Hp9

— Вот об этом и поговорим, — сказал Флитвик, — не печальтесь, не всем дано иметь идеальную память. Большинство людей помнит только то, что им нужно — знания вообще имеют такую природу, если не закреплены, мозг от них избавляется. Это хорошо, это позволяет не засорять голову лишним. Но давайте я вам просто поверю, что вы честно прочитали эту книгу и выучили несколько основных заклинаний. Раз у вас такая плохая память — давайте сегодня устроим проверочную работу, чтобы убедиться, что вы запомнили все выученные нами заклинания.

Флитвик...

__________________________

В зале Малфой-Менора было шумно. Ещё бы — большое сборище — последний раз таким обществом собирались аж целый год назад. Приём в честь дня рождения Нарциссы Малфой. Собралось множество людей — почти все чистокровные фамилии британии, и несколько не входящих в число чистокровных, но всё же, уважаемых семейств. Люциус Малфой сидел на большом кожаном диване, ленно глядя на многочисленных танцующих. Домовики в поношенных ливреях подавали напитки, волшебники и ведьмы танцевали, пили, кто-то уже перебрал и вышел во двор, "освежиться".

Рядом с Люциусом сел Гринграсс, а вместе с ним ещё несколько человек.

— А ты что не танцуешь?

— Благодарю, я не танцую, — ответил Люциус.

— Ах, да, — Гринграсс хохотнул, — ты же у нас совершенно не любишь танцы. Эх... — Гринграсс потянулся за сигарой, — с твоего позволения... Люциус, ты съездил в Хогвартс?

— Посмотреть на Поттера? Съездил.

— Ну, и как впечатления?

— Ужасающий молодой человек.

— Что, неужто страшнее тёмного лорда?

— Если учесть возраст... намного, намного страшнее, — серьёзно сказал Люциус, заставив Гринграсса поперхнуться затяжкой.

— С чего такие выводы? То, что его газеты облизывают — это понятно, но откуда такая уверенность?

— Мне так кажется, — скользко ушёл Малфой от ответа, — я спросил чего ему не хватает — он ответил что в школьной программе Хогвартса не хватает фехтования, которое давно упразднили. И дуэлей.

— Ну, то такое, — ответил Гринграсс, заново прикуривая сигару, кончик которой он отрезал магией, — многие так говорят.

— Я слышал, что Драко, да и твоя дочь дружат с ним и этой... Грейнджер? Это так?

— Дафна писала, что подруга Поттера замечательная девушка. Что бы это ни значило. Меня вообще напрягает, что на слизерине учится эта...

— Советую не говорить это при Поттере. Иначе можешь помереть быстрее, чем успеешь схватиться за палочку.

— Всё настолько плохо? — удивился Гринграсс.

— Или настолько хорошо, смотря как посмотреть. Но в любом случае, просто держи язык за зубами — если Волдеморта мы ещё кое-как можем пережить, то Поттера — уже вряд ли. А представь, что будет, когда он в силу войдёт, если он сейчас от троллей только угли оставляет?

— Ты его боишься? — спросил в лоб Гринграсс.

— Я опасаюсь всех, кто угрожает благополучию моей семьи, — дипломатично ответил Малфой, — а боюсь — что Поттер втянет Драко во что-то опасное или противозаконное. Мне бы этого не хотелось. Дамблдор, как я слышал, вообще не в восторге от мистера Поттера.

— Дамблдор? — Гринграсс удивлённо вскинул брови, — он же его воспитывал.

— Нет, вовсе нет. Дамблдор сам не знает, кто воспитывал Поттера. Кто бы это ни был — он похитил мальчика ещё в младенчестве и оставил очень убедительную фальшивку. Это я понял по оговоркам Поттера, которые передал мне сын. Так же прозвучало имя Сэйлем Сэйберхаген. Ты знаешь такого волшебника?

— Нет.

