"Помнится, в фэнтезийных книжках, которые я почитывал в прошлой жизни, говорилось о том, будто бы призраки предпочитают селиться в местах, где есть источники энергии для их существования. Почему же я сейчас не могу впитывать окружающую силу? Неужели у нашей школы есть защита от подобных паразитов? Жаль, что некромантию и шаманизм мы должны проходить только в следующем году: раньше я об этом как-то и не задумывался".
Удивительно, но привыкнув к своему новому состоянию, я совершенно перестал бояться, да и другие эмоции притупились. Прошло уже четыре из пяти отведенных минут, но мои целители пока что не достигли положительного результата. Где-то на краю сознания, что вполне могло быть плодом моего воображения, стали чудиться какие-то... запахи?
Как я вообще оказался в столь незавидном положении? Ответ на этот вопрос прост: проект по скрещиванию ужа с ежом... провалился. Попытка привить особенности одного животного другому, привела к появлению игольчатой змеи (у которой вместо чешуи, растут мелкие и острые иголки, способные вставать дыбом по всей длине тела, превращая ползучего гада в аналог ершика). Наставник Вербер, после того как изучил образец, сперва похвалил меня за создание тварюшки, сородичи которой пополнят биосферу небезызвестного грота, а затем заявил, что это совершенно не то, чего от меня ожидали.
"За слова нужно отвечать, а еще лучше — сперва думать и уже потом говорить".
В качестве наказания и как пример для всех остальных, я был назначен на роль добровольца для проведения экзамена в целительстве. И вот теперь, под присмотром старшего мага, мои друзья пытаются запустить мое сердце, восстановить проходимость дыхательных путей и найти иные повреждения, которые мог оставить Вербер.
"Кажется, я понимаю ситхов пути Бейна, которые жаждали убить своих учителей: если им приходилось постоянно проходить через подобное, то ребят можно считать вполне себе адекватными и миролюбивыми", — мысленно усмехаюсь, радуясь хотя бы тому, что меня сперва "отключили", а уже потом "сломали".
Внезапно ощущаю рывок и на огромной скорости лечу вниз, чтобы спустя пару мгновений врезаться в собственное тело и отключиться от нахлынувшей боли.
...
Конвульсивно дернувшись, шумно вдыхаю кажущийся непривычно горячим, какой-то горько-сладкий воздух и пару раз моргнув, фокусирую взгляд на мордочке Герды, синие глаза которой блестят от влаги. Еще пара секунд мне требуется, чтобы до разума дошел вопрос, который она повторила уже дважды:
— Ты меня слышишь?
— Слышу, — отвечаю сипло из-за пересохшего горла. — Все хорошо... Ничего не болит...
"А ведь действительно, ничего не болит. Даже подозрительно как-то: мне казалось, что после таких операций тело должно ломить", — на всякий случай, ради успокоения паранойи, сжимаю и разжимаю пальцы лап, дергаю хвостом, шевелю крыльями.
— Прости... — всхлипнула желтая грифоночка, после чего уткнулась мне в шею. — Если бы не я со своими советами...
— Тшшш, — даже не пытаясь подняться, кладу кисть левой передней лапы на макушку подруги и осторожно поглаживаю мелкие перышки. — Ты ни в чем не виновата: это я — дурак со слишком длинным языком, а наш наставник — тот еще му... Гхм.
— Ты заканчивай, Жак, — добрым голосом попросил Вербер, который все это время стоял в стороне от операционного стола и наблюдал за всеми действиями моих целителей. — Кто ваш наставник?
— Тот еще мудрец, — произношу с самым невинным видом, на который сейчас способен и ощущаю, как подруга нервно хихикнула, прекрасно понимая, что закончить я собирался вовсе не так.
— Твои слова греют мое черное сердце, — умилился садист, который заставил двенадцатилетних грифончиков, вытаскивать с того света своего друга (а для кого-то и больше чем просто друга). — А теперь, птенчики, разойдитесь-ка и дайте мне проверить, все ли вы сделали правильно. Зачет по целительству вы сдали, но не хотелось бы потерять перспективного ученика, из-за какой-нибудь мелкой недоработки. Герда, к тебе это тоже относится: еще успеете наворковаться... Бесстыдники.
