Город отбил пять штурмов. Не раз под обстрелом защитникам приходилось латать бреши, пробитые ядрами в византийских стенах (без малого — тысячелетнего возраста). Турецкие источники глухо [94] свидетельствуют о том, что только хитростью, притворным отступлением, удалось выманить осажденных и на их плечах ворваться в город. Еще некоторое время держалась цитадель, против которой, как показали археологические исследования, туркам также пришлось применить артиллерию. Затем последовала резня, ее следы запечатлены массовыми захоронениями в большой базилике. Княжеская семья, захваченная в плен, была привезена в Константинополь, где взрослые мужчины были казнены, малолетние мальчики обращены в ислам, а женщины попали в султанский гарем. На захваченных землях княжества был образован кадылык (округ), управлявшийся кадием (судьей). Новые хозяева, понимая стратегическое значение крепости, поставили в ней гарнизон, перестроили некоторые укреп-ления внешней линии обороны, приспособив их к использованию огнестрельного оружия. (Княжеская семья, захваченная в плен, была привезена в Константинополь, где взрослые мужчины были казнены, малолетние мальчики обращены в ислам, а женщины попали в султанский гарем. На захваченных землях княжества был образован кадылык (округ), управлявшийся кадием (судьей). Новые хозяева, понимая стратегическое значение крепости, поставили в ней гарнизон, перестроили некоторые укрепления внешней линии оборон, приспособив их к использованию огнестрельного оружия.
Возможно, трагической участи тех, кто был пленен на Мангупе и отправлен в Стамбул, избежали малолетние отпрыски княжеской династии. В 1512 г. послом к Василию III султаном Селимом I был направлен Камал, князь Мангупский, ранее носивший прозвище Феодорит. А в 1522 и 1530 гг., уже при Сулеймане Великолепном, появился в Москве с той же миссией князь Мангупский Скиндер (Александр). Возможно, это действительно были отуреченные потомки князей Феодоро, ставшие султанскими подданными).
После захвата турками в 1475 г. столицы княжества память о нем быстро стирается. Побывавший на Мангупе столетие спустя после этого события польский путешественник и дипломат М. Броневский застал здесь страшное запустение. Со слов местного греческого священника ("старика честного и умного") он смог узнать, что на фресках, сохранившихся в двух полуразрушенных церквях св. Георгия и св. Константина, были изображены князья города, происходившие из рода трапезундских или константинопольских императоров. Захваченные в плен турками, они были казнены в Константинополе. Из личных наблюдений Броневского большую важность имеет свидетельство о цитадели города, занимавшей территорию северо-восточного отрога плато, именуемого Тешкли-бурун (Дырявый мыс). Над воротами этого внутреннего укрепления он видел греческую надпись, впоследствии исчезнувшую. Реальность ее существования подтверждает турецкий путешественник Э.Челеби (1666 г.), отметивший, что надпись выполнена "письменами неверных генуэзцев" — и в ней содержится дата строительства крепости. Несомненно, что памятник содержал чрезвычайно важную информацию о столице и о самом княжестве.
После 1475 г. бывшая столица Феодоро на три столетия превратилась в турецкую крепость, центр кадылыка, в состав которого вошли земли, принадлежавшие ранее княжеству. Турецкий гарнизон оставил Мангуп после 1774 г., когда Кючук-Кайнарджийский договор подвел итог российским победам над османской армией на Дунае и вывел Крымское ханство из вассальной зависимости от Стамбула. [95]
ХЕРСОНЕС (ХЕРСОН) СРЕДНЕВЕКОВЫЙ
Особенности развития средневекового Херсонеса. В эпоху "великого переселения народов" были сметены и прекратили свое существование многие государственные образования Восточной и Западной Европы. В Северном Причерноморье нашествие варваров уничтожило Ольвию, Боспорское царство. Не устояла и сама Римская держава. В 395 г. н э произошел раздел Римской империи на Западную и Восточную (Византийскую). В состав последней и вошли греческие колонии в Тавриде. Скромный и небольшой по размерам Херсонес благополучно перенес невзгоды III-V вв., вошел в средневековую эпоху и просуществовал еще около тысячи лет. Чем же объяснить такой исторический феномен, такую жизнестойкость маленького, оторванного от других культурных центров городка? Видимо, причин здесь несколько. Среди них можно указать важнейшие.
Весьма благоприятным оказалось географическое положение Херсонеса. Он был прикрыт со стороны степи хотя и невысокими, но Труднопреодолимыми для кочевой орды горами, покрытыми густым лесом. Проникновение к городу вдоль морского побережья затруднялось тем, что этот путь пересекался глубоко вдающимся в сушу заливом Большого рейда и рядом рек текущих в северо-западном направлении (Черная, Бельбек, Кача, Альма), более полноводных, чем в наше время. При отсутствии дорог продвижение в этом районе было затруднительным и опасным.