— И я нет. И это немного напрягает. Скорее всего это псевдоним. Хотя кто знает. Одно могу сказать точно — у них огромные деньги, редкие артефакты, и очень строгое классическое воспитание. Такое, что блэки на их фоне — малообразованные. Если мальчика с пелёнок учили магии и тренировали запоминать генеалогию и культуру — то это серьёзно.

— Ты думаешь, это кто-то из нас? Чистокровных?

— В этом нет сомнений. И скорее всего это кто-то иностранный. Но ни одно известное мне английское семейство не учит своих наследников настолько сурово.

Гринграсс пожал плечами:

— А что с этой девочкой делать? Она вроде бы совсем не из наших, но ссориться с Поттером никто не хочет...

— А разве нужно что-то делать? Ну не чистокровная, это не настолько страшный порок, если за неё вступается такой человек как Поттер. Сын Нотта вон уже попробовал грубить — вылетел в окно впереди собственного визга.

— Да, это было неожиданно.

Музыка поменялась на более медленную. В гостиную влетела большая полярная сова, которая проигнорировала десятки мощных защитных чар, наложенных на мэнор. Люциус хмыкнул.

— Что такое, — Нотт вскочил, — Люциус, разве у тебя нет защитных заклинаний?

— Есть. Но только один нахальный мальчишка может наложить на сову заклинания для пробивания защиты, — сказал он, смеясь.

Сова и правда пробила защиту дома и сделав круг над танцующими, приземлилась на тумбочку, выставив крыло, придержала чуть не упавшую старинную вазу и прокашлявшись, громко ухнула. Все обратили на неё внимание. Сова уронила на пол из клюва небольшой предмет, который взлетел в воздух. Гости обступили серую дымку, которая образовалась посреди зала. Некоторые набравшись смелости, дотрагивались до дымки.

Она поднялась, взвилась вверх, закрутилась спиралью и сформировалась в образ юного Гарри Поттера. Он был одет в строгий костюм, каким Нарцисса видела его на платформе, волосы аккуратно забраны, весь вид крайне аристократичный и гордый. Призрачная фигура Поттера осмотрела зал, вежливо коротко поклонилась гостям и самой имениннице.

— Леди Малфой, — сказал Поттер, — я услышал от своего товарища Драко, что у вас сегодня праздник. Прошу простить, что не смог прийти лично и прислал призрачного аватара. Я хотел поздравить вас с этим замечательным праздником, — Гарри ещё раз вежливо склонился, в идеальном поклоне, сделав всё как надо жестом, — пусть магия осветит ваш путь, — сказал он на латыни, перейдя на этот язык, — позвольте подарить вам кое-что, — призрачный аватар выставил руку и с пола поднялся вихрь призрачного пламени, который очертил контуры большой красивой деревянной коробки. Гарри поднял её и с поклоном вручил леди Малфой. Та, удивлённая столь странным гостем, взяла.

— Спасибо... Но что это?

— Подарок. Я вспомнил, что день рождения — грустный праздник, ибо мы не становимся моложе, поэтому мой подарок вам — это флакон превосходного эликсира жизни, который увеличивает срок жизни. Данный экземпляр изготовлен с применением слёз Белого Феникса — этот вид птиц вымер пятьсот лет назад, поэтому его слёзы считаются довольно ценными. Они обладают гораздо большим исцеляющим действием, чем слёзы красного феникса, и имеют омолаживающий эффект и дарят небывалую красоту — именно поэтому охочие до красоты волшебники и истребили этих прекрасных созданий. Эликсир жизни продлевает жизнь на десять лет — поэтому объединённые вместе они действительно позволят вам стать вновь двадцатилетней девушкой, без оговорок на здоровье или внешность, как с обычным эликсиром жизни... Ещё десять лет молодости и здоровья — вот мой вам подарок, — с улыбкой сказал аватар, — рядом вы найдёте главный подарок — это артефакт — кулон "Гиперион". По древней легенде, он принадлежал божеству Гипериону, но это не точно. Точно известно только, что первым известным владельцем, который всегда носил его, был волшебник Мерлин, в десятом веке. Он дарует магическую и физическую силу и обладает до сих пор не изученными, ввиду чрезвычайной сложности, защитными функциями.

