Сёши

Меры безопасности представлялись довольно смутно — схема прохода имела самый общий вид, но я полагал, что Узумаки хорошенько постарались, укрывая святыню памяти двух кланов. А если вспомнить легендарную упёртость клана Водоворота, то очень сомнительно, чтобы глава семьи мог малодушно выдать секрет врагам или случайным людям.

Интересно, приобщалась Кушина к знаниям предков или нет?

Стоит прикинуть. Третья война началась, когда мне было четыре — совсем как Сёши. Через год пал Водоворот. Юной джинчурики тогда исполнилось, то ли двенадцать, то ли тринадцать лет. Не думаю, чтобы драгоценный сосуд биджу охотно отпускали погулять в другую страну. Не в такое время. А вот после окончания войны, когда Минато получил титул каге, она могла наведаться...

— А кто это написал? — мелкий придирчиво разглядывал подписи к карте.

— Узумаки Мито. Жена Шодай Хокаге.

— Это для Наруто теперь?

Хороший вопрос.

Семьи Узумаки больше нет. Большинство живших в Конохе погибли во время Третьей войны. Кто-то рванул на помощь обречённой деревне, кто-то сгинул позже, не осталось даже стариков. Сын Кушины — единственный достоверно известный потомок.

Похожая история и с кланом Сенджу. В Конохе найдется немало их дальних родственников (даже во мне течёт восьмая часть их крови, спасибо прабабке), но настоящей Тысячерукой может называться лишь одна женщина. Легендарный целитель — Сенджу Тсунаде

Впрочем, теперь имеется ещё один кровный наследник.

— Ма-а...

— Чего-чего?

— Видишь ли, Сёши...

Мелкий настороженно свёл брови. Да, согласен, начало не очень удачное — так ведь и тема малоприятная. Я собирался отложить этот разговор на более позднее время, но, кажется, судьба распорядилась по-своему.

— Есть одна вещь, которую ты о себе не знаешь.

— Я разговариваю во сне? — сын неуверенно ухмыльнулся.

Пару раз бывало, но сейчас речь не о том.

— Скажи, у вас случалось, чтобы людей размножали искусственно?

— Ага.

Похоже, в этой мысли Сёши не нашёл ничего необычного.

— А чтобы делали копии одного и того же человека?

— А-а... нет. Это запрещено. Плохо изучено. Плохо получается... Многие боятся, что такой человек родится слабый или больной. Да и служители богов не одобряют. Хотя... может, кто-то всё равно делает. Тайком. Не знаю...

Да уж. Люди похожи в любой стране. Если нельзя, но хочется — сделай потихоньку. Как бы так объяснить, чтобы он понял?

Сёши сообразил прежде, чем я собрался с мыслями.

— Меня сделали из другого человека? Я чья-то копия? Это плохо? — он явственно съёжился, но голос не дрогнул.

Хорошо держится. Какой-нибудь селянин или горожанин, оказавшийся на его месте, был бы сейчас в ужасе. Я пересел ближе и осторожно прижал сына к себе.

— Всё хорошо, — погладил растрёпанную макушку, — тебе не о чем переживать.

Сёши прерывисто вздохнул.

— Тогда почему?

— Потому что, тот человек... из которого...

— Настоящий?

Неудачное слово, ну да ладно.

— Это Нидаймё Сенджу Тобирама. Помнишь, Камизуки-сенсей тебе о нём рассказывал?

Малыш молчал так долго, что я забеспокоился.

— М-мм... Какаши-сан, а это Узушиогакуре далеко?

Сёши на стезе авантюриста

Не сразу и не без труда переварив мысль о собственной тобирамности (с другой стороны, могло быть и хуже), я развернул кампанию за обязательное и скорейшее путешествие в Водоворот. В ход пошли самые разные средства: убеждение, уговоры, споры, лесть и, под конец, даже откровенное нытьё.

