Испытание для победителя

И Саня прекрасно это понимал. Просто, сейчас он действовал по принципу "враг моего врага — мой друг", а еще "боятся, значит, уважают". А правителя Селевкидов греки уважали. Особенно после того, что он сделал с Родосом. Показательная расправа над этим сильным греческим полисом показала всем, что с царем Александром шутить нельзя и злить его тоже не надо. В то же время, у селевкидского владыки сложилась репутация сурового, но справедливого царя. Поэтому, сейчас все греческие города на пути следования царской армии не оказывали никакого сопротивления и сдавались без боя. А многие греки даже приветствовали Селевкидов как освободителей от римского ига. Похоже, что селевкидская пропаганда неплохо работала. Чего тут было больше: искренней радости, голимого расчета или страха за свои жизни? На это Сане было глубоко наплевать. Главное, что его армии не приходится брать штурмом все эти греческие городки, встречающиеся по дороге. Не приходится терять на это время и жизни своих воинов. И то, и другое было очень важным в данный момент. Ведь, не греки же были главным противником Селевкидов в этой войне. Главным врагом был Рим.

Даже такой крупный город Коринф, когда к нему подошла селевкидская армия, тоже открыл ворота. Нет, формально Коринф сейчас входил в состав Ахейского союза, но фактически горожане хотели, чтобы их все оставили в покое. За прошедшее десятилетие этот многострадальный город кто только не захватывал. И македонцы, и римляне, и ахейцы. И все его обязательно грабили и разоряли. А недавно вот этолийцы хотели захапать себе. Правда, у них ничего не вышло. И гарнизон Коринфа сумел отбить коварное, ночное нападение. Но все это горожанам оптимизма не добавляло. Они не хотели участвовать во всей этой затянувшейся бойне. Жители Коринфа хотели просто жить. Тихо и мирно. И чтобы их больше никто не трогал. Вот все это городские старшины и вывалили на царя Александра, который их внимательно выслушал и пообещал свою защиту.

В Коринфе Саня также узнал и последние новости этой Пелопоннесской войны. Там тиран Спарты Набис энергично возвращал себе отнятые у него римлянами земли. Он уже захватил важнейший порт Лаконики Гитий и еще несколько прибрежных городков. А теперь осаждал Аргос. С критянами спартанцы также возобновили свой союз, который ранее был разорван по требованию все тех же римлян. Этолийцы, разбившись на мелкие отряды, грабили земли Ахейского союза. А ахейцы пытались им в этом помешать. Кстати, пускай тонкие душевные натуры и любители греческой демократии тут не вздыхают так возмущенно. В Греции грабежами соседей не занимался только ленивый. Для просвещенных греков это был национальный вид спорта. Большинство греческих полисов совершенно официально занимались грабежом своих соседей на суше и на море. Между прочим тот же спартанский тиран подряжал пиратов с острова Крит, на добычу денег для своей армии. И для него это было очень весомая статья дохода. А те же ахейцы и этолийцы даже в мирное очень любили совершать мелкие набеги на соседей с целью пограбить. В общем, никто в этой колыбели демократии не заморачивался такими понятиями как гуманизм, права человека и верховенство законов. Все тут всех грабили с большим азартом и без всяких сантиментов. Саня такого бандитского беспредела даже в Азии не видел.

Долго засиживаться в Коринфе Саня не стал и двинул свою армию дальше на запад. Именно там, в северо-западной части Пелопоннеса располагались главные города Ахейского союза. Хотя, у ахейцев не было своей столицы. Не было у них полиса-гегемона, который бы управлял всем. Вместо этого, у них существовал синклит и синод — собрание членов Союза. Именно эти собрания и решали все вопросы связанные с управлением Союзом. Синод и синклит решали вопросы войны и мира, организации армии и флота, ведали финансами Союза, принимали решение о приеме новых членов Союза, разрешали конфликты между полисами. Входившие в Ахейский союз города имели единую систему мер и веса. Союз чеканил свою монету. Каждый полис должен был вносить в общую казну определенный взнос и поставлять контингент войск. При всей своей демократичности, руководство Союзом находилось в руках наиболее состоятельных граждан. Из них избирались члены советов и стратеги. Кстати, стратег у ахейцев был главой исполнительной власти и избирался сроком на один год. Вот этот союз городов в данный момент и надо было взять под свой контроль.

