Зверь в отражении. Одержимый

Ликана воспитывал Мортимер. Натаскивал, обучал. Неудивительно, что Мариус всегда видел перед собой забитого щенка, умеющего только выполнять команды. За долгие годы он не отучил его пресмыкаться. Моргот желал видеть в его лице друга, но он продолжал оставаться слугой. Со временем заклинатель оставил свои жалкие попытки что-либо изменить. Ликан так и остался лишь тенью за его плечом. Магия уз между ними никогда не была крепка, но он все равно хотел его защитить.

В глазах ликана мелькнуло понимание. Он сник, опустил плечи.

— Как прикажете, — неуклюже поклонившись, страж поковылял к выходу.

Заклинатель не удержался и окликнул его:

— Дмитрий.

Страж замер, вцепившись пальцами в ручку двери.

— Прости, — с сожалением произнес Мариус.

Тот кивнул, и вышел из комнаты. Моргот с такой силой сжал бокал, что тонкое стекло лопнуло и осколки врезались в ладонь. Ругаясь сквозь зубы, заклинатель стянул со стола салфетку и перетянул руку. Накрахмаленная ткань мгновенно пропиталась кровью.

* * *

— Ты все еще злишься на меня? — Провидица потуже затянула бинт и пытливо посмотрела на него.

Она пришла ближе к вечеру. С недовольством посмотрела на пустую бутылку, стекло на ковре и покачала головой, а затем сходила за аптечкой. Он признался ей, что испытывает чувство дежавю, и они вместе посмеялись.

— Нет, я злюсь на себя, потому что сижу тут. Алиса умирает, а я ничего не могу поделать!

Ведьма даже не стала его слушать. Она просто использовала его, чтобы заполучить желаемое. Заставила подчиниться себе, как будто он был дрессированным псом. Мариус ненавидел себя за эту слабость, но ничего не мог поделать.

— Об этом я и хотела поговорить, — Многоликая отпустила его руку и расправила платье на коленях.

Моргот выпрямился в кресле.

— Кое-что произойдет, Мариус. Доверься мне в последний раз. С Алисой все будет хорошо — Марилли ее вылечит. Завтра вечером вы вдвоем покинете особняк. Здесь есть потайные ходы.

Он не успел и рта раскрыть, как провидица приложила палец к его губам.

— Ничего не спрашивай. Прошу. Все должно быть именно так.

От ее слов и прикосновений по спине пробежала дрожь. Мариус смиренно кивнул и не стал задавать вопросов. Хотя они так и норовили сорваться с языка. Что должно случиться? Почему завтра, а не прямо сейчас? Ведь дорога каждая минута! Проклятье! Она умела вывести его из себя и удержать на этой тонкой грани, не позволяя перейти черту. Многоликой не требовалось обладать внушением Древней, чтобы подчинить его себе. Он сам был готов следовать за ней, исполнять любые капризы. И он просто не представлял своей жизни без нее.

Слова Кхалессы и то, что произошло, когда они вернулись, не давали покоя. Об этом она не запретила спрашивать.

— Как ты можешь оставаться такой спокойной, зная, что твои дни сочтены?

Оракул грустно улыбнулась.

— Я воспринимаю все иначе, Мариус. Смерть — это нечто большее. Покой. Разве я не заслужила его? Спустя сотни лет?

Он резко поднялся, прошелся по комнате и толкнул резную тумбу. Стоявшая на ней декоративная скульптура покачнулась и упала на пол.

— Лиам выставит тебе счет за порчу имущества, — Многоликая подошла сзади и обняла его.

Мариус повернулся, зарылся носом в ее густые темные волосы и шумно вдохнул.

— Ты ведешь себя, как эгоистичный мальчишка, — рассмеялась Оракул, перебирая пуговицы на его рубашке.

— Это я эгоист? — заклинатель отстранился, чтобы заглянуть ей глаза. — Ты смиренно принимаешь свою участь и даже не желаешь бороться! Бросаешь всех на произвол судьбы!

Ее мелодичный смех разозлил еще сильнее. Он сжал кулаки и заскрипел зубами.