Ответ был один на всё: "Не сейчас. Слишком опасно!" По мнению Какаши, прежде чем двигать в такое суровое место, мне стоило подрасти настолько, чтобы не считаться обузой и суметь позаботиться о себе в случае форс-мажора. Звучало разумно и правильно, но обидно. Когда кое-кто (не будем показывать пальцем) валялся в отрубоне, и я тягал его по лесу, как мешок с картошкой — вот тогда он не привередничал!

Очень хотелось оскорблёно надуться и наговорить дерзостей, но я задушил глупый порыв. Хатаке надлежало убедить во чтобы то ни стало! Меня безумно интриговал тот факт, что я ничегошеньки не помнил о наследии двух кланов. Его не упоминали в сериале, и никто из запредельных крутышей о нём не знал. Очень возможно, что это наш персональный шанс поднабрать козырей!

Упустить его? Ищите дурака!!

Какаши отказывался понимать, почему от его категоричного "подождём" мне хочется бегать кругами по потолку. Он честно считал, что торопиться нам некуда, а я никак не мог отделаться от мыслей о том, что пока папуля таскает к Камню Памяти охапки скорбно-белых цветов — Учиха Обито таскается по миру, собирая команду чокнутых ублюдков и, боюсь, гламурных любителей провокационного искусства среди них не окажется.

Вот они — издержки моей скрытности! Я очень хотел быть откровенным с Какаши, но не решался даже заикнуться о возможном развитии событий и просто талдычил, что мы должны отправиться в Водоворот побыстрее. Потому что, кроме Учиха, стоило подумать и о Наруто.

Бедный пацан жил, как на чёртовом Везувии. При любых сильных переживаниях из него начинала шарашить душащая чакра Кьюби. Взрослые смотрели на носителя Кьюби, как на ходячую кастрюлю с токсичными отходами, — докучливо и опасно, но приходится заботиться, чтобы не стало хуже. Дети же просто разбегались, едва почуяв бешенство монстра.

Если в этом наследстве кланов есть хоть что-то полезное для джинчурики, надо его срочно откапывать! Пофигу, кто там законный наследник, а кто случайный! Знания не деньги, делятся на любое число.

Попробую зайти с другого конца.

— Какаши-сан, что такого мне нужно знать и уметь, чтобы мы могли отправиться в Узу-но-Куни?

Он всерьёз озадачился.

Йу-ху! Победа разума над упрямством!

— М-мм... нужно обязательно уметь укреплять своё тело и использовать чакру в движении, как это делают шиноби. Правильно падать, долго и быстро бегать, далеко прыгать. Я не хочу постоянно беспокоиться о том, что тебя догонят люди или звери, что ты утонешь, что свалишься откуда-нибудь и расшибёшься. Ещё важно уметь правильно себя вести в разных ситуациях и беспрекословно подчиняться распоряжениям. А не так как сейчас! Конечно, хорошо бы... — Какаши задумчиво уставился вверх, явно представляя длинный список самых первоочередных нужд.

Я поспешил вмешаться:

— А как этому научиться?

— Заниматься с учителем или самому по учебникам. Но с учителем лучше.

— А школа?

— Ну-у... есть Академия шиноби и Учебный корпус при разведке, но туда нужно сдавать экзамены. К тому же каждый ученик приносит присягу и заключает с деревней договор, по которому он обязан отработать своё обучение согласно распределению.

— Не. Звучит уныло.

— Угу. Так и есть, — Какаши покивал.

— А учитель?

— Сёши, — он посмотрел мне в глаза, — я могу найти человека, который тебя научит... Но! Начав тренировки, их нельзя забрасывать, а это очень тяжело, особенно в твоём возрасте. Тебе действительно хочется посвятить всё своё детство учебе?

Хм. Похоже на попытку подарить то, чем обделили его самого. Даже неловко отказываться.

— Отец...

Он удивился. Прежде я так не обращался — стеснялся.

— ...не волнуйтесь, пожалуйста. Я не почувствую себя обделённым, если мне придётся стараться и заниматься больше, чем другим детям.