На вторые сутки к походной колонне царской армии прискакал усталый гонец от этолийских союзников. И вести он привез не очень радостные. Оказывается, совсем неподалеку недавно произошло крупное сражение между этолийской и ахейской армиями. Этолийцы в той битве проиграли. По сути своей, несколько этолийских отрядов, до этого грабивших округу, соединились в одну армию и стали отступать по направлению к Коринфу вместе со всем награбленным ими добром. Обоз с мародерскими трофеями сильно сдерживал продвижение этолийского войска. И это позволило ахейской армии настигнуть этолийцев. Хотя, ахейцев было больше и они были лучше вооружены, но этолийцы решили драться. Жалко им было бросать такую богатую добычу. В итоге, их побили, а все награбленное отобрали. Обидно, однако! В письме к царю Селевкидов этолийцы слезно молили его оказать им помощь. Они хотели догнать мерзких ахейцев и отобрать у тех все добро, честно награбленное этолийскими патриотами ранее. Правда, самим этолийским разбо...э...пардон воякам. М-да, этолийским воякам. Силенок не хватало, значит. Но узнав, что неподалеку как раз проходит мимо селевкидская армия, они решили натравить ее на ахейцев, которые накануне и разбили ту самую этолийскую армию и захватили ее обоз. Который теперь и пытаются увезти вглубь своей территории. Вот наводку на этот богатенький конвой этолийцы и давали царю Селевкидов.

А еще через три часа впереди показалась пыль и воины Селевкидов увидели армию этолийцев. Ну, как армию! Скорее всего, это сборище напоминало толпу бомжей. Грязные, в потрепанной одежде и побитых доспехах. У многих бойцов видны окровавленные повязки. Щитов почти у всех нет. Да, и с оружием напряженка. Видимо, эти перцы бросили все тяжелое во время своего героического драпа. Эти люди не были похожи на героев и образцовых солдат. Ну, еще бы! Ведь, это были остатки той самой этолийской армии, недавно разбитой ахейцами. И было их не очень много. На первый взгляд тысячи три человек, не больше. Увидев, огромную армию Селевкидов этолийцы сначала испугались, но потом, разобравшись кто перед ними, оживились. К Сане подскакал их командир, назвавшийся стратегом Агапиусом. Этот бородатый грек, загорелый до черноты и одетый в блестящую, но местами помятую кирасу, заявил, что противник сейчас находится не очень далеко отсюда. И есть хороший шанс его настигнуть.

Глава 11.

Война — это путь обмана.

(Сунь Цзы)

Бартат осадил своего жеребца, увидев впереди вражескую армию. Он все-таки их нашел! Многочисленные повозки, наполненные доверху разным ценным барахлом, и греческие воины, охраняющие их. Прикинув численность противника (не менее восьми тысяч), Бартат понял, что перед ним именно та самая ахейская армия, о которой говорили этолийцы. Командир конных лучников на службе у правителя Селевкидов очень не хотел подвести своего царя. Этот скиф помнил царя Александра, когда тот еще и не был царем. А был командиром мелкого наемного отряда. Именно, тогда еще полковник Александр спас Бартата из рабства. Дал ему свободу, подарил хорошего коня, отличное оружие и прекрасные доспехи. А потом предложил службу в качестве воина. Для бедного кочевника из скифских степей это было очень шикарное предложение. Ведь, попав в рабство после неудачного набега, он о таком даже и мечтать не смел. Бартат отчетливо понимал, что раб из него выйдет не очень хороший и ценный. Он же ничего не умел, кроме как воевать. Никакими другими навыками кроме воинских он не обладал. Не знал кузнечных секретов, не был ремесленником или строителем. Именно, такие рабы ценятся больше всего. А воинам вроде Бартата светит жизнь низко квалифицированных работников, на которых хозяева сваливают самую грязную и трудную работу. А о воинской карьере придется забыть. Никто рабам в руки оружие не даст. От таких печальных перспектив хотелось покончить счеты с жизнью. Хорошо, что он не успел этого сделать до того, когда его купил полковник Александр.

