Танго с призраком. Том 3

— Я попрошу вас телефонировать ритане Лассара, и рассказать ей обо всем, что вы узнали.

Сарита перевела дух.

Есть такое, она слегка побаивалась, что ей запретят рассказывать... могли? Еще как могли! Но брат Теобальдо оказался истинно благородным человеком.

Но кое-что следовало прояснить.

— Брат Теобальдо, я не знаю... Храм не будет против?

— Храм будет только рад помочь одному из своих верных прихожан, — взмахнул рукой брат Теобальдо. — Я попрошу брата Матео отвезти вас в город, ритана.

Сарита просияла, поблагодарила и выпорхнула из библиотеки.

Брат Теобальдо улыбнулся ей вслед.

Попросит?

Безусловно. И брат Матео отвезет ритану Дюран в город. И Сарита протелефонирует ритане Лассара. А тем временем брат Дуардо расскажет обо всем брату Алехандро... не один ведь телефон в городе! И за ританой Лассара проследят.

Мягко, ненавязчиво...

Может, она и верная прихожанка Храма Творца, но лучше некромантов держать на коротком поводке. И это — не их добрая воля.

Это хороший и качественный компромат.

Определенно, надо проследить. Ритана Лассара — молодая девушка, горячая и страстная. И неосторожная, как любая молодежь. Она обязательно пожелает отомстить за мать.

Брат Теобальдо скользнул пальцами по гладким бусинам, вызывая в памяти приятные воспоминания, и приказал позвать брата Дуардо.

Пусть отвезут ритану Дюран. То есть — Карраско.

Ах, компромат... ты полезен и мил...

* * *

Дженио перевел дух.

Что ж, его никто не искал. Розыскных листов с его приметами нигде не висело, портретов тоже... решили не преследовать?

Вряд ли.

Скорее уж, машина правосудия пока не развернулась на полную мощность, грохоча своими ржавыми шестеренками и поскрипывая несмазанными клешнями стражей правопорядка.

Неподмазанными, хм...

Дженио понимал, что скоро ему станет неуютно в городе. Когда за дело возьмется тот же Риалон... понял он, с кем сцепился, сложно было не понять и не узнать!

Он, конечно, старался все предусмотреть, и следов оставлял поменьше, но все не предугадаешь. Да некромантам и так много не надо.

О проклятиях Дженио кое-что знал. Не ту чушь, которая бродит в народе, а серьезные сведения. Ритана Барбара просветила, лежа с любовником в постели.

Проклятия бывают двух видов. По биологическому материалу (кровь, волосы, ногти, даже семя подойдет) и тут уж некромант волен сделать многое. Ох какое многое!

Второй вариант, когда биологического материала у некроманта нет. Тогда ему приходится ориентироваться на астральный след человека. И тут уж... чем крепче зло, тем сильнее проклятие.

Вот если бы Дженио набил Риалону морду, проклятие хорошо легло бы.

А Антония? Вряд ли она может проклясть. Да Дженио им ничего и сделать-то не успел. Хотел, да. Но Дальмехо постигла неудача! Эх, а как было бы хорошо, если бы Риалон сдох тем вечером... проклятый кот! Дженио ненавидел этих мохнатых тварей!

Тупые, наглые, зажравшиеся меховые мешки с когтями!

Если уж вполне честно, ненавидел их Дженио с той поры, когда хотел дом обокрасть. Да умудрился коту на хвост наступить.

Понятно, орала мерзкая тварь так, что весь квартал поднялся на ноги. Пришлось удирать несолоно хлебавши. И вот — опять!

Сволочь!!!

Отравил бы, да появляться рядом с магазином боязно.

И... одним из условий он поставит хороший амулет. Знает он, есть такие, что могут закрыть тебя от любых проклятий. Есть. Но стоят они столько, что даже подумать страшно.

Вот пусть ему такой дадут!

Дженио решительно подошел к особняку с гербом в виде петуха на фронтоне, и коснулся молоточка у ворот.

Магия, да...

Особняк в городе занимал такую площадь, что страшно становилось. И не абы где, а в хорошем месте, на набережной... витая ограда, кованные ворота, молоточек этот...

Понятно же, его никто на таком расстоянии не услышит. Это именно, что магия. Дженио коснулся молоточка, у привратника вспыхнул огонек или зазвонил колокольчик...

Слышал он о таком.

Не видел, в такие дома его не приглашали даже вместе с Араконами, но слышал. Долго ждать не пришлось. Привратник, который открыл ему калитку, был исполнен скрытого достоинства. Словно сам тан, а не обслуга паршивая, которой и медяка-то за услугу мало! Стоит, смотрит, как на кусок грязи! У-у... дать бы тебе в морду!

Дженио и сам не ожидал такого приступа злобы. Но — вот...

— Чем я могу служить синьору?

— Тану Вальдесу, — надменно поправил Дженио. — Прошу передать это вашему господину, и сказать, что я зайду завтра.

— Господина сейчас нет дома.

— Он в городе. Поэтому передайте, любезнейший. А это вам за труды.

В ладонь слуги лег полновесный... нет, не медяк. Золотой. Хоть и обидно было, и откровенно жалко... ладно! Считаем — инвестиции.

В маленьком конверте лежала небольшая карточка.

С одной стороны Дженио написал на ней три слова.

Дальмехо. Лассара. Вальдес.

Со второй: 'я приду завтра, к полудню'.

Рисковал, конечно. Очень серьезно рисковал. Но Дальмехо больше нет, подстраховать его некому... остается только риск.

Ах, как хочется денег!

Настоящих, больших, дающих независимость...

Как же хочется денег!

* * *

Проводив гостя, Тони опять принялась за уборку. Не любила она это дело, но — надо. Надо знать, что и где стоит, лежит, валяется... это — ее магазин. Вот уборку в комнатах она с чистой совестью доверила Рите, и не пожалела. Она еще приплачивала девушке, и дарила приятные пустячки.

Рита пробовала отказываться, но тут уж Тони рассердилась и погрозила пальцем. Мол, на приданое откладывать надо!

И на сладости, и на платочки-цепочки, и на чулочки...

Рита сдалась добровольно. И вчера шепнула Тони по секрету, что за ней ухаживает Андреа. Лакей из соседнего дома.

Он в курсе всей истории, и что случилось, знает, и что с ней сделали, но его это не волнует. И с семьей ее уже познакомил, и мама там очень милая...

Ну, если уж до милой мамы дошло...

Хотя Рита клялась и божилась, что про деньги ему ни слова не сказала. Ни-ни!

Молчком!

Наоборот, сказала, что денег им дали, да отец лодку купил, в артель вступил, тут они и закончились. Кто ж за нее много платить будет? Это даже не смешно!

Тони посоветовала еще пригласить Андреа в гости, в магазин. И рассказать про злобную некромантку. Мало ли что...

Некроманты — они страшные! И детей ими пугают! Как проклянет, так и костей не доищешься. Хотя, честно говоря, это было сильно преувеличено.

Вот того же Дженио она проклинать так и не могла. Не получалось.

Не ложилось. Сволочь он, конечно, но ей-то ничего еще не успел сделать. Разве что за Альбу и остальных Араконов... но тут единственное, что на него бы легло — бесплодие. И чему это помешает? Даже девок он как портил, так и будет продолжать портить. Увы.

Телефон в магазине был. Синьора Луиса еще поставила. Звонка, правда, Тони не ожидала, а потому подпрыгнула на полметра вверх, едва не сбив несчастный аппарат, и схватила трубку, отдуваясь так, словно сейчас милю пробежала.

— Алло?!

— Антония?

— Да! — голос был Тони чем-то знаком, но... кто это?

— Это ритана Дюран!

— А-аа...

Тони сообразила, кто такая ритана Дюран, и кивнула, хотя ее никто не видел.

— Как ваши дела, ритана? Как здоровье?

Вопрос был далеко не праздным, уезжала Сарита — краше в гроб кладут.

— Все замечательно! Антония, мне надо тебе кое-что рассказать...

— Что именно? — насторожилась Тони.

