Кадетки Академии Национальных сил

— Рад, а как я тут оказалась? — так же шепотом спросила капитана, повернув к нему голову. И тут же была опять поймана поцелуем. Вот что ему неймется?

— Зайка, мы тебя еле нашли вчера. Вождь не признавался где ты. Все побережье облазили, все заросли. Илька тигра пристрелила по ходу твоих поисков.

— Так я вчера с вождем ушла, — прошептала капитану.

— Тебя больше суток не было. Нашли только вечером вчера, в каких-то кустах у подножия горы. Ты спала, я принес тебя сюда, но Ратхан не захотел уходить, пришлось спать вместе. Где ты была? — снова нежный поцелуй.

— Меня вождь за разводом к змее водил, — с трудом прорвалась сквозь поцелуй. Ну умеет он целоваться, с этим не поспоришь.

— Коста нас развела? — удивился капитан.

— Смотри, — показала ему кисть руки без татушки.

— А у меня не пропала, — посмотрел на свою руку капитан.

— Она сказала, что так и должно быть. Коста освободила меня, а ты сам избрал свою судьбу. — Ну или что-то вроде этого.

— Что еще она тебе сказала? — задумчиво откинулся на спину капитан.

— Что Ратхан привязался ко мне сердцем, но я не его судьба. Чтобы его отпустить мне нужно быть с ним, — кажется сказала лишнее в порыве откровенности. Плохо на соображалку действуют поцелуи капитана.

— Она говорила о сексе? — удивился капитан.

— Ну да, — неохотно созналась я.

И тут почувствовала как руки Ратхана меня к себе притянули.

— Тихо ты, раздавишь, — полузадушено возмутилась этому посягательству на мое тело.

— Доброе утро, — теперь поцелуй со стороны Ратхана.

"Во влипла!" — Эта мысль застучала в моем еще одурманенном мозгу.

— Значит, развод получила? — промурлыкал Ратхан.

— Угу, — промычала все еще полузадушено.

— Тогда когда свадьба? Мои родители еще не улетели, у твоих гостят, знакомятся с будущими родственниками. — Прижимая меня к себе еще ближе, проговорил Ратхан, а я уже думала, что меня подмять дальше некуда. Поцелуи сыпались на мои голые плечи.

— Рат, мы здесь не одни, — задушенным голосом проговорила.

— Рад, выйди, пожалуйста, — попросил нахальный Ратхан.

— И не подумаю, — тут же отозвался Рад.

— Зай, скажи ты ему, чтобы вышел, не хватало еще, чтобы нас кто-то видел, когда мы ... — и впился в меня поцелуем.

Я стала откидывать его руки, стараясь выползти из-под него. Сильный парень меня не отпускал.

— Ратхан, отпусти ее, — с затаенной угрозой тихо проговорил капитан.

— Рад, не вмешивайся, лучше оставь нас. Мы сами разберемся, — прохрипел надо мной Ратхан, который захватывал все больше моего тела под себя, не смотря на сопротивление.

— Ратхан, я по-хорошему говорю. Отпусти Зайку, ей нельзя сейчас заниматься сексом, — слегка повысив голос, проговорил капитан.

Ратхан замер и отпустил мои губы, посмотрел в мои глаза. Взгляд был затуманенный, но искра разума стала в них проявляться.

— Зайка, что это значит? И откуда ему об этом известно? — легкая угроза прозвучала в его голосе.

— Это значит то, что я сказал. Отпусти ее, — ответил за меня капитан.

— Рад, выйди, нам с моей невестой надо поговорить, — угроза прозвучала более явственно, заставляя сжаться.

— Я не уйду, пока ты от нее не отстанешь, — уже спокойно произнес капитан, не сводя внимательного взгляда с соперника.

— Ты не муж ей, даже теперь здесь. А Зайка моя невеста, это ты должен уйти! — начал накаляться Ратхан.

— А ну живо, оба отсюда! — заорала на них. Не хватало еще, чтобы они передрались тут.

