Посвященный

Сеня, не очухавшись от загнивающего Запада, обратился к Романову на вы и всё норовил вставить дурацкое — пардон месье. Угомонился только после предупреждения дать в глаз —

-Говори нормально.

Заговорил только после стакана водки, потом пригорюнился и, капнув слезой в благородный напиток, заявил-

— Нельзя нам долго без Родины.

Адаптация прошла хорошо и быстро, через пару литров, пришел в себя — ну слава Богу.

— Семен, сегодня отдыхай, двигай домой к семье, завтра жду к десяти утра.

Позвонил тестю, обговорил детали, количество машин снизил до десяти и столько же погрузчиков, а вот шоферов вдвое больше — им работать в три смены.

Так называемая "Операция Ы" заняла три дня — в самой хронокапсуле, т.е. в хранилище Форт-Нокса, время остановилось. Не помогли янкесам ни гранитные стены, ни двадцатитонная бронированная дверь -мы под метелку вымели золотишко. Но на самом видном месте оставили один брусок. А на вопрос Семена — Зачем? Владимир коротко — на развод. Скуратов долго потом хихикал, веселый он человек, что с ним поделаешь.

Хранилище под дворцом в XV веке слитками заполнили наполовину, молодцы спецы построили на совесть, с размахом. Теперь нужно думать, что с хабаром дальше делать, золото должно работать, чего над ним чахнуть, ну это потом. Пока Романов провел с шоферами и водителями погрузчиков коллективный сеанс гипнотерапии, затем выдал каждому по тридцать тысяч рублей и распрощался.

Скуратов после операции смотался по быстрому в Париж и инкогнито, через прикормленных журналистов, так называемых таблоидов, опубликовал в нескольких крупнейших изданиях две фотографии Форт-Нокса с пустым хранилищем. Романов на полный обвал экономики Штатов не рассчитывал — янкесы внутри страны обеспечивали какую-то часть денежной массы товаром и стратегическим запасом нефти. Но за рубежом ходили триллионы ничем не обеспеченных баксов и долгов у америкосов, что у Барбоски блох, и, если кредиторы в одночасье потребуют возврата долга, а они потребуют — все, пипец Штатам. Следующая очередь англичан — их Владимир давно хотел обуть по полной программе за все подлянки в отношении России.

Вернувшийся Семен притащил презент — ящик коньяка "Камю". Сидя на летней веранде дачи Романова и потягивая благородный напиток, Сеня отчитался по командировке, выложив на столе пачку газет.

Периодические издания взахлеб обсуждали сенсацию — Америка в одночасье стала нищей, европейские издания с удовольствием смаковали предстоящий крах экономики Нового Света.

— Командир, а ты представляешь, сколько наших жуликов прогорит — наворованное, поди, в доллары перевели., га-га-га.

Похихикали и распили очередную бутылку "Камю". Скуратов вдруг посерьезнел, достал из дипломата какую-то книжонку и положил на стол.

— Командир, открой на закладке, хочу тебя удивить.

Романов взял в руки книгу, прочитал название — "История Руси X-XV век, 7 класс.

— Это учебник моего младшенького, случайно попался на глаза перед заграничным вояжом.

Да, хотел Сеня удивить, и это ему удалось. Раскрыв учебник, Владимир обнаружил историческую хронологию XIII века, вот оно, строка подчеркнута простым карандашом — " в 1236 году войска русичей под предводительством князя Владимира Романова близ Южного Урала разгромили тумены Шейбани-хана, а позже летом на бранном поле близ переправы через Волгу, в жестокой сече русские полки победили орду Бату-хана. Благодаря князю Романову, впоследствии ставшему первым царем на Руси и основавшему династию Романовых, организовавшему дисциплинированную и боеспособную армию, нашей Родине удалось избежать монголо-татарское иго. Европа облегченно вздохнула, русские полки встали на пути монгольской орды......"

Владимир удивленно вскинул брови — вот значит как, получается мы с тобой , Семен, изменили таки ход истории. Скуратов лишь пожал плечами. Минут десять сидели молча, прикидывая кой-чего к носу.

— Прекрасный повод выпить, наливай, князь, да брось ты эти рюмки, фужеры давай.

— Точно, командир, имеем полное право.

Так ящик коньяка и уговорили.

.....

Алеша, сидя на Орлике, наблюдал за растянувшейся колонной роты, рядом сидел Снежок, вывалив розовый язык. Солнышко припекать стало с утра — что же днем будет? За дневной переход нужно одолеть двести километров, к вечеру должны быть в Херсоне. К Одоевскому прискакал всадник, отдав честь, отрапортовал

— Минометно— пулеметная сотня на марше, отставших и больных нет.

— Хорошо, лейтенант, продолжайте движение.

Командир сотни умчался к своим подопечным, предварительно взяв под козырек и бросив

— Есть.

Алеша, смотрев во след лейтенанту Кузнецову, подумал — с ним его роте повезло. Александр Кузнецов закончил Ростовское артиллерийское училище два года назад, слыл грамотным офицером, что называется военной косточкой, несмотря на молодость, быстро завоевал уважение и доверие солдат — а это в армии дорогого стоит. Он отличался хладнокровием и великолепным знанием всех видов оружия. Несмотря на то, что заканчивал в училище минометно-пулеметное отделение, знал практически все виды пушек, стоявших на вооружении армии. Так что при случае мог командовать и артиллерийским дивизионом. Из полка уже наведывались, пытаясь переманить лейтенанта Кузнецова, но он, несмотря на обещанные золотые горы, уперся, не объясняя причины отказа. Некоторое время спустя любопытствующему лейтенанту Березе объяснил

— Чего я там, в полку, не видел, да и бойцов своих бросать не дело.

Потом, подумав, добавил

— Нехорошо это.

Он вообще был немногословен, эдакий русский богатырь, под два метра ростом — для XV века большая редкость. Его подчиненные своего командира боготворили. За них он всегда горой, в курсе их личной жизни и не одному помог деньгами из своего офицерского жалованья. Ведь у некоторых воинов родители и прочие близкие родственники жили бедновато. Тем более в те времена абортов практически не существовало, и травить плод считалось большим грехом — вот и получались семьи из десяти — пятнадцати человек. Хотя раньше, говорят в незапамятные времена до царствования Владимира Романова, дай Бог ему здоровья и всяких благ, из родившихся младенцев до пяти лет выживал только каждый второй. Жизнь тогда под боярами и князьями была тяжелой, от голода лебеду ели, моры и болезни уносили много народу. Сейчас, конечно, не то, как день и ночь — князьям и боярам Императоры Романовы сильно прищемили хвост, не то, что давеча. Но и в эти благословенные времена простому люду иногда доставалась тяжкая доля, особо у тех, кто оставался под боярами. Те от жадности и небольшого ума драли с крестьян семь шкур и часто доходило дело до Тайного приказа. После этого деревни у дураковатого боярина отбирались в пользу казны, а сам он публично получал плетей. Происходило это редко, народ у нас во все времена дюже терпеливый. Чаще деревни снимались с места, бросив дома, уходили прочь от нерадивого хозяина. Сейчас стало легче, лет сто на Руси приняли закон — от боярского и княжеского притеснения любой русич , независимо от рода занятий, может уйти — так как по Уложению, на территории Российской Империи — все люди вольные и свободны в выборе места жительства и своего труда.

Лейтенант Кузнецов учился на казенные деньги, мать, оставшись без мужа — он утонул на сплаве леса, не могла дать хорошее образование шестерым детишкам. Александр был старшеньким — опора семьи, но после пятнадцатилетия отпросился на учебу — уже тогда понимал, образование великая сила. От природы умный, одолел учебу легко — она ему в радость показалась. В службу вкладывал всю душу, но не забывал мать и своих сестренок с братишками — каждый месяц отсылал им две трети лейтенантского жалованья. Оставшиеся деньги тратил на самообразование и солдат. В батальоне его считали бирюком — Александр редко принимал участие в офицерских банкетах и развлечениях. В свободное от службы время читал запоем.

