Фатальное колесо_Книга 1

Теперь в улыбке невольно расползаюсь я.

— Тише-тише! Обрадовался. Ты смотри, нашу птичку не обижай.

— Почему это — "птичку"?

— У Гришко позывной — "Кочет"... Слышишь? Але! Ты сейчас себе рот порвешь. Ну, чего, чего ржешь-то?

Просто вспомнились любимые парусиновые туфли грозного чекиста в легкомысленных аквамариновых тонах.

Сан-Санычу я, правда, ничего объяснять не стал.

Политкорректность — она для всех времен!

Настанет время — нахлебаются еще.

Глава 26

Урок английского

С Олегом мы встречаемся на центральной площади и пешком двигаем до яхт-клуба. С Приморского бульвара он виден как на ладошке. По прямой — не больше километра, но нам надо обойти Артиллерийскую бухту. В принципе тоже пустяки.

Сентябрьское солнце жарит по-летнему. Город без рекламной шелухи выглядит молодым и свежим. Будто с него сорвали дешевую и фальшивую обертку, и на общее обозрение предстала по-настоящему драгоценная сердцевина, неповторимая его уникальность и красота. Белоснежные дворцы домов, аккуратные улочки в зелени невысоких деревьев и пышных газонов, скромно одетые люди. И никто никуда не торопится.

Здорово!

Я с интересом рассматриваю Хрустальный мыс. В наше время он зашит бетоном, стиснут новомодными гостинично-ресторанными постройками и засижен тучными пляжниками. Сейчас это — живописное нагромождение скал и камней, на которых гроздьями висят загорающие экстремалы. И какая чистая вода! Действительно хрустальная. Пронизанная лучами солнечного света, она призывно светится бирюзой, аквамарином и... прохладой!

Ужасно хочется искупаться. Но дело есть дело.

По каменистым тропкам мы минуем возвышенность, где года через три начнут строить памятный мемориал — будущий символ города, — проходим мимо площадки со старинными пушками и спускаемся к воротам яхт-клуба.

— Здравствуй, Михалыч! — вежливо здоровается Олег со стариком внушительного вида в тельняшке и старинных матросских клешах. — Это со мной.

Михалыч с напускной подозрительностью сперва рассматривает меня, хмуря кустистые седые брови, затем важно и неторопливо отворяет железную решетку.

— Не возьмут, — ворчливо бурчит он, пропуская нас в свое Нептунье царство. — Салабонист больно. Дальше голяка1 с машкой2 не пустят.

# # 1 Г о л я к — веник на военно-морском сленге.

# # 2 М а ш к а — щетка для натирки полов (военно-морской сленг).

— Да мне по миделю3, — не могу я удержаться от демонстрации знакомства с морским жаргоном (работал до армии на севморзаводе имени Серго Орджоникидзе), — хоть машкой по балясинам4, хоть голяком по норам5...

# # 3 М и д е л ь, мидель-шпангоут — поперечное сечение корпуса судна, расположенное точно посередине его длины. Отсюда сленговое значение — поровну, все равно.

# # 4 Б а л я с и н а — ступень штормтрапа, шире — любые ступени любых трапов на корабле.

# # 5 Н о р а — каюта, но только на сленге торгового флота. Нюанс — среди военнослужащих ВМФ каюту принято называть КАЮТОЙ из соображений своеобразного уважения к данному помещению (прим. автора).

Старик озадаченно крякает и шевелит мохнатыми бровями — каждой по отдельности.

— Ну, коли та-ак... Давай, малек, попробуй. Как погонят — заходи в гости. Чаем угощу. Вон там моя каюта. Найдешь...

— Спасибо, Михалыч.

Мы проходим.

— Ты чего ему сказал? — шепчет Олег, непроизвольно ускоряя шаг.

— Сказал, что готов на любые хозяйственные работы, — пожимаю плечами, — очень вежливо и на понятном ему языке.

— Михалыч у нас серьезный дядька. Я вообще удивляюсь, как он нас пропустил.

Я оглянулся. Дед стоял у не до конца закрытых ворот и внимательно смотрел нам вслед. Заметил, что я повернулся, и приветливо махнул рукой.