Парни посмотрели на меня, капитан кивнул головой и стал выбираться из битера, Ратхан неохотно также открыл дверь. Перевернулась на живот и стала рассматривать свою руку, на кисти больше не было красивой татушки с цветочком. Было жаль, правда жаль, она очень красиво смотрелась. Налюбовавшись на почти чистые руки, пошла к морю купаться. Скинула на песок мимо-юбку с топиком, зашла в воду.

Утро, море почти холодное после ночи, солнце еще не нагрелось. Приятная свежесть разбежалась по уставшему телу и коже. Отдавшись на волю волн, смотрела в небо, любуясь облаками. Зная о тучности местных акул, глубоко не заплывала, мелководье тоже было приятно.

— Зайка! — услышала встревоженный голос подруги.

Подскочила на ноги, оглянулась и бегом стала выбираться на берег.

— Что случилось? — встревожилась.

— Рат с капитаном драку устроили. Что у вас произошло? — Илька беспокоилась за обоих.

— Ратхан хотел быть со мной, а капитан сказал, что мне нельзя, — пояснила я, впрыгивая в одежду. — Потом я их обоих выгнала из батарта.

— Черные дыры! Бежим разнимать их! Потом с остальным разберемся! — помчалась по песку за подругой.

Парни устроили настоящий мордобой, увесистые бланши уже украшали симметрично их лица, с уголков губ стекали небольшие струйки крови. Вокруг возбужденно смотрели мои соплеменники, выкрикивая слова поддержки обоим драчунам. Парни молотили друг друга, валяли на песок, правил там не было. Точнее было только одно — достать противника и нанести как можно больше увечий.

Перехватил меня перед самой полянкой, на которой происходило действо, сам вождь. Не просто схватил за руку, но еще и второй рукой рот закрыл, когда я хотела заорать, чтобы прекратили.

— Молчи, белая женщина! — грозно проговорил мне папашка, — им надо выяснить все самим. Причем давно нужно было. Твое вмешательство все испортит. Твоим мужчинам нужно выплеснуть эмоции.

— Они же покалечат друг друга! — возмутилась я.

— Шрамы для мужчины — это их достоинство, не важно, где они получены, на охоте, в бою или в драке с соперником. — Солидно поучал меня вождь.

А за его спиной азарт в голосах зрителей только нарастал. Илька металась и пыталась докричаться до брата, Най молча, смотрел на все это действо.

— Илька! Меня вождь не пускает! — заорала подружке. Та повернулась в мою сторону, оценила ситуацию и кинулась ко мне.

— Что здесь происходит? — задала вопрос вождю.

— Мужчины должны сами разобраться, между собой. Женщина не должна вмешиваться! — солидно проговорил вождь.

Илька дернула мою руку, и мы ней на пару полетели в песок, с моей почти оторванной рукой. Тихо матерясь на сильных мужчин, которые состоят тут в местном начальстве, стала протискиваться между зрителями. Неожиданно были пойманы мужскими руками.

— Куда собрались, девочки? — остановил нас спокойный голос Найя.

— Най, их надо разнять! — заголосили мы вдвоем с Илькой.

— Это их битва, пусть разберутся. А мы с вами уйдем отсюда, — перехватил нас с двух сторон от себя за талию и поволок наши тушки в сторону.

Как мы не брыкались, не пинались, Най нас не отпускал. Вытащив из зрительских рядов, поставил на ноги, но руки не отпустил.

— Ваше дело потом синяки залечить, а не лезть под мужские кулаки. Они дерутся по всем правилам. — Совершенно спокойно проговорил Най.

— Они без правил дерутся! — воскликнула ему, возмущаясь.

— Это и есть главное правило, — улыбнулся Най. — Я за Ильку тоже бы так дрался. Рад с Ратханом давно должны были выяснить все свои претензии друг с другом. Не переживайте, девчонки, потом будете жалеть и делать примочки на их синие лица.

Пришлось смириться, железная хватка Найя не давала нам шансов выскочить, а бить его как-то не хотелось, впрочем, мы ему доверяли, в мужских мордобоях он разбирался лучше. Най сел на песок и заставил присесть рядом. Рев зрителей все нарастал, слышались глухие удары, от которых сердце замирало.