В общем, когда этот эллин предложил Бартату служить ему как свободному воину, а не как рабу. То Бартат долго не раздумывал. Он сразу же дал согласие на это и произнес клятву, которую не намерен был нарушать. Скифы как и все варвары очень трепетно относятся к такого рода клятвам. И Бартат не был исключением. Александр спас его от бесчестья рабской участи. И это очень много значило для молодого скифа. Он служил не за страх, а за совесть. и убил бы любого, кто предложил ему предать своего нового вождя. Убил бы, не задумавшись не на секунду. За Александром скиф готов был идти даже на верную смерть. Поэтому, Бартат верно и честно служил. И его службу заметили. Став царем Селевкидов Александр возвысил молодого скифа, сделав его командиром всех конных лучников царского войска. Бартат стал ответственным за их подготовку и с большим энтузиазмом гонял своих подчиненных, натаскивая их на скифский манер. И это у него неплохо получалось.

Сам скиф отчетливо понимал, как же ему повезло в жизни. Будучи рядовым кочевником, там у себя в степях он бы таких высот никогда не достиг. У скифов уже сформировалась своя аристократия. Именно, аристократы становились вождями. Только они могли вести в бой большие отряды. Только они получали право командовать скифами. Там на родине простолюдину Бартату такая вот военная карьера бы не светила. А здесь он стал очень большим и уважаемым человеком. Он командует огромным отрядом в несколько тысяч всадников. У него появился красивый и просторный дом в Антиохии, красавица жена из богатой семьи. Богатство тоже появилось. Правитель Селевкидов на своих бойцах не экономил. Когда-то бедный скиф познал роскошь. Он вошел в элиту царства Селевкидов. И все потому, что когда-то поверил и пошел за Александром. И ради всего этого он Бартат будет драться на смерть с любыми врагами селевкидского царя.

И вот царь Селевкидов поставил скифу задачу:

— Ты со своими конными лучниками должен будешь найти вражескую армию и задержать ее до подхода наших основных сил. Нет, кидаться в рукопашную не надо ни в коем случае. Работать только стрелами издалека. Изматывать ахейцев постоянными обстрелами со всех сторон. И сильно не рисковать своими людьми. Короче говоря, использовать скифскую тактику на полную катушку.

И этот приказ своего царя Бартат намеревался выполнить во что бы то не стало. В принципе, задача не такая уж и сложная. Тут примерно ясно было, где находится искомая ахейская армия. Кроме того, этолийский стратег Агапиус вызвался быть проводником. Правда, этому греку с физиономией заправского разбойника Бартат все же не сильно доверял. Мало ли? Может быть этот грек вовсе никакой не этолиец, а самый настоящий ахейский лазутчик? Который заведет людей Бартата в засаду. Тем более, в этих горах такой трюк провернуть очень легко. Это вам не степь, где все видно на многие мили вокруг. Хотя, сами скифы такие вот придумки с заманиванием врагов в засады очень любили. И использовали довольно часто. И греки ведь тоже могли до такого додуматься. Поэтому, в дороге Бартат одним глазом все же следил за Агапиусом. На всякий случай, не отпуская его далеко от себя. И в случае чего, был готов убить его.

