Безликие

Вернув себе обычное зрение, огляделись. Мы были в пустыне. Под ногами был песок вперемешку со снегом, здесь тоже была зима. Хард Винзор развернул пергамент и внимательно рассматривал его, стараясь удержать на ветру. Мы молча ожидали, что он нам скажет.

— Ориентир отсюда к западу, — сообщил нам, поворачиваясь в нужную сторону.

Снова взлетели вверх и по холодному ночному небу заскользили силуэты Аордов. Больше играть в догонялки нам не хотелось. Парни тоже встретились с горными львами, и прониклись всей серьезностью ситуации, тем более глядя на мои раны.

Летели долго, поэтому, когда увидели костер на земле, хард Винзор принял решение опускаться.

Среди нагромождения осколков скал, не понятно как тут оказавшихся, уютно устроилось племя кочевников. В столь поздний час они не ожидали никаких гостей и почти все мирно спали в своих хижинах. Один лишь старик задумчиво посасывал свою трубку и даже не обратил на нас внимания.

Здесь среди скал была затишка от ветра, костер давал не сильный свет и даже какое-то тепло. Мы, озябшие после полета по морозному воздуху, замерли на границе света и ночной тьмы, не решаясь пройди в тепло без приглашения.

— Приветствую, — сказал хард Винзор на самом распространенном наречии.

— Вы кто? — так же на этом наречии спросил старик, не поворачивая головы.

— Аорды, — ответил Винзор. — Позволите присесть к костру?

— Садитесь, — разрешили нам бесцветным голосом, но взгляд, мельком брошенный на нас, сказал, что старику очень интересны ночные гости.

Мы расположились вокруг, протягивая руки к костру и стараясь согреться. Плечо Теодора с одной стороны и Лоренса с другой давали дополнительное тепло. Мы с ними разделили остатки бутербродов, скоро нужно будет думать о пропитании.

Когда чуть-чуть согрелись и успокоились, что нас отсюда не выгонят на ночь глядя, старик обратился к харду.

— В знак того что у вас нет дурных мыслей и вы пришли с миром к нам в племя, прошу принять мою трубку, — протянул свою длинную дымящуюся трубку харду Винзору.

Тот совершенно спокойно принял из рук старика трубку и сделал несколько затяжек, после чего передал дальше Шевру, тот после затяжек передал Паулю, дальше Лоренсу и очередь дошла до меня. Я в руки взяла, но не знала что с ней делать. Курить никогда не пробовала и стремления такового никогда не было.

Хард Винзор кивнул, пришлось приложиться к чубуку. Дым вошел в гортань и заставил закашляться, слезы потекли из глаз. Теодор постучал меня по спине, сунула ему трубку, прикрыла рот руками и убежала в кусты, потому что почувствовала поднимающуюся муть.

Свежий воздух привел меня в чувство, зато этот опыт показал мне, насколько была права с курением. Голова от полученной дозы все равно закружилась. Вернулась к парням и привалилась к плечу Теодора.

Поймала внимательный взгляд старика сквозь полуприкрытые глаза. Но мне уже было все равно.

Расстелив плащи парни стали укладываться на ночлег. Хард Винзор оглянулся на нас с Теодором, но я боялась ложиться, мне казалось, что сидя легче будет. Поэтому когда парень хотел встать и идти ко всем, попросила его остаться, сильно вцепившись в его руку. Старик продолжал меня рассматривать, я даже с закрытыми глазами чувствовала его взгляд.

Потом произошло что-то странное. Старик раздвоился, один остался сидеть на месте, а второй поднялся и плавными движениями подошел ко мне. Теодор этого не видел и вообще, казалось, что от него осталась одна оболочка. Я же поднялась на встречу старику.

— Дух тебя выбрал, — сказал с интересом старик.

Оглянулась на Теодора, рядом с ним, приткнувшись в плечо, сидела я.

— Пошли, — сказал старик и пошел с нашей ночевки в ночь. Немного помявшись, решила узнать у него, что же такое происходит.

— Послушайте, что это с нами? Почему мы остались там и идем сейчас здесь? — постаралась догнать его, но старик, хоть неспешно передвигал ногами, шел очень быстро. Пришлось приложить усилия, чтобы не отставать от него.

Остановились среди пустыни, под ногами был песок и небольшие камни, но видела я хорошо, как будто сама была из мира теней.

— Здесь место силы, — произнес старик и уселся на землю.

— Холодно. Что вы делаете? Зачем сели на землю? Заболеете, — стала убеждать его.

— Дух не болеет, — голос у старика был веселым.

— Какой дух? — не поняла его.

— Сейчас ты дух, а тело твое осталось там, — и ткнул пальцем совсем не в ту сторону, из которой мы пришли. — Садись.

От такого неожиданного заявления просто плюхнулась на землю. И даже если я дух, то ушиблась как по настоящему. Ойкнула, потерла ушибленное мягкое место, а старик засмеялся.

— А теперь посмотрим, зачем дух выбрал тебя, — спокойно сказал старик, отсмеявшись.

Он достал из пояса две пластинки и одну протянул мне, а вторую положил себе в рот и стал жевать, жестом руки подбадривая меня последовать его примеру.

— Спасибо, не хочу, — попробовала вернуть ему обратно.

Мне трубки с ее одной затяжкой хватило чтобы сейчас сидеть посреди пустыни на ветру с непонятным стариком, еще какую травяную гадость в рот предлагают сунуть.

— Ты уже дух, — засмеялся старик, — теперь тебе уже ничего не страшно.

Повертела в пальцах пластинку, потерла ее, поднесла к носу, понюхала. Аромат был приятным, немного резким, но характерных галлюциногенных травок не чувствовалось.

— Что это? — все еще подозрительно спросила старика.

— Массия, — ответили мне так, как будто это знает каждый.

Сам же он жевал с большим удовольствием свою пастилку. Лизнула, вкус был сладковатый и терпкий. Решилась и положила на язык пастилку. Зря я это сделала. Терпким вкусом обволокло рот и гортань сразу, даже легкий сладковатый привкус не спасал. Хотела выплюнуть, но челюсти свело от терпкости и они не слушались. Выпученными глазами смотрела на старика, он хитро смотрел на мои мучения и похихикивал над моим видом.

Протяжный вой заставил вздрогнуть и оглядеться, напрочь, забыв о неприятностях во рту. По всему периметру пустыни, вокруг нас светились точки и они приближались. Вой нарастал и становился громче. Сказать ничего не могла, лишь испуганно тыкала во все стороны рукой, стараясь привлечь внимание старика.

Это были дикие собаки, которые жили в пустыне. Сейчас зима, с кормом плохо, поэтому нам предстояло стать не очень сытным поздним ужином, исходя из того что на такую ораву четвероногих нас было всего двое.

Старик оглядывался по сторонам, и было не понятно, осознает он опасность или нет. Объяснить или позвать на помощь тоже не могла. Отчаявшись изъясниться человеческим языком, я завыла от отчаяния.

Наступила тишина вокруг. Дикие собаки замолчали и стояли не шелохнувшись. Старик с интересом посмотрел на меня, но промолчал.

Из стаи, окружавшей нас плотным кольцом, вышел огромных размеров вожак. Холка была не вздыблена, глаза светились ярким желтым цветом, отлично видимым в ночной тьме. У остальных окружающих нас диких собак тоже глаза светились желтым цветом, это их я увидела приближающимися в ночи. Но ведь таких глаз не бывает у обычных животных. Стала с интересом к ним приглядываться.

Дикие собаки были явно не голодные, с любопытством смотрели на нас. Выглядели они как копии своего вожака, только несколько меньше по размерам. Вожак был прекрасен и явно знал об этом. Темно серая шерсть делала похожим его на волка, постав ушей и более широкая морда не оставляла сомнений в том, что это собака. Вожак не сводил с меня своих горящих глаз.

— Это Массия, дух, — сказал старик и важно кивнул. — Иди к нему.

Вот здорово придумал! Стоит голодный пес передо мной, и я сама должна пойти к нему на ужин. Замотала отрицательно головой на столь лестное предложение.

— Иди, дух пришел к тебе, — старик мгновенно подскочил на ноги и пихнул в сторону вожака, задав мне направление движения.

Остановиться мгновенно не смогла и, сделала несколько спотыкающихся шагов от придания ускорения, затормозив перед вожаком, который с интересом наблюдал за этой сценой.

Пес сделал несколько шагов и ткнулся мокрым носом мне в ладонь, после этого припал на лапы и отскочил в сторону и еще раз припал на лапы, как будто приглашал играть. Вид у него был очень довольный.

— Массия, ты поиграть хочешь? — спросила вожака и протянула ему руку.

Пес подлетел, выгнув хвост дугой под себя от возбуждения, ткнулся мне в руку, тявкнул и помчался по кругу. Стая расступилась, давая вожаку больше места.

Обернулась на старика, тот с довольной улыбкой смотрел на меня.

— Иди, зовет же, — повел рукой в сторону скачущего вприпрыжку пса.

В очередной круг, когда пес пробегал мимо, подскочила к нему и побежала рядом. Стая расступилась, пропуская нас. Вожак тут же направился в сторону пустыни. Удивительно, но я от него отставала.

Мы мчались по пустыне, пес посматривал на меня и, вывалив язык, как будто улыбался нашей гонке. Остановились неожиданно, прямо на краю обрыва. Под ногами камни зашуршали вниз, глубина каньона была порядочная. На дне, в темной реке отражались звезды. Скоро рассвет.

Пес сел на самый край, поднял морду и завыл. Выл он протяжно, красиво, как будто выводил песню. Потом посмотрел на меня и я не выдержала. Присела рядом с ним, касаясь боком его, и тоже завыла. У меня получалось плохо, зато от души. Своим нестройным воем пса явно развеселила, он подскочил на ноги и припал на лапы. Я изобразила такой же жест, и мы стали с ним дурачиться.

Кувыркались друг черед друга, пихали головами, пинались ногами. Пес был доволен, а я тем более.

Когда забрезжил рассвет, вожак посмотрел на просыпающееся солнце над каньоном и помчался прочь, оглядываясь на меня. Я припустила за ним, прекрасно понимая, что могу заблудиться здесь и без него мне не выбраться отсюда. Поднимающееся солнце светило нам в спину.

Старика я увидела издалека. Он все так же сидел со своей трубкой, стаи вокруг не было. Вожак бежал, не сбавляя темпа. Когда подбежал к старику, сделал прыжок над его головой и растаял белым дымом, тявкнув напоследок. Белый дымок обрел форму собаки и стремительно улетел ввысь, оставив запыхавшуюся меня рядом с дремлющим стариком.

Рухнула рядом с ним на землю и оглянулась. Красота рассветной пустыни поражала. Если ночью все было черное, какое-то вязкое, то сейчас пространство окрасилось нежным розовым цветом. Белый снег, лежащий местами, блестел, придавая нарядность пейзажу.

— Где вы были? — сонным голосом спросил старик.

— Не знаю, — пожала плечами, стараясь восстановить дыхание, — бежали по пустыне, потом сели на краю каньона и выли дуэтом, — в этом месте рассмеялась, — а потом играли.

— Играли? — старик сразу же проснулся и был страшно удивлен, — первый раз слышу, чтобы Массия с кем-то играл, — вид был удивленно-озадаченный.

— За то, какой каньон красивый, — протянула я, вспоминая.

— Какой каньон? Ближайший находится в четырех днях пути, — недоуменно произнес старик.

— Не знаю какой. Бежали мы, конечно, быстро, но вот вернулись же к рассвету, — тоже была в недоумении.

Старик поднялся на ноги и всю дорогу молчал, изредка недоуменно покачивая головой.

— Послушайте, — не выдержала любопытства своего, — скажите хоть, кто это был? Массия.

— Массия — это дух. Он дает знания, но увидеть его может не каждый. Массия сам выбирает, с кем будет общаться, — совершенно серьезно сказал старик.

— А почему он был со стаей и в виде собаки? — спросила его.

— Он был в виде собаки? — удивился старик, — Так он показался только тебе. Не видел ни стаи, ни собаки. Мне виден был лишь белый дымок вокруг.

— Зачем он приходит? — продолжала расспрашивать, — И почему я?

— Почему ты, это мне не известно. Массия сам выбирает, с кем будет разговаривать. Приходит, чтобы дать знания, — пояснил старик и больше не произнес ни слова, не смотря на мои попытки разговорить его.

Когда же пыталась рассказать подробности, он остановил жестом, объяснив, что это было только для меня, и понять что произошло, могу только я.

В задумчивости поспевала за стариком, который бодрым шагом шел в одному ему известном направлении. Вышли мы от костра ночью, и сейчас осколков скал не было видно вокруг, так что отставать от него не хотелось.

Долгожданные обломки показались на горизонте. Как же мы ночью так быстро прошли этот путь? Вообще ночь была странная. Вроде не спала, а усталости не наблюдала в себе. Чувствовала наоборот подъем, как будто всю ночь сладко спала и видела сны.

На подъеме сил подошла к привалу и, совершенно забыв, что вторая я осталась спать на плече Теодора, замерла в недоумении. Наша пара продолжала сидеть у потушенного костра.

Проводила взглядом уверенно присевшего в самого себя старика, последовала его примеру и тут же уснула.

— Жени, пора вставать, — вырвал меня из сна голос харда Винзора. — Вы почему не легли? — это он уже Теодора спрашивал.

Действительно, тело все затекло от сна в сидячем положении.

— Не знаю, — не уверенно произнес Теодор, — как-то уснули так.

Старик смотрел на нас сквозь прикрытые глаза. Я же в растерянности оглядывалась вокруг, потом внимательно посмотрела на сидящего напротив старика и произнесла одними губами: "Массия", и он слегка качнул головой. Больше не сомневалась в том, что произошедшее ночью было реальностью.

Встали, разминая затекшие мышцы. Быстро пришла в себя, хотелось что-то делать, бежать. Старик сидел на своем месте и лишь посматривал на нас, не вмешиваясь ни во что. Его племя тоже стало просыпаться и с удивлением поглядывало на пришельцев, но видя спокойную реакцию старика, воспринимали нас как обычных гостей.

Выпив остатки чая из фляг, с благодарностью приняв угощение от племени на завтрак, отправились на запад, в поисках своего ориентира.

Я с благодарностью долго трясла руку старику при прощании, потому что таких эмоций не испытывала раньше. А он был единственным свидетелем всего случившегося.

Долгий перелет через пустыню утомил нас всех. Даже несгибаемый хард Винзор к концу дня выглядел уставшим.

К вечеру на горизонте показалась темная полоса на земле. Летела и думала, что это может быть? На реку не похоже, но тоже имеет извивающуюся форму. Подлетев ближе, ахнула от неожиданности. Это был каньон, тот самый, у которого мы с Массией выли ночью дуэтом.

Теперь я смотрела на это великолепное произведение природы в закатном солнце. Ярко был освещен противоположный отвесный обрыв. Вода внизу уже стала темной, но белая пена ярко выделялась на общем фоне. Река была быстрой и с перекатами.

Хард Винзор стоял на краю обрыва и смотрел вниз. Величественная фигура окрашивалась темно-красным светом, отблески солнца, светящего в спину, переливались в складках плаща. Широко расправленные плечи, гордый постав головы, уверено поставленные ноги на самом краю обрыва. Весь его вид говорил об уверенности, он был красив на фоне закатного неба.

Подошла к харду Винзору и положила руку на плечо, он повернулся.

— Нам туда, — показала вниз.

— Откуда ты знаешь? — задумчиво спросил хард.