— Я пока не собираюсь умирать, — провидица положила руки ему на плечи, пытаясь успокоить. — Так что давай закончим этот разговор. Мне пора: Кхалесса хотела меня видеть, а я и так задержалась.

Многоликая поцеловала его в щеку, но Мариус не позволил ей уйти вот так. Обхватил ладонями ее лицо и коснулся губами губ. Страсть и нежность, неистовство и трепет смешались в этом поцелуе, полном немого отчаяния и непонятной тревоги.

— Почему у меня такое чувство, что произойдет нечто ужасное? — хрипло прошептал маг.

Провидица провела пальцами по его лицу, и заклинатель прикрыл глаза, наслаждаясь ее прикосновениями.

— Все будет хорошо, — она отступила, не поднимая головы. — Обещаю.

* * *

Весь следующий день Мариус провел в одиночестве. Видения больше не преследовали, но сны стали беспокойными. Он вздрагивал от каждого шороха. Проклятой мумии удалось довести его до ручки.

Дмитрий действительно ушел. Один из охранников лично доложил Морготу, когда ликан ступил за порог. На краткий миг он даже пожалел о своем решении, не стоило прогонять его вот так.

Мариус до последнего надеялся еще раз увидеть провидицу, но она отправила вместо себя слугу. Моргот вскрыл послание и достал сложенный лист, на котором от руки был нарисован план нижних этажей поместья. Он внимательно изучил все ходы и выходы, а после бросил бумагу в камин.

В груди вновь зашевелилось неприятное чувство. Что-то надвигалось: незримое, опасное. Он простоял в задумчивости несколько минут, а затем принялся поспешно собираться.

От ужина пришлось отказаться, и когда симпатичная служанка покинула этаж, он выскользнул в коридор. Гробовая тишина пугала. Прихвостни Лиама сидели в своих норах и даже не высовывали носа. Да и сам Рималли будто испарился. Понял ли он как сильно облажался или еще нет? Вся идеология Братства оказалась пустышкой, а сами заклинатели лишь куклами в театре одного Древнего. Знает ли Лиам о нем? Вряд ли. Не то уже давно побежал бы кланяться.

Он остановился у комнат Марилли, но постучать не успел. Она шла по коридору и, приблизившись, замерла всего в шаге.

— Мариус?

На лице Мари залегла тень усталости, глаза припухли от недавних слез.

— Привет, Лапонька, — маг постарался беззаботно улыбнуться. — Гуляешь в одиночестве по логову врага?

— Я... — она запнулась. — Я хотела увидеть Гаррета. Он...

— Он не в себе. Я знаю. Дай ему время.

— Я места себе не нахожу, Мариус! — она обхватила себя руками.

Заклинатель обнял ее за плечи.

— Маккивер умеет выживать. Вот увидишь, из этой схватки он выйдет победителем.

Она неуверенно кивнула и, нахмурившись, взглянула на него.

— Ты куда-то собрался?

Маг хитро прищурился.

— Да, и мне нужна твоя помощь. К тому же, тебе будет полезно проветриться. — Он открыл дверь и пропустил ее вперед. — Но для начала стоит одеться теплее.

Мари удивленно моргнула. Моргот подошел к платяному шкафу, достал красный пуховик и вязаный свитер.

— Куда мы пойдем? — она изогнула брови и приняла из его рук вещи.

— Я все объясню по дороге.

Марилли послушно натянула свитер, собрала волосы в хвост.

— Отлично. Идем, — Мариус поспешно вытолкал ее обратно в коридор и теперь оглядывался по сторонам.

— Может, позовем Гаррета? — неуверенно пролепетала Мари.

— Эта миссия только для нас двоих, Лапонька. Мы вернемся так быстро, что никто не заметит нашего отсутствия.

Марилли остановилась посреди коридора.

— Ты мне не доверяешь? — выдохнул он.

— Доверяю, — тут же выпалила она. — Просто... к чему такая спешка?

Моргот тяжело вздохнул и подошел ближе.

— Моему другу нужна помощь, — он положил ладонь ей на плечо и заглянул в глаза. — Она больна и умирает. Только ты можешь ей помочь, Марилли.