Перед глазами мелькнуло лицо хатэ, она возбужденно что-то кричала, скаля зубы в довольной улыбке. Да, с нашим приездом жизнь в племени становилась резко разнообразной. То свадьбы, то вечеринки, теперь вот мордобой.

— Девчонки, я могу вас оставить? — мы тут же согласно закивали. Най внимательно на нас посмотрел и подозвал аборигена. Тот с готовностью подбежал. Най попросил придержать нас за руки. Тот исполнился значимостью возложенной миссии и вцепился в нас еще крепче, чем до этого Илькин жених. Мы тихо застонали от не сбывшихся надежд. Оставалось надеяться лишь на то, что Най их сам разведет в стороны.

Кульминация случилась неожиданно. Взрывы криков сопровождали глухие удары, а потом очередной рев, который не прекратился, возвестил, что все закончилось. Мы с Илькой вскочили на ноги, наш страж из любопытства сам подался к месту драки и выпустил наши руки. Мы ввинтили свои тела между соплеменников и оказались перед лежащими участниками драки.

Лица у них не были синими, а красными, распухшие, измазанные кровью, которая сочилась с губ, носов. Лежали они на песке и тяжело дышали, сил подняться не было. Най спокойными движениями пробежался по их ранам и телам, кивая головой. Мы с Илькой зависли на телами противников, вытирая слезы и причитая, пытаясь опознать кто из них кто, за нашими спинами скандировали туземцы.

— Девчонки, все в порядке, можете забирать, — дал нам разрешение.

Мы стали их переворачивать на спины, потому что лежали они на животе, лица были разбиты, Най помогал.

— Что вы так переживаете? До свадьбы заживет все! — веселым тоном проинформировал нас Най. — переломов нет, остальное ерунда.

Парни были уставшие, тяжело дышали, лица разбиты и отекли почти до неузнаваемости, но взгляды у обоих были довольные. Соплеменники подбежали к парням, оторвали нас от них, и понесли в поселение.

Илька причитала над братом, меня колотила мелкая дрожь. Мне их было жалко до ужаса, причем обоих. Кидалась от одного к другому, слезы лились из глаз. Капитан протянул руку и на ходу поймал мою, поднес ее к своим разбитым губам. Ратхан, увидев его маневр, тут же повторил с моей второй рукой. Вот ушибленные на всю голову! Причем в обоих смыслах.

А потом понеслось по накатанной. Обезболивание, блокада, швы на обоих наложили, брови были сильно рассечены. Я как уже опытный спец в этой области, лихо орудовала инструментами с шовным материалом. Батарт снова выдал все необходимое.

Соплеменники активно обсуждали события, столько событий за несколько дней у них за всю жизнь не происходило! Ну это они просто нас с Илькой не знали до этого.

Мы с Илькой метались между двумя пострадавшими, даже не интересуясь вопросом: "Кто выиграл?" для нас было без разницы. Я знала только одно — сердце болело за обоих.

Мне до чертиков было жаль капитана, но разбитая физиономия Ратхана внушала не меньшее сочувствие. Я бы скорее сказала большее. Если капитан уже знал, что ему от меня ничего не светит, то Илькиному брату еще предстояло узнать все прелести моего отказа.

В перерывах между процедурами, беготней среди тапэ, урезониванием всех подрят, мимолетным сном, Илька все же поймала меня и заставила рассказать все, что произошло со мной, пока была потеряна для общества. Ее красочные описание душевных переживаний капитана и Ратхана, в поисках моей персоны, в свете последних событий, как-то не трогали. Дико хотелось спать.

Объяснила куда пропала намити, что случилось в батарте. Подруга меня поддержала полностью, сообщила что ее братец тоже козел, хотя просто не информированный. Обещала недостаток информации в серых клетках брата восполнить сестринским внушением. Одним словом разговор шел урывками, не полностью и был перемешан в клятвах отомстить всему мужскому населению всех галактик. Причем Илька была готова начать прямо, ну вот хоть с Найя, который не дал нам растащить драчунов.

