комбинат из программы новостей, когда на помощь людям в спортивных костюмах, защищавшим центральный офис от подразделений турецкого спецназа, прибыли два БТРа с солдатами из ближайшей воинской части. Тогда было много шума о том, что в Украине начались "войны между преступными группировками", в которых принимают участие и регулярные воинские формирования. Турция в это время сильно укрепила свои позиции в Крыму и Донбассе. И даже преступные группировки были под контролем турков! На территории Донецка при негласном участии турецких спецслужб стало действовать албанское преступное сообщество. Николюк сам присутствовал при нескольких эпизодах, когда главарь банды неожиданно сдавал всю свою бригаду, а его "шестерки" видели перед расстрелом, как их "бугор", улыбаясь, обнимается с турецкими военными или достает из-за пазухи турецкий паспорт. Николюку удалось полистать "Памятку офицера", выдававшуюся от командиров рот и выше с четким описанием противника и алгоритмом действия: "Одежда гражданская, чаще всего: спортивный или камуфлированный костюм, кожаная куртка, вязаная шапка. Хорошо развит физически, возможно владение силовым видом спорта на уровне любителя или полупрофессионала, возможно наличие реального боевого опыта. Высоко мотивирован к сопротивлению, обладает относительно устойчивой системой социальных и политических ценностей, к религии индифферентен, инициативен, агрессивен. При захвате комбатантов в плен, учитывая их агрессивность, Генеральный штаб рекомендует подобных субъектов ликвидировать на месте".
Сейчас Николюк взирал на эту колонну со смешанным чувством горечи и облегчения.
— Пока есть эти, — он небрежно кивнул в сторону окна, — здесь будет хоть какой-то порядок. Товарищи... господа министры, мы должны сделать все возможное, чтобы обеспечить продовольствием и топливом население... хотя бы Донецка, — президент вернулся к столу.
— Сложной остается эпидемиологическая ситуация. Особенно на севере республики, — продолжал премьер-министр. — Есть информация о том, что в ряде сел люди, доведенные голодом до предела, раскопали несколько скотомогильников. В результате пять или шесть населенных пунктов на северо-западе бывшей Луганской области полностью вымерли от сибирской язвы и чумы. На востоке бывшей Луганской области река Северский Донец подмывает другой скотомогильник. Это может отравить всю область. Сейчас этот район оцеплен. Но под угрозой из-за стремительного распространения инфекционных кишечных заболеваний остается лагерь беженцев в Кременной. Кабинетом министров принято решение о направлении в проблемный район дополнительной партии медикаментов и горючего.
— Держите меня в курсе дела. Что еще? По поводу скотомогильника на Донце сообщайте лично мне, ведь мы не хотим повторения ситуации массовой гибели населения как в Суходольске... Хорошо, тогда всем за работу. Следующая встреча в 19.00. Доложите об успехах, — закончил президент совещание.Глава 04
Он проснулся в 5 часов утра. В комнате было не больше трех градусов тепла — вполне достаточно для закаленного организма жителя современного Луганска.
Старый механический будильник, разбудивший человека своим хриплым треском, казалось, ускользал от руки, убегал в темную даль стола и продолжал своим мерзким дребезжанием терзать слух. Наконец короткая, но ожесточенная схватка закончилась — будильник снова застыл на потертой поверхности. С сильным вздохом человек поднялся с постели. Он спал одетым в камуфляж, укрывшись старым шерстяным одеялом. Покрутив головой, он осмотрел тонувшую в предрассветной мгле комнату с подтеками и обрывками обоев на стенах. Слева в углу стояла печка-буржуйка, сделанная из помятой бочки. На нее ушло полугодичное жалование жителя комнаты. Опустив ноги, он отодвинул старые клеенчатые китайские кроссовки с обрезанными задниками, служившими ему домашними шлепанцами, и нащупал зимние военные полуботинки армии НАТО — гордость его обувной коллекции. Прислушался, не стонет ли мать, спящая возле самой буржуйки. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить старуху-мать, он прошелся по комнате. Мать он перевез к себе около полугода назад, заплатив огромные деньги. Теперь она жила с ним, мучаясь от болей в ногах, периодического голода и холодной погоды, если он забывал о ней, или когда не удавалось раздобыть усиленный паек. Конечно, он приносил ей кое-какую еду с работы, но ее было катастрофически мало. Пожилая женщина уже редко вставала со скрипучей кровати, ходила "на ведро", стоящее под кроватью, и доводила его своей беспомощностью до невыразимого отчаяния.
