Ветер и крылья - 1

Ох, Рианна, была бы ты жива... а я, наверное, что-то не так делаю. Неправильно...

Голова жутко болела, и дан Марк сжал виски руками. Не помогло.

А потом поверх его ладоней легли прохладные тонкие пальцы. Помассировали горящий огнем лоб, потом перешли на темя, на затылок... и дан Марк откинулся назад. Пусть хоть кто... лишь бы сейчас ему стало легче!

Потом пальцы исчезли, и он нашел в себе силы повернуться.

— Эданна?

Рядом с ним стояла... нельзя было назвать эту эданну невероятной красавицей. Но симпатичной — вполне.

— Простите, дан, что я нарушила ваше уединение. Но я хотела отдохнуть, а здесь вы... я не смогла остаться равнодушной к вашим страданиям.

— Это вы меня простите, эданна...

— Сусанна Манчини. Эданна Сусанна Манчини, дан.

— Дан Марк СибЛевран.

— Я вас знаю, — улыбнулась эданна. — Милость короля — заметна.

Рядом с Рианной или Адриенной, она показалась бы дурнушкой. Но у нее была пышная грудь, темно-карие глаза и забавный вздернутый носик. И она улыбалась.

И дан Марк расслабился.

Почему бы не побеседовать немного с красивой женщиной?

Да и история у нее оказалась схожей с историей дана Марка. Только еще хуже.

Так тоже бывает...

Эданна Сусанна вышла замуж совсем юной, в двенадцать лет. Забеременела, но муж был намного старше юной эданны. И в один ужасный момент, при исполнении супружеских обязанностей... ох, это было ужасно!

А еще ужаснее было то, что случилось потом.

Семья покойного отказалась признавать юную вдову, мол, она невесть от кого ребенка прижила, и вообще — дрянь, и шлюха, а может, и убийца... разразился скандал. По счастью, тогда еще была жива ее величество, в ноги которой и кинулась юная Сусанна, умоляя о милости.

Милость оказалась... наполовину.

Денег и наследства эданне не досталось, и пришлось возвращаться в семью. Но приданое ей вернули. И фамилия у нее осталась, и сын ее официально признан семьей покойного супруга, то есть его старшими детьми.

Хотя бы так.

Бедный Леонардо не знал отца, и никогда его не узнает. Но у мальчика хотя бы шанс есть, что когда-нибудь Манчини его пригласят, или посчитают своим...

Дан Марк сочувственно кивал и гладил полную белую ручку. Да, жизнь очень часто бывает несправедлива. Особенно к красивым женщинам.

И к мужчинам тоже... он вот, вдовец, сам воспитывает дочь...

Эданна сочувственно кивала, не забывая демонстрировать свои прелести в наилучшем виде, и думала, что рыбка клюнула на крючок. Ческа будет довольна. И соответственно, оплатит ее услуги.

Скажем откровенно, определенная доля правды в обвинениях родни Манчини была. И юная эданна, рано созревшая, частенько предпочитала объятия конюхов объятиям супруга.

Что он умер при исполнении супружеского долга? Да, и такое бывает. Если не считать того, что старый Манчини начал что-то подозревать. И что оставалось делать молодой жене?

Только плеснуть ему в вино побольше афродизиака. А что сердечко не выдержало...

И что? Никто и не заподозрил! Ческа?

Нет, она тоже не заподозрила, она тех мушек и достала для подруги. У нее дело обстояло ничуть не лучше, разве что она с мужем дольше прожила. Просто Сусанна и Ческа очень сильно различались.

Сусанна откровенно себе признавалась, что мимо красивого мужчины пройти спокойно не может. Взгляд, второй — и панталоны уже мокрые.

А Ческа — она как ледяная. С принцем еще как-то крутит, а на остальных мужчин даже и не смотрит. И с мужем жила, как в куске льда... как так можно?

Нет, не понять...

Но дружить это эданнам не мешало. И друг друга поддерживать, и помогать... вот и сейчас, попросила Ческа — Сусанна займется.

И может быть...

