— И долго ты тут собрался стоять? — тон недружелюбный, но и недовольства нет. Только настороженность: будто она пытается понять, зачем я приперся.
— Если пригласишь войти, с удовольствием посижу у тебя в гостях.
— С чего бы мне такое счастье?
Хм. Надо аккуратно попросить у нее прощения. Так, ненавязчиво.
— Признаюсь честно. Я пришел вымаливать у тебя прощение, — ага, очень ненавязчиво, да.
На ее лице появилось удивление вперемешку с непониманием. Она уже собралась пропустить меня, но все же остановилась, спросив:
— Думаешь, заслужил?
Киваю, но отвечаю иначе:
— Сомневаюсь. Но все равно хочу попробовать.
Девушка все же отходит и пропускает меня внутрь. Епс. А квартира больше всего напоминает мою комнату. Ну, вообще все мило так обставлено, везде порядок, но ощущение такое, будто здесь никто не живет. Тем не менее не подал вида, что осматривался, стараясь смотреть больше в пол или на нее. Пусть считает, что я смущен.
— Ну, попробуй, — явно демонстрируя, что на ее взгляд шансов у меня нет, разрешает Каору.
— Я...
— Ты ведь за тот случай хочешь извинится? — не дала мне даже начать напарница.
— Именно, — чуть подумав, соглашаюсь.
Она отворачивается от меня, будто именно мое присутствие вызывает неприятные воспоминания. Хотя, возможно, я не далек от истины.
— А зачем тебе это?
— Что зачем? — не понял я. Точнее, понял, но вариантов несколько, и лучше спросить разъяснения, а то не долго и вляпаться еще больше.
— Зачем тебе мое прощение?
Она снова поворачивается ко мне — вот теперь нескрываемое презрение. Н-да, не думал я, что настолько ей не нравлюсь. Ну... От любви до ненависти работает в обе стороны. Обычно.
— Каору, я...
— Дружба в команде и все такое прочее, да? — снова не дает мне сказать девушка.
Хм, надо менять рельсы, а то мы договоримся, я чувствую.
— Помолчи немного и послушай, хватит меня обрывать на полуслове. Дело не в команде. Я поступил по-свински. Ты этого не заслуживала. Тогда много чего произошло, я был выведен из себя, но это вовсе не было поводом вымещать на тебе свои эмоции. И вообще, должен был уже давно это сделать. Прости. Прости меня за мое отвратительное поведение.
На ее лице играли какие-то эмоции, которые она пыталась скрыть. Ничего не проявлялось больше пары мгновений, и я просто не успевал что-то различить. Блин, женщины: одно слово, а они успевают сто раз принять решение и сто один раз передумать.
— И?
— Что "и"?
— Что дальше? Станем лучшими друзьями?
Н-дя. Не прокатило. Похоже, природное недоверие и паранойя у нее еще побольше моей.
— Ну, я надеялся, что ты, по крайней мере, перестанешь меня ненавидеть для начала.
Она выдохнула, снова подумав о чем-то своем и наверняка переиначив все мои слова.
— Я поняла. Тебя просто грызла вина, и ты пришел, чтобы избавиться от этого чувства. Успокойся уже, Като. Я не подставлю тебя во время миссии, этого тебе хватит. Нам совсем не обязательно быть друзьями. Так что...
Она подошла к двери и открыла ее, молча намекая, чтобы я выметался. Я, кивнув, подошел к двери, остановившись на выходе.
— Не так все просто, Каору. И дело не в вине. Я устал от одиночества. Не настолько, чтобы ехать крышей, но достаточно, чтобы начать искать друзей.
И побрел восвояси. Ну, это была попытка — возможно, знай я ее лучше, смог бы и переубедить, но...
Глава 29
На обратном пути застал забавную сценку. Сакура, а рядом неугомонный энерджайзер Наруто — вечная батарейка чакры. Демон Лис, да еще и родство с Узумаки — мне даже обидно немного, что даже со всеми тренировками по количеству чакры я разве что не середнячок. Ну, зато в остальном я перепрыгивал его на две головы. И за Наруто полз... WTF? Что это? Что это за убожество?