"Однажды, я обязательно тебя убью", — закрыв глаза и расслабив мышцы, чтобы ничто не выдало мои мысли, ощущаю как наставник начал меня обследовать, а его магия, проникая в плоть тонкими нитями, буквально на ходу подправляет мелкие погрешности, оставленные моими друзьями из-за неопытности.
— Жить будешь, — констатировал Вербер, отходя от операционного стола. — За змею, я тебе зачитываю экзамен по химерологии: целительство будешь пересдавать с третьей шестеркой. Все свободны.
...
Расположившись у основания одной из ножек "П" образного стола в столовой, мы принялись за поглощение каши с мелкими кусочками мяса. Все молчали и каждый думал о чем-то своем, пока наконец миски не опустели и Кали не задала вопрос:
— Жак, и каково это?
— Что именно? — сложив передние лапы на столе, упираясь локтями в край столешницы, перевожу чуть расфокусированный взгляд на сиреньку, устроившуюся напротив меня.
— Тц, — цыкнул языком Жоан. — Не тупи, Жак: ты ведь больше четырех минут был не с нами.
— Ааа... — моргнув, понятливо киваю. — Прости, босс, задумался о своем.
— Не хочешь, не отвечай, — попыталась вмешаться Герда.
— Не интересно — не слушай, — вступил в беседу Морген. — Я слышал, что в следующем году, для изучения некромантии, нам всем придется "пройти инициацию смертью". Хотелось бы знать, чего ожидать от этого чудесного дня.
— Я не сильно много запомнил, — пожимаю плечами. — Помню, что висел в пространстве, словно муха в меде...
— Мух обычно на другое тянет, — хмыкнула Фрея, за что удостоилась сердитого взгляда желтой грифоночки. — Шучу-шучу...
— Вот в принципе и все самое интересное, — виновато развожу передними лапами.
— Хм, — Штерн почесал подклювье когтями правой передней лапы. — Не густо. Надо было мне вместо тебя вызваться.
"Задним умом все сильны", — мелькает яркая мысль в моей голове.
— Жак, ты бесполезен, — удрученно констатировал розовый грифоныш.
— Как скажешь, босс, — отвечаю без энтузиазма. — Я увольняюсь.
— Чего? — удивленно распахнул глаза Луи.
— Пойдешь оруженосцем? — заинтересованно поднял бровь Морг, глядя прямо на меня.
— Чего? — повторился Жоан, но глядя уже на альбиноса.
— И что нужно будет делать? — изображаю заинтересованность.
— Да то, что и раньше, — шевельнув крыльями, отозвался будущий князь. — Плачу вдвое больше чем Жоан.
— Да вы оборзели? — неверующим голосом воскликнул розовый птенец.
— Я подумаю, — заявляю смежив веки.
— Я не спешу, — хмыкнул Морген.
— Это что сейчас было? — выпрямив спину, мой, теперь уже бывший "наниматель" посмотрел сперва на меня, затем на альбиноса.
— Как говорит наставник Вербер: "За языком нужно следить", — усмехаюсь уголками губ. — Впрочем, я готов рассмотреть свое возвращение на службу, при условии... трехкратного увеличения оплаты.
"Три умножить на ноль, все равно получится ноль", — ехидно напоминает внутренний голос.
— Тц, — недовольно нахохлившись, Луи сложил передние лапы на груди. — Вымогатель.
— Не мы такие, Босс — жизнь такая, — произношу сиплым голосом, вызывая смешки у окружающих.
* * *
Новый день Каденс встретила сидя перед зеркалом и уже привычными движениями зачесывая гриву так, чтобы не было видно ее рога, уже ставшего достаточно большим для того, чтобы его можно было увидеть закатив глаза к потолку. К счастью, приступов лихорадки больше не было, лишь время от времени накатывала слабость, из-за чего летать слишком высоко не рекомендовалось.