А почему бы ей не стать эданной СибЛевран?

Она еще молода, ей всего двадцать семь, и детей она родить может... она за последние годы несколько раз плод стравливала, в этот раз просто не станет зелье пить, вот и все. Надо бы с Ческой поговорить, вдруг она что посоветует?

Да и сложно, конечно...

Ческа помогает, любовники подарки делают, но жить на что-то надо. А жить-то эданне Сусанне особенно и не на что. Сколько тех любовников? Рано или поздно все закончатся, уже сейчас приходится не перебирать даже богатыми, но купцами, ньорами...

А молодые любовники, которые так нравятся эданне, требуют расходов.

А есть еще и сын.

Леонардо нужно жениться, но кто за него пойдет замуж? Продавать титул за деньги? Но тогда эданну Сусаннну перестанут принимать при дворе. Это будет падение.

А молодые даны... им нужны земли, деньги... ах, все так корыстны! Эданны рассматривали совместно несколько вариантов, думали, кто больше подойдет Леонардо, но...

Нужна девица достаточно глупая, с хорошим приданым, без особо влиятельных родственников... но на таких спрос. И Сусанне туда лезть просто не стоит. И Ческе тоже.

Его величество хоть и терпит эданну до поры, до времени, но предупреждает регулярно. Мол, не заигрывайся. А то окорочу на голову.

Ческа хоть и скрипит зубами, но выбора у нее нет. Филиппо Третий — это не его сынок. Тот глуповат, податлив, а главное, влюблен по уши. Быстрее бы он оказался на троне, вместо отца!

Но — куда там!

Такие по сто лет живут, еще и всем остальным жизнь отравляют...

Определенно, надо посоветоваться с Ческой. Посмотрим, что она скажет, что сделает... и эданна Сусанна обворожительно улыбнулась дану Марку, который и не подозревал об этих замечательных расчетах. Еще и предложила:

— Давайте я вам еще массаж сделаю? Моему несчастному супругу всегда так помогало...

— Я не хотел бы вас скомпрометировать, эданна...

— Дан Марк, вы воистину благородный человек. Но двор — это такое место, где виновен ты, или нет, на тебя все равно выльют ведро грязи.

Вот с этим дан был полностью согласен. Как же хорошо у него дома, в СибЛевране, и как же тоскливо и тошно тут... где каждый друг другу враг и змей!

Эданна слушала, поддакивала, расспрашивала про СибЛевран...

Определенно, сегодня она поговорит с Ческой.

Речь сначала шла только о любовнице. Но если есть возможность?

Если получится подцепить на крючок этого провинциала?

И Ческа будет довольна! Уж в СибЛевране Сусанна точно до девчонки доберется, та и вякнуть не посмеет! Будь она там хоть каких кровей!

В дугу скрутим, и не таких ломали!

И эданна с удвоенным усердием принялась за обработку дана Марка. Пригодится. При любом варианте — пригодится.

* * *

Адриенна посмотрела на Джованну.

— Я не прошу тебя молиться вместе со мной. Но мне это необходимо... в моей душе нет мира.

И это было действительно так.

Адриенна не знала, ни что ей делать, ни как... сложно жить, когда тебе всего двенадцать лет. И с отцом посоветоваться нельзя, не получается почему-то. Вроде бы и рада поговорить, но словно останавливает что-то...

Или кто-то?

Адриенна не знала. Но после того сна, с прабабкой, чувствовала себя спокойнее. Может, и сейчас ей помогут?

Кардинал Санторо лично впустил ее в часовню. Лично благословил, пронаблюдал, как девушка опускается на колени перед алтарем, и вышел.

Снаружи тяжело лязгнул засов.

До утра она отсюда никуда не выйдет. И не стоит ругаться на кардинала, Адриенна сама попросила.

Адриенна молилась.

Стояла, смотрела на равнодушное лицо Христа... понятно, что вырезано оно лучшими мастерами, что вложено во все это немало труда и таланта... и вот, Мадонна...

А жизни нет.

В том старом портрете жизнь была. Как-то Моргане удалось найти такого художника, который передал это... и движение, и ветер, и крылья за спиной. А здесь все было богато, роскошно, отделано золотом и драгоценными камнями — и безжизненно. Скучно и неинтересно.

За спиной зевала Джованна, и Адриенна махнула рукой.

— Джованна, ты приляг вон там, в углу... вот, возьми мой плащ еще... укройся.

— Дана, вы что!

— А что такого? Вот, смотри, скамейка там широкая, ты хоть поспишь. Это я ищу мир в своей душе, а тебе-то чего страдать? За мной смотреть? Куда я из запертой часовни денусь?

Джованна себя долго уговаривать не заставила. Через десять минут со скамьи донеслось негромкое посапывание. Но Адриенна для верности еще около часа простояла на коленях. Потом, когда поняла, что устает, встала, потянулась...

Свечи горели, отблески плясали по стенам причудливыми тенями, девушка размышляла.

Если ей сказали приходить в часовню...

Здесь должен быть или ход, или что-то... но где? Остается только ждать. Если уж за несколько поколений его не нашли, Адриенне его и искать бессмысленно.

Часы на главной башне отзвонили полночь.

Пропели петухи.

Адриенна смотрела на алтарь. И... уснула она, что ли?

Или нет?

Но метнулись по стенам черные тени, влетела в окно птица, закричала тревожно и горестно, забилась на полу у алтаря... девушка шагнула вперед, наклонилась, под ногой поддалась плитка — и в тот же миг птица ткнула клювом в глаз святого на резьбе.

— Ох!

Алтарь медленно откатывался в сторону. Тихо-тихо. Словно его кто-то смазал.

Адриенна невольно оглянулась. Джованна так и спала, ничего не слышала. Вот и ладненько, вот и хорошо... механизм! *

*— даже египтяне применяли нечто подобное. Лет так за пару тысяч до христианства. Работает до сих пор. Вот где стройнадзор-то был! Нам бы так! Прим. авт.

Под алтарем виднелась лестница, уходящая вниз.

Птица почти осмысленно посмотрела на девушку, повернула этак голову, блеснула хитрым черным глазом — пойдешь? Испугаешься?

Но девушка уже ступила на верхнюю ступеньку. Словно ноги в черноту окунулись... нет, так дело не пойдет. А вот и подходящий подсвечник.

С ним было намного удобнее.

Адриенна спустилась, и услышала, как наверху встал на место алтарь. Только вот паники не было. Вообще...

Ну, встал он на место. И что? Откроем с этой стороны, не может так быть, чтобы создатели такого чуда не предусмотрели выхода! Страха у девочки и рядом не было. В двенадцать лет вообще мало чего боишься. Разве что поскользнуться. Не вроде ступеньки влажными не были. Так... самую чуточку. Все же река близко.

Адриенна спускалась все ниже и ниже. Потом впереди замаячило светлое пятно, и девушка пошла увереннее.

Ахнула...

Да, она помнила это место.

Округлая пещера, черный камень с острыми гранями... девушка сделала шаг вперед, протянула к нему руку. Пальцы ощутили холод. Потом острая грань резанула по ладони, и горячая кровь потекла по черному камню. Только вот до земли ни одна капелька не долетела.

— Спасибо, внучка.

Рядом с камнем медленно формировался полупрозрачный силуэт.

— Моргана, — попробовала на вкус имя бабушки Адриенна. — Мор-га-на...

— Или Моргауза, или Морриган. Меня называли по-разному. Это было давно.

Адриенна решила не тратить времени на второстепенное, пока не знает главного.

— Ты моя прабабка. Из Сибеллинов. И я тоже... но я незаконная.

— Значение имеет не глупый человеческий ритуал, а кровь. Твоя прабабка надела кольцо, она приняла свое наследство.

— Это не принесло ей счастья.

— Нет. Я виновата, — плечи женщины поникли. — Моя природа такова... ты видишь меня. Среди моих предков была... впрочем, сейчас это неважно. Но я связала себя с родом Сибеллинов, я связала себя с этой землей. Когда мы любим... мы так можем. А потом я просто не смогла уйти. Осталась привязанной к этому месту, как дух-хранитель.

