Ролевик-Алкоголик. За честную сталь!

Мастерство не пропьёшь, так что к возвращению Симерия я уже накатывал на вполне приличный плотик, глиняную подстилку для очага. Готовить на берегу мы не решились — припрётся ещё кто.

А вот потом проистёк казус, показавший ценность нормального обоняния и отсутствия насморка. Меня-то на воде просквозило, Симерий по обыкновению упал дрыхнуть, а светлость, как-то так удачно разместился на наветренной стороне. Пару раз порывался дать кулинарные советы, но когда я облизывая ложку, посетовал, что к его протезам надо бы прикрутить поплавки, с величавой обидой замолчал и даже отвернулся. Добытые Симерием, утки показались мне малость странноватыми, но... Как я уже говорил — насморк. В общем в ответ на приглашение "к столу" хлопцы сначала ломанулись к котелку, чуть не затоптали, а потом так же в обратную сторону.

— Твою мать!

— В каком могильнике ты откопал таких несвежих зомби?

— ..ять!

Я недоумённо посмотрел на компаньонов, и сделал то, с чего стоило начинать — умылся в реке и как следует высморкался. Сильно это не помогло, но какие-то ньюансы благоухания всё же учуял.

— Гхырхи кладбищенские! — и немедленно выкинул ложку в воду.

Содержимое котелка бултыхнуло следом. Очень аккуратно, чтоб не забрызгаться. Сам котелок был привязан за верёвочку и взят на буксир. Не подумайте плохого. "Утки" оказались местной разновидностью баклана. Как готовить эту гадость, я в принципе знаю. Теоретически. Но... Не повезло. Для улучшения повышаемости, я предложил принять калорий в консервированном виде. Та вонючая сивуха, что мы смогли упереть у Адика, явно не предназначалась для господского стола. Да ещё и мало её оказалось.

Вот таких: злых, пьяных и голодных течение уносило нас на встречу закату, мелкому дождичку и видимо новым неприятностям...

* * *

— А ведь мне в Артизанию нельзя!

Правый, открытый, глаз Лёни яростно сверкал в лунном свете, левый продолжал спать.

— А я хотел предложить Симерия в бочонке через горы провезти, — добавил он и гулко приложившись головой о брёвно плота, уснул обратно.

После слов "провезти в бочонке", Симерий не просыпаясь, попытался кого-то зарезать, метнув в темноту одну из своих "иголок". Тихий всплеск видимо обидел местного водяного, потому, что раздувшиеся было облака, моментально затянули небо обратно и принялись поливать нас мелким противным дождичком. Вот теперь осень. В процессе массового приступа лунатизма, я старался не отсвечивать, и только теперь перевёл дух. Дышал ртом. Нос заложило капитально. Спать я тупо не мог, потому, что немедленно начинал задыхаться и сразу просыпался обратно. В момент начала циркового представления, я как раз обдумывал как бы в темноте по быстрому выстругать трубку, чтобы зажав её зубами уснуть не закрывая рот. Как уснул — не помню, тупо отрубился.

А утром мы все поднялись с капитальной простудой.

— Бде бойд ож!? — вопил Симерий

— Ог блин! Кхо бедя уариг!? — держась за ушибленный бревном плота затылок, голосил светлость.

Я молчал и хитро улыбался, придумывая историю, про то как Лёня украл у Симерия нож и пытался его зарезать, но поскользнулся и...

— А бы чхо ржофь!?

— А? А! Ф смызле шехо смеюшь?

Подумал и рассказал правду. Как ни странно, мне поверили, только Симерий после рассказа про бочонок молча ушёл в во внутреннюю эмиграцию. Лёня продолжал бурчать, но больше от внутреннего состояния. Вообще всё зло в выпивке. Было бы её больше и нормальной, мы бы не простудились, а так...

Голод не тётка и когда река вынесла нас в новое, ещё более широкое русло, решили высадить десант на намытую песчаную косу. Поймать или убить что-нибудь относительно съедобное. В крайнем случае хоть кипяточку хлебнуть, благо котелок за ночь прополоскался достаточно. А может мы просто обоняние потеряли. Думаю попадись нам щас вчерашний баклан, стрескали бы за милую душу. Стоящие вокруг камыши, шурустели на ветру, в них дико орали птицы, а над ними низенько-низенько звенели тучи какой-то насекомой пакости. Пока были на реке, оно как-то не трогало, а как только высадились на берег и я забил колышек для швартова...

Короче, накинув обрывок верёвочной петли, я сразу ломанулся к ближайшей опушке за валежником. Симерий столь же радостно потопал мне вослед, только с целью добыть кого-нибудь съедобного, а поскольку светлость мы о наших манёврах не предупредили, то он решил, что из каких-то высших соображений так надо, и поплёлся следом. Опушку леса в это месте от берега загораживал небольшой песчаный холмик, видимо намыло когда-то, а потом берег заболотило и река отступила. Я взбежал на холмик отмахиваясь и отплёвываясь от комаров и налетел на рояль в кустах. Во всяком случае оно точно было в кустах. Сидело и извиняюсь — какало. Если быть точнее, то пацан пригруженный вполне пристойной ковки копьём, и кожанным доспехом, укромно сидел и рассматривал лежащий в ложбине между холмом и лесом лагерь. Нет. Они очень правильно стали. С той стороны лес, со стороны реки за холмом не видать, а чтоб самим впросак не попасть, отрядили в дозорные "молодого". Вот только мы выскочили из боковой протоки, которую с холма плохо видно и сразу в гости. А горе-часовой видимо смотрел-смотрел на реку, да и переквалифицировался в засранца. Всё одно река — пустая. А тут мы...

Вопль он издал знатный. Тоненьким таким хриплым голоском. Ну и я заорал. Чтоб не выпачкаться. В принципе помогло, только вот лагерь разбудили. Я сначала подумал, что это старый добрый друг детства Адик заявился — скоропостижно попрощаться. Но внизу вместо разнопоматерного воинства мобилизованных крестьян, моментально построился каре пикинёров и отдельно с десяток лёгкой конницы, сразу начавших разгонять "карусель". Опередивший Симерия, светлость, тюкнул кулачком обкаканного бедолагу