Хроники Дебила. Свиток 4

Так что может так статься, что Тайло*гет, мне самого перспективного кадра притащил. ...Если только этот кадр, не сам постарался нам в руки попасться. — Ведь Лга*нхи уже несколько раз ловил пастухов или часовых из забритых, и отпускал их восвояси даже толком не ограбив, зато сказав немало хороших слов. ...Мог ли этот дядечка рыскать в ночи вокруг лагеря в поисках контактов с неизвестным врагом аиотееков? — Вполне себе мог!

...Тогда выходит это он меня развел, своими играми в Фому Неверующего? А значит это реально ценный кадр, и мочить его ни в коем случае нельзя? ...Но это же как гвоздь в башмак засунуть! — Наплачусь я еще с этим хитрожопым умником. Вот зуб даю, что обязательно наплачусь!

-...И много у тебя людей? — Постаравшись усмехнуться еще циничнее, в лоб спросил я. — А главное, — на что вы надеялись?

О! Кажется наконец-то умника действительно пробрало. Аж вздрогнул. А такой "вздрог", не сымитируешь. Кажется я все-таки сумел убедить его что и правда Велик и Ужасен, и даже возможно читаю мысли!

— Со мной многие. — Ответ был не столько уклончивым, сколько выдавал обычную математическую безграмотность. — А хотели мы.... — Дойти до моря и убежать в Улот. Ведь это где-то рядом?

— Ты даже не представляешь насколько. — Усмехнулся я. — Можно сказать, что Улот сам пришел к тебе в гости, и не он один. ...Чем будешь угощать?

— А чего вам надо?

— Надо... Звать-то тебя как?

— Гок*рат....

— Как-как? — Удивился я, поскольку послышалось мне совсем другое имя.

— Гок*рат говорю. ...Это рыба такая, с щупальцами и без хвоста и плавников, что сидит обычно на дне моря. Очень мудрая, между прочим.

— Так бы и говорил, — Осьминог. И не рыба, а головоногий моллюск..., кажется. — Не смог удержаться я от очередной понятной тут только мне шуточки. — А то одну морскую хрень от другой отличить не может, а все туда же, — в Сократы полез!

— Чего-о-о? — Кажется собеседник моих шуточек не понял, и зачем-то схватился за висящий на шее оберег. Еще бы, — столько новых слов, никак заклятье насылаю.

— Не обращай внимания. — Отмахнулся я от объяснений. — Шутю я так!

— Вот и называй другим свое имя, обязательно камлать над ним станут! — Недовольно буркнул Гок*рат. — А твое-то имя какое?

— Дебил. — Честно признался я.

-...Вот. А сам правды сказать не хочешь.

— Да нет, — правда Дебил. Спроси кого угодно. Они подтвердят. — Так уж меня прозвали. И в этом имени заключена великая Тайна и Мудрость, суть которых пока было дано постигнуть одному лишь величайшему Царю Царей и Мудрецу, — Великому Леокаю. ...Слышал про такого? ...Во-во, — он самый! — Моя родня между прочим, близкая..., почти что двоюродный дедушка. Проникнись моим величием и крутизной, и прикинь, где ты, а где Я!

Впрочем, — ты парень сообразительный и по всему видать дельный. Так что может быть я вас как-нибудь и познакомлю..., если ты все как надо сделаешь....

...И пока Гок*рат. — Давай-ка рассказывай поподробнее все что с тобой случилось за прошлые годы, а я возможно потом расскажу, что с тобой случится дальше!

История Гок*рата и его племени, в общем-то была вполне себе обычной и даже банальной. Конечно с учетом пришествия неведомых врагов-демонов, а не привычной им обыденной жизни.

Жили себе не тужили на берегу моря. Ловили рыбку, строили лодки, плели сети, возились в огородиках. Ходили с караванами на Реку и даже до самого Улота. Иногда, чисто для развлечения дрались с соседями. — Все как у пра-пра-прадедушек, на протяжении последней пары-тройки тысяч лет.

