От этих слов поднявшаяся было в душе девушки буря быстро утихла.
— Лучше расскажите, почему вы скучаете там, где всем так весело и интересно?
— Я не испытываю азарта, наблюдая, как люди искушают судьбу, ставя на кон свою жизнь, — поколебавшись, шёпотом ответила Ника.
— Это потому, что вы не делаете ставок, — убеждённо заявил собеседник.
— Разумеется, ваше высочество, — тихонько рассмеялась девушка. — Мне просто нечего ставить.
— Я это сделаю за вас, — тот час решил принц, и не слушая её возражений, обратился к сенатору:
— На кого вы ставите в этом заезде, господин Юлис?
— Пятьдесят империалов на "синих", ваше высочество.
— Тогда госпожа Юлиса ставит сотню на "зелёных".
"Вот батман! — выругалась та про себя. — Ну и где я тебе их возьму? Или он сам заплатит?"
Любимые родственники озадаченно переглянулись. Чёрные брови тётушки скакнула на лоб, дядюшка в ответ чуть заметно пожал плечами.
— Его высочество шутит, — попыталась исправить положение племянница. — Откуда у меня такие деньги?
— Я дам вам взаймы, — "успокоил" её принц.
"А отдавать чем? — едва не ляпнула Ника, зло подумав. — Я столько даже натурой не заработаю!"
Однако в последний момент всё же сумела подыскать более изящное выражение.
— Канни ко мне не слишком благосклонна, ваше высочество. Боюсь, что долг я смогу вернуть лишь после того, как стану полновластной хозяйкой Домилюса.
— Я не тороплюсь, — отмахнулся сын императора и вновь обратился к сенатору. — Ну так вы согласны, господин Юлис?
— Разумеется, ваше высочество, — с улыбкой кивнул тот.
"Вот уж облагодетельствовал, батман, — мысленно ворчала девушка, затаив дыхание наблюдая за четвёркой несущихся вскачь лошадей и время от времени недовольно косясь на сидевшего рядышком принца. — И так сплошной стресс, а не жизнь, так тут ещё и этот... Ну чего они тащатся, как неживые? Его уже и "жёлтый" обогнал. Всё, плакали мои денежки. А нет, вперёд пошёл. Ну, давай, давай!!"
Разумеется, за этим заездом она следила с особым вниманием. А когда идущие плотной группой квадриги пошли на последний круг, с трудом взяла себя в руки, и отцепив от перил побледневшие пальцы, с подчёркнутой аккуратностью поправила накидку.
Как Ника и опасалась, "зелёный" пришёл только третьим.
— Я предупреждала вас, ваше высочество, — попеняла она Вилиту, глядя, как тот отвязывает от пояса туго набитый шёлковый кошель.
— День только начался, ваше высочество, — утешил его сенатор. — У вас ещё есть шанс отыграться.
— В следующем заезде столько же на "коричневых", — выпалил юноша.
— Надеюсь, эту ставку вы делаете от своего имени, ваше высочество? — поспешила прояснить ситуацию девушка.
Молодой человек зло зыркнул на неё, но удержавшись от резких выражений, натянуто улыбнулся.
— Конечно, если вам так хочется.
"Сто золотых — это же сумасшедшие деньги, — старательно сохраняя невозмутимое выражение лица, мысленно причитала попаданка. — Я тебя их ставить не заставляла, сам вызвался, сам и рассчитывайся!"
Подавшись вперёд и даже вытянув шею, Вилит горящими глазами провожал каждую проносившуюся мимо колесницу.
"Да он ещё и игроман! — охнула про себя Ника. — Ну, везёт с женихами! Один придурок, второй лагира, да ещё и заразный, а третий..."
Колесница "коричневого" задела колесом возвышение в центре Ипподрома и разлетелась вдребезги, а тело возничего взбешённые лошади протащили ещё метров двести, пока служители не смогли их утихомирить.
"Либо уже труп, либо не жилец", — подумала девушка, провожая глазами бегущих с носилками рабов. Потом посмотрела на мрачно сопевшего принца: "Сейчас ему опять предложат отыграться, и он, естественно, согласится".