Аватар замолчал. Впрочем, обступившие Нарциссу люди, заглянувшие в коробочку, увидели красивый старинный кулон и рядом — флакон с белесоватой слегка сияющей жидкостью. По мере рассказа аватара, у всех, даже у бывалых чистокровных снобов — округлялись глаза. Артефакты Мерлина — можно было назвать сродни регалиям мира волшебников, их нельзя было купить за золото. Трудно найти идиота, который расстанется с такой вещью, ведь обратно не купишь. Что уж говорить про флакон. О мифических вымерших фениксах слышали многие, но некоторые даже ставили под сомнение их существование. От флакона так веяло магией, что волосы дыбом вставали. Нарцисса взяла флакон в руки и выпила содержимое, до последней капли.

На глазах её внешность начала меняться — фигура приобретать стройность, которую она утратила после рождения ребёнка, грудь слегка приподнялась, мелкие морщинки на лице разгладились, и само лицо помолодело, примерно до состояния девятнадцати лет. И стало ещё красивее — исправились мелкие дефекты внешности, волосы приобрели более сочный светлый оттенок, в общем — улучшилось всё. Одежда слегка провисла в некоторых местах, а в некоторых натянулась. Присутствующие волшебницы смотрели на неё с плохо скрываемой завистью, скорее даже неприязнью. Мол, ей то за что? Я тоже хочу...

Нарцисса надела кулон, от которого прошла волна магии по телу и вовне, потом резко собралась в кулоне, который засиял, пульсируя, и затих. Это явно был очень мощный волшебный артефакт.

— Я рад, что вам понравилось, леди, — вежливо склонился призрачный аватар, — благодарю за то, что уделили время моему призрачному аватару. Да будет магия вечно указывать вам путь, — Поттер очень точно исполнил вежливый и восхищённый поклон, и растворился как дым.

Нарцисса молчала. Да собственно, все молчали. Люциус склонил голову набок. Жена ему вдруг стала нравиться, причём гораздо больше, чем раньше. Рядом с Люциусом, с сигарой в зубах, стоял Паркинсон. Рядом же и Гринграсс.

— С ума сойти. Слёзы белого феникса, кулон мерлина. Да они стоят миллионы, — Гринграсса пробрал холодный пот.

— Призрачные аватары — высшая магия, доступная только лордам магии, — тихо сказал Паркинсон, — даже тёмный лорд освоил его всего за год до падения.

— Плохо дело, — пропел Люциус, — вот что, я приглашу его к нам на новогодние каникулы. Попробуем наладить контакт.

* * *

*

— Лиза, сегодня снова про Поттера! — крикнул Джейкоб, размахивая свёрнутым в трубочку Ежедневным Пророком.

Молодая колдунья сидела над многочисленными обёртками. Там были шоколадные лягушки, которых она зачаровывала. Довольно нудная и скучная работа — накладывать анимирующие чары на шоколадную лягушку. Производство было в среднего размера помещении, похожем на кухню ресторана, коробки с шоколадными лягушками покупали, но не сказать, чтобы это был настолько массовый товар — всего три ведьмы справлялись с зачарованием всех. Джейкоб — молодой парень, в белом фартуке. Он готовил заготовки, точнее — расплавлял магловские плитки шоколада в большом чане и отливал из них настоящих шоколадных лягушек в специальной форме.

Лиза не была красавицей, но и страшной её не назвать, она уже полгода как была помолвлена с Джейкобом.

— Что такое? — подняла голову ведьма.

— Держи газету. Сегодня опять про Поттера напечатали. И чего тебе этот мальчонка так приглянулся?

— Что бы ты понимал, — важно сказала Лиза, беря газету.

На этот раз про Поттера напечатали не самыми большими буквами, но на передовице. "Гарри Поттер и его поздравления Леди Малфой — самый дорогой подарок в истории волшебного мира?"

