На "баскетбольной" площадке он быстро собрал все сухие ветки и сучки, какие тут только валялись в изобилии, и разложил хаотично небольшими группами: где два сучка, где — больше. Регина лежала, с любопытством глядя на его хождение по всей скале. А Ферди, закончив с подготовкой, велел ей:

— Лежать, ясно?

Последнее слово он, конечно зря сказал. Но сенбернар был умный и положил морду на передние лапы, всем видом показывая: "Ясно!"

Полторы недели всего, как он здесь. А чувствовал себя, как будто вернулся в прошлое, когда он свободно распоряжался своим даром. И сейчас ему хотелось в полную силу проверить это странное впечатление. Он снял куртку, оставшись лишь в обычной для лета одежде, засучил рукава тенниски, постоял немного, оглядывая разбросанные везде топливные заготовки.

Проверил ощущение самоконтроля. Вроде всё нормально. Прислушался к коже — всё спокойно, хотя стоит на свету, пусть и не на открытом солнце. Выдохнул и начал с того, что щёлкнул пальцами. Раз огонь. Два огонь... Он взглянул на ладони с растопыренными пальцами, на кончиках которых в утреннем ветерке трепетало ярко-жёлтое пламя. Так, это он уже пробовал раньше... Сжал кулаки. Пламя исчезло. Снова выдохнул, приступая к самому главному. Быстро развернулся вокруг собственной оси и стремительно принялся обстреливать огненным выплеском с ладоней топливные заготовки. Старый приём с баскетбольных тренировок, когда сбиваешь противника с толку, не давая разглядеть во время третьей пятиминутки горящий мяч. У Ферди приём-обманка всегда получался так себе — он отлично помнил, но сейчас не это было главным.

Главным было, что всплески огня летели на мишени, что он сам бегал вкруговую по площадке, то и дело подпрыгивая и посылая огонь то сверху, то сбоку — и пламя, где он "мазал", где попадал, вспыхивало или затухало, но появлялось! И это было так прекрасно, что он засмеялся от счастья! Самоконтроль работал в полную силу!

Он остановился, медленно взглядывая на все мишени, гася пламя с расстояния. И встал посредине площадки. Теперь даже вздыхать не стал. Разделся до трусов, отбросил вещи к краю площадки. Оставил обереги с саламандрами. Постоял, чуть ёжась от утренней прохлады. Задержал дыхание и поднял руки. И вспыхнул факелом! Знакомые ощущения, слегка щекочущие по коже!.. Полыхающий на коже огонь, шипящий и свистящий!.. Тёплый, горячий — и праздничный! Личный, послушный, как никогда, хотя Ферди работал руками, словно заправский жонглёр, крутя огненные колёса, а то и будто вбрасывая потоки пламени в небо! И чувствовал, чувствовал, как горит этот огонь на его коже, строго контролируемый, как волной перекатывается пламя по всему телу, от руки к руке — от пальцев к пальцам, когда хозяин, вернувшийся огненный маг, повелевает им!

... Он шёл по лугу, мокрому от росы, к террасе, держась за ошейник сенбернара, чувствуя мягкое тепло солнечных лучей на коротких волосах, и всё изумлялся: как мало, оказывается, надо было! А ведь три года прошло в изоляции от всего мира... Три года жизни впустую потеряны, когда ему всего лишь надо было вернуться на землю предков! Не хотелось думать, что это впечатление возвращённых ощущений временное! Не может быть такого! Он вернулся навсегда! И больше никогда не потеряет самоконтроля за огненными выбросами!

Лишь раз подумалось мельком: а что, если призрак Дома Отшельника как-то помог ему в восстановлении?

... От эйфории и сосредоточенности на себе отвлекла Регина. За пару шагов до лестницы на террасу она внезапно остановилась и зарычала.

Холодок по спине. И мгновенный испуг — суеверный: а если с возвращением самоконтроля исчезло видение ауры? И опустил напряжённо поднятые плечи. Нет, видит!

Чёртов Камп... Опять вспышек набросал.

Ферди небрежно активировал все вспышки, чтобы Камп знал, что на них наткнулись, и поднялся на террасу. Ключом открыл дверь в свои апартаменты. Усмехнулся. Знать бы ещё, зачем управляющий... И хлопнул себя по лбу. Всё тот же зажатый, не умеющий полностью полагаться на себя Ферди! Привык, что все и всегда за него решают. Сам же виноват, что до сих пор не знает, чего добивается Камп! Бросил взгляд на часы. Полчаса до общего пробуждения в замке. Успеет — не успеет добежать до библиотеки и назад?

Хватит идти на поводу у событий, подоплёка которых непонятна. Хватит зависеть от неожиданностей и случайностей! Пора браться за поводья неизвестной игры и начинать активно вмешиваться! Или вести свою игру!

Смеясь над собой и своей необычной горячностью, прихватив с собой мобильный телефон, Ферди выскочил из апартаментов в коридор и помчался по тёмному и пустынному коридору до лестницы на второй этаж. Регина — молчаливым сильным снарядом за ним. По лестницам к библиотеке они взлетели. Ах, как здорово бежать по пустым коридорам, зная, что на втором этаже никого нет! Всё помещение — только в твоём единоличном пользовании! Пусть всего на полчаса!

В дверях библиотеки парень ухватился за косяк, останавливаясь на крутом повороте, и уже быстрым шагом прошёл в зал. Вот этот закуток. Вот этот стеллаж, внутри которого Камп спрятал том по демонологии.

Ферди вынул книгу, раскрыл нужные страницы с описанием и инструкцией по проведению ритуала и быстро заснял их фотоаппаратом мобильника. Ещё специально проверил, не упустил ли чего. Всунул книгу на место, ещё замер перед стеллажем на пару секунд, ухмыляясь: а не подложить ли Кампу в книгу личную магическую подлянку?.. И сам покачал головой: не, слишком по-детски. И ещё... Пока он всего не выяснит, надо будет продолжать изображать болезного, который не решается выходить на свет и плохо общается с людьми. Теперь Ферди даже сожалел, что при первой встрече с компанией вёл себя чисто светски. Не так, как ведёт себя человек, отвыкший от общества.

Хотя... Время ещё есть — восстановить образ человека-нелюдима.

Сбегая по ступеням лестницы, он размышлял обо всём сразу, а среди всех мыслей промелькнула одна, весьма любопытная. Такая энергетика... Он редко чувствовал такой азарт, как сейчас. Уж не связано ли изменения в настроении и жажда деятельности и в самом деле с ночным посещением Дома Отшельника? А вдруг он и в самом деле должен был попасть именно туда, чтобы кардинально сменить себя, собственную личность?

Но эти мысли были слишком непривычны даже сейчас. Ферди с трудом справлялся с потоком необходимых действий, которые ещё надо распланировать, обдумать. И уже немного побаивался, что эйфория может скоро пропасть. И вернуться привычная меланхоличность, которая погубит на корню все его сиюминутные желания.

Ха... Как бы не так.

Ферди расположился в своей спальне, которую на всякий случай придирчиво обыскал, хоть апартаменты и были закрыты на время его отсутствия. Но теперь он не очень доверял обычным замкам, помня, что Камп — всё-таки управляющий, и, возможно, запасные ключи у него есть от всех помещений.

Первым делом просмотрел заснятые мобильником страницы "Демонологии". Потом сходил помыться под душем, переоделся в чистое, одновременно размышляя о том, что вычитал и что понял.

Чтобы вызвать демона-могильщика, нужна не только пентаграмма, начертанная в покинутом здании и заставленная определёнными ингредиентами, но и кое-что поинтересней. По краю пентаграммы должны сидеть двенадцать человек, память которых продолжительностью в минуты, необходимые для вызова демона, демон же заберёт в качестве сладкого. Далее нужна будет кровь (слава Богу — немного!) живой невинной жертвы. Любопытно — уже хмуро думал Ферди, а как или где они собираются искать отчаяние нескольких человек? А ведь оно обязательно. Особым ингредиентом станет страх запуганного человека, который в этой местности живёт не более месяца. Ферди недовольно хмыкнул: на роль запуганного, кажется, предрекли его самого. Отсюда и вспышки — вроде мелочь, а неприятно. Кроме всего прочего кровавой жертвой для демона будет животное... Застёгивая рубаху, Ферди примерился к ситуации. Регину бы спрятать куда-нибудь. Ведь для Кампа псина будет слишком лёгкой добычей: страх запугиваемого человека, который к тому же всегда сопровождаем сенбернаром.

Час в тренажёрной. Полчаса на изучение заново всех ингредиентов ритуала по вызову. Потом Ферди понял, что голова гудит от попыток связать все нити. Захотелось отдохнуть. Но притом чтобы можно было отдохнуть с пользой.

Стоя перед дверью на террасу, он досчитал до десяти и открыл дверь. Солнце хлынуло в тёмные комнаты сбивающим с ног ослепительным прибоем. С непривычки парень чуть не сбежал, хлопнув за собой дверь. Но хлопок — и он снова уже осторожно открыл дверь. Кожа молчала. Молчал самоконтроль. Огненных самовыбросов не было.

— Спасибо, — прошептал Ферди, остро жалея, что никогда не узнает, как выглядел на самом деле отшельник Тиарнак.

Он посидел немного в кресле, с закрытыми глазами, наслаждаясь солнечным припекающим теплом и непроизвольно улыбаясь такому смешному счастью — всего лишь быть на солнце... Мобильник тихим звяканьем заставил его вздрогнуть. Эсэмэска от деда: "Если ты ещё не спишь, отзовись".

Ферди быстро ушёл с веранды и в тёмной комнате перезвонил.

— Доброго утра!

— Доброго, Дин. — Голос деда был слегка смущённым, и через секунды Ферди понял, в чём дело. — Дин, если ты не возражаешь, к тебе бы хотел зайти Брэд.

Парень с трудом подавил желание в полный голос спросить: "Кто-о?!" Быстро прикинул, с какой целью Плёточник может заявиться к нему. Внезапно вспомнился странный вопрос молчуна Рика: "Дин, умеешь ли ты драться?"

Парнишка — неявный прорицатель?

Осторожно, стараясь не показать изумления, Ферди спросил:

— А... какова цель его визита? Или он стоит рядом, и ты не можешь ответить?

— Он хочет извиниться, — улыбаясь, сказал дед.

Парень понял его: хозяин замка рад — ведь наконец-то неловкая ситуация разрешится. Пусть в глазах остальных Ферди не его внук, но оскорбительное отношение молодых друзей к нему, как к незнакомцу, де Винда сильно задело. Отказаться от визита Плёточника — обидеть деда.

Снова пытаясь быть сдержанным, Ферди сказал:

— Что ж. Я не возражаю. Ты зайдёшь вместе с ним?

— Нет. Когда Брэд уйдёт от тебя, я приду с завтраком.

— Спасибо.

До апартаментов Ферди от дедовой гостиной, где наверняка дожидается ответа Плёточник, спокойным шагом минут десять-двенадцать. Вышагивая по собственной небольшой гостиной, парень напряжённо думал. Что-то не верится, что Брэд пришёл извиняться. Хотя, впрочем, здесь, в глубинке, свои нравы. Возможно, этот Брэд уговорил себя, что честь требует быть откровенным и благородным. Одно дело — гоняться с плетью по лесу за местной деревенской девчонкой. Другое — ударить гостя хозяина этих мест.

Но тот же Брэд — часть компании Кампа. И управляющий наверняка знает или скоро узнает об этом визите. Если уже не узнал... Вопрос из сложнейших: как вести себя с гостем? Быть всё тем же светским человеком, которого Плёточник запомнил по гостиной деда? Или встретить гостя в темноте, ссылаясь на утомляемость и болезнь? И все эти образы идут вразрез с тем человеком, который бросился под копыта лошади, чтобы спасти девушку от удара.

Два образа могут соединиться. Образ человека, который может жить лишь в темноте, соответствует тому, кто гулял по ночному лесу. А если добавить темноту в апартаментах... Сослаться на головную боль... Мало ли у кого какие порывы...

Ферди открыл дверь и затеплил свечу в канделябре, чтобы гость ещё на подходе заметил: его ждут. Только отступил, как в проёме появилась высокая фигура и неуверенно остановилась. Хозяин апартаментов подошёл так, чтобы его можно было разглядеть.

— Доброе утро, Брэд. Заходи, будь добр. У меня немного темно, но, думаю, одной свечи хватит, чтобы пообщаться.

— Доброе утро, Дин. — Лицо Брэда прямо-таки лучилось насторожённостью. Скрывать своих чувств гость не умел, хоть и пытался.

— Проходи сюда, здесь кресла. Извини, что темно. Сегодня что-то плохо с глазами, да ещё пару раз наткнулся на какие-то вспышки. — Ферди громко вздохнул. Чувствовал он себя бездарным актёром и утешался лишь тем, что, видимо, и его гость из таких.

— Я не хочу тебя задерживать. — Кажется, Брэд нервничает почище хозяина апартаментов. — Я хочу извиниться за тот случай в лесу. За то, что ударил.

— Так это был ты?! — с наигранным потрясением спросил Ферди. Он до последнего гадал, как скажет об этом гость, и почему-то думал, что Брэд всё-таки промолчит.

Своим эмоциональным вопросом он, кажется, выбил гостя из колеи.

— Прости меня, Дин! — чуть не умоляюще сказал Брэд. — Если бы я знал, что гость нашего гостеприимного хозяина окажется в лесу, я бы ни за что не поднял руку на тебя!

— Брэд... — Рука дёрнулась ударить подонка. Ферди с трудом удержался. — Той девушке, за которой ты гнался, еле-еле восемнадцать лет. Ты её ударил, как и меня. Перед нею ты тоже извинишься — или как?

— При чём тут она? — пожал плечами Брэд. — Этих деревенских ничем не проймёшь. Ну, ударил её — и что? Поболит немного, да и то недолго — рану исцелит какая-нибудь ведьма. Они все толстокожие. Девчонка и забыла, наверное, уже... Ты — другое дело. Ты личный гость де Винда и поэтому...

Ферди выпрыгнул из кресла. Нет, его даже выбросило из кресла!.. Это был чисто автоматический удар. Машинальная, мгновенная реакция. Брэд послушной куклой грохнулся с кресла на пол — скорее всего, от неожиданности, а потом вскочил на ноги. Схватился ладонями за рот и уставился на уже стоящего на ногах Ферди, который встряхивал пальцы, с трудом разжатые из кулака.

— Квиты. Теперь я могу простить тебя, — холодно сказал Ферди и кивнул на дверь. — До свидания.

Гость просто отвернулся и быстро вышел.

А парень обнаружил, что часто-часто дышит ртом. Облизал пересохшие губы и постарался дышать спокойней. Так, с Кампом пролетело. Не получится ничего, чтобы тот не заподозрил гостя де Винда... А ведь сейчас ещё объясняться с дедом... Ферди дёрнул подбородком. "Ну и объяснюсь! Если надо, могу и уехать! — И с горечью ухмыльнулся, поправившись: — Переехать. В Дом Отшельника. Мне там понравилось!"

Он растёр ушибленные после удара костяшки кулака и снова вскинул голову. А что? Расчистить пентаграмму он сумеет. Она всё равно незаконченная. Заодно и Кампу кровь попортить можно будет... Ферди даже фыркнул: придёт управляющий в Дом Отшельника, а пентаграммы-то, которую он усердно выделывал, и нет!

— Дин?

— Я здесь, дед.

— Что произошло здесь?! — сердито спросил де Винд. — Брэд в крови и ушёл, ничего не говоря! Что между вами произошло?

— Он плохо отозвался о моей леди, — бесстрастно сказал Ферди. — Так получилось, что моя леди не высокого происхождения, но я не привык, когда в таких выражениях говорят о моей девушке. И вообще о женщинах.

— О ком он плохо отозвался? — Кажется, дед поперхнулся.

— Я познакомился в лесу с девушкой из деревни, — высокомерно от отчётливого понимания, что дед сейчас тоже, как Брэд, позволит сказать себе что-то нелестное о деревенских, и что тогда ему-то, Ферди, делать? — Она была добра ко мне. — И тут же добавил: — Если хочешь, чтобы я собрал вещи, я немедленно уеду.