Однако, этолиец все же не подвел и привел отряд Бартата туда, куда нужно. Сначала он уверенно вывел их к месту недавнего сражения. Туда, где этолийцы и потерпели поражение от ахейцев. М-да! А трупов тут лежало немало. Правда, убитых этолийцев было все же больше, чем их противников. Найти дорогу, по которой ушли победители, труда не составило. Ахейская армия была не такой уж и маленькой. Судя по следам тут прошло несколько тысяч человек. Плюс повозки, нагруженные чем-то тяжелым. Видимо, тот самый отбитый у этолийцев обоз с награбленным добром. И все они оставляли очень отчетливый след. Такой ни с чем не спутаешь. Тем более для скифа, который мог уверенно находить следы даже отдельных людей. В общем, дальнейший поиск противника особых трудностей не принес. Да и дорога, по которой уходили ахейцы, в этом направлении была только одна. Горы — это вам не степь. Тут нельзя идти куда пожелаешь. Двигаться здесь можно только по дорогам и тропам, петляющим между скал. Эти горы Бартату, выросшему на равнинах, не нравились. Он приказал, все еще опасаясь засады, усилить бдительность и выслал дополнительные дозоры по пути следования своего отряда.

Но несмотря на все подозрения, по дороге на них никто не напал. Никаких засад тут не было. Видимо, ахейцы, отхватившие такую богатую добычу, помышляли только о том, чтобы ее быстрее доставить в безопасное место. Хотя, сам бы Бартат, будучи на месте ахейского командира, все же оставил вот на этой самой дороге парочку засад. Чтобы задержать преследователей, если они будут. Перестраховался бы на всякий случай. Но греки так не поступили и скоро поплатятся за это.

Наконец, один из дозорных подскакал к Бартату и, осадив своего запыленного коня, сообщил, что они обнаружили вражескую армию, следующую по дороге. Вот и все. Теперь бояться поздно! Первую часть царского приказа Бартат уже выполнил. Армию ахейцев он нашел. Сейчас надо выполнить вторую часть. Надо заставить этих греков остановиться.

Ахейцы конных лучников Бартата заметили издалека. Правда, все же среагировать адекватно на них не смогли. Не были они готовы к встрече с таким необычным противником. И их можно понять. Здесь в Греции такого рода войск как конные лучники не было. От слова СОВСЕМ!!! Не знали их греки. Нет, они сталкивались с отдельными наемными отрядами с Востока, состоявшими из всадников, стреляющих без промаха из лука на полном скаку. Но это была все же очень редкая в этих краях экзотика. А с таким массовым применением стреляющей кавалерии ахейцы столкнулись впервые. Напомним, что в отряде под командованием Бартата сейчас было пять тысяч всадников. Три тысячи из них составляли селевкидские конные лучники, одну тысячу парфянские конные стрелки и еще тысяча состояла из сарматских всадников.

Бартат хоть и косился иногда на сарматов, но вынужден был признать, что эти лихие кочевники по своим боевым возможностям были самыми сильными членами его отряда. Сарматы и скифы были давними врагами. И сам Бартат, будучи скифом по происхождению, их не очень любил. Но с неохотой признавал их высокое боевое мастерство. Сарматские конники по своей сути были тяжелыми катафрактами. Их рослые лошади и сами всадники были прикрыты со всех сторон прочнейшей металлической чешуей. Сарматские доспехи и оружие считались самыми лучшими на Востоке. Говорили, что даже цивилизованные народы создавали своих катафрактов по образу и подобию сарматских всадников. Однако, в отличие от тех же катафрактов Селевкидов, сарматы кроме рукопашной схватки были сильны и в дистанционном бою. Стреляли сарматы из своих мощных, композитных луков не чуть не хуже скифов или парфян, которые на полном скаку могли попасть в мишень размером с кулак ребенка. И сам Бартат признавал это, несмотря на всю свою антипатию к сарматам. Хотя! Молодой скиф тряхнул головой и тут же себя поправил: