— Странное дело. Все герои какие-то приплюснутые в области головы. Если не знаешь, что это слово обозначает, то так и скажи. Нечего тут заумный огород городить.

— Пошли дальше, сплюнул Марвин.

Неподалеку раздался волчий вой. Ларес сказал, что это — прекрасная развязка плохой беседы и вытащил меч. Клинок у Лареса был что надо — с таким бы на слонов в Замбии охотиться. С двух ударов эмиссар таинственного "Кольца Воды" перерубил волку хребет, и дорога вновь оказалась свободна. Если не считать пасшихся неподалеку крысокротов. Две особи этого вида весело хрюкали и носились под мостом, сокращающим путь от усадьбы Акила до таверны "Мертвые гарпии". Там наблюдался живописный беспорядок: очевидно в темное время суток кучковавшиеся неподалеку бандиты сделали вылазку и напали на караван какого-то торговца, перевозившего товары из точки "Х" в точку "У". Перевернутая тележка с отломанной осью и с одним колесом дорогу не преграждала, но вывалившийся из нее товар необходимо было исследовать.

Пока Ларес мечом и истошными воплями отгонял крысокротов, нашему герою удалось подобрать неплохой меч взамен его шпильки — шпаги. Меч был системы "Волчий зуб", имел длину около двух футов в английской системе измерения. Рядом валялась изрядно поцарапанная серебряная чаша — талисман матерого торговца, и какая-то мелочь возле нее. Марвин собрал с десяток монет, а затем устал и обнаружил, что Ларес отошел вверх по дороге на приличное расстояние. Выматерившись вслух, парень побежал его догонять.

— Как ты сказал? — донесся заинтересованный голос из-за елки. Марвин сбавил шаг и посмотрел сквозь пышные хвойные лапки. На пеньке гордо восседал крепко сбитый мужичок с лошадиной мордой. Он был совершенно седым, но еще довольно крепким: кулаки у него были что твои двухпудовые гири, а плечам бы позавидовал сам Харальд-Хакон-Вульфгар.

— Ругаюсь помаленьку! — сообщил Марвин. Извините, если помешал вашим размышлениям.

— Вижу, что не молитесь. Там бандюганов не видели?

— Где это — там? — не понял парень.

— Под мостом, в задницу тебе язык огненной ящерицы! Ты что, не видел этого свинства — там, под мостом!

— Хлам валяется разбросанный, — пожал плечами Марвин, — я там порылся немного...

— Хрен с ним, с хламом! На меня под мостом напали разбойники и похитили три древних глиняных таблички! Вот о чем я горюю! У меня было две возможности добраться до таверны: пойти верхом и прокрасться низом. Сначала я сходил в разведку и обнаружил, что мерзавцы засели наверху — в районе моста. Я был тихим, парень! Я был тих, как скунс на любовных игрищах! Я почти прокрался, но случайно чихнул. Они просто поспрыгивали с моста на мои пожитки! Вот как, парень!

— И что было потом?

— Сначала они хотели меня убить. Но после того, как двоих из них я познакомил со своим "боковым в челюсть", они похватали самые лучшие товары и скрылись. Я бы их догнал, но споткнулся и вывихнул себе лодыжку.

— Ну, чисто Портос! — произнес Марвин, — только у того в деле фигурировало колено. Сколько их было, ты говоришь?

— Рыл шесть. Они до сих пор там. И если ты мне вернешь мои таблички (даже можно без шкатулки), то моя благодарность не будет иметь границ. Это очень важные таблички, парень. Маг, который мне их заказал, обещал неплохие деньги. Но мне на них чихать! Апчхи! Пострадает мое честное слово торговца!

— Зачем же они магу?

— А хрен его знает? Может, читает, разбирает на них что, а может просто печку решил себе облицевать изразцами — хрен их магов поймет!

Марвин порылся в рюкзаке. Вскоре на свет божий была извлечена табличка, любезно подаренная ему некромантом Ксардасом.

— Похоже?

— Одна есть! — завопил мужик, — еще две — и мы в расчете! Меня, кстати, Еролом зовут! Будем знакомы!