Маленькая, но уютная комнатка в гостинице Хуфвиля, ставшая за прошедшие месяцы почти родной, обзавелась новыми занавесками, ковриком, трюмо (купленным с копыт на распродаже). Так как тетя не имела возможности навещать племянницу чаще раза в неделю, уже не совсем пегаске, пришлось в скором темпе становиться более самостоятельной. Впрочем, если бы не нужда ежедневно посещать больницу, то...
"А что я сделала бы тогда?", — глядя на свое отражение, крылорогая кобылка вспомнила глаза и мордочки друзей, когда они узнали о ее роге.
Восхищение, отвращение, зависть... Были даже те, кто одновременно завидовали, но и изображали сочувствие, будто бы это какая-то болезнь.
Столкнуться с подобным в деревне, где провела всю жизнь, было очень неприятно и больно. Пусть не все вели себя так, но даже одиночных взглядов, которые словно бы в чем-то ее подозревали и обвиняли, хватало дабы ощущать себя неуютно. Из-за этого, перспектива какое-то время пожить самостоятельно, под присмотром совершенно чужих пони, в почти незнакомом городе, страшила уже не так сильно...
Закончив причесываться, розовая кобылка надела на голову белую шляпку с широкими полями и удовлетворенно улыбнулась. Теперь, даже при пристальном внимании, никто бы не заподозрил в ней чего-то необычного: простая пегаска... по рекомендации доктора вынужденная больше ходить ногами, чем летать на крыльях.
Маленький кошелек на шелковом шнурке был надет на шею, сверху молодая пони повязала тонкий сиреневый шарфик, украшенный изображениями белых птиц. В таком виде она и покинула свои покои, сбежала по лестнице на первый этаж и, поздоровавшись с хозяевами, устроилась за одним из столиков в столовой.
На завтрак сегодня был рыбный суп, а на десерт — клубничный йогурт с творожной ватрушкой. Раньше Каденс еще подумала бы о фигуре и том, сколько ей придется пробежать, чтобы лишний вес не отложился на боках и крупе, но сейчас желудок, будто бы превратившийся в кузнечную печь пожирающую уголь, многозначительно заурчал при виде порции топлива.
...
— Спасибо, все было очень вкусно, — улыбнувшись пожилой земной пони, бывшая пегаска сгрузила посуду в раковину.
— Наелась, милая? — отозвалась кухарка, отрываясь от изучения газеты.
— Да, — кивнула молодая кобылка. — Сегодня как обычно?
— Да-да, — старшая пони закивала. — Заказы уже готовы и разложены на тележке, — ответила собеседница. — Все адреса на записках в корзинках, так что ты не ошибешься. И что бы мы без тебя делали?..
...
Накинув на себя ремни упряжки, розовая крылорогая пони потянула небольшую тележку, которая ехала на четырех колесах, аккуратно вывозя ее под открытое небо. Яркое теплое солнце заставило на пару секунд зажмуриться, игривый ветерок попытался сдуть с головы шляпку, но его намерения были разгаданы и пресечены правой передней ногой, придержавшей головной убор за поля. Ушей коснулся щебет птиц, где-то вдали прозвенел колокольчик, залаяла собака и раздался ворчливый голос дворника. Городок медленно и неохотно просыпался, наполняясь своей собственной, неповторимой атмосферой.
Начав набирать разгон, Каденс вышла на главную улицу и побежала по дороге, звонко цокая копытцами. Улыбаясь жеребцам и кобылам, встречающимся ей по пути к первой цели, она желала доброго утра и хорошего дня, вызывая ответные улыбки у горожан, вспоминающих себя в возрасте этой маленькой пегаски.