Девушка стушевалась под его напором.

— Но вдруг ты ошибаешься? Что, если я не смогу?

— Для тебя нет ничего невозможного, — улыбнулся маг. — Запомни это раз и навсегда. А теперь давай поспешим, пока никто из стражей нас не заметил.

В подземелье они спустились быстро. Здесь Лиам держал его первое время. Каменные стены, низкие потолки и ряд одинаковых дверей с решетками. За самой последней из них должен быть тайный ход. Моргот сомневался до последнего, пока не нажал ногой третью от окна плитку. Пыль поднялась столбом, Марилли чихнула. Заклинатель едва успел отскочить в сторону и потянуть ее за собой: мраморные плиты разъехались. Из темноты открывшегося люка потянуло сыростью, узкие ступени давно раскрошились, но высота оказалась небольшой.

Он спустился первым, а затем помог Мари. Под ногами хлюпала вода. Моргот быстро сплел заклятие и в следующий миг темноту разогнал свет от небольших вспыхнувших сфер. Они закружились над головой, бросая тени на влажные стены. Пахло плесенью и канализацией.

— Куда идти? — Мари вглядывалась в темноту, куда не доставал магический свет.

— Мы не пойдем, мы перенесемся. Дай мне минуту.

Он закрыл глаза. Получилось один раз, получится снова.

Его всегда пугало перемещение. Сложное, опасное заклятие, требующее полной отдачи и внимания. Только иногда даже этого может оказаться недостаточно. Опасность затеряться в пространстве остается всегда.

— Тебе лучше обнять меня, Лапонька, — он открыл глаза, улыбнулся и протянул Мари руку.

Трость засияла серебром, сферы потухли. Подземелье погрузилось обратно во мрак и сырость. Маг не видел ее лица, но чувствовал дыхание у шеи. Мари робко обняла его, он положил ладонь ей на спину. Сила прошла через все тело, напоминая электрический ток. Марилли вздрогнула, Мариус сильнее прижал ее к себе. Вновь это чувство полета, полной свободы, сменяющееся дикой круговертью и безотчетным страхом перед падением.

Обошлось. Открыв глаза, он понял, что они уже не в подземелье. Душная каморка, знакомый запах лекарств.

— Мне нужно подышать, — она ринулась к двери.

— Не торопись, — заклинатель придержал ее за руку.

У ног заклубился туман, Мари удивленно выдохнула.

— Знакомо? — прищурился маг. — "Дыхание Морфея" — заклятие сна. Его использовали, чтобы похитить тебя.

Умело сплетенная паутина могла усыпить целый город. Простая и незамысловатая магия в давние времена применялась довольно широко. Она останавливала войска, под ее напором сдавались осажденные крепости. Самое изощренное из проклятий: сказки о спящих принцессах не возникают на пустом месте.

Марево просочилось через щель и, спустя пару минут, Мариус позволил Мари выйти.

— Обратно пойдем пешком, — она укоризненно взглянула на него через плечо.

— Как пожелаешь, милая, — подмигнул в ответ маг.

Моргот не собирался вновь повторять этот трюк. Он едва справился с накатившей тошнотой, голова все еще гудела. В ближайшее время ему едва ли удастся создать что-то сильнее иллюзии.

— Нам наверх.

Мари послушно направилась следом. На ее лице читалось удивление, что испытывал и он, когда Многоликая привела его сюда.

Мариус вошел в палату первым и прикоснулся к силе, сжав артефакт.

Валентин сидел, склонившись над кроватью Алисы. Увидев их, поднялся и по привычке завел руку за спину. Мариус зло усмехнулся. Робин Гуду пришлось оставить свое оружие, чтобы прийти в больницу.

— Что вы тут делаете!? — Редмонд шагнул вперед, сжимая кулаки.

Маг взмахнул тростью — один из стульев, стоявших позади, поехал в сторону Валентина и ударил его по ногам. Инквизитор плюхнулся на него со всего размаху. Он попытался резко вскочить, но стул устремился обратно к стене. Тонкие провода от выключенных приборов ожили и ринулись к своей жертве, связав ему щиколотки и руки.