Однако на слова сенатора юноша неожиданно покачал головой.
— Кажется, госпожа Юлиса права. Канни сегодня к нам не благосклонна. Я, пожалуй, пропущу несколько заездов.
— Как пожелаете, ваше высочество, — развёл руками Касс Юлис Митрор, а та, которую все считали его дальней родственницей, облегчённо перевела дух.
Видимо, почувствовав неловкость ситуации, Рулий Юлис Аск принялся рассказывать историю о своём путешествии в Либрию.
Наклонившись к уху Ники, принц вдруг предложил:
— Давайте уйдём?
— Куда, ваше высочество? — так же тихо поинтересовалась девушка.
— Туда, где вам будет весело.
— Слишком долго добираться, — грустно улыбнулась собеседница.
— Вы имеете ввиду Некуим? — удивлённо уточнил молодой человек.
Попаданка, которая отдала бы почку и половину печени за возможность потанцевать в клубе, поторчать в Сети, погулять по родному городу, а главное — увидеть мать, печально хмыкнула:
— Вроде того, ваше высочество.
— Что же там есть такое, чего нет здесь? — вскинул брови Вилит и тут же широко улыбнулся, видимо полагая, что отгадал самим же загаданную загадку. — Охота! Вы же любите охотиться, госпожа Юлиса?
Разочаровывать перспективного жениха не хотелось, а говорить правду нельзя, чтобы не прослыть сумасшедшей, поэтому девушка молча кивнула.
— Жаль, что в окрестностях Радла почти не осталось лесов, — посетовал принц. — И достойную дичь давно выбили. Я бы пригласил вас в Негрумский лес. Но это тоже неблизко. Возможно, место, где вам не будет скучно, всё же в городе найдётся?
— Например, ваше высочество?
— Как насчёт императорского зверинца? — предложил юноша. — Ручаюсь, там отыщутся звери, которых даже вы никогда не видели. Представьте себе огромное животное с рукой на носу? А с длинным рогом? Свирепое и могучее. Вы когда-нибудь встречали зверя с шеей, длиннее человеческого роста? Или зверей, похожих на маленьких, покрытых шерстью людей?
Мама довольно часто водила маленькую Вику Седову в зоопарк, где та вдоволь насмотрелась и на слонов с носорогами, и на жирафов с обезьянами. Но вряд ли об этом стоит рассказывать сыну Константа Великого.
По своему поняв замешательство собеседницы, Вилит лукаво улыбнулся.
— А вы хотели бы прокатиться со мной на такой вот колеснице?
— Прямо здесь и сейчас? — растерялась Ника.
— Сейчас здесь не получится, — с сожалением покачал головой юноша. — Но в Цветочном дворце есть и колесница, и лошади. Рабы выведут их за город, и мы помчимся по императорской дороге.
Предложение показалось девушке достаточно любопытным. Кажется, он на самом деле смог её удивить. Вот только как отреагируют любимые родственники с их показным благочестием? Насколько Ника успела изучить Септисов, те всегда чрезвычайно озабочены внешним соблюдением приличий. Вдруг они и катание с принцем на колеснице воспримут, как грязный разврат и попрание публичной нравственности? Поэтому, как следует всё обдумав, девушка с сожалением проговорила:
— Простите, ваше высочество, но я вынуждена отказаться. Мы же формально пока ещё даже не обручены, и не можем вместе проводить время.
— Вы мне не доверяете? — удивлённо и даже обиженно вскинул брови принц.
— Вовсе нет, — энергично запротестовала собеседница, выразительно глянув на регистора Трениума, который делал вид, будто всецело поглощён проносившимися мимо трибун колесницами.
— Я считал вас храбрее, госпожа Юлиса, — покачал головой молодой человек.
— Тогда, возможно, вам стоит отказаться от своих намерений, ваше высочество? — не удержалась от подначки девушка. — Что, если я вас ещё и не так разочарую?
Но увидев негодующий взгляд собеседника, поспешила объяснить.
— Я слишком многим обязана этим людям, чтобы ставить под сомнение принятые у них правила поведения. Они и так дали нам возможность спокойно поговорить.
— Понимаю вас, госпожа Юлиса, — посерьёзнев, кивнул принц, сразу же на голову вырастая в глазах Ники. — Я обязательно придумаю, как покатать вас на колеснице и не обидеть ваших родственников. А пока давайте смотреть гонки.
— Что-то не хочется, — скорчила недовольную гримаску девушка, которую нисколько не вдохновляла перспектива проторчать целый день на Ипподроме. Но вдруг ей показалось, что она придумала замечательный способ не только убраться отсюда, но и приятно провести время.
— Проводите меня до дома?
При этом Ника вновь выразительно посмотрела на дядюшку.
— Как? — удивился собеседник.
— Предоставьте это дело мне, — усмехнулась девушка.
По губам Вилита скользнула понимающая улыбка.
— Когда?
Отстранившись, она глянула на балкон конюшен, где красовались два знаменосца.
— После второго круга следующего заезда.
— Я буду ждать вас в коридоре, — пообещал принц.
— Лучше на площади, — возразила Ника и на всякий случай поинтересовалась. — А государь не разгневается, если вы уйдёте с Ипподрома?
— Нет, госпожа Юлиса, — поспешил успокоить её сын Константа Великого. — Отец уже и сам редко досиживает до конца состязаний.
— Тогда я приду, — улыбаясь, кивнула девушка.
Когда колесницы пошли на последний круг, Вилит, вежливо попрощавшись с сенатором и его гостями, покинул "ложу".
Поскольку заезд близился к концу, те, торопливо поклонившись принцу, вновь вернулись к захватывающему зрелищу.
А дамы, усевшись по бокам сразу же насторожившейся племянницы регистора Трениума, принялись расспрашивать, о чём это та беседовала с членом императорской фамилии?
При этом и тётушка, и Аппия Юлиса Зота буквально сверлили её глазами, словно она совершила нечто в высшей степени предосудительное.
— Он тоже интересовался, как мне нравится на Ипподроме? — пожала плечами племянница и словно машинально потёрла пальцами виски.
— Что же вы ему ответили? — с горящими от нетерпения глазами спросила жена двоюродного брата сенатора.
— Вы же сами слышали, госпожа Юлиса, — с лёгким упрёком проговорила Ника. — Здесь просто замечательно. Вот только голова что-то разболелась.
— И это всё? — подозрительно сощурилась Пласда Септиса Денса.
— Ещё говорили о лошадях, — немного подумав, добавила девушка. — О том, как рискуют возничие, об охоте и всяких зверях.
— А о вашей свадьбе? — ехидно поинтересовалась Аппия Юлиса Зота, и опережая готовую возмутиться супругу регистора Трениума, пренебрежительно махнула рукой. — Ах бросьте, госпожа Септиса, об этом судачит весь Радл.
— Насколько я знаю, государь поэтому поводу ещё не высказался, — заметила потенциальная невестка Константа Великого, сухо поджимая губы. — Поэтому до объявления о помолвке всякого рода словесные упражнения на эту тему просто неуместны.
Гордо вскинув подбородок, она надменно посмотрела на вмиг стушевавшуюся собеседницу, и скривившись, вновь помассировала себе виски. — Голова совсем разболелась.
Удар гонга провозгласил новый заезд, и крики возниц потонули в радостном рёве зрителей, подбадривавших своих любимцев.
— Да, да, — опомнившись, закивала тётушка. — Его величество ещё ничего не решил. Давайте, пока не будем говорить об этом.
Сжав накрашенные губы в цыплячью гузку, Аппия Юлиса Зота раздражительно фыркнула и стала демонстративно наблюдать за колесницами.
Ника про себя злорадно усмехнулась: " Что, съела? Вам только повод дай. Всё переврёте, всё переиначите. Чего и не было — придумаете. Кого угодно в грязи изваляете за одно только случайно сказанное слово".
А вот госпожа Пласда Септиса Денса явно испытывала нешуточные душевные терзания. Только что она мило болтала с родственницей влиятельного сенатора, и вдруг приятная беседа завершилась так неожиданно и неприятно. И всё из-за дерзкой выходки племянницы.
Буквально кожей ощущая многообещающий взгляд тётушки, Ника после первого круга встала и поклонилась.
— Простите, госпожа Юлиса, если мои слова показались вам слишком дерзкими. Я сама не своя от головной боли.
— С чего это вдруг она у вас так разболелась? — дёрнув плечиком, та окинула девушку полупрезрительным взглядом.
— Наверное потому, что здесь так много людей, госпожа Юлиса, — как ни в чём не бывало пояснила Ника. — Я ещё не привыкла к этому.
— Да уж, — скривила губы собеседница. — В Радле народу побольше, чем в каком-то там дикарском племени, где, кажется, вы и воспитывались.
— Как же вы правы, госпожа Юлиса, — кивнула девушка, не забывая страдальчески морщиться. — Там все люди на виду. В больших городах не так. Кругом одни незнакомцы. С виду вроде бы человек хороший и умный. А как с ним немного поговоришь, сразу ясно, что не очень хороший и совсем не умный.
Не дожидаясь реакции на свой монолог, Ника отвесила дамам короткий поклон и направилась к беседовавшим у столика с закусками мужчинам.
Заезд только начался, и сенатор предложил гостям пропустить по бокалу даросского.
— Прошу прощения, господин Септис, — извиняясь за беспокойство, обратилась племянница к смеющемуся дядюшке.
— Что такое, госпожа Юлиса? — резко обернулся к ней регистор Трениума.
— Мне немного нездоровится, господин Септис, — пожаловалась девушка, пояснив в ответ на его недоуменно-тревожный взгляд. — Голова болит. Наверное, от шума.
И не дав собеседнику открыть рот, поспешно добавила:
— Позвольте мне уйти домой. Я отдохну в тишине, и всё пройдёт.
Дядюшка замялся, видимо, не зная как отнестись к подобной просьбе племянницы.
— Отпустите девочку, господин Септис, — разрешил его сомнения сенатор. — Она действительно неважно выглядит. Ваш паланкин ещё здесь?
— Да, — кивнул регистор Трениума. — Я приказал им нас ждать.
И обернувшись к застывшей в почтительном ожидании Ники, разрешил.
— Отправляйтесь, госпожа Юлиса. Да передайте Солту, чтобы носильщики дома не задерживались. Пусть их покормит и отправит назад.
— Хорошо, господин Септис, — облегчённо выдохнув, кивнула девушка.
— А вы, господин Макс, проводите госпожу Юлису до паланкина, — велел сенатор одному из своих коскидов, жевавшему что-то в сторонке.
— Да, господин Юлис, — вытирая губы тыльной стороной ладони, проговорил тот с набитым ртом.
Ещё раз коротко поклонившись хозяину "ложи" и его гостям, Ника поспешила за провожатым.
В коридоре возле ведущей на нижний тоннель лестницы расположилась тёплая компания из трёх радостно ржущих молодых людей, явно перебравших божественного дара Диноса.
Племянница регистора Трениума поспешно прикрыла лицо краем накидки, а коскид сенатора встал так, чтобы оказаться между ней и парнями. Несмотря на дорогие одежды и унизанные перстнями пальцы, те больше походили на обычных гопников, чем на аристократов. Как и их российские собратья, они тоже не смогли не среагировать на проходившую мимо девушку.
— Посмотрите Валер, какая красавица. Эй, госпожа, куда вы так торопитесь?! Постойте!
— Бегите, госпожа, — вполголоса проговорил Макс. — Я сам разберусь.
Обернувшись к молодым людям, он укоризненно покачал головой.
— Госпожа плохо себя чувствует. Пожалуйста, не задерживайте нас.
— Так мы её вылечим! — рассмеялся один из гопников-аристократов, а второй, самый молодой из тройки, бросился наперерез Нике.
Но коскид решительно заступил ему дорогу.
— Сенатор Касс Юлис Митрор будет очень недоволен, если кто-то побеспокоит его больную родственницу.