Подхожу к ним, просто не обращая внимания на коробку: нет, я сам собаку съел на всяких хитростях, пусть собственное тельце так никогда не маскирую, но вот поставить скрытый листок с взрывной печатью — это всегда пожалуйста. Но это была явно самая неудачная маскировка из всех виденных мной. Правда, судя по размеру, это были ученики академии, так что нормально — пусть учатся.
— Сакура! Давно не виделись.
Девушка посмотрела на меня, но узнала не сразу.
— Като? Да, ты вечно где-то пропадаешь, — ответила она, но, судя по кислой мине, настроение у нее было ниже нуля. Намного ниже.
Наруто потратил еще больше времени, чтобы меня вспомнить, но — отдам ему должное — все же вспомнил.
— Ты что, волосы все же отрастил? А я думал, в монахи записываться собрался.
Улыбаюсь в ответ, признавая, что шутка удачная. Не обижаться же, указываю на ящик:
— Твои друзья? Сразу чувствуется — твоя школа. Страшная маскировка.
Наруто покосился на коробку, недовольно промычав:
— У меня маскировка была получше. Я догадываюсь, кто это...
Мы все втроем уставились на коробку, ожидая, когда они перестанут валять дурака. Коробка замерла, и внутри нее послышались голоса.
— Мне кажется, они нас видят.
— Не может быть, мы сделали отличный камень.
— Тогда почему они на нас уставились?
Я ухмыльнулся:
— Милые детки, сообразительность просто на высоте. Кого-то они мне так напоминают.
Наруто сначала кивнул, а потом до него дошло:
— Это что был за намек?
Отвечать я не стал — шагнув к ящику, я занес ногу для удара, но не пинать же ее, правильно? Лишь зацепил краем носка ребро и рывком сбросил всю коробку. На свет божий явились три ученика академии. Ничего примечательного, кроме, разве что, очков — копии тех, что носил в академии Наруто. У меня в костюме, кстати, похожие, только немного другие. Да и центральный из них, если я не ошибаюсь, — внук Хокаге.
— А, это ты, Конохамару? — присев рядом, произнес Наруто. — Э-э? Чего это вы очки напялили?
Конохамару машинально провел пальцами по названному предмету одежды:
— А это мы тебе подражаем! — ответил он с нескрываемой гордостью.
— Поздравляю, Наруто, — ухмыльнулся я, — у тебя есть клуб фанатов. Это первый шаг на пути к становлению Хокаге!
Впервые увидел на морде блондинчика скептицизм, даже забавно.
— Ага...
— Что еще за "ага"?! Ты стал таким неприветливым! — набычился Конохамару.
— Ну да, ну да, — отмахнулся Наруто, — так что вам надо?
— Как это, что вам надо!? — снова выкрикнул мальчишка — ну прямо копия Наруто, шумный и несдержанный. — Ты обещал поиграть с нами в ниндзя!
Сакура, так и не вышедшая из своей меланхолии, спросила:
— Зачем ниндзя играть в ниндзя?
И так посмотрела на Наруто, будто он был источником всех ее бед. Что у них там в команде происходит? Хотя кто бы говорил...
— Эй! А это кто? — беспардонно тыкая в розоволосую, спросил Конохамару.
Наруто замялся, чувствуя на себе недобрый взгляд Сакуры. А вот достопочтенный внук, несколько секунд о чем-то думавший, неожиданно просветлел, будто что-то понял.
— А ты молодец, командир! — с довольной миной негромко сказал он. Не громко, но мы все отлично слышали. — Она твоя... да? — сделал жест, означающий "подружка".
Сакура от возмущения впала в легкий ступор, а я даже прыснул в кулак — давай, блондин, я верю в твою сообразительность. Скажи что-нибудь эдакое...
— Ну ничего от вас не скроешь... — покраснев, согласился он.
Бинго! Сакура — ого, не знал, что она так может — перевернулась, встав на руки, и с силой заехала наглецу ногой по голове, отправив его в недолгий полет до ближайшего забора. Ха, ребята, с вами не бывает скучно. Чего это я? Неужели старею, если с таким упоением наблюдаю за дурачащимися детьми? Хотя и вправду забавно.
— Нет! Командир! — завопил Конохамару. — Как ты посмела! Уродина! Уродина, уродина, уродина!
Н-дя. Может, уже пора вмешаться? Нет. Надо дать Сакуре немного размяться — пойдет на пользу. А вот Конохамару можно смело звать Наруто-младшим, ну вылитая копия. Ума ровно столько же. И по голове получает вполне заслуженно — нельзя такие вещи девочкам говорить, опасно для жизни, кхе-кхе. Закончив, Сакура уже направилась в мою сторону. Ну, тут улица, ей и идти-то, кроме как на меня, было некуда. Наруто и Наруто-младший поднялись, потирая шишки, и младший выдал в добавку:
— Вот уродина толстолобая! Да это мужик переодетый! Правда, командир?
А вот это уже слишком. Сакура, естественно, порывается развернуться и навалять кое-кому за длинный язык, а вся четверка уже срывается с места, чтобы убежать. Тем не менее вмешиваюсь, останавливая Сакуру.
— Эй, эй. Ты уже взрослая, протектор носишь. Не стоит обращать внимания на этих детей... — и, усмехнувшись, добавил. — Всех четверых.
Попал. К каждому (ну, почти к каждому) человеку есть лазейка, через которую им можно манипулировать. Она бросает на меня гневный взгляд, но, понимая, что если продолжит, покажет себя таким же ребенком, сдерживается. А этого ей не позволит гордость, которая у нее хоть и своеобразная, но все же есть, так что успокаивается, наверняка сама себе обещая позже навалять Наруто за... за все хорошее, в общем.
— Ой! — доносится до нас.
Это Наруто-младший наткнулся на какого-то синоби. Мы подходим к месту происшествия, а я пока присматриваюсь к гостям. Двое, у обоих протекторы Песка. Девчонка с... Веером? Большим веером? Хм, проводник, как и посох Каору. Техника ветра. Второй. Странный. Движения какие-то... Неправильные. Будто сами движения непривычны. Интересно...
— Эй, больно же! — выдает парень из деревни Песка.
— Конохамару! — это Наруто. Но орать зачем?
— Мне больно, понял, пацан?
Хм, да это же...
— Эй! Кукольник! — выхожу чуть вперед — пусть полюбуется.
А оба жителя песка тут же напряглись, бросая на меня гневные взгляды.
— Не мели чепухи, кукле не может быть больно, — говорю с довольной улыбкой.
— Э-э-э? Что ты несешь? — вмешивается Сакура, но я не обращаю внимания.
— Кукольник, — продолжаю со все той же довольной миной, — у тебя палец дрожит во время движения руки, никак контролирующую нить где-то пережимает. Ты бы пошел, посмотрел, а-то ведь и разорваться может в самый неподходящий момент.
Парень, явно обозлившийся от такой наглости, отпускает Наруто-младшего и убирает руку в карман. Ага, о маленькой поломке он и сам знает. Или это не поломка? Боевая кукла, видимо, не очень предназначена для изображения из себя человека.
— Ты сам в этой чушке сидишь за спиной куклы? Как? Не жарко?
Девушка ухмыляется:
— А я думала, все синоби Листа слабы и глуповаты, а оказывается, есть исключения.
На дерево рядом с нами запрыгивает Саске, правда мне его видно лишь самым краешком глаза.
— Ну насчет глупости некоторых я бы не спорил, — бросаю взгляд на Наруто, с удовольствием наблюдая, как того перекосило, — А что касается слабости... Саске! Не продемонстрируешь нашим гостям, что бывает с теми, кто нас недооценивает?
Окружающие удивляются и запоздало все же замечают устроившегося на ветке Учиху.
— Что, Като, придумал очередной трюк, чтобы наблюдать за окружающим пространством? — недобро улыбаясь, спрашивает он. Я даже соскучился немного по этой усмешке, которую он натягивал в поединке со мной. Ему нравилось драться с тем, кто хоть и был слабее его, зато активно использовал любые уловки, чтобы уровнять шансы. — Хотя неважно. Давно тебя не видел, может, устроим спарринг? Без учителей, без правил — посмотрим, чего ты стоишь?
Перевожу на него взгляд. Молодец, Учиха, давай сделаем вид, что нам нет дела до этим выскочек из Песка. Это их немного разозлит.
— А не боишься, Учиха? Может, ты и последний в своем клане, я тебя жалеть не стану. Правила — это все, что спасало тебя все это время, без них тебе конец.
Сакура недоверчиво хмыкает: по ее мнению, Саске, естественно, сильнее меня, хотя она так же знает, что я один из лучших синоби нашего класса. И нечему удивляться — оценки у меня действительно были отличные, а это пусть и субъективный, но показатель. Наруто бесится. Ну ему положено, его вообще всерьез мало кто воспринимает. Нет, я отлично знаю, что это ходячая бомба, но пока сомневаюсь в его навыках и умениях.
— Какая у вас дружба, — ухмыляется девчонка из Песка: несмотря на то, что ее напарник явно на взводе, ей наша перепалка только понравилась. — Может, мы...
— Канкуро, Темари, чем вы заняты? — спросил кто-то с того же дерева.
Что? Почему я его не заметил? Может я и не сенсор, но после тренировок...
— А... Гаара, — парень внутри мешка даже задрожал.
— Мы... ничем, — тут же поддержала Темари.
Сгусток песка переместился с дерева на землю и развернулся к нам.
— Твои глаза, — он смотрел прямо на меня. — Скажи, ты убивал когда-нибудь?
Клиника. У парня психоз, на морде написано. Недосыпание как минимум — да какое там. С такими синяками под глазами я намного лучше после выхода из подземелья выглядел. К тому же у него сильные техники.
— Нет, с чего ты взял? — расслабляюсь, чтобы маленькая ложь выглядела, как правда.
Вся троица песка смотрела на меня заинтересованно. Это у них что, знак уважения к убийцам? Ко мне спрыгнул Учиха, явно намереваясь поддержать — причин меня защищать у него не было, но просто встать против этих ребят, он был обязан из гордости. Гаара перевел взгляд на него:
— Учиха? Тот самый последний Учиха? Надеюсь, мы встретимся с тобой в поединке. Меня зовут Гаара Сунахама, — представился он.
— Учиха Саске, — невозмутимо ответил выскочка.
Пустынник снова перевел взгляд на меня:
— Можешь не стараться, я все равно все вижу. Твой взгляд. Такие, как мы, отличаемся от других.
— Какие, такие? — спросил я.
— Те, кто умеет хладнокровно убивать. Этого не скрыть за невинной улыбкой. Как тебя зовут?
Я поднял руки вверх в знак примирения:
— Эй, эй, не надо так беспокоиться. Вы же здесь для участия в экзамене на тюнина?
Саске и Наруто напряглись, будто только сейчас об этом услышали, но я просто продолжил:
— Я не участвую в экзамене, так что сомневаюсь, что мы в ближайшее время встретимся.
— Так ты тюнин? — спросил Гаара.
Саске фыркнул, настороженно зыркнув в мою сторону.
— Нет. И не особо спешу им стать. Простите, но мне пора. Сакура, рад был встрече. Саске, как-нибудь позже мы обязательно должны провести спарринг. Всем пока.
Помахав всем рукой, я поторопился удалиться. Не нравился мне этот красноволосый парень, Гаара. Предпочел бы держаться подальше от подобных психов.
Глава 30
Утро, а проснулся я достаточно рано, в силу обстоятельств, и сейчас неторопливо разминался, но разминка моя закончилась влетевшей в окно Анко. Не сказать, что я был удивлен ее появлению — деревня готовилась к проведению экзамена, наверняка нашлась мелкая работка и для нас.
— Сенсей, доброе утро, хотя когда ты так вламываешься, у меня сразу возникает плохое предчувствие.
Девушка плюхнулась на кровать, заставляя меня поморщиться. Серьезно, не люблю, когда девушка — не моя естественно — валяется в моей кровати; была бы моя — был бы только рад, а так — нет, и ее эта привычка мне совершенно не нравится.