А тут эти аиотееки. Налетели, убили всех слабых, ненужных, или чересчур смелых. Остальных ограбили, согнали в оикия, и заставили себе подчиняться. Потом был долгий поход на север, в холодные пустые и негостеприимные степи.

Несколько драк с тамошними степняками, — внесли конечно некоторое разнообразие, как в унылую скуку движения в никуда, так и в скудное меню Орды. Но было тех драк совсем немногого, и изобилия для живущей грабежом Орды, они обеспечить конечно не могли.

А живущие надеждой достигнуть краев обетованных аиотееки, все гнали и гнали народ дальше на север, в ожидании вот-вот появящегося из-за горизонта Щастья и Изобилия.

Голод и лишения быстро озлобили людей, — и оуоо и оикия, и уж конечно забритых, на чью долю выпали самые большие тяжести этого похода. Стоимость человеческой жизни, и так по нонешним временам ценившейся в копейку, слетела вниз, как валюта Зимбабве*. — Все больше людей добровольно уходили в степь помирать, не желая смиряться с такой поганой жизнью.

(*Инфляция в Зимбабве составила 231 миллион* процентов в год).

(* Да -да. Именно 231 миллион).

...Слухи да разговорчики у костров ходили уже давненько. — Про тех самых ирокезов, которые якобы научившись всему у своих поработителей, сами скрутили их в бараний рог, и забрали все ценное имущество.

Думаю что рано или поздно, подобная байка появились бы и без моей подачи, — подвергшиеся таким стрессам и нагрузкам люди сами должны были изобрести себе сладкую сказку, в которую хотя бы в собственном воображении, можно бы было убежать от тягот подобной жизни. ...Но моя была еще и руководством к действию. Тем более что слухи о некоем отряде, не просто удравшим от аиотееков, но еще и перебившим своих хозяев..., а попутно, вроде как даже и самую лучшую гвардию Самого Большого Босса порешивших тоже активно передавались от одного лагерного костра забритых к другому.

Вспыхнуло несколько бунтов. — Но все они конечно были успешно подавленны аиотееками. — Их было больше, они были сильнее и лучше вооружены, а самое главное, — лучше организованны.

...Тут-то Гок*рат, как раз после смерти младшего сына и понял, что "дальше так жить нельзя". До этого он пребывал в некоей прострации. — Уж больно круто перевернулись за последний год все его представления о жизни и устройстве мироздания.

Нет конечно. Не то чтобы он ходил как зомби автоматически переставляя ноги, или пережевывая пищу. — Просто раньше он плыл по течению, прилагая усилия лишь для того чтобы увернутся от коряг, торчащих из-под воды камней, и избегая водоворотов. — Сиречь пытаясь выжить сам, и уберечь родню. Все-таки он когда-то был шаманом племени, и чувствовал свою ответственность за своих людей. Особенно после того как аиотееки убили Вождя.

Но вот тут у него появилось прозрение что река их жизни течет совсем уж в неправильном направлении, и если ничего не предпринять, занесет и его самого, и его родню в Царство Большого Злого Песца. — Откуда выхода уже не будет никогда.

...Но! — Как сказал кто-то из умных и великих, — "Слабый человек плывет по течению. Сильный, — против. А умный, — туда куда ему надо".

Гок*рат был умным. И героически-истерических телодвижений и поступков делать не стал, и постарался удержать от них остальных соплеменников и соратников по оикия. Вместо этого он сел, и хорошенько подумал на темы, — "Кто виноват..., в провалах предыдущих бунтов?" и "Что делать?". (Интеллигент паршивый. Ненавижу таких.).

Собственно, — долго думать не пришлось. — Ошибки предыдущих бунтов были в том что подвластные каждому отдельному роду, и не имеющие связей между собой "забритые", — естественно и бунтовать начинали, каждый сам по себе. А аиотееки в подобных ситуациях, мгновенно забывая свои прежние разногласия и разборки, — немедленно приходили на помощь, и давили бунты с максимальной жестокостью, чтобы навести ужас на остальных потенциальных неслухов.

К тому же, — все те бунты возникали внезапно, без предварительной подготовки. Иногда действительно в результате истерики, и как выброс накопившегося напряжения, или по результату вчерашнего разговора у костра, во время которого перечислив все свои беды, бедолаги-забритые решали немедленно начать войну со своими обидчиками.

Гок*рат же, подумав решил действовать иначе. — Для начала он внушил правильные идеи своим родичам, потом навел мосты с иноплеменниками, "забритыми" в тот же род аиотееков что и его племя, убеждая их не торопиться, а следовать плану. А там уже и до переговоров с забритыми других родов-отрядов дело дошло. — Благо, они частенько встречались когда пасли скот, собирали дрова или таскали воду.

Заговор не вспыхнул как связка хвороста, но разгорался помаленечку, тлея словно торфяное болото. ...И лишь одним только фактом своего существования уже начал приносить пользу. — Прежде всего моральную. — Когда вместо серой безнадеги, впереди забрезжил свет хоть каких-то светлых перспектив, — переносить тяготы и лишения аиотеекского плена стало намного легче. ...Ну и взаимопомощь. — Куда проще украсть овцу принадлежащую другому роду, если пастухи охраняющие стадо уверены, что завтра ты позволишь им украсть овцу уже из стада охраняемого тобой. Проще заметать следы, проще тырить аиотеекские вещи. Ведь какой тщательный обыск не производи, а мгновенно ускользнувший в соседний род ножик или наконечник копья, уже хрен отыщешь.

Короче, — бунт зрел, как фурункул на заднице аиотееков, и готов уже был прорваться в любую минуту. Но первым лопнуло терпение самих аиотееков. — Их ожидания не оправдались, — Великой Окраины и Пупа Земли они так и не достигли. А тяготы и лишения этого бессмысленного похода в пустоту, отнюдь не стали катализаторами терпеливости, доброты и согласия.

Произошел большой раскол. — Одни считали что надо идти дальше, другие требовали повернуть обратно и возвращаться в теплые и относительно сытые края. По словам Гок*рата, на Большом Совете посвященном обсуждению этого вопроса дело дошло до драки, и Самый Большой Босс был смещен с занимаемой должности, посредством демократической процедуры протыкания брюха копьем. А за компанию, во имя единства и согласия всех аиотееков, вырезали и весь его род, и те рода что продолжали пребывать в заблуждении что Великая Окраина вот-вот покажется на горизонте, и не соглашались возвращаться.

После чего Орда развернулась, и пошла назад.

(...Кстати, — полагаю что среди этих вырезанных, был и эуотоосиков род Ясеня. Так что я могу смело говорить будущему бот*анику, что к смерти его ближней родни не причастен. ...Если конечно не считать тех, что я убил раньше).

Гок*рат, все-таки действительно умный парень. — Подобно мне в прошлом году, он не стал торопить события и устраивать бунт прямо там на Севере. Потому как, по его словам был не уверен что им удастся убить всех аиотееков. А возвращаться по голодным степям, преследуемый этими опасными ребятами, ему не слишком хотелось.

Да и куда идти? — Северной стороной, они уже наелись досыта. Значит когти рвать имело смысл только на юг. Уж там-то, поближе к морю, в относительно знакомых местах, удрав от аиотееков можно было попытаться отыскать лазейку, или крышу в виде того же самого легендарного Улота.

...А то что жрать толком нечего? — Так и после драки, жратва сама собой не появится. Зато дорвавшиеся до еды бывшие пленники, во-первых, — сразу уничтожат почти все запасы пищи, а во-вторых, — мгновенно забудут про дружбу и сплоченность. И если не передерутся из-за добычи, то уж точно разбредутся кто куда, и даже слабые, оставшиеся после бунта силы аиотееков, смогут перебить их всех по отдельности.

Потому-то Гок*рат и решил, что лучше пожить еще пару-тройку месяцев питаясь объедками аиотееков, — чем один раз обожравшись, — дальше умереть с голоду. Парадокс, — но для спасения от аиотееков, ему сейчас были нужны сами аиотееки.

А потом появились мы, рухнув в и так весьма шаткое и сомнительное равновесие, что пытался поддерживать Гок*рат, словно пудовая гиря на аптекарские весы.