Справлюсь! Не хочу жить, как эмигрант-неудачник, который только и делает, что ноет об утраченной родине. Надо учиться, узнавать новое, знакомиться и путешествовать... А ещё позаботиться о своём безалаберном папаше, который регулярно возвращается домой чуть живой и делает вид, что дырка под рёбрами это пустяк, вроде заусенца. И хоть как-то помочь Наруто. Приятель не виноват, что вынужден вариться в одном теле с демоном.

В прошлой жизни мне случалось месяцами впахивать с утра до ночи всего лишь за деньги, а тут предлагают получить самое лучшее среди всех умений шиноби — запредельную свободу перемещения и думают, что я откажусь.

— Ладно, раз ты так уверен, — Хатаке пожал плечами. — Попробуем подобрать тебе учителя.

— А когда я научусь, мы пойдём искать сокровища?

— Пойдём. Когда научишься.

Хатаке Какаши и Сёши в поисках подходящего сенсея

У мелкого обнаружился неожиданный талант к уговорам. Он уболтал меня всего за полчаса, что, определённо, лучшее время среди всех. Даже Майто с его непредсказуемыми фантазиями не удавалось так быстро сломить моё сопротивление. Я поставил несколько условий, но, в целом, согласился с тем, что мы сможем отправиться в Узушио в ближайшее время.

На самом деле, ещё недавно детей готовили к управлению чакрой с трех лет. Только пару поколений назад, ирьёнины заговорили о проблемах с переплетением, и начальное обучение сдвинулось к шести годам. Меня самого отец тренировал по старинке, поэтому ничего плохого в ранней учёбе я не видел, а с новыми методиками развития кейраку-кей дело пойдёт ещё быстрее. Стоит обсудить правильную нагрузку с врачом, но у мелкого уже сейчас полно чакры — все возможные проблемы сгладятся.

Пусть учится. А я подберу снаряжение и разузнаю побольше про Деревню скрытую в Водовороте, Узумаки и Сенджу. Стыдно сказать, но в истории великих семей меня больше всего интересовали фамильные дзютсу.

Вот только... в чьи же чуткие руки вручить будущую гордость клана Хатаке?

Тренеров в Конохе было навалом, но работать они предпочитали с шиноби постарше. С малолетками, по большей части, занимались родители и учителя в кланах. Поэтому для начала мы прошлись по частным школам и додзё.

Ходили вместе. Мелкий нахал высказался в том смысле, что я опять уйду на задание, а ему с новым сенсеем тренироваться не один день — и напросился участвовать в поиске. Разумный подход, в общем-то.

Вот только в школах нас недвусмысленно отбрили — там работали с группами по установленному плану, и ради одного ученика менять заведённый порядок никто не собирался. Из додзё Сёши утащил меня сам, сказав, что ему ещё рано думать о смерти. Перебрав варианты, мы решили поискать наставника среди молодых учителей и тех, кто пока только стажируется в качестве преподавателя. Мелкому ведь много не надо: начальная подготовка, простенькие навыки управления чакрой и правильное поведение особо ценного "груза" в разных ситуациях. По идее, с таким обучением справился бы даже генин, но я помнил, как мой паршивец крутил беднягой Камизуки. Ему нужен кто-то более требовательный и умелый в работе с детьми.

Поэтому путь наш лежал прямиком в Академию шиноби. Точнее на задний двор. Двух стажеров, курящих в перерыве между занятиями, я подловил простеньким гендзютсу и отвёл в неприметный закоулок. Отдохните, ребята.

Пристроив на себя чужую внешность, мы с мелким просочились на последний ряд аудитории и принялись разглядывать кандидатов в учителя. Десять молодых шиноби. Хотя, нет. Двух парней с ухватками записных ухорезов исключим сразу — так что восемь.

— Блондинка с короткой стрижкой. Смотри какая!

— Какаши-сан, она же стерва.

— Думаешь?

— Как будто вы сами не видите? Красавица, много ухаживает за собой. Сидит между двумя парнями. Строит им глазки. Оба схлопотали уже по два замечания за невнимательность.

— Тогда вон тот, худой очкарик в шапке. Отвечает бойко, тему знает.

Сёши некоторое время понаблюдал за предлагаемым чунином.

— Не-е... Заучка. Теорией замучает.

— Может, ту темноволосую с красным шарфом?

— Ну не знаю... какая-то она скучная.

— Тебе не угодишь.

Мы настолько увлеклись обсуждением достоинств и недостатков кандидатов, что преподаватель не выдержал и рассадил нас по разные стороны аудитории. Определился мелкий только после урока.

— Возьмем этого! — ткнул пальцем в непримечательного пацана. — Ответственный. Сам решил доску вытереть. Учитель его не просил.

Хм... Знакомый шрам поперёк морды... Я покопался в памяти. Видел его раньше рядом с Сандаймё, но вроде бы они не родственники. И с АНБУ он тоже никак не связан — я бы знал. Фамилия, какая-то морская, имя... не помню.

— Может подлиза или самый младший?

— Мне нравится! — отрезал сын.

— Как скажешь. Тебе с ним заниматься.

А теперь посмотрим, смогу ли я уболтать стажёра?

Чунина мы дожидались у ворот Академии в своём настоящем виде. Сёши качался на качелях, а я читал на дереве.

Ага! Вот и выбранный претендент. Приглаженный и аккуратный — идеальный пример будущим поколениям шиноби.

— Йо!

Брошенный в голову зелёный орех парень поймал довольно ловко, но удивился.

Познакомились. Умино Ирука — вот как его зовут, оказывается. На предложение поработать наставником для мелкого, поинтересовался:

— Хатаке-сан, но почему я?

— Мне мало разницы, Умино-сан, а сыну вы приглянулись.

Чунин покосился на прилипшего к качелям мальчишку.

— А вдруг я не справлюсь?

— Справитесь. Мелкий не капризный, а временами так даже послушный. Когда у вас занятия в Академии?

— После обеда.

— Ну вот. Значит, мелкого можете учить с утра. Плачу шестьсот рьё в месяц. Учите до удовлетворительного результата. Справитесь быстро — добавлю премию и рекомендацию.

Парню явно хотелось согласиться, но он продолжал перебирать отговорки:

— Сёши-чан слишком мал для таких тренировок. Хатаке-сан, вы же знаете, что это неполезно.

И правда, ответственный. Спорит.

— Врач утверждает, что ему "уже можно". Так как? Берётесь?

После раздумья Умино предложил:

— Давайте попробуем провести пару занятий — если я почувствую, что не тяну, то сразу откажусь, и вы не потратите свои деньги зря.

Уважаю таких.

Молодец, мелкий! Хорошо выбрал, но рад ты этому не будешь. У такого сенсея побездельничать не получится.

Чунин согласился после первого же урока. Прибежал воодушевлённый, уточнить план обучения. Я подробно очертил круг работ и заверил:

— Умино-сан, не стану лезть вам под руку. Учите, как считаете нужным. Единственная просьба: буду признателен, если немного собьете с него самоуверенность.

Такому поручению молодой сенсей удивился. В начале работы с чакрой ученикам вечно кажется, что они топчутся на месте — наставник должен поддерживать и ободрять их, помогая ощутить первые признаки пробуждения кейраку-кей. У мелкого таких проблем не было, и требовалось ему совершенно иное отношение.

— Мне нужно, чтобы он вел себя осмотрительнее и осторожнее.

— Простите, Хатаке-сан, но... в этом возрасте дети ещё не могут правильно оценивать последствия своих поступков и предсказывать опасные ситуации.

Я отмахнулся.

— Всё он может — просто не хочет! Требуйте больше, и смело тыкайте носом в ошибки, а то прошлый учитель его совсем разбаловал!

Сёши — двоечник и Умино Ирука — стажёр из Академии

Ой-ой!

Вот что значит полагаться на увиденное в сериале. Как же я так лопухнулся!

Здешний Ирука-сенсей был совсем не таким добреньким, снисходительным и любящим детишек, как я думал. Шестнадцатилетний пацан оказался тем ещё придирой. Он никогда меня не хвалил, строго отчитывал за любую промашку, не терпел пререканий, а главное — прямо носом чуял, если я филонил!