— Может хватит!? — инквизитор попытался вырваться, но тщетно. Рыча от бессилия, лучник с негодованием уставился на них. — Зачем явились?

— Помочь.

Моргот посмотрел на Алису. Неподвижная, опутанная проводами. К горлу подкатил ком.

— Мариус, я... — Марилли подняла на него неуверенный взгляд.

Ему даже не пришлось ничего объяснять. Она и так все поняла.

— У тебя все получится.

Мари расстегнула куртку и бросила ее на ближайший свободный стул. Задумчиво пожевала губу, заправила выбившуюся прядь волос за ухо и тихо попросила:

— Отпусти его. Пусть будет рядом с ней.

Маг помедлил, недовольно вздохнул, но спорить не стал. Импровизированные путы ослабли, инквизитор, вскочил и кинулся на него, но Марилли встала между ними.

— Мы пришли помочь, — примирительно произнесла она.

Орденец долго смотрел на нее сверху вниз, а затем отступил.

Марилли подошла к Алисе и осторожно взяла ее бледную руку в свою. Мариус ослабил воротник рубашки, проводил лучника взглядом и принялся мерить шагами палату.

— Не мельтеши, — не оборачиваясь, бросила Мари недовольно.

Он остановился. Ожидание медленно сводило с ума.

"— За все нужно платить, Мариус".

Моргот вздрогнул: рядом стояла Многоликая. Ее полупрозрачная фигура трепетала подобно неустойчивой иллюзии. Мариус взглянул на Мари и Валентина. Они ничего не замечали. Мираж предназначался лишь для него. Она оставила его здесь давно, заклятие просто сработало в нужное время.

Провидица подошла к изножью кровати.

"— Морозное дыхание смерти губит хрупкие творения жизни, обращает их в прах безо всякой тени сожаления", — ее голос звучал в его мыслях.

Заклинатель протянул к ней руку, но так и не сумел прикоснуться. Красивое лицо Оракула исказила знакомая устрашающая гримаса, и он отшатнулся.

"— Но тот, кто осмелится бросить вызов Ее могуществу, должен будет лицезреть и ее недовольство".

Вокруг все трепетало от магии Марилли: нити заклятий то расползались, то натягивались, как снасти в шторм. Но Мариус смотрел только на Многоликую.

"— Смерть уже пришла. Она приняла обличие Древнего тирана, сгубившего сотни невинных жизней. Здесь вы в безопасности. Прости меня, Мариус. Этот долг я выплачу за тебя и спасу еще одну жизнь. Это последнее, что я могу сделать".

На краткое мгновение провидица тепло улыбнулась, и призрачная дымка начала таять.

"— Прости", — вновь повторила она.

— Нет! — отчаянный вопль вырвался из его груди.

Синий свет затопил палату. Губительная чернота, все это время отравляющая Алису, зашипела подобно гадюке и расправила длинные щупальца. Обреченная на исчезновение в сиянии Истинной магии, она попыталась дотянуться и до них, но ничего не вышло. Мариус зажмурился, а когда открыл глаза, Многоликая пропала. Мари сидела на кровати, устало опустив голову, а Валентин держал возлюбленную за руку.

— Что случилось? — Алиса неуклюже приподнялась, и инквизитор порывисто обнял ее.

— Спасибо, — прошептал он Марилли. — Я твой должник.

Она улыбнулась, а Валентин посмотрел на Моргота.

— Можешь не благодарить, переживу, — маг попятился, ощущая слабость в ногах.

Он едва взглянул на подругу детства, чтобы убедиться, что с ней все хорошо. Единственное, о чем он мог думать — последние слова Многоликой. Знакомая тревога по спирали поднималась откуда-то изнутри.

Заклинатель так и не решился подойти ближе. Когда-то Алиса была его другом, но с тех пор прошла целая жизнь. Моргот не знал эту девушку, которая обнимала инквизитора и смотрела на него, широко распахнув глаза. Он сделал для нее все, что мог. Его совесть отныне чиста. Нужно возвращаться.

— Береги ее, — бросил он Валентину и потянул за собой растерянную Мари.