Командир Красной Армии. (Черновик).

— Да я уже понял, да только устали все, на одной силе воли идем!

— Потерпите немного, до брода не так далеко!

— Ладно, там встретимся!

Темнело быстро, я уже плохо видел ту сторону, поэтому взмахом руки попрощавшись, отправился к ожидающей меня колонне.

— Давай я за руль сяду. А ты пока поспишь, — встретил меня у 'эмки' Адель.

Он еще вчера забил за собой заднее сиденье машины, загрузив туда свои немногочисленные вещи. Поэтому моими оставались только передние сиденья и багажник. Мне пока хватало.

— С чего бы это?

— Да ты на ногах едва стоишь.

Я засмеялся.

— Садись назад давай, да поспи пару часиков пока мы едем. Не волнуйся, приедем к броду, поставлю задачу, озадачив Иванова с его взводом, они немного поспать успели и с остальными спать до утра, пока взвод Иванова оборудует позиции.

— А они успеют?

— Долговременных позиций мы делать не будем. Старшина двести семь мешком забрал со складов МТС, вот Ивановцы и будут набивать их песком да землей, потом замаскируют их сетями. Для скоротечного боя хватит, а большего нам не надо. Не волнуйся, все уже продумано. Спи, давай.

Когда я сел за руль своей 'эмки', колонна сразу же заурчала моторами и выехала на дорогу, которая шла параллельно реке к сгоревшему мосту, тому самому, где я сел на почтовую машину чтобы проехать в Ровно. К сожалению дальше дороги уже не было, но мы люди не гордые, и по полю проедем. Тут всего ничего, километров девять осталось. За пару часов доедем.

По полю ехать тяжело груженым машинам было трудно, ладно хоть впереди ехало три машины Индуашвили, я все таки сделал взвод из пулеметов поставив его командиром, они то пробивали в поле дорогу, а за ними следовали мы. С расчетами определился сам сержант, набрав их из стрелков Богданова. Там же он нашел и водителей.

Когда уже должен был появиться брод, со стороны реки пару раз мигнули фонариком, от чего колонна встала. Это был условный сигнал от наших разведчиков. Дальше было просто, подсвечивая фонариками, мы с командирами подразделений определились с позициями зениток, пушек, пулеметных расчетов и стрелков, после чего дав задание Иванову, который записывал за мной в блокнот приказы и зарисовал схему засады, отправил всех спать, поставив третьему взводу задачу соорудить защиту для техники и людей. Благо мешков должно было хватить.

Как я дополз до машины, которую загнали в прибрежные кусты и замаскировали ветками, как и часть машин, помнил смутно, вырубился сразу, как плюхнулся на сиденье.

Утром меня разбудил выспавшийся Бутов, сообщивший, что на той стороне появилась пыль.

— Когда они примерно тут будут? — зевая, я попытался вылезти из машины, двигая одеревеневшими конечностями. Сзади, шевелился Адель, проснувшийся от нашего разговора.

— Через полчаса, не раньше. Разведчики быстро приехали. Они их засекли в трех километрах от брода.

— Той части, что к подрыву опоздала, еще не было?

— Нет, товарищ лейтенант, видимо где-то на ночевку встали.

— Понятно, — пробормотал я, наблюдая как трое бойцов, раздевшись до пояса, то есть, сняв штаны, толкают через брод мотоцикл. Его хорошо было видно по укатанной дороге с обоих сторон берега.

— Поднимайте батарею, пусть просыпаются и готовятся к бою, а я пока проинспектирую, что успели сделать Иванов.

— Так они часа два назад закончили. Спят уже. Я проверил, было несколько огрехов в маскировке, но мои парни их убрали, — сказал Бутов.

— Хорошо, сейчас определюсь, как расположена батарея, и начнем... Да и тылы надо убрать подальше. А то мало ли шальная пуля. Да еще эти артисты, что б их.

Отправив Бутова наблюдать за другим берегом, не обращая внимания на начавшуюся суету, вокруг бегали полуодетые сонные бойцы кто к воде, кто уже умывшись по своим места, так и я, спустившись к воде и умывшись, направился на позиции батареи, которая расположила свои орудия в ста метрах от берега, а два орудия в кустах на берегу. Задача последних, бить в бок противнику. Зенитки уже загоняли на позиции, проверяя со стороны видно ли их. Две маскировали в прибрежных зарослях срубленными ветвями. Наводчики крутили штурвалы проверяя как ходят стволы и сектор стрельбы. Заряжающие протирали снаряды. Расчеты для двух трофейных пушек находились чуть дальше, они так же находились правее брода. Чтобы стрелять в борта техники вдоль вытянувшейся на дороге колонны.

— Товарищ лейтенант, не забудьте, вам на перевязку надо, — окликнула меня Медведева.

— Хорошо. Только чуть позже, сейчас просто нет времени. Кстати, что там с ранеными? — спросил я бросив взгляд в небо, там на километровой высоте пролетали двенадцать немецких бомбардировщиков.

— Тяжелые держаться, а легкие даже ходят.

— Ясно, все-таки присматривайте за ними.

— Медикаментов мало, немецкие медпакеты не спасают.

— Ничего, что-нибудь придумаем. Не волнуйтесь, думаю, завтра к вечеру, а то и к обеду, уже будем у своих. Главное чтобы раненые выдержали наш темп.

— Будем надеяться, — вздохнула женщина.

Завывая моторами машины с боеприпасами, ранеными и артистами выехали из кустов и, двинулись по берегу дальше вниз по реке. Больше тут укрытий кроме как в кустарнике на берегу не было, чистое поле вокруг, без единого напоминания деревьев, поэтому и прятали их тут, в кустарнике. Главное угнать подальше, чтобы шальной пулей не зацепило.

Вспомнив, что сказала наш медик, я пощупал повязку на животе и поморщился. Тогда в бою на мосту меня все-таки зацепило, ничего серьезного, борозда на весь живот, но перевязка требовалась.

Конечно, за семь часов я полностью не выспался, подняли меня в девятом часу, но в сон уже не бросало, да и мысли скакали быстрее.

Конец.