— Слушай, Олег. А кто меня может погнать отсюда? Ну, если я тут слоняться буду без дела?

— Так Михалыч и попрет. Он тут и комендант, и сторож, и плотник. Да он тут и живет! Домик небольшой с двориком под скалой. Там, куда он тебе показывал.

— Это хорошо... Ну ладно, Олеж. Иди плавай... Ой, извини. Имел в виду: ходи под парусом. А я тут погуляю. Встретимся на этом месте. Лады?

— Лады.

Олег побежал вперед. Там неподалеку, у невысокого строения виднелась группа его сверстников. Видимо, юные яхтсмены, морские волчата соленых просторов ждали своего вожака-тренера. Завидую!

Я свернул направо, к пирсу. Чуть дальше, в сторону центра города виднелся дикий пляж, скалы которого тянулись до самой Хрусталки. Там шумно плескалась многочисленная детвора, а на прибрежной гальке, разложив пестрые коврики, отдыхала публика постарше.

По морю носились шустрые миниатюрные яхточки с разноцветными парусами. За ними чуть дальше, басовито взревывая, в акваторию бухты степенно вползал белый пассажирский теплоход, сопровождаемый приземистыми буксирами.

Слева по берегу, за скромным частоколом немногочисленных мачт, в конце причала виднелась наша зафрахтованная конторой яхта. Шедевр немецких кораблестроителей. На палубе деловито возился знакомый толстячок в бирюзовых плавках и оранжевом спасательном жилете. Любитель голубого цвета с гордым позывным соответствующей тематики — "Кочет". Придумает же!

С любопытством вертя головой по сторонам, я неспешно двигался в его сторону.

— Хэй, мальчик! Хелп ми! О, сорри. Помоги!

Оглядываюсь с легким удивлением. Дежавю. Голос, как у какого-то знакомого артиста из популярного блокбастера.

Нет, не артист. У самого берега дрейфует молодой кудрявый парень лет двадцати пяти в черном импортном гидрокостюме. Он держится одной рукой за лесенку, уходящую с бетонного пирса в воду. В другой руке — ласты, маска, дыхательная трубка, что-то похожее на острогу и внушительная сетка с крупными камяхами1, лениво шевелящими колючими лапами.

# # 1 К а м я х а — каменный краб на языке прибрежной шпаны.

Да! Действительно с таким багажом выбраться из воды проблематично. В таких случаях маску с трубкой цепляют на лоб, ласты просто закидывают на бетонную ступеньку, а все остальное легко поднять и самому. Не местный, значит. Неудобщина беспомощная...

— Давай!

Сначала высвобождаю из его пучка амуниции острогу, мельком отмечая, что это не самопал, а вполне фабричная вещь. Интересная конструкция. Острогой поддеваю зажатые в мокром кулаке предметы и по частям вытаскиваю их на берег. Последней цепляю увесистую сетку с добычей и плюхаю ее на мокрую ступеньку. Здоровые крабы! Один к одному.

— Oh, thanks! I couldn't... myself...1

# # 1 О, спасибо! Я не могу... сам... (англ.)

Парень, тяжело дыша, по лесенке выбирается на сушу. Чего он гидрокостюм-то нацепил? Вода теплая как бульон.

— Ноу проблем, мистер. Хорошие крабы. Крупные.

— Oh! Yes... Крап-пы... Fantastic... It's wonderful!

— Velvet paws hide sharp claws, — не могу удержаться от своих "двух копеек". — With such extraction is possible to lose a fingers2.

# # 2 Бархатные лапки скрывают острые клешни. С такой добычей пальцы потеряешь (англ.).

— Oh! Yea...Wow! You speak English? Right? That`s very well! Yes, really!3

# # 3 О! Да... Вау! Вы говорите по-английски? Да? Это очень хорошо! Да, действительно! (Англ.)

— And I`m so glad... — ворчу я, слегка досадуя на свои про-английские рисовки. — And how at you with Russian?4

# # 4 И я так рад... А как у вас с русским? (Англ.)

Парень облегченно тянет вниз молнию своего дурацкого панциря на груди. Упрел, Маугли?