Хуфвиль был не таким уж большим городком, так что всех новых жителей, задерживающихся сколь-нибудь надолго, вскоре начинали узнавать. Этот раз не стал исключением, но к немалому облегчению Каденс, никто особенно не стремился сразу же сблизиться, держа вежливую дистанцию (все же раскрывать свой маленький секрет, она совершенно не горела желанием). Правда и неудобства подобное положение дел приносило: местные жеребчики и кобылки ее лет, с подозрением поглядывали на пони из деревни, не желающую вливаться ни в одну из компаний... пусть и очень хотелось.
— Мистер Сноубол, ваш заказ! — подбежав к белому жеребцу-единорогу, действительно похожему на снежок, молодая курьерша передала ему плетеную корзину. — Булочки с капустой, овощной салат и морковный сок.
— Здравствуй, Каденс, — покровительственно кивнув, жеребец извлек из поясной сумки горсть серебряных монет. — Все трудишься, аки пчелка.
— А как иначе? — хихикнула кобылка. — Мед на земле не валяется.
— Это правильно, — приняв посылку, единорог еще раз кивнул и вернулся в дом, напоследок произнеся: — Заходи как-нибудь в гости, познакомлю тебя со своим оболтусом. Может быть хоть ты его надоумишь за ум взяться...
— Доброе утро, мисс Марбл...
— Здравствуйте, миссис Хатсон...
— Ваш заказ, доктор Вольт...
С каждой новой остановкой, тележка становилась все легче и легче, а кошелек на шее все тяжелее и тяжелее. Многие пони приглашали Каденс зайти в гости, но она отговаривалась занятостью. И пусть это была не основная причина отказа, но и не ложь: чтобы оплачивать гостиничный номер и позволять себе разные приятные мелочи, кобылке приходилось работать. Кроме того, только сейчас она задумалась о том, что кроме начального общего образования, для жизни в большом мире нужно что-то еще...
Примечание к части
Вот как-то так.
Мир в кубе
Открыв глаза, обнаруживаю себя в квадратной белой комнате, с одинаковыми стенами, полом и потолком, которые буквально сияют чистым, но не ослепляющим, белым светом. В голове было пусто, словно в шарике наполненном воздухом, но при этом на грани сознания зудело ощущение, будто бы стоит напрячься чуть сильнее и я вспомню что-то важное. Что-то, что не должен был забывать...
...
...
...
К сожалению, все усилия по напряжению мозгов, так и не привели к желаемому результату. Но ведь отсутствие результата — тоже результат? Впрочем, подумать об этом можно будет и позже: когда я например окажусь в более уютном месте.
Перекатившись на живот, упираюсь в пол руками... которые оказались вовсе не руками. Жилистые, четырехпалые конечности, покрытые голубой (?) шерстью, кончики пальцев которых оканчивались даже на вид острыми когтями, ощущались естественно и удобно, будто бы были... родными?
Свожу взгляд на переносице и вижу короткий клюв, покрытый грубой желтоватой кожей. Удивительно, но это не вызвало испуга, да и недоумение быстро прошло, словно бы происходящее было вполне обычным и тут не о чем переживать. После коротких колебаний, продолжая опираться на... наверное все же лапы, я принял решение осмотреть себя более подробно и поднялся... на задние конечности.
"Что у нас в наличии? Крылья, лапы... и главное — хвост".
— И что мне со всем этим делать? — произношу эти слова вслух, чтобы разрушить гнетущую тишину, которая уже начала давить на мозги (хотя бы темноты нет, а то было бы совсем плохо).
Внезапно позади раздался шелест, словно от раздвигающихся створок двери. Резко разворачиваюсь на носочках задних лап, вскидываю передние лапы и расправляю крылья, принимая какую-то причудливую боевую стойку. Моему взгляду предстала голова и верхняя часть торса существа, которое имело такой же как у меня клюв, желтые перышки на голове, плечах и груди, а также искрящиеся любопытством голубые глаза. Не скажу, что являюсь хорошим психологом, хотя из-за отсутствия памяти ничего не могу гарантировать, но эта конкретная эмоция буквально плескалась на мордочке этого... этой...
— Вау, — девичьим голосом выдало существо, позволяя мне окончательно определиться с её полом. — Привет. А как ты это делаешь?