Ниже была фотография галантного юноши, окружённого магическим туманом, в его самом лучшем и элегантном костюме. Лиза чуть слюнки не пустила. Гарри выглядел очень величественно и строго, при этом не производил ощущение чистокровного сноба. Ну правда, его мать же маглорождённая, ему ли не знать.

Лиза развернула газету, прочитав, что Гарри подарил очаровательной леди Малфой, которая стала на глазах изумлённой и восхищённой публики ещё очаровательней, помолодев на десять лет.

Нарциссе исполнялось тридцать, теперь ей больше двадцати никто не даст. Само колдофото преображения тоже было напечатано. Лиза вцепилась в газету так, что невольно смяла её. Да это же самый желанный подарок для любой женщины! Поттер просто безумец, если может даже такие вещи. А как он красив, и что что маленький...

— Эй, работа не ждёт.

— Ах, да, и вообще, Джейкоб, что ты наезжаешь? — возмутилась Лиза, — я что, мало сегодня сделала?

— Нет, но... а что?

— Ничего, — она сняла с себя фартук, — хватит с меня на сегодня. Устала.

Джейкоб проводил недоумённым взглядом свою невесту, которая невесть почему начала раздражаться. Хотя это не так — Лизе не нравилось, что ей даже помечтать не дадут, что она на том балу, в роли золушки, конечно же, и прекрасный принц дарит ей молодость и драгоценные артефакты. Мечтать никогда не вредно, и никогда не поздно. И даже если её фамилия не Малфой, то всё же, и не Уизли какие-нибудь. Что уже радует...

* * *

*

Поразительно, но подарки, которые Поттер подарил Нарциссе, оказались намного более эффектными для волшебного общества, чем победа над троллем. Хотя и победа над троллем — тоже весьма громкое событие. Но все просто привыкли считать Гарри невероятно талантливым мальчиком. И мало кто думал о том, что он ещё и невероятно богатый мальчик.

Фадж мерил шагами кабинет, пытаясь понять, какую игру ведёт Дамблдор — ведь дорогие подарки Малфоям — точно не входят в планы Дамблдора, даже близко не могут входить. Он и своим ручным Уизли то кната ломаного не подарит.

Впрочем, репутация в волшебном мире всегда значила всё. И Гарри Поттер был на слуху у многих — в барах, забегаловках, в магазинчиках косой аллеи, между врачами в Мунго, все так или иначе говорили о Гарри — одних восхитило его богатство, других — внешность и навыки, третьих перевозбудило совершенно немыслимое зелье с ингридиентами, которые нельзя достать ни за какие деньги, четвёртые уже пускали слюни на древний артефакт Мерлина, который обладает не изученными до конца свойствами, и может скрывать в себе неизвестные способности... Одно можно сказать точно — охват заинтересованной аудитории оказался практически сплошным.

Единственный, похоже, кому было до фонаря всё это — Том. Бармен в Дырявом Котле сидел, сложив руки перед собой и ленно осматривал, как множество волшебников заливают бельма в его баре. Гомон про Гарри Поттера ему уже порядком надоел, так что он старался вообще не слушать, о чём болтают. Почему-то каждый новоприбывший в бар волшебник, обязательно считал своим долгом подсесть к Тому и спросить, слышал ли он новость о Гарри Поттере.

На улице было холодно — всё-таки шестнадцатое декабря. Поттер уже половину учебного года отучился, скоро были рождественские каникулы, праздник, весь волшебный мир праздновал магловское рождество. Как ни странно — есть вещи, которые волшебники очень охотно переняли у маглов — автомобили, праздники, например. Идея зимнего праздника с иллюминацией, украшенной ёлкой и подарками — пришлась по душе большинству волшебников. Логики в этом не было никакой — волшебники никогда ей не следуют. Просто в этот период времени казалось логичным устроить праздник, который мог бы послужить перерывом в учебном году, и несмотря на холод и зиму, подарить друг другу положительные эмоции.

Уже три дня прошло с дня рождения Нарциссы Малфой, а всё ещё гудело всё общество.