Закурив вонючую сигарету без фильтра, жилец комнаты подошел к окну, затянутому мутным, едва просвечивающимся целлофаном. Еще раз глубоко вздохнув, он отодвинул целлофановую занавеску и посмотрел на улицу. Окно его комнаты выходило на центральную улицу города — Советскую. Привычные к темноте глаза сразу заметили движение слева в двухстах метрах. Там диковинным танцем под порывами сильного ветра себя выдавали несколько уцелевших деревьев в бывшем парке. На местах остальных виднелись лишь хаотичный бледный пунктир пеньков. Что это? Может быть, местных жителей поздняя осень не допекла настолько, что они позволили этим деревьям пожить в их дремотном состоянии еще немного? Или они оставили их для нужд близлежащего госпиталя? Невиданная щедрость и безграничное великодушие в нынешние времена. Или власти удалось добиться первого крошечного успеха и отстоять эти деревья? Левее остатков парка просматривались очертания приземистого двухэтажного здания бывшего медицинского училища. Теперь это был госпиталь, включавший в себя корпус детской больницы, станцию переливания крови и огромный морг. В этом госпитале начинающие врачи и медсестры пытались помочь раненным в приграничных стычках бойцам ополчения. За госпиталем, на другой стороне улицы Советской, возвышалась громада шестнадцатиэтажного здания — бывшей гостиницы "Луганск". Здание нависало над центром города подобно старой выщербленной надгробной плите на заброшенной могиле. Ветер легко влетал в выбитые окна и двери бывшей гостиницы и с леденящим душу воем кружил в пустых номерах, коридорах и шахтах лифтов. Здание было слишком большим, чтобы его можно было отапливать и снабжать электричеством. Лишь несколько патрулей, наглухо забаррикадировавшись на первых этажах, охраняли входы в здание. На крыше же располагался автоматизированный наблюдательный комплекс для слежения за окрестностями и связи с беспилотными самолетами, кружившими над Луганском. Впрочем, несмотря на наличие вооруженных людей, призванных охранять порядок, место вокруг бывшей гостиницы пользовалось дурной славой. За гостиницей находился парк, в котором регулярно находили трупы еще в относительно спокойные времена бывшей Украины. Да и сам этот парк был построен на месте бывшего кладбища, где хоронили жертв расстрелов и немецких солдат во времена Второй мировой войны. Человек инстинктивно поежился. В самом парке располагались языческие скульптуры кочевых народов, населявших эти места много тысяч лет назад. Этих истуканов здесь разместили для придания своеобразного колорита, и теперь их коренастые силуэты пугали редких прохожих. Рядом с гостиницей находился подземный переход с большим количеством магазинов и складов, уходивших на два или три этажа вниз. Тогда здесь было полно китайского ширпотреба, стены помещений были завешены модернистскими картинами, а посетителей донимали многочисленные молоденькие продавщицы. Тогда было модно делать подземные торговые центры и рестораны. Теперь в этих катакомбах стены были покрыты бурыми пятнами с потеками от лопнувших трубопроводов. Нижние этажи залила вода, а вместо приятных девушек-продавцов здесь поселись существа, по достоинству оценившие все полезные моменты подземной жизни и архитектурные решения неведомых им зодчих. Некоторые патрульные из гостиницы слышали скрежет из подвала, не исключено, что земляные работы не прекратились. Вполне возможно, что подземный переход самодельными ходами был соединен с подвалами близлежащих домов, типа бывшего ТЦ "Кристалл" и прочих. Косвенно об этом говорили трещины и провалы в остатках асфальта и тротуарной плитки в радиусе сотни метров от перехода.
Если смотреть еще дальше налево, то есть на восток, можно было рассмотреть неясные очертания хрущевок на пересечении улиц Советской и 50-летия образования СССР. В памяти названия этих улиц звучали, как издевка. Нынешняя власть не удосужилась переименовать улицы, таким образом подчеркивая преемственность и ее постоянный характер. Значило ли это и преемственность судеб? И нынешний Комитет обеспечения стабильности территории (КОСТ) должен исчезнуть, как и легендарный СССР?
Дальше за улицами с ностальгическими названиями располагался жилой массив Восточный — структура с сильным самоуправлением и практически не подчинявшаяся КОСТ, но в случае угрозы военного вторжения всегда предоставлявшая в командование КОСТ до тысячи бойцов. Нравы, царившие на бывших восточных кварталах, изумляли изнеженных жителей центра города, но суровые времена требуют суровых нравов. И если Восточный массив с его отсеканием руки за воровство можно было считать очагом цивилизации, то дальше вглубь континента, вплоть до самой Москвы, шли совершенно дикие места с остатками советской техносферы и черной ненавистью ко всему миру.
Человек повернул голову вправо: на юго-западе, в километре от его дома располагался центральный рынок города. Место покупки и продажи всего, что можно лишь себе представить. За несколько последних лет он сильно разросся, превратившись в нечто вроде общественного форума. Здесь не только продавали, покупали, узнавали последние новости, но и жили многочисленные члены этого пестрого сообщества. Уже начинала формироваться определенная кастовая иерархия, щедро сдобренная уголовной идеологией со своими неприкасаемыми и элитой. Своей картонно-пластмассовой тушей, состоящей из ящиков, железных контейнеров и досок, центральный рынок занимал ближайший сквер на востоке, Цыганский яр и часть бескрайнего частного сектора на юге и западе. Лишь с севера его сдерживала громада здания бывшей государственной администрации Луганской области, где теперь располагался КОСТ и безопасная "зеленая зона" для иностранного персонала. Хотя центральный рынок уже не был центральным. Административный и торговый бомонд передвинулся на север, в район железнодорожного вокзала. Здесь недвижимость резко подскочила в цене, и даже строились несколько новых зданий. Большинство поставок продовольствия и топлива проходили по железной дороге. Все предприимчивые дельцы не упускали шанса сразу же на месте перекупить часть контрабандного товара с целью его дальнейшей продажи на своих точках. Пространство вокруг вокзала быстро стало новым экономическим и социальным центром. Здесь же, на фундаменте двух незаконченных строений, начатых еще во времена существования Украины, частные строительные компании, подконтрольные Корневу, возвели два восьмиэтажных здания. Они служили офисами для многочисленных миссий, благотворительных и религиозных организаций, штаб-квартир коммерческих предприятий.