— With Russian? So... fifty-fifty... — неопределенно машет в воздухе рукой, — не очень... ка-ра-шо... I`m... Я есть... Я учу... здесь... русски... сейчас. Здесь плохо... знать... английски. Мне... не помогать... Oh! I`m Richard! Glad to meet you, very glad!5

# # 5 С русским? Так... фифти-фифти... Я... О! Я — Ричард! Я рад вам, очень рад! (Англ.)

— Виктор! — протягиваю ему руку. — You can call me...6 Витек!

# # 6 Вы можете звать меня... (англ.)

— Вить-йок...Витьйок...Витьок!

А ты как думал? Это тебе не наших советских крабов истреблять безнаказанно.

Парень встает на ноги и с удовольствием потягивается. Да! Потрудился на славу. Добыть такое количество здоровенных камях — это нужно не один десяток раз нырнуть на приличную глубину. В хорошей форме интурист.

— Oh, super! What a gorgeous freshness! Listen, Вить-йок! I`ve a great idea! Let`s go with me! Realy! Over there! To... Мик-калыч. Будь-ем куш-ать крап-пы! Come on!1

# # 1 О, супер! Какая замечательная свежесть! Слушай, Вить-йок! У меня отличная идея! Пойдем со мной! Серьезно! К... Мик-калычу... Давай! (Англ.)

— Давай так, Ричард! Я так понял, ты со мной дружить собираешься? You`re going to be friends with me... aren't you?2

# # 2 Ты будешь дружить со мной... не так ли? (Англ.)

Парень расплывается в стандартной импортной улыбке — от уха до уха. Кого-то он мне из артистов точно напоминает. Вот только не могу понять кого. Звезда Голливуда, заблудившаяся...

— It would do well!3

# # 3 Было бы неплохо! (Англ.)

— Ну, если... ду вел, тогда не будете ли вы столь любезны, уважаемый мистер, общаться со мной по-русски?

— Excuse me?4

# # 4 Простите? (Англ.)

— По-русски учись разговаривать, чурбан иностранный!

— Чур-бан?

— Yeap! That`s means a bad speaking in a foreign language guy.5 Практиковаться со мной будешь!

# # 5 Да! Это значит — плохо говорящий на иностранном языке парень (англ.).

— I agree! (Я согласен!) Замь-йотано!

— Ну, вот! Совсем другое дело.

Я беру сетку с крабами.

— Помогу донести. Варите этих зверей без меня. Мне — некогда. Дела у меня тут.

Стараюсь говорить простыми короткими фразами.

— It's so bad. Oh, sorry-sorry! Я сказать... жалко!

— ...У пчёлки... Не заморачивайся. Так говорят здесь... учись.

— Let`s... oh... Давай тогда... кино... tonight... вечер. In the cinema, sorry... Побь-ед-да. Я жить там... не-поу-дау-ле-ко! Come on! Будь-ем прэк-тис. По-русски. Please!

— А, давай! Во сколько?

— Вось-ем... past midday... как ето... двад-цат ноул. О'кей?

— Идет, Ричард! Ну, я пошел. Давай лапу. Да нет! Вот так! Да, это и называется "давать лапу". Растешь.

Я пожал руку импортному краболову и направился к пирсу.

Так, Олег уже на своей плоскодонке...

Глава 27

Шутки в сторону

Вблизи яхта "Орион" выглядит еще внушительней. С легким трепетом я поднимаюсь по трапу на это чудо, спустившееся с верфей Бремена без малого сорок лет назад.

Красавица. Ну и здорова! Метров двадцать в длину, не меньше. Хищные обводы узкого, выкрашенного в черный цвет корпуса создают ощущение легкости и стремительности пантеры, "бегущей по волнам". Парусное вооружение типа "иол": две огромных мачты, как вызов всем морским стихиям. Паруса аккуратно свернуты на штагах и забраны в темно-синие чехлы.

Возле ходовой рубки топчется капитан Гришко в оранжевых брусках непотопляемого жилета и плавочках цвета легкомысленного аквамарина. Светится гостеприимством. Гляди ж ты, оно еще и радуется...