Алеша с улыбкой вспоминал их первое знакомство — после представления их друг другу этот гигант, в смущении отводя глаза, спросил

— У вас нет ли чего почитать?

С тех пор, командир сотни брал из немногочисленной походной библиотечки Одоевского книги. Читал аккуратно, книги держал в специально сшитом кожаном футляре. На Алешин вопрос о грамотности в сотне лейтенант Кузнецов с гордостью доложил: — У меня — поголовная. Вот та вот, а в роте половина.

Потом Алеша поругал своего зама и издал приказ об обязательной учебе всех неграмотных бойцов.

— Дык ить поход, какая учеба? — пытался возразить Сергей.

— Ничего на больших стоянках будет время, и вообще бери пример с Кузнецова.— Кто тебе раньше не давал заняться бойцами.

Лейтенант Береза лишь виновато развел руки.

В Херсоне простояли два дня. Отдохнули люди и лошади, затем вновь бросок до Одессы — благо стояла сушь, в дожди тяжело двигаться. К месту назначения подошли глубокой ночью, разбив лагерь, рота рухнула на ночевку, предварительно поставив часовых. Алеша, сопровождаемый денщиком и Снежком, превозмогая ломоту в позвоночнике и боль в седалище, объехал лагерь по периметру. Бросив поводья Афоньке, пошел в свою палатку — заснул в падении на кровать.

....

Романов, одетый в черный комбинезон, перепоясанный офицерским кожаным ремнем, стоял в задумчивости у окна, глядя на ночное небо Крыма. Звезды смотрелись иначе, чем в Казани, а тем более в Сибири — загадка природы. В двери вошел Предтеча, князь Крымский, одетый аналогично Императору. В руках держал странной формы футляр, на голове черная, скатанная шапочкой спецназовка с прорезями для глаз и рта.

— Ты чего припер, Хронос?

— Струмент кой какой, нужный для нашего дела.

Романов, ухватив кожаный сидор, закинул его на спину, поправил на ремне кобуру с АПС и коротко сказал-

— Ну, пошли.

Хронос, шевельнув губами, соорудил портал перехода, куда они без спешки вошли. Мстители оказались в дворцовом саду, причем угодили в цветочную клумбу, вбухавшись по щиколотку в мягкую землю. Цветы пахли одуряющее, хоть противогаз одевай.

— Ну, Хроня, удружил — шипел от злости Романов, выбираясь на песчаную дорожку.

— Дык, темно же, не видно ни хрена, южная ночь, мать её ети — оправдывался Наместник.

— Не гунди, делай портал — пресек его оправдания Владимир.

Мягко засветилась арка перехода — сделав шаг, они оказались в спальне султана. Мурад II похрапывал со свистом на здоровенной кровати с опущенным балдахином.

— Где мы его? — и Хронос чиркнул большим пальцем по горлу.

— Давай повесим на главных дворцовых воротах — предложил Романов.

— Да ты что — возмущенно замахал руками предтеча.

-Для правоверного нет хуже казни, чем усекновение головы, самый цимус.

Владимир на минуту задумался-

_ Пожалуй, ты прав, но мы сабли не захватили.

— Я взял с собой кое-что получше — и Хронос распахнул футляр. В нем на алом бархате покоился топор из арсенала личного палача Наместника средних размеров под N2.

— Надо же, прямо произведение искусства — восхитился Романов.

— А то — Предтеча чванливо выпятил губу, сделал грудь колесом. Топор действительно знатный и видно, что его делал настоящий мастер — лезвие хищно изогнуто полумесяцем, на серебристо-сизом металле вязь затейливого червленого рисунка. В отличие от боевого топора острие подлиннее и в навершии и на обухе нет острия или клевца. Буковое топорище — с метр двадцать до рукоятки покрыто искусной резьбой, рукоять обтянута кожей молодой акулы — рука не соскользнет по шероховатости.

— Ладно, хвастун, пора делом заниматься.

— Ты хронокапсулу сделал?

— Сделал, сделал — сварливо отозвался Хронос, шастая по спальне с озабоченным видом.

— Романов, не мучь дитю, буди клиента.

Владимир бесцеремонно выдернул султана за кадык из постели. Мурад II спросонья завизжал, зовя стражу. Пришлось дать подзатыльник, первое лицо Османской империи, лязгнув зубами, замолчало. Хронос, перестав нарезать круги, нашел подходящую банкетку, главное достоинство которой бронзовое основание и изогнутые ножки. Султана Предтеча поставил перед ней на колени. Владимир прочитал приговор на турецком, с указанием вины.

— Да кто вы такие? — И по какому праву? — пробовал возмутиться Мурад II

Неизвестные гости представились, турок сразу сник. Владимир посуровел—

— Не хрен русичей казнить, клади башку на банкетку. Лезвие топора с шипеньем разрезало воздух — чвак — голова султана, откатившись в сторону, вдруг утвердилась обрубком шеи на полу и неожиданно захлопала глазами, разевая рот в беззвучном крике. Тело, извергнув фонтан крови, повалилось на ковер. Хронос, сжимая топор, предусмотрительно отскочил. Вроде не запачкался.

— Как — то неспортивно получилось — пробормотал Владимир. — Правда, по историческим хронологиям жить Мураду II оставалось всего три года — Он умер в 1451.

— Ну, и не бери в голову — Наместник заботливо вытирал топор о край оконной портьеры. Романов вынул из кармана комбинезона лист бумаги и положил на тело казненного.

— Сооружай переход, валим отсюда, я спать хочу.

Предтеча молча кивнул, и посреди комнаты возник светящийся портал.

— Пшли.

— Ну, пшли.

Сделав шаг, они очутились у Романова в кабинете.

— А не выпить ли нам перед сном, Владимир?

— Я не против — Романов их шкафчика достал литровую бутыль вина.

Выпив по паре фужеров, Хронос поинтересовался-

— Ты у нехристя бумагу оставил, никак предупреждение преемнику покойного султана.

— Да, что-то вроде этого — буркнул Владимир.

— Давай на посошок и разбежались.

.....

Утром Одоевский обнаружил гигантский палаточный лагерь — похоже не один их полк здесь обосновался. Квартирьеры выбрали место с умом на левом берегу длиннющего озера.

После завтрака приказал всей роте помыть и почистить лошадей.

— Афонька, лети в эскадроны, накажи унтерам — вечером организовать бани.

На берег озера, такое впечатление, высыпала вся дивизия. Все правильно, после полутысячного марша от пыли у всех зудела кожа, а за лошадей разговор особый — за ними уход требуется.

Алеша по примеру многих гвардейцев разнуздал Орлика и, скинув седло, голым въехал на нем в озеро. Снежок носился по брюхо в воде, время от времени негодующе гавкая. День стоял солнечный, теплый с утра, вода в озере приятной прохлады. Нырнув с коня, Алеша немного поплавал и, выведя Орлика на берег, принялся его чистить скребницей. Жеребец стоял спокойно, лишь иногда всхрапывал от удовольствия. Вернувшийся денщик привез чистый мундир, грязный забрал для стирки. Через час вся рота сидела на траве в большом круге, с любопытством поглядывая на своего командира, стоящего в центре.

— Господа гвардейцы, сейчас я проверю вашу подготовку рукопашного боя.— пусть выйдет самый лучший.

В центр круга вышел неказистый воин среднего роста — рота оживилась, видимо против Одоевского встал известный боец.

— Схватка до полного контакта, смертельные удары только имитировать. — как звать тебя, воин?

Гвардеец встал по стойке смирно и отрапортовал-

— Рядовой Степан Калуга, второго эскадрона четвертого года службы . и лихо взял под козырек.