Связь между разными "ячейками" бунтовщиков, конечно была налажена весьма сомнительная. Весть о том или ином событии из одного конца Орды в другой могла идти неделю, а то и больше. И поначалу вести эти были весьма безрадостными. — Песиголовцы, которых мы натравили на аиотеекскую Орду, в первую очередь охотились на тех кто шел по ее краю. — Мелкие отряды посланные на сбор дров, стада и охраняющих их пастухов, водоносов, на отряды охотников.

И если в последнем случае, — это по большей мере были именно аиотееки-оуоо, то вот на всех хозработах, по большей части были задействованы именно забритые. Так что им-то и прилетело наибольшее количество плюх от откуда ни возьмись появившихся врагов.

Песиголовцам-то ведь было искренне плевать кого грабить. ...Нет конечно, — с оуоо добычи больше, — зато "забритые" безопасней. А скальпы и тех и других, ценятся примерно одинаково. Да и даже с трупа нищего, другой такой же нищий сможет урвать кой-какую добычу.

...Такова стратегия выживания хищника. — Некоторые думают, что волки только и делают что охотятся и жрут исключительно оленей, да лосей. — Хренушки! Основой рациона питания волков, составляют мыши. — Они конечно значительно меньше оленя. И чтобы основательно набить ими брюхо надо отловить не один десяток.

Зато и раны, которые может нанести мышь хищнику, — действительно серьезными, бывают крайне редко. ...Да фактически никогда! А вот олень, не говоря уж о лосе, своими крепкими копытами может весьма основательно попортить волку жизнь. А даже малейшая рана, в условиях когда единственная доступные средства медицины это твой собственный язык, и инстинкт, заставляющий поедать какие-то травки, — может стать смертным приговором.

Так что на крупную дичь, — хищники охотятся только в действительно голодное время, когда до более легкой добычи становится не добраться, — например зимой, или в голодный год. А в остальное время, — мышки, кроты-бурундучки-тушканчики, и прочая закусь*.

(* Была у меня собака, феноменально умевшая ловить мышей. Летом она даже в миску с едой, нос опускала исключительно из вежливости).

Собственно говоря, нетрудно понять что на роль мышей, песиголовцы — выбрали именно наименее опасных забритых. ...Нет конечно, — коренных аиотееков, даже оуоо они тоже били, если обстоятельства позволяли навалиться толпой десять на одного, или наоборот, — те их настигали, и деваться было некуда.

Но такое, по большей части, происходило со стороны запада и юга. На восточной стороне, где собственно и шел сам Гок*рат, и нападений было поменьше, да и были они несколько другие. Тут, окружившие Орду загадочные негодяи, предпочитали резать именно аиотееков, а забритых убивали только если те случайно подворачивались им под руку. И более того, — несколько раз отпустили свои потенциальные жертвы не ограбив, и даже сказав напоследок что-то ласково-подбадривающее.

Этот феномен, требовал внимательного изучения пытливым умом Гок*рата. — Чем тот собственно и пытался заниматься в ту ночь когда его взяли в плен.

Отчаянный мужик, несколько ночей подряд уходя к пастухам, выдвигался подальше в степь, представляя из себя заведомо легкую добычу.

— Зачем ты так рисковал? — Спросил я его недоуменно. — Ведь убей мы тебя, и всему твоему заговору амбец полный. Глупо!

В ответ Гок*рат лишь пожал плечами, и сказал что-то вроде — "Но ведь получилось же... А если не я, — кто еще смог бы договориться с такими как вы?".

Ну собственно говоря ДА. — Я-то все еще случается забываюсь, и меряю тутошнюю жизнь, своими Теми представлениями. Например о том что руководитель, и уж тем более Лидер и Вождь подполья, должны сидеть в безопасном месте, играя как на струнах нитями заговора, подставляя вместо себя на встречу опасностям рядовых сотрудников. — А тут, — Вождь, это тот кто идет в пекло первым, и по праву первого ведет за собой остальных. Так что получается, кроме Гок*рата, на такое дело больше никого отправлять было нельзя.