— Это плохо?

Моргана качнула головой.

— Это счастье. Смотреть, как растут и живут твои дети, оберегать, помогать... мой муж ушел, я осталась. Может, я когда-нибудь и уйду вслед за ним, но сейчас — нет!

— А если разрушить алтарь? И убить меня? — Адриенна просто любопытствовала. Моргана поняла это и фыркнула.

— Не поможет. Мне будет сложнее являться, но и только. Я и так — не призрак. Я не привязана к одному месту, я делаю, что пожелаю.

— И это не единственный алтарь? — угадала Адриенна. — А я просто самый близкий потомок?

Ответом ей была одобрительная улыбка.

— Умненькая девочка.

Девочка кивнула. Она не возражала. Хочет бабушка? Ну и отлично, пусть живет себе! Радоваться надо! Защита, помощь...

Церковь?

Это в городах много чего осуждается. А в деревне до сих пор есть те, кто в воду поглядеть могут, в деревне до сих пор хлеб-молоко оставляют за порогом, в деревне до сих пор живы некоторые обряды, и на перекресток трех дорог девушки ходят в новолуние, и травяной сбор под подушку кладут...

Много чего бывает.

— Что я могу сделать для тебя? Что я должна сделать?

Моргана развела руками.

— Я должна попросить прощения. Когда убили моего правнука, я была в гневе. Я явилась Эрвлину и прокляла его. Прокляла страшным проклятием, которое пало на весь его род. Но не рассчитала немного. Я мертва, источником проклятия явилась кровь твоего прадеда... прапрадеда. А ты потомок его крови. И твоя кровь тоже стала залогом проклятия. Понимаешь? Умирали Эрвлины, но и СибЛевраны умирали тоже. Им было плохо, но и вам тоже.

— Они вымирают, но и мы?

— Именно. И разорвать этот круг действительно можно лишь одним способом. Прощением. Но простить их я не могу, а вот сердиться на своих правнуков...

Моргана развела руками.

Адриенна сморщила нос.

— Замечательно. И мне предстоит рожать от этого гада...

— Прости. Но я действительно не подумала. Я была в таком гневе...

— Помолвка заключена, — вздохнула Адриенна. — Через пять лет мне предстоит выйти замуж, все верно. Я рожу от него. Но что будет потом?

Моргана подошла к девушке вплотную.

— Я могу подсказать, посоветовать. Но многое делать придется именно тебе, Адриенна. Пойми, я действительно только тень. А вот ты связана с этой землей. Твоя любовь — ее плодородие. Все не случайно. Твоя мать передала тебе благословение, которое получила с кольцом. Потом ты надела его... Потом пришла сюда, ко мне.

— Есть что-то такое, что может мне помочь? — резко спросила Адриенна.

— Такого талисмана не существует. Чтобы как в сказке, решить все проблемы одним взмахом волшебной палочки. К сожалению...

Адриенне тоже было жалко.

— А что я могу получить?

— Я уже сказала. Ты будешь счастлива, и эта земля будет благополучна. Ты приняла на себя это бремя. А еще, как моя наследница, ты сможешь понимать зверей и птиц.

— И разговаривать с ними?

— Они будут тебя понимать, ты будешь понимать их — вот и разговор.

Адриенна вздохнула.

— Нет, это не сказка.

— Я бы рада была тебе помочь, внучка. Моргана смотрела грустно. Не была она сейчас похожа ни на счастливую женщину, ни на воительницу, и Адриенне вдруг стало ее жалко. Моргана осталась присматривать за потомками, но каково это — когда твоего внука... пусть правнука, но какая разница? Каково это, когда его убивают ударом в спину? Подлым, жестоким...

Когда ты от горя себя не помнишь, и проклинаешь. А потом понимаешь, что откат все равно пошел на твоих детей? Когда ничего не можешь сделать? А помощь все не идет и не идет...