Способствовала сохранению Херсонеса и забота о нем сильных, заинтересованных соседей — вначале Рима, затем Византии. Для обеих этих крупнейших держав Херсонес являлся форпостом в таком важном районе, как северное Причерноморье. Он становится ремесленным, торговым и культурным центром Юго-Западного Крыма, заселенного преимущественно земледельческим населением.
На протяжении всей средневековой эпохи в Херсонесе сильно чувствовалось влияние античных традиций. До конца жизни города он сохранил планировку, возникшую вскоре после его основания: в соответствии с так называемой гипподамовой системой улицы были прямыми, они пересекались под прямыми углами, образуя кварталы прямоугольных очертаний. Многие христианские церкви были построены на местах старинных языческих храмов. Линия оборонительных стен, единожды сложившаяся к III в. до н.э., изменялась на протяжении столетии лишь незначительно и в моментах непринципиальных. Следовательно, и площадь города, заключенная в эти стены, оставалась почти неизменной. Продолжали существовать, развивались и совершенствовались ремесло и промыслы. Сложнее выяснить положение сельского хозяйства.
На Гераклейском полуострове еще в эллинистическое время были искусственно созданы условия для успешного выращивания винограда, который стал монокультурой на его территории. Нет никаких оснований считать, что херсонеситы отказались в эпоху средневековья от этого направления сельскохозяйственной деятельности. На многих наделах полуострова встречаются фрагменты средневековых сосудов и другие [96] материалы того же времени, что указывает на продолжение их функци-онирования. Действительно, давно выяснилось, что виноградарство и ви-ноделие — весьма перспективные отрасли хозяйства. Вино — такой товар, который всегда находил надежный спрос в среде местных варварских пле-мен. Известно, что другие греческие центры Северного Причерноморья — Боспор и Ольвия — в первые века н.э. попытались быстрыми темпами развивать эти высокоинтенсивные отрасли, но по тем или иным причинам им вряд ли удалось поднять виноградарство и виноделие на такой высокий уровень, как в Херсонесском государстве. После их гибели именно Херсонес становится единственным в Северном Причерноморье массовым производителем вина, и это должно было приносить ему значительный и твердый доход.
Соль также имела гарантированный сбыт во все времена, вплоть до новейших. В X в. император Константин Багрянородный указывал, что между Днепром и Херсоном — болота и бухты, "в которых херсониты добывают соль". В римскую эпоху начались, в раннем средневековье интенсивно продолжались развитие рыболовного промысла и переработка его продуктов в таких масштабах, которые свидетельствовали о вывозе рыбы за пределы Херсонеса. Все эти отрасли вкупе с высокоразвитым ремеслом и широкой торговлей, в том числе посреднической, обеспечивали устойчивость экономики, стабильность положения города.
Следствием такого положения явилось то, что Херсонес смог поддерживать в надлежащем порядке свои оборонительные сооружения: стены и башни ремонтировались, достраивались (помощь оказывала Византия). Видимо, была крепкой и армия. Таковы основные факторы, обусловившие необычайную стойкость Херсонеса перед всеми невзгодами.
Византия и Херсон*. Еще до разделения Римской империи правители восточной ее части проявляли большую заинтересованность в Херсоне, как в пункте, через который можно было оказывать влияние на отдаленные от центра области, лежавшие на северных берегах Понта. Если судить по одной боспорской надписи конца VI — начала VII вв., в Херсоне имел ставку византийский военачальник, носивший титул дука, который обычно командовал контингентами войск, расквартированных в приграничных районах империи или за ее границами. По-видимому, и здесь стоял отряд византийской армии. В этом чувствуется прямая преемственность политики римских императоров, которые сделали Херсон главным центром расположения своих войск в Северном Причерноморье.
(* Так назывался Херсонес в эпоху средневековья.)
Постоянный интерес Византии к Херсону выражался в настойчивых попытках насаждения в крае христианства, которое здесь, как и везде, верно служило существенным подспорьем в достижении политических целей. Действительно, навязать Херсону христианство значило прочнее привязать его к империи, получить дополнительные рычаги, с помощью которых можно эффективно оказывать давление на его внутреннюю и внешнюю политику, на всю его жизнь. И вот, как сообщается в "Житиях святых епископов херсонских", в город один за другим отправляются крестители. Горожане упорно сопротивляются, недвусмысленно [97] демонстрируя свое нежелание переходить в христианскую веру, однако церковные власти посылают все новых и новых миссионеров. Такая настой-чивость красноречиво свидетельствует о громадном значении, которое придавалось этому акту. Доподлинно известно, что христианство всегда и везде действовало чрезвычайно напористо, прокладывая себе дорогу, порой не считаясь ни с чем. Но в истории Византии не много найдется примеров, когда одному, сравнительно небольшому городу уделялось бы так много внимания.
Это нашло отражение в легендах и сказаниях, сообщающих, что проповедь христианства в Херсоне вели еще апостол Андрей, папа Климент. Но действительно серьезный нажим на жителей города начинается несколько позднее. Только за одну первую четверть IV в. здесь действуют семь епископов, из которых лишь последнему — Капитону — удалось добиться успеха в своей миссии, да и этот успех, как показывают последующие события, можно считать весьма относительным, к тому же он был достигнут не без помощи военной силы. Все остальные епископы были убиты или изгнаны.
С одной стороны, это свидетельство большой заинтересованности Византии в Херсоне, с другой — показатель независимости херсонитов и того, что они сознавали свою силу.
Во взглядах ученых на положение Херсона в V-IХ вв. единодушие отсутствует. Решающую роль здесь играет существование двух концепций возможного развития византийского города в этот период, который получил название "темные века". Сторонники одной из них считают, что при переходе от античности к средневековью городская жизнь замирает, центр экономической деятельности переносится в деревню. Другие утверждают, что существенного перерыва в жизни городов не было, ремесла и торговля хотя несколько и сократились в объеме, но продолжали успешно развиваться, города по-прежнему оставались средоточием товарно-денежных отношений и центрами культуры.
В соответствии со взглядами приверженцев первой концепции, Херсон в этот период выступает как "отдаленная окраина Византии", "захолустный и отдаленный город, заброшенный на край империи", к тому же "дикий и голодный". Для подтверждения такой негативной оценки чаще всего привлекаются следующие аргументы: во-первых, Херсон был местом ссылки, во-вторых, о тяжелом положении в городе сообщает сосланный сюда римский папа Мартин в своей переписке, в-третьих, ссылаются на отсутствие слоев VI — первой половины IX вв. среди напластований херсонесского городища. Рассмотрим эти доказательства в пользу якобы полного упадка города.
В Херсон действительно традиционно ссылали многих опальных лиц. Однако при этом опускается тот важный факт, что ссыльными были весьма видные представители высшего византийского общества. Среди них мы насчитываем по крайней мере одного свергнутого императора, двух претендентов на престол, двух братьев императора. К тому же Херсон был далеко не единственным местом, куда ссылали неугодных светских и Церковных сановников высокого ранга. Среди мест ссылки фигурируют [98] крупнейшие центры империи, в том числе Рим. Так что сама по себе принадлежность того или иного города к местам ссылки ни о чем не говорит.
В 655 г. римский папа Мартин за взгляды, объявленные ересью, действительно был сослан в Херсон. Отсюда он шлет письма своим друзьям и сторонникам, не скупясь при этом на темные тона, описывая внутреннее положение города.
Здесь следует учитывать, что папа Мартин был довольно пожилым и со слабым здоровьем человеком. Более суровые и, главное, непривычные условия, отсутствие комфорта, убогая обстановка в Херсоне должны были поразить его и произвести тяжелое впечатление, под влиянием которого все вокруг окрашивалось для него в мрачные тона, вселяло уныние.
Что же касается отсутствия слоев, то и здесь далеко не все ясно. В эпоху средневековья слои датируются, в первую очередь, по монетам. До недавнего времени считалось, что после VI в. монетная чеканка Херсона прекращается и вновь возобновляется лишь во второй половине IX в. Однако новые исследования нумизматов показали ошибочность этого мнения. Со второй половины V в. и почти до середины VII в. монетный двор Херсона обильно чеканил медную монету. После небольшого перерыва, со второй половины следующего века выпуск монеты возобновился. Таким образом, оказывается, что Херсон не чеканил монету лишь 100 с небольшим лет. А в этот сравнительно короткий период в обращении находилась масса денег, выпущенных в предшествующие века, надчеканенных и унифицированных в результате денежной реформы императора Ираклия (610-641).
Значит, оснований для утверждения о возможном упадке товарно-денежных отношений в IV-VII вв. в Херсонесе нет. Более того, конец V — VI вв. считаются временем определенного экономического подъема Херсона. Массовое производство амфор — сосудов для транспортиров-ки и хранения жидких и сыпучих продуктов, в том числе вина — косвенно свидетельствует о развитии виноделия. Гончарное ремесло, кроме амфор, производило и другие виды изделий: большие глиняные бочки-пифосы, столовую и кухонную посуду, плинфу (плоские кирпичи), кровельную черепицу, водопроводные трубы.
Важное значение для жизни города имело металлообрабатывающее ремесло, которое не только давало многочисленные вещи повседневного употребления — замки, подсвечники, ножи, оружие и многое другое, но и определяло уровень развития других отраслей производства, изготовляя употреблявшиеся в них орудия труда (например, плуги, серпы, инструменты для обработки камня, дерева и пр.). Металлообрабатывающие мастерские, работавшие на крымском или привозном сырье, обнаружены в раннесредневековых слоях Херсона. В городе имели широкое развитие также строительное дело, тесно с ним связанные камнерезное, столярное и плотницкое ремесла, косторезное, ювелирное, ткацкое производства. Херсон поддерживал широкие торговые связи с городами южного и западного берегов Черного моря, с более отдаленными пунктами (Рим, Александрия), а также постоянно обменивал ремесленные изделия на продукты [99] земледелия и скотоводства с сельскими поселениями Юго-Западной Таврики.