Мстя ее была регулярной, парень от нее страдал громкими эмоциями, после чего с трудом передвигался по поселению, в большинстве отползал в сторонку, чтобы Илька случайно не нашла его снова, пробегая между тапэ в медицинских целях.

Улыбалась над Илькиным рвение отмщения, любит она своего капитана, видимо, очень сильно. Романтика этих мест навевала мысли далекие о цивилизации.

Зависть меня иногда охватывала, когда попадалась на глаза шкурка, убитого Илькой тигра. В своих заботах об обоих раненых мне некогда было заниматься отловом моей будущей обновки.

Хотя хатэ предано подменяла нас на ночную смену у Ратхана, нежно прижимаясь к побитому телу лейтенанта, мы не высыпались катастрофический.

Иногда я смотрела на кисть руки капитана, где оставалась намити, и пыталась понять, представить, что могло подвигнуть его на такой сумасбродный поступок. Единственная — глупость какая! В нашем мире так не бывает, ну или с капитаном такого представить не могу в принципе, а с моей персоной в частности.

Ночью, особенно под утро, от свежего ветерка с гор, я подползала к нему под бочок, потому что укрываться здесь было нечем, все спали рядышком. Илька, правда, все равно держалась в сторонке, это понятно, не хватало еще драки между капитаном и Найем.

Совершенно случайно после драки на своей абсолютно чистой кисти увидела махонький цветочек. Он не был похож на татушку, что мне сделали, намити. Но он был, совсем незаметный и меня это беспокоило.

Через несколько дней, когда парни могли есть сами, и почти разговаривать разбитыми губами, они выползли в тенек, рядом стоящих тапэ. Они постарались присесть поближе друг к другу, явно стараясь рассмотреть лица соперника, как будто себя в зеркале. Оба были довольны выполненной работой, как кулинар свои шедевром. Слов им при общении не требовалось, достаточно было попытаться улыбнуться и разбитые губы напомнили о том, что им рано еще общаться.

В обед меня поймал вождь за руку, когда пробегала мимо с миской к ручью, чтобы помыть. Повелительным жестом подозвал женщину и перепоручил той мытье. Сам же утащил меня за руку опять в какие-то заросли. Выведать о направлении нашей прогулки или ее конечной цели не получилось. Вождь был не преклонен, шел с огромным достоинством, быстро и очень ловко, не смотря на свои огромные размеры. Я при всей своей подготовке лишь успевала за ним не попасть под ветки, которые пытались отхлестать мое тело.

Может, здесь не приняты физические наказания, а вот так вот водят, чтобы сама природа наставила затрещин провинившимся? Никакой вины за собой не знала, но поведение вождя внушало определенные сомнения, и чувство вины начинало потихонечку зреть глубоко внутри, ну, в общем, где-то очень глубоко. А вот раздражение от хлещущих веток начинало нарастать.

Вождь остановился внезапно, когда уже была готова высказать вслух все свои сомнения по поводу воспитательных мер, принятых у соплеменников. Открытый рот для словесной тирады пришлось закрыть, скорее захлопнуть. Потому что в лицо нам ударил сильный ветер, а простудить горло в мои планы не входило.

Мы стояли перед круглой и узкой пещерой в горе. Она не была похожа на жилье Косты, тут все было другое. Сильный ветер почти со свистом вырывался из этой пещеры.

— Сюда, — уверенно произнес вождь и снова повел меня за руку по узкому проходу против сильного сквозняка. Чем шли дальше, тем становилось темнее, но папашка шел уверенным шагом. Мелкие камни, после приятного песочка, доставляли массу неудобства, впиваясь острыми гранями в подошвы босых ног. Ойканье производилось мною часто, причем не на каждый камушек.

Папашка покачал головой в мою сторону, ну не привыкла ходить босиком по камушкам, развела одной рукой, вторая была по-прежнему зажата полной лапой вождя. В любимых ботинка я бы здесь легко прошлась, а так одно мучение.