Ваше Величество?! 2. Ютон

Но, неожиданно, встала проблема. Рыбам хребет ломала, чтобы не бились, не задумываясь. Раков, крабов, омаров живьём варить — без проблем. лягушек тоже спокойно резала и свежевала. А суслико-зайца почему-то не могу убить. Из лука подстрелить, копьём добыть или даже дубинкой, бегая за ним по поляне, уверена, смогла бы без проблем. Но не беззащитного пленника, не имеющего шанса скрыться. Наверно, не проголодалась до нужной степени, когда в первую очередь видишь мясо, и уже потом всё остальное.

Отпустить животное не позволяли совесть и мысли о надоевшей рыбе. И зря, что ли, вчера почти весь день де Граф плёл эту корзину? Вот пусть сам и распоряжается добычей! Кое-как перевязав корзину ветками и верёвкой, превратив её в переноску, отправилась домой. Нести периодически делающего попытки вырваться зверька было неудобно, но всё же вернулась даже чуть раньше предполагаемого времени.

У очага на стуле спиной ко мне сидел, задумчиво помешивая палкой угли, Часси. Быстрый взгляд, брошенный на бухту, не нашёл ни корабля, ни лодки. "Глюк", — подумала я и заглянула в хижину. Де Граф, ожидаемо, лежал на настиле. Он был ещё слишком слаб и часто и подолгу отдыхал, утомляясь даже от простого бодрствования. "Точно, глюк", — я снова посмотрела на Часси. Меня он, кажется, не заметил и продолжил сидеть у огня. Я подошла к нему со спины и ткнула пальцем в плечо.

— Не глюк?

— Влада, ты в порядке? — осторожно спросил парень, шокированно на меня уставившись.

Согласна, вид далёк от принятых норм. Босиком, в коротких драных шортах, такой же драной рубахе без рукавов. Все открытые участки тела загорели до светло-шоколадного цвета и на коже живописно выделялись светлые шрамы. Не успела их свести до последнего похищения, а потом целитель запретил дополнительно напрягать организм. Мне они не мешали, тем более, что всё скрывала одежда. Короткие рукава и голые ноги позволяли себе только совсем маленькие дети простолюдинов.

— Нет, я не в порядке, — ответила Часси, присаживаясь на второй стул. Клетку с добычей оставила у хижины. — Я сошла с ума и вижу тебя. Корабля нет, лодки нет. На то, что сам после того шторма здесь обживался, не похоже. Так что, я перегрелась и теперь разговариваю с галлюцинацией.

— Влада, ты меня пугаешь! Корабль в бухте на другом конце острова. Сюда пешком дошёл. И нет, я не привиждаюсь.

— Тогда откуда? — то, что Часси реальный, я поняла ещё давно, но сильно хотелось хотя бы немного поиздеваться над кем-нибудь. И совсем не верилось, что мы, кажется, спасены.

— Несколько дней назад выловили в море лодку с того корабля. Ту, на которой вы были. И в ней шестеро человек в голос утверждали, что вы оба умерли. Так что сюда шли, чтобы похоронить достойно, — Часси виновато улыбнулся. Эту историю он сегодня уже рассказывал, когда с парой солдат пришли в эту бухту. Они ожидали увидеть два несвежих трупа, а вышли к обжитой хижине.

Часси не сразу узнал в измождённом небритом и полуголом мужчине всегда аккуратного лорда-защитника соседнего государства.

— Мне сказали, что вы умерли, — сообщил парень после обмена приветствиями. Де Граф отреагировал тоже не совсем адекватно, по крайней мере, не высказал явной радости от прибытия других людей.

— Они были недалеки от истины, — мужчина позволил себе улыбнуться.

— А Влада? — Часси демонстративно оглянулся по сторонам. Всё указывало на то, что здесь жило минимум двое.

— Она ушла на охоту, — невозмутимо ответил де Граф и подкинул дрова в глинобитную печь, добавляя огонь под кипящий горшок. Рядом в очаге под горячими чуть дымящимися углями что-то запекалось. — Вернётся, полагаю, ближе к закату.

Они немного поговорили. Мужчина, извинившись, сослался на сильную усталость и скрылся в хижине. Глядя, как он шёл, медленно, тяжело опираясь на костыль, и шатаясь на каждом шагу, Часси всё же поверил, что благоустройство лагеря — дело рук Влады. Мужчина просто физически сейчас был не в состоянии на что-то тяжёлое. И вряд ли мог ранее, если спасённые в лодке не обманывали про болезнь.

Он отослал солдат на корабль с наказом перевести его ближе к этой бухте, а сам остался ждать Владу. Её реакция на присутствие постороннего человека на необитаемом острове, поставила парня в тупик. Ни радостных криков "ура! люди!", ни простого приветствия, только подошла и потыкала пальцем. Причём до этого, если судить по корзине с каким-то зверьком, сначала проверила спящего, будто никто из них не хотел покинуть этот остров.

...

Я стояла у борта корабля и смотрела, как отдаляется от нас остров. Было немного грустно. Всё-таки прожили на нём месяц, успела привыкнуть. Отплыли на рассвете, не желая рисковать наткнуться по ночной темноте на многочисленные подводные рифы.

Нам очень повезло, что лодку с остатками пассажиров выловил морской патруль Огненных островов. Он же, месяцем ранее, подобрал и своего короля с экипажем погибшего корабля, и с тех пор бороздил просторы океана в поисках других выживших. Выяснив, на каком острове нас искать, Часси пересел на лёгкий патрульный корабль и уже на нём искали нужный среди сотни островков архипелага. Более крупные суда не совались в этот район из-за течений и коварных скал. В какой-то мере стоит быть признательными той группе, что уплыла с острова, иначе ждать спасения можно было годами.

С того корабля, попавшего в шторм, погибло всего несколько матросов. Первую лодку подняло торговое судно из ещё неспокойного моря. Они передали информацию о крушении и список пассажиров эскадре Огненных островов, встретившись с ними в порту. Те незамедлительно изменили курс, отправившись на поиски своего короля, второго лица дружеского государства и прочих, менее значимых людей.

Корабль тот окончательно не затонул, оставив на поверхности часть кормы. С неё и сняли дней через шесть остатки команды и пассажиров, не успевших сесть в последнюю лодку. Мы к тому времени уже успешно поделились на два не интересующихся друг другом лагеря, и я расчищала место под хижину. Ещё две недели эскадра прочёсывала океан в поисках хотя бы сведений об остальных выживших, когда, уже намереваясь свернуть поиски и вернуться в порт, наткнулась на лодку.

Люди в ней находились в весьма плачевном состоянии. Лавочник, великий стратег и руководитель, не умел думать наперёд, живя сегодняшним днём. Зато гонору и умения убеждать у него было даже не на двоих, на десятерых. Потому ему из оставшихся, не обладающих лидерскими замашками, возражать оказалось некому.

Рассчитывая за день добраться до дальнего острова, они почти не подготовились, о чём вскоре горько пожалели. Остров встретил их голыми скалами и сильным течением, помешавшим вернуться назад и утащившим лодку в открытое море при попытке вернуться на первый остров.

Еда у них кончилась на второй день, вода на пятый. И они третьи сутки дрейфовали без еды и воды в море, ожидая смерти. Когда стала понятна безнадёжность ситуации, мужчины подрались, выясняя, кто виноват, едва не опрокинув лодку. Потом помирились и, по словам женщин, как-то недобро посматривали в сторону полного Марика. До каннибализма дело дойти не успело, их выловили раньше. Благодаря судьбу и провидение, пославшее в эти воды корабли с Островов, спасённые подробно описали остров, куда первоначально высадились, не подозревая, что обязаны жизнью тем, кого поспешно и беззастенчиво изгнали из своего общества. Если бы не я и де Граф, Часси прекратил поиски уже через несколько дней, в этом он сам признался, пока ждали подхода корабля.

— Ваше величество, — от созерцания синего моря и уже едва заметного зелёного пятна острова меня отвлёк молодой моряк.

— Его величество просит вас подойти в каюту.

Уточнять, в какую, нет нужды. На этом небольшом судне их было всего две. Одна капитанская, куда поселили меня, как единственную даму на борту. И вторая — старшего военного офицера. Её отдали де Графу, как больному, нуждающемуся в спокойствии и уходе.

В небольшой комнатушке троим было уже тесно. Де Граф полусидел на койке, упрямо поджав губы и смотря прямо перед собой. Корабельный целитель, сцепив за спиной руки, любовался морским горизонтом за открытым окном. Часси, сидевший на единственном стуле, вежливо встал при моём появлении. Целитель тоже повернулся и, насколько позволяла теснота, поклонился.

— Что-то случилось? — я обвела встревоженным взглядом всех троих.

— Ваше величество, его высочество настаивает на возвращении в Ютон вместо Анремара, — пожаловался целитель. Я в Академии уже отвыкла от церемоний, и в императорском замке тоже не часто их использовали среди близкого окружения, так что не сразу поняла о чём и о ком речь.

— И в чём причина?

— Он отказывается говорить, — ответил Часси, будто де Графа здесь нет. — Заход в Жемчужный порт займёт только три лишних дня.

— Но ведь в Империи лучшие целители и благоприятный магический фон, не то, что в Ютоне, — я недоумённо посмотрела на де Графа. Он, показывая нежелание отвечать, отвернулся к стене. Странно, за ним никогда не замечала склонности к мазохизму, зато излишней гордости и благородства навалом. Кажется, это тот случай.

— Оставьте нас, пожалуйста.

Оба островчанина поняли правильно и покинули каюту, оставив нас наедине. Я пододвинула стул ближе к койке.

— Объясните.

Де Граф повернул голову, но всё также избегал смотреть в лицо, уставившись на одеяло. Мне уже было знакомо это выражение, с таким же он не так давно "обрадовал" меня печатью подчинения. Чую, сейчас тоже будет что-то неудобное и очень личное.

— Это — брачный браслет, — де Граф поднял левую руку и задрал рукав, показывая татуировку выше запястья. Я её хорошо рассмотрела на острове, какой-то растительно-абстрактный узор оставлял ощущение незаконченности. Значит, брачный браслет?

— Поздравляю, — ответила невпопад. — И кто она?

— Вы, — выдохнул мужчина, не поднимая глаз и замолчал, ожидая реакции.

— Не смешная и неуместная шутка!

— Это не шутка. Я действительно ваш младший муж, — де Граф всё ещё говорил с одеялом. Я недоверчиво посмотрела на него. Нет, об этом со мной шутить не стал. Не с таким видом, и только не лорд-защитник. Младший муж?

— Значит, где-то есть и старший? — надо было что-то сказать, как-то отреагировать, но пока мозги отказывались принимать известие за правду и уцепились за последнее сказанное.

— Вряд ли. Не думаю, — де Граф как-то растерянно посмотрел на меня.

— Хорошо. А то двое уже слишком, — я улыбнулась. — Рассказывайте, когда мы успели, и почему я об этом узнаю только сейчас?

— В степи, — он снова потупил взор.

Нет, про печать подчинения понятно. Но выйти замуж и ничего не знать о столь знаменательном событии?

— Продуктивно, однако, там пожили. Но с чего вам пришла эта идея?

— Ваше величество! Тено, — он сразу поправился, почуяв усиление недовольства от обращения. — Прошу вас, выслушайте и не перебивайте. Я использовал ритуал слияния жизни. Он позволяет дождаться помощи целителей, но в современном виде не всегда срабатывает как надо. А полный древний вариант оказался брачной клятвой. И вот результат, — он опять приподнял левую руку, напоминая о браслете. — Это неполный брак с односторонними обязательствами, согласия партнёра не требуется, — предвосхитил готовый сорваться вопрос. — Я узнавал в храмах. Рисунок хоть и отличается от традиционного, но признаётся стихиями. И развод не предусмотрен.

— А как это связано с вашим нежеланием возвращаться домой? — я воспользовалась паузой в монологе. Де Граф тяжело вздохнул. Кажется, сейчас будет самая неприятная новость. Угадала.

— Тено, из-за этого, — кивок на руку, — я не могу жить без вашего присутствия. В буквальном смысле. В текущем состоянии не думаю, что продержусь и недели.

— Как же вы тогда целый год жили? — язык опередил мысли. — Ой, извините, — смутилась под укоризненным взглядом и вспомнила, как выглядел мужчина, когда приехал в Академию и как изменился, поправив здоровье за каких-то полтора месяца.

Я встала и подошла к окну. Опершись рукой о косяк, уставилась на сине-голубую полосу горизонта. Ситуация не укладывалась в голове. Всё это сильно внезапно и неприятно осознавать, что от моего существования зависит чья-то жизнь. И что лорд-защитник должен быть всегда рядом, чтобы он мог просто жить. Готова поспорить на что угодно, что это не единственное ограничение, но ко мне остальные напрямую не относятся, поэтому не упомянуты.

Я повернула голову и посмотрела назад. Де Граф понуро сидел, будто ожидая приговора. Снова отвернулась к горизонту и прикусила кулак. Мысли прыгали, метались и скакали с одной темы на другую. Наконец, они пришли к соглашению.

— Возвращаемся в Анремар. Я еду с вами, — озвучила решение. Раз вынуждены быть рядом, то к чёрту Академию, жизнь важнее бумажки. К тому же нельзя надолго оставлять страну без руководства.

— Это неразумно, — сразу же отозвался де Граф. Подобный вариант он, похоже, тоже рассматривал. — Не удастся обеспечить вам достойную охрану по дороге в столицу. И мы до сих пор не можем устранить организатора заговоров, вам пока опасно возвращаться.

— Прикажите! — я раздражённо стукнула кулаком по оконному косяку. — Прикажите вернуться в Академию и ждать. Иначе наплюю на всё и увезу вас к целителям в замок!

— Тено, я не смею... — де Граф даже растерялся от подобной просьбы, высказанной в ультимативно-приказном тоне.

— Ну, что? — спросил Часси, когда я вышла на палубу после переговоров. — Куда идём?

— В Ютон, — короткий раздражённый ответ. Мне понадобиться время, чтобы до конца осознать и принять изменения в отношениях.

Академия, казалось, и не заметила долгого отсутствия двух студентов и преподавателя. Остальные, кто был в той злополучной поездке, задержались всего на неделю. Именно на них и обрушилось всё внимание и любопытство. Марик И Саралы, появившись ещё через полторы недели, ажиотажа уже не произвели. Мы же, прибыв среди дня, прошли в свои комнаты по почти пустым тропинкам и коридорам, не вызвав интереса у редких встречных.

Первым делом я заняла ванну. Какое блаженство вымыться в горячей воде с мылом и шампунем! И переодеться, наконец, в свежую одежду по размеру, а не с чужого плеча, что выше меня на голову.

Лияна вечером чуть не придушила от радости, что я вернулась живой, и закидала множеством вопросов. По давней, глубоко въевшейся привычке, рассказала о произошедшем кратко, фактами, избегая личных, субъективных оценок. Ещё старательно подбирала формулировки, чтобы не затронуть честь и достоинство других людей. Лияна, естественно, поняла, что я о многом умалчиваю, но настаивать не стала, на первое время удовлетворившись сказанным.

Первый учебный день после возвращения прошёл спокойно. Сказалось моя прежняя отстранённость от студенческого коллектива. За обедом в столовой подошёл Марик.

— Я хочу извиниться, — ответил он на вопросительный взгляд. Обычно я ела или одна, или в компании одного из трёх друзей — Лияны, Саралы или Часси, и появление других людей у столика заставляло насторожиться.

— За что? — вариантов насчитала много. За то, что промолчал при том конфликте, за то, что ни разу не поинтересовался, как мы, живы ли, за то, что уверял о нашей смерти, не зная того наверняка. И ещё по разным мелочам, не стоящих отдельного упоминания.