— Фамилия — не Рабинович, случайно? Это в каком таком мы расчете?

— Ну, это я так образно выразился! Достань мне еще хотя бы две таблички!

Это Ерол уже кричал вслед уходящему вверх по дороге Марвину. Парень с шумом выпустил воздух из легких и подумал, что просто обрастает спецзаданиями, как шелудивая собака — коростой. А вверху его дожидался раздосадованный Ларес.

— Где ты ходишь? — напустился он на парня, — я уже есть захотел! Самое время в таверну заглянуть. Да и переночуем там — нихрена сегодня к магам не успеть.

Они находились совсем рядом с таверной. Слышался звон глиняных бокалов и грубые голоса крестьян. Когда наши путешественники миновали последнюю ель, оказалось, что таверна уже началась — настолько удачно ее здание было вписано в местный ландшафт. Таверна стояла здесь практически от сотворения мира так объяснил Ларес.

— Хозяином здесь Орлан — свой парень. Член "Кольца Воды", герой войны с орками и просто отличный мужик. У него всегда найдется комнатка для старых знакомых и кусок сочного мяса вкупе с кружкой пива. Я слышал, ты предпочитал в Колонии вино?

— А что, в Колонии было нормальное пиво? — вопросом на вопрос ответил Марвин.

— Нет, но из риса какую-то дрянь варили. Лично я предпочитал хороший косяк.

Марвин сказал, что он помнит, что Ларес предпочитал. И как трудно было до него достучаться, когда предводитель воров выкуривал в течение суток косяков десять, да еще сверху отполировывал контрабандным вином. Хорошо еще, что Роско — покойничек — почти никого к нему не впускал. Точно, со стыда сгореть можно было бы!

Ларес смущенно потупился и сказал, что халявные косяки — это было не очень хорошо. Теперь он уже другой, забыл когда и в рот брал дурь эту смолистую. Даже когда Борка вытаскивает из кармана очередную тяпочку, его воротит. Ведь в портовом районе и теперь травы навалом, но отчего-то прошла у Лареса такая охота.

Они вошли в таверну, как и полагается уважающим себя людям. Была бы дверь — открыли бы ногой. Орлан радостно приветствовал Лареса — брата "во Кольце" и насторожено спросил:

— Кто это с тобой? Надеюсь, не соглядатай?

Марвин задумчиво покрутил на пальце ларесово кольцо. Аквамарин чуть жал — у этого неврастеника были пальца, как у пианиста. Или... как у онаниста. Кстати, наш герой помнил по прошлой жизни, что у всех наркоманов тонкие пальцы. Все ресурсы уходят на дурь, поэтому некогда нарику задумываться о хлебе насущном.

— Видал такой ультрамарин? — спросил с вызовом он.

— Аквамарин, — снисходительно поправил его Орлан, — ультрамарином у нас называют такую ситуацию, когда мужики друг у друга влагалище ищут. Даже не знаю, что и думать? Ларес, он на испытании?

— Угу, — ответил забывший обо всем при виде подноса с жареным гусем Ларес, — на воспитании. Веду его к Сатурасу — может на что и пригодится. Между нами, девочками, скажу: это он взорвал Барьер над Колонией.

— Вот тебе и ультрамарин! — присвистнул хозяин, — немудрено педиков с камушками перепутать? Как чувствуешь себя, дружище?

— Готов к труду и обороне, — уклончиво ответил Марвин, — к наступлению только пока не готов — слишком долго под завалами Храма Спящего лежать пришлось. Половину навыков рукопашного боя забыл, прикинь? Сколько у вас, кстати, стоит комната?

— Братья по кольцу живут бесплатно. Вот, держи ключ. Пойдете отдыхать или... в зале посидите?

Товарищи по оружию решили посидеть в зале и уселись за столик, на котором стояло кружек шесть пива. Как только из шести кружек наполненными осталось всего две со двора в таверну забрел какой-то черномазый и небритый поц, который стал доказывать, что это было его пиво. Оно предназначалось для поединка, — заявил незнакомец которого звали Рукар. Орлан шепнул, чтобы только ребята не сдурели и не заключили с ним пари. Пари следующего типа: Рукар и его противник начинают пить пиво; кто дольше устоит на ногах, тот и выиграл. Выигрыш — двойная ставка. Если ставят по пятьдесят монет, то на кону сотня. И так далее. Тут же Марвин припомнил, что когда он являлся ко двору Акила за посылкой, то парень по имени Рэндольф божился и клялся, что этот самый Рукар ведет нечистую игру. Где-то у него спрятана бутылка с более крепким пойлом, которое он время от времени незаметно подливает в кружку противника.

Об этом чуть позже Марвин поведомил Ларесу, но бывалый ворюга посоветовал парню "не париться".

— Всей работы не переделаешь! — философски заметил он, — если хочешь набить ему морду — выведи во двор и набей. Но набить морду тебе мало, ты должен унизить человека и растоптать. Так, чтобы другим неповадно было. Не так ли?

— Добро должно побеждать Зло! — четко, как Глеб Жеглов о карманниках сказал Марвин,— и если при победе Добра всё рыло у Зла будет разбито, то всегда можно сказать, что оно упало и разбилось.

— А ты вообще за кого?

— Я за Справедливость!

— Понял! — сказал, осушая шестой бокал Ларес, — значит, морду бьешь всем подряд. Невзирая на регалии. Аданос тоже такой: то Инносу в детстве вихры накручивал, то Беллиара ногами пинал. Они и сейчас — между собой собачатся, а на Аданоса и тявкнуть не смеют.

— Уважают! — произнес наш герой,— где наша спальня, а то мне от этого пива спать восхотелось. Нужно только сперва отлить где-нибудь за заборчиком. Эй, Рукар! Пошли со мной — подержишь.

Ничего не понявший Рукар пошел вслед за Марвином, но в темном уголке постоялого двора получил по морде рукоятью меча и упал под ноги парню. Тот вынул из рюкзака пустую бутылку и наполнил ее собственной мочой. Рэндольф, насколько ему помнилось, советовал налить в бутылку воды, но игра есть игра. Вода на пиво не похожа, а вот моча, моча — да! Марвин медленно прошествовал в таверну и принялся ковыряться в сундуке Рукара.

— Эй! — окликнул его Орлан, — это не твой сундук, а я не хочу неприятностей.

— Не хочешь неприятностей — не нарывайся! Отвернись, сейчас Добро самосуд вершить будет.

Он достал из сундука искомую бутылку с самогоном и сменил ее на точно такую же, но наполненную собственной мочой. Дело было сделано и оставалось только ждать, когда сюда заглянет Рэндольф. А в том, что он придет, сомнений не было. В прошлый раз Марвин оставил ему двадцать монет — чем-то глянулась нашему герою батрачья морда. Тем временем в таверну вполз раскисший Рукар.

— Шашем? — прошамкал он распухшей челюстью. Ему было очень обидно.

— Случайно получилось, — мягко ответил Марвин, — я уже полгода на рефлексах живу.

Наконец, около десяти вечера приперся Рэндольф. На укоризненные возгласы Марвина он ответил, что прямая дорога через мост занята разбойниками, а в обход идти — пара лишних километров.

— Если лошадь хочет пить, — наставительно сказал наш герой, — она скачет к водопою вместе с каретой. Вон Рукар стоит, иди, познакомься!

— Рыло бы ему набить! — мечтательно произнес батрак.

— Уже сделано! Смело вступай в пивную битву и ничего не бойся — Аданос все видит и всем воздаст.

Марвин зевнул и сказал, что пойдет, поспит. Соревнование по питью пива может затянуться и до утра, а ему назавтра шагать к черту на кулички сквозь враждебные земли по чертовым дорогам.

Утро встретило Марвина солнечным лучиком, что нескромно заглянул сквозь неплотно прикрытый ставень и принялся пускать нашему герою в глаза зайчики. Парень перевернулся на другой бок, но сон, единожды ушедши, возвращаться не желал. Марвин сел на кровати и протянул руку к прикроватной тумбе, на которой стояла бутылка с "Темным паладином". Он сделал пару глотков на автомате, и тут ему вспомнилась вчерашняя проказа. Натянув портки, парень спустился в общий зал. Первое, что бросилось ему в глаза — это была разукрашенная морда Орлана.

— Привештвую, брат по Кольсу! — злобно смотря на него из-под опухших бровей, произнес хозяин таверны.

— Привет! А кто это тебя так?

— Пошкользнулся! — ответил Орлан, — три ража. И все — мордой о табурет. Ты жачем, шука, в пиво нашсшал?

— Чего??? — вылупил зенки наш герой, — побойся бога, Орлан! Когда я мог?

Тот задумался. В сундук Рукара Марвин лазил — это он видел. Но чтобы ссать в пиво... хотя... нет, не стоит.

— Что тут произошло? — на лестнице нарисовался Ларес и с интересом уставился на хозяина.

— Рукар ш Рэндольфом морду набили! — признался тот, — шказали, что в пиве — моча! Я их штукнул вот этим дрюшком, но их было больше.

Ларес задумчиво оттопырил нижнюю губу.

— Ладно, черт с ними! Давай нам завтрак — и мы отчаливаем. Еще добрый десяток километров топать нужно. Марвин, дай хлебнуть... ммм... нормальное пиво, никакой мочи!

Они быстренько перекусили и попрощались с гостеприимным, но несколько скучноватым хозяином. Отойдя немного, Марвин вдруг вернулся и с порога крикнул:

— Эй, Орлан, так кто же победил в пивном соревновании? Рукар или Рэндольф?

— Боевая нишья! — сплюнул кровью хозяин, — они ушли, чтобы продолжить самогоном.

Уровень 9

Идем дорогой трудной, дорогой непрямой

К товарищу Сатурасу за новою метлой

— Если тебе не жалко сотни монет, то можешь положить их на вот этот придорожный алтарь и помолиться Инносу. Он тебе что-нибудь ниспошлет, — предложил Ларес, указывая вниз.

Туда вела извилистая дорожка, что начиналась неподалеку от таверны и терялась между скалами. Справа от нее расположился придорожный алтарь — искусно вырезанная из дерева позолоченная статуя Инноса в полный рост. Точно такая, как Марвин уже видал неподалеку от фермы Лобарта.

— Положить сто монет? — пустил петуха парень, — на алтарь? Интересно, сколько они пролежат? Пока Рукар с Рэндольфом не пройдут по этой дороге, однозначно!

— С алтаря нельзя ничего брать — грех! — наставительно произнес Ларес.

— Кто бы говорил! А я вот однажды отхлебнул рыбных щей с вот такого алтаря! — не к месту признался Марвин.

— Ну... это ты просто разделил трапезу с Богом. А вот деньги и прочие драгоценности забирать нельзя. Иннос обидится.

Наш герой мучительно вспоминал, брал ли он что-нибудь с алтаря. Бесполезно! Память после Хориниса стала ни к черту. И тому виной горячительные напитки у Карагона... но не оставил же он на алтаре бесхозные деньги? А были ли там деньги вообще!

— Слушай, Ларес! Во-первых, у меня нет лишних сто монет. Может, можно меньше? Скажем, десять...

— Можно. Но тогда Иннос тебя не наградит, а просто исцелит. Или, скажем, поблагодарит за молитву.

— А за деньги? И к тому же, там страусы... тьфу, падальщики!

Подле алтаря паслись два падальщика. Видимо, божественная индукция была настолько сильна, что вместо обычной травы возле алтаря росла люцерна. Пополам с тимофеевкой. А может, какого-нибудь дурака во время молитвы пристукнули, и теперь парочка сухопутных стервятников просто наполняла желудки дармовым мясом. Ларес сказал, что если дело только за этим, то никаких проблем он не видит. Он вытащил из ножен свой меч и, громко ругаясь, ринулся вниз. За ним попер и Марвин — говорят, что за компанию даже еврея на шашлык раскрутить можно. Падальщики были повержены, а он под бдительным оком Лареса опустился на колени перед статуей и положил на алтарь сто монет.

— Не корысти ради! — произнес наш герой.

Случилось чудо. Сто монет исчезли так быстро, словно их сцапал опытный карманник, а в голове у парня прозвучал густой баритон: