Клуб Анонимных Некромантов

Мальчик вырос. Ощущение страха и тревоги перед какими-то выходящими из ряда вон событиями росли вместе с ним. Жизнь в постоянном страхе быть отвергнутым, подставленным. Жизнь в ожидании предательства. Словно в любой момент могут налететь тучи, а воздух — зазвенеть...

Сейчас молодой мужчина чувствовал себя именно так. Словно и без того шаткая опора уходила из-под ног, а внизу — вода, бездонный резервуар черной как смоль воды, который затянет в себя и больше никогда-никогда не отпустит. Все, этот мир наигрался им, все хорошее, что когда-то с ним было, останется в прошлом. Дальше будет только тьма, пустота и одиночество. И никто, никто! Никто не заметит этого...

— Ты себя нормально чувствуешь? — сбавила темп ведьма, как только они вышли на улицу. Еле заметное солнце тускло пробивалось сквозь плотную завесу облаков, затянувшую небо. Во дворе корпуса гулял ветер, поднимавший с асфальта обертки от чипсов и начавшие опадать листья. Такими унылыми осенними утрами хочется сварить себе кофе и сквозь залитое дождем оконное стекло смотреть, как кто-то спешит по своим делам. Судьба, как и всегда, распоряжалась иначе: по своим делам спешил Вася, а наблюдал ли за ним кто-нибудь из-за окна — сейчас это его совершенно не волновало. — Выглядишь так, словно тебя вот-вот стошнит. И если ты действительно надумал тошнить — не вздумай этого делать на меня!

— Да не буду я... Женщина, не издевайся, что происходит? — Захарченко с удивлением посмотрел на зажатую в руке ветровку и только сейчас понял, что даже не закрыл аудиторию. Да что там говорить, он даже наброски лекций оставил за кафедрой!

— Я сама толком ничего не знаю, извини, — девушка виновато покосилась на аспиранта. — Просто Любомир прислал смску, что твой дед вышел на контакт и чего-то очень важного наплел. Настолько важного, что послушать даже тетя Ада приехала.

— Куда приехала? — не понял Вася. — Они что, все у меня дома? А Любомир зачем вообще пожаловал, со всем уважением?

— Ну... Мы хотели сделать тебе сюрприз, — вздохнула ведьма. — Чтобы к твоему приходу мертвяки убрали весь мусор и выкрасили стены и потолки. Ну, порадовать тебя как-то после лекции. Ты же знаешь, как у Олега хорошо с поднятием и удерживанием в рабочем виде мертвецов, вот он и попросил Любомира помочь, они должны были нагнать туда кучу трупов, по два-три на комнату, чтобы все одновременно работали. Ну, полки на кухне наконец-то оклеили пленкой и повесили, поставили на место плиту, холодильник и мойку, вымыли полы. Хорошо хоть то, что паркет уже восстановили, этого бы они точно не успели.

— А ты хотя бы примерно знаешь, какого цвета будут стены и полки? — отвлекся некромант. — А почему после лекции меня нужно было радовать? Нет, это невероятно мило с вашей стороны, я очень тронут, но неужели вы думали, что я все провалю?

— Ну, ты же Вася... — вымученно улыбнулась Варя. — Не копайся в мотивах, мы просто хотели отблагодарить тебя за то, что ты помогаешь Олегу. И просто помочь. И вообще. Не отвлекай меня, мы подошли к свече. Возьми меня за руку и не дергайся, ладно? В прошлый раз тебе было легко идти, потому что ты был пьян в доску, а вел нас мертвец, который тронулся умом задолго до смерти и потому не страдал. Сейчас все будет немного иначе, ну, сам увидишь. Главное — не отпускай руку и не отходи от меня.

"Обрадованный" подобным напутствием, Вася огляделся. Гулкий двор-колодец был пуст, уныл и совершенно типичен для северной столицы. Стены с облезающей штукатуркой несли на себе следы разных способов рисования: полосы от маркера, кляксы масляной краской и аэрозольные разводы. Как всегда, Цой был жив, Маша была дурой, а Зенит — победителем. На балконах то ли сохло, то ли намокало — с такой погодой и не поймешь — выстиранное белье. За окнами с занавесками из тюли и органзы росли в пластиковых горшках фиалки, фикусы, столетники и аглаонемы. Самый обычный двор. Разве что возле канализационного люка виднелась темно-бурая лужа непонятного состава, подернувшаяся отвратительной глянцевитой пленкой. Варя решительно направилась в ее сторону.