— Давай-давай, поднимайся! Приветствую, что называется, на борту моего судна. Чувствуй, как говорится, себя как дома. И не забывай, соответственно, что ты в гостях. Давай, не тушуйся!

— Здоров, Кочет!

Ловлю на себе быстрый досадливый взгляд и действительно тушуюсь. Чего я на него взъелся? Хорошо ли, плохо, но мужик делает свое дело.

— Извините, Степан Андреевич. Здравствуйте.

— Старик! Какие извинения? Хорош выкать. Одно дело делаем. Кто старое помянет, как говорится...

— ...Тому глаз... — примирительно поддакиваю и тут же вновь не удерживаюсь от "гадостей": — ...Натягивают на... спину.

— Ха-ха-ха! Точно! Именно туда. Ну давай-давай, проходи. Показывать буду, что тут да где...

Я с любопытством оглядываюсь вокруг.

— Значитца, так. Первое правило: на палубе особо не светиться. Здесь ты как на ладошке, — Гришко постепенно седлает менторского конька. — Если есть необходимость подняться на палубу, надеваешь жилет. В плане, хм, маскировки. Вот смотри, под этой банкой кой-какие пустяки для твоих размеров. Сан-Саныч подбирал. С Ириной...

Я поднимаю тяжелую крышку сиденья и вижу набор для подводного ныряния, спасательный жилет, спецовку и еще с десяток мелких и удобных предметов под мои габариты. Особенно мне понравились миниатюрные ласты зеленого цвета. С резиновыми ремешками, аккуратными ребрышками жесткости на глянцевой поверхности и кокетливыми отверстиями напротив предполагаемых пальцев ног. Заметно длиннее стандарта, но под размер моей мелкой ступни. И легонькие. Здорово!

— Здесь капитанская рубка. Под ней машинное отделение, — с заметной важностью продолжает экскурсию Гришко. — Тут, если под парусами, человек шесть надо. А если на движке, можно и одному управиться. Покатаю тебя как-нибудь. Если хорошо вести себя будешь. Здесь коридорчик в трюм. Там две пассажирские каюты, камбуз, санузел. На баке... знаешь, что такое бак?.. Ага, знаешь... Там подсобки разные, такелаж...

— Степан Андреевич! Можно я сам посмотрю? Не хочу вас отвлекать.

— Ну... давай-давай. Осваивайся. В правой каюте глянешь — там для наблюдения кое-что есть. Разберешься.

Мнется. Чего хочет-то?

— Вам надо куда-то?

— Да, видишь ли... в том-то и дело, — Гришко постоянно посматривает на берег. — Объект у меня здесь. Ты, кстати, крутился возле него. Американец. Кучерявый такой.

— Ричард, что ли?

— Ого! Познакомились, значит? Ну да. Ричард. Так. Ничего особенного. Что называется — "чистый объект", ведем для профилактики. Для галочки.

— А кто он вообще?

— Сынок толстосума одного иностранного. "Золотая молодежь" буржуазного мира. Весной была регата. Международная. Он участвовал на "Звездном". Понравилось ему у нас, попросился остаться на лето. Папаша ходатайствовал, выступал за сотрудничество с СССР, делал серьезные взносы в детский туризм. Контора проверила сынка и разрешила остаться — так и таскаем его пятый месяц. Пустышка...

— Понятно.

— А о чем вы там говорили? — спрашивает Гришко с деланным равнодушием.

— Профессиональный интерес? Да ни о чем. Крабов он меня звал откушать. К Михалычу, коменданту здешнему.

— Ну да. Он у сторожа тут и околачивается все время. Михалыч мужик правильный. Воевал. К себе врага не подпустит. Ричард весь день у него крутится, если не болтается по городу. А ночью на съемной квартире. На Володарского. Снимают там вдвоем с соседом. Нашим, разумеется, подсадным. Да! — досадливо машет рукой. — Время только с ним теряем зря.

— Так вы идите, Степан Андреевич. Идите. Я здесь огляжусь и по своему плану. Вы же наши дела знаете?

— Откуда? — делает круглые глаза Гришко. — Ваши дела под другим грифом. Я только у истоков стоял да помог пару раз по текучке. Нам чужого не надо. Своих орденов хватает. С антисоветчиками...