Вот на ее памяти ничего хорошего с этой фразы не начиналось.

Я хочу сообщить, что твоя мать умерла...

Я хочу рассказать о твоем отце.

Я хочу поговорить...

Лучше об этом и не думать. Только вот как остановить Сариту? А та, словно и не замечая неприятия Тони, трещала, как сорока.

Тони невольно вслушалась. А уж как внимательно слушал Рейнальдо... почти так же внимательно, как синьор Мендоса. Кот даже от блюдца с мясом оторвался.

— Тони?

Сарита занервничала, не слыша никакой реакции. Тони с трудом разлепила словно спекшиеся губы.

— Д-да. Я здесь...

— Я выписала из гербовника фамилии, продиктовать их тебе?

Рейнальдо ожесточенно закивал.

Да, да, ДА!!!

Тони так же заторможено прошлась по магазину, взяла ручку и лист бумаги, вернулась к телефону.

— Я записываю.

Сарита диктовала.

Тони писала. Рейнальдо внимательно следил за строчками, которые возникают на листе. И кажется, что-то понимал.

Наконец, Тони все записала, распрощалась и медленно опустилась на пол, рядом с телефонным аппаратом.

— Маму убили. И теперь я знаю, как именно.

— Тони, неужели ты ни о чем не думала? — Рейнальдо смотрел участливо и серьезно. — ты ведь была достаточно взрослой...

Тони невесело рассмеялась.

— Взрослой. По деревенским меркам, разве что. Рейнальдо, что ты знаешь о взрослении магов?

— Они... демон! Они взрослеют медленнее!

— Да. То, что для деревенских детей уже юность, для меня еще раннее детство. В десять лет они прекрасно помогают родителям, знают, что почем, в двенадцать-тринадцать сговариваются, а самых развитых могут и оженить... да, на земле — так. А я еще плохо соображала. На силу уходило столько, что на разум ничего не оставалось. Я, наверное... нет, я не то, что отставала от детей, но я жила в коконе своей силы. Понимаешь?

Рейнальдо кивнул.

Он понимал. Не до конца, но понимал.

— И ты не сильно интересовалась маминой беременностью, верно?

— Я радовалась. Все шло хорошо, потом она заболела... больше мне отец ничего не сказал, потом... я не знала, что именно случилось. Мне просто сказали, что мама умерла. И братик умер.

— А потом?

— Ты пробовал что-то узнать у пьяного чудовища? Кроме мычания, конечно...

Рейнальдо кивнул.

Он-то и пробовал, и узнавал, но то — он! Мужчина, взрослый, с определенным опытом и жизни, и допросов, с его профессией...

— А твоя воспитательница?

— Синьора Долорес? Она сказала, что это не надо. Что она чует неладное, и лучше не лезть...

— И ты просто с этим смирилась...

Тони кивнула. Ну да, смирилась. Знаете, не до поисков истины, когда выживаешь. Вот ни разу ни до каких поисков!

— Я полагаю, что твою мать прокляли перед самыми родами. Ну и... сказалось и на ней, и на ребенке. Вы же некроманта не приглашали?

— Нет.

— Доктора?

— Наверное...

— А отличить проклятие от болезни он бы смог?

Тони вспомнила доктора из Лассара и качнула головой.

— Нет. Полагаю, что не смог бы.

— Вот и ответ. Даэлис Серена Лассара умерла при родах. От болезни... ну тут все просто. Болела, родила, померла,, ребенок тоже не выжил. А что ее подтолкнули...

Тони задумчиво кивнула.

Да, об этом никто не знал. До недавнего времени.

— Синьора Агуэда, значит...

— Тони? — встревожился призрак.

Девушка сжала кулачки.

— Надеюсь, она будет выглядеть, как ее душа. Пусть она так и выглядит!!!

— Учти, проклятия у нас подсудны, — погрозил ей пальцем призрак. — И кстати, надо будет поблагодарить ритану Дюран.

— Да?

— Вот за это.

Рейнальдо каким-то образом смог выделить одну из строчек в списке фамилий.

— Да?

— Я еще проверю остальные. Но мне кажется, что это именно оно. Наше...

Четвертым в списке стояли герцоги де Медина.

— Проверяй, — кивнула Тони. — Я не против. Если они причастны к смерти моей матери...

— На этот раз все будет по закону, — погрозил пальцем призрак.

Тони усмехнулась.

— Закон? На стороне Лассара против герцога? Очень смешно...

Рейнальдо качнул головой.

— Я проверю, только подожди немного.

— Подожду.

Тони действительно не собиралась кидаться в приключения, очертя голову. Зачем?

Надо точно знать, надо убедиться... забавно. Она могла бы стать герцогиней. Или мама... тогда Тони стала бы маркизой... кажется так, по титулу учтивости?

По геральдике у Тони была не просто двойка. Знания, за древностью лет, элементарно отсутствовали.

Она подождет. И... не простит.

Месть разрушает? А как насчет мести за разрушенную жизнь? Даже не свою.

Мать. Отец. Брат. Три жизни, которые на счету у негодяев. Даже тот несчастный, который кинулся на Эрнесто... ладно, его не жалко, но ведь был он человеком! Когда-то...

А сколько еще других?

И Рейнальдо, которого убили давным-давно, и его друг-следователь... как же его звали, и... перечислять — никаких списков не хватит.

Тони была настроена решительно.

Она не будет просто мстить. Это будет нечто иное. Справедливое возмездие. И она даже свою силу на это не потратит. После беседы с Ла Муэрте...

Пусть предъявляют претензии к богине. Она с удовольствием даст личную аудиенцию. Каждому.

— Проверяй, Рей. Как следует проверяй.

Когда призрак улетел, Тони заперла магазин и опустилась за стойкой на пол.

Подошел синьор Мендоса, прижался пушистой круглой головой к рукам, потом и вовсе на колени вспрыгнул...

Кот — лучше платка! Уж больше так точно! Слезы потом вылизывать неприятно, но ради хозяйки и потерпеть можно. Бывает такое у людей, надо им поплакать.

Бывает...

* * *

Анна Мария Агуэда возилась на кухне. Даже напевала.

Честно говоря, на нее сегодняшние события подействовали... положительно. Это было как катарсис.

Как очищение.

Как вскрытый старый нарыв. И вот из него вырвались на свободу потоки гноя, и человек чувствует себя намного лучше. А рана? Рана заживет...

Она выплеснула из себя все, застарелую ненависть, древнюю тайну, свою вину... все. И даже почти получила отпущение грехов.

Дело ведь в Храме происходило?

Вот, значит это почти исповедь. Только немного... необычная.

Анна Мария жарила рыбу, напевала...

— МАМА!!!

На кухню вошел сын. И аж шарахнулся...

— что случилось?! — удивилась Анна Мария. Вроде как уж взрослый парень, чего шарахаться?

— Мама... что с тобой?!

— А что со мной такое? — удивилась Анна Мария.

— Ты... ты...

— МАМА!!!

Муж орал еще громче. И намного противнее.

— Да что случилось!? — возмутилась Анна Мария.

Вместо ответа сын схватил ее за руку и потащил в гостиную. Туда, где стоял предмет ее гордости. Старинное трюмо.

Анна Мария обожала перед уходом вертеться перед ним, поправлять волосы, надевать шляпку или накидывать шаль.

Но в этот раз...

— МАМА!!!

Она рала так же громко, но гораздо противнее. И было, было отчего!

Из зеркала на нее смотрела... смотрело...

Не лицо. Харя.

Бугристая, изъеденная какой-то пакостью, вся в язвах и бородавках... такое на улице увидишь — удерешь быстрее лани.

— Что... что ЭТО?!

— Это... ты...

Муж осел на пол. Ноги его не держали.

Анна Мария медленно подняла руки к лицу — и страшилище в ее платье и ее любимом кухонном передничке, белом, с розовыми цветочками, сделало то же самое.

Она коснулась уродливой маски — и чудище в зеркале коснулось щеки.

И под ее рукой кожа была именно такой... жуткой, кошмарной, чудовищной...