— Осторожно, не наступи на люк, — машинально предупредил ее Вася. — Могли не закрепить крышку. Провалишься и будешь мяукать снизу, пока я придумаю, как тебя вытащить.

— О, тоже начал видеть? — одновременно удивлено и довольно спросила девушка, пропуская вторую половину фразы мимо ушей. — И кровь видишь? Проморгайся и поймешь, что это прошлое. Сейчас здесь ровный асфальт. Ну, не все для тебя потеряно, выходит — зная, где искать, ты все-таки можешь найти. Было бы гораздо лучше, конечно, если бы ты и без подсказок видел, но это придет со временем. Наверное, у тебя такой же талант, как и у меня, просто ты более ленивый, потому не заметил свечу сразу. Ладно. Давай руку. И закрой, наверное, глаза — видеть, как девушка пальцем разрезает мир, а из раны лезет сплошной сизый туман... Не самое приятно зрелище. И не бойся. Помни, что это все происходило не с тобой.

Пожав плечами и проглотив сорвавшиеся было с языка вопросы, Василий решительно подошел вплотную к луже крови и взял ведьму за руку, одновременно прикрывая глаза. Воздух резко похолодел, а затем...

— Что происходит? — прохрипел парень, падая на колени на промерзшую землю. Девушка сжала его левую руку словно тисками, не давая ему вырваться, и он прижал огромную рану в животе правой рукой. Кровь толчками выливалась на ладонь, текла вниз на джинсы, на миг согревая те места, которые покрывала — а затем, остывая, охлаждала еще сильнее, стягивая по краям дорожки кожу подсыхающей корочкой.

Снег вокруг лежал нетронутым слоем, как блестящая сладкая глазурь на праздничном пироге. С чернильного неба холодно сияли колючие далекие звезды. Поднятые ветром снежинки забивались в глаза и рот, за воротник кожаной куртки, в кроссовки, надетые без носка. Было очень холодно и очень больно, голова кружилась, во рту стоял металлический привкус. В глазах темнело. Где-то рядом послышался тихий Варин стон сквозь сжатые зубы и ее твердое: — Идем, нельзя оставаться на месте! Пошли же, пару шагов, ну!

Время растягивалось в длинную ленту-реку. Каждый шаг — не больше сантиметра, и всякий раз проваливаешься под воду с головой. Кое-как поднявшись на ноги, пошатываясь, Вася сделал шаг вперед, влекомый за руку студенткой. Затем еще один. А затем мир внезапно резко посветлел, послышалось гудение машин и разговоры прохожих. Боль и холод мгновенно прошли, в голове прояснилось. В изумлении открыв глаза, Вася увидел дождливый осенний день, полное отсутствие снега, раны в печени и драных кроссовок на ногах. Все точно такое же, как было с утра: костюм, ветровка, ботинки. Целый живот. Отлично.

— Что это, блин, было? — не стесняясь посторонних, Вася вырвал руку у бледной Вари и завопил во весь голос. — От института до меня двадцать минут со всеми пересадками, зачем нужно было тащить меня через это... Это... Что это было?!

— Заткнись и пошли, — прошипела покрасневшая под чужими удивленным взглядами девушка и резво рванула вперед по улице, идущей в нескольких кварталах от Васиного дома. —

Двадцать минут и три — разница есть? У меня, вообще-то, лекции сегодня еще, и я стипендию получаю, не хочу из-за тебя ее лишиться. Раз уж ты тоже ремесленник, то привыкай. Первый раз всегда больно и страшно, потом сможешь абстрагироваться и ходить гораздо легче. Это просто воспоминания, память места, след от души — называй как хочешь.

— Как он прошел так далеко с таким кровотечением? — закатил глаза Василий, решив сменить тему. — Из него же лило, как из пробитого бочонка.

— Я думаю, что за ним приехали друзья на машине. Или враги. Не знаю. Что ты вообще можешь сказать об умершем такой неприятной смертью человеке, в шкуре которого ты только что побывал? Узнал о нем что-нибудь? Запомнил?

— Ельцина по телевизору запомнил, — огрызнулся было аспирант, но с удивлением понял, что это он действительно помнит Бориса Николаевича. — Хм... Выходит, это девяностые? Была зима, снег, ночь... Звезды светились. Он выскочил из дома очень быстро, еле успел обуть летние кроссовки и сорвать куртку с вешалки, надевал ее на голое тело уже на лестнице, кубарем спускаясь вниз. А там его уже ждали... Помню его ощущения в момент удара: то, как он ощущал свое тело. Такое привычное, теплое, мягкое и гибкое. И вдруг в это мягкое и теплое вонзается что-то острое, холодное и невероятно твердое. Он согнулся, смялся от удара, а нож в нем — нет. Так и остался таким же твердым и острым. Это такое странное и страшное ощущение было: твердое и острое в мягком и гибком... Как в ножнах...

— Ого. Лихо ты, — присвистнула Варвара, слушая сбивчивую речь с длинными паузами. — Отдышись, хорошо? Сейчас придем и расскажешь все еще раз, разложив все в голове по полочкам. Ты молодец, сможешь быстро научиться. Я этого мужика прочувствовала только с третьего раза.

— Делать мне больше нечего, как чувства мертвецов на себе разбирать, — сглотнул Вася, открывая дверь в подъезд. — Дамы вперед.

По лестнице поднимались в молчании. Оглушенный событиями этого утра, Вася чувствовал себя подавленным и каким-то уставшим, хотя день еще только начался. Хотелось лечь и подремать хотя бы пару часов. Настроение было на прочном нуле с легким намеком на отрицательное число.

Квартира встретила его запахами краски вперемешку с мертвечиной и грохотом, издаваемым строителями. Мрачный Олег, вышедший откуда-то с кухни, подтолкнул ребят в Васину комнату, не дав им даже разуться.

В комнате собрался весь круг: тетя Ада, подложив под себя Васину зимнюю куртку, сидела на полу, довязывая шестую пятку на носке. Любомир в шутку осторожно дергал мертвого ворона за хвостовые перья. Осторожно — потому что они очень слабо держались, и даже без помощи некроманта ворон стремительно лысел.

Смущенный Вася бочком протиснулся в дверь и под дружными взглядами остальных некромантов аккуратно забился в угол.

— Что ты знаешь о духах-покровителях? — поджав губы, посмотрела на него тетя Ада, не тратя времени на приветствия. Удивленный таким приемом от традиционно радушной ведьмы, Вася внутренне сжался в ожидании какой-то глобальной гадости и пожал плечами:

— Только то, что вы мне говорили о них. То есть — ничего. Не верить же сказкам про демона глупости Балбана, правда?

— Это не сказки, — вздохнула Аделаида. — Это то, с чего некроманты вообще начались. Вообще-то, наша история — такие смутные полузабытые легенды, о которых стыдно разговаривать взрослым людям, но кое-что в них правдиво. Так что придется нам отбросить и взрослость, и стыд. В общем, слушай.

Когда-то очень давно появились ведьмы. Когда я говорю 'очень давно', это означает 'с ума сойти, как давно это было'. Еще до появления христианства, еще до фараонов... В общем-то, ведьмы, я полагаю, был всегда. Общались с природой, колдовали... Я думаю, ты сам знаешь сферы их деятельности: сглазить, а потом вылечить; проклясть, а потом отшептать; приворожить, а потом отворожить. Нормальные люди, понятное дело, боялись их, уважали и слушались, но только пока были живы. А вот мертвецы как-то неохотно шли с ними на контакт, что изрядно подрывало авторитет тружениц метлы и ступы. И собрались как-то однажды на совет наши северные колдуньи, откопали несколько колдовских книг попыльнее, да и стали их штудировать. В одной особо пыльной нашли обряд взывания к демонам и прошения у них магических сил. Подумали-подумали, да и решили, что игра не стоит свеч. Убрали фолианты обратно по полкам и пошли дальше огород копать и скотину пасти — мертвые мертвыми, но кушать-то хочется. А одному колдуну ну просто никак не давала покоя эта мысль. Он такой был... не очень сильный и не очень умный, иначе бы понял, почему решили не вызывать чертей. Не очень удачливый парень, да еще и заикающийся — половина заговоров срабатывала неправильно. Его даже в деревне никто всерьез не воспринимал, не то что в собственном круге. Он подумал, что обратиться к демону — его единственный шанс чего-то добиться в этой жизни. И не ошибся, в принципе...

В общем, утащил он книгу и провел ритуал. Но так как он был не очень умный, то он не заучил все заклинание целиком. А так как говорил он неразборчиво, то вместо Балама призвал Балбана.

— Я правильно понимаю, это был мой родственник? — тоскливо спросил Вася, уже подозревая ответ.

— Он самый, — подтвердила Ада. — На самом деле, ему повезло. Балам бы от него не оставил и кучки праха, а Балбан решил повеселиться, заодно погреться людским огнем и душ чужих позабирать. И дал ему силу. Обрадованный свежеиспеченный некромант побежал в деревню и стал всем хвастаться, но особо ему никто не поверил. Продемонстрировать силу он так и не смог — даже дохлая лягушка лапкой не шевельнула. Так прошло несколько лет, он что-то колдовал себе потихоньку, как и раньше, но как-то совсем перестал выходить за забор. Семья у него большая была, но терпеть особо долго не стали — выселили в полуразвалившуюся избушку на окраине деревни, да носили поесть изредка. Он толком не заметил даже изменений. Выходил иногда в лес за грибами, ягодами, травами и зайцами, в огороде за домом иногда копался, на погост ходил частенько... Бродил между могил и смеялся. Подвинулся умом, в общем. То ли от одиночества — ни жена с детьми, ни другая родня не ходили к нему особо, то ли дар так тяжело лег на душу.

А потом к нему в дом как-то дети залезли, на спор, как это любят дети: страшный колдун, а слабо к нему вломиться? Одному было не слабо, влез и напугал некроманта, а тот с испугу что-то сделал с ребенком... Десятилетний здоровый мальчишка, свалившись в забытьи, через пару дней умер, так и не приходя в сознание. К нему на разговор пришла половина деревни с вилами, а он первый ряд толпы так же выкосил, все разбежались. По всему выходило, что какую-то силу-то он получил, а вот пользоваться ей не научился. Скрепя сердце, еще один колдун осуществил вызов, правда, как следует изучив бестиарий и выбрав не такого крутого демона, который значился в заклинании. Потом еще один, потом еще один... Все вызывали разных — я уж не знаю, почему. Может, демоны честно говорили, что больше не хотят ни с кем дружить — не знаю. Но так и вышло, что у каждого рода в изголовье стоит свой покровитель, и у каждого рода какое-то свое направление некромантии, о которых я тебе уже рассказывала.

— Отлично. Мои предки и тут отличились, — закатил глаза Вася. — Ни рода занятий, ни мозгов. Прекрасно!

— Насчет мозгов — спорить не буду, а вот насчет рода занятий... — внезапно подал голос доселе почтительно молчавший Олег. — Как думаешь, сколько один дурак может хранить секрет?

— Понятия не имею, нисколько? — отмахнулся непонимающий Вася. — А что?

— Да вот выяснилось, что очень долго, на самом деле. Причем, даже от некоторых своих потомков. Что там потом было с тем твоим предком, уже никто не знает, но перед смертью он явно передал свой дар кому-то из сыновей или дочерей, те передали своим потомкам, те своим... Пока другие кланы копили и приумножали свои знания, тщательно учили молодняк колдовству и общению с мертвыми, твои предки радовались жизни и кичились магией, толком ничего не умея. В общем-то, твой дед достаточно уникален в этом плане, он специально искал родственника потупее, который не смог бы осознать того, что получит. В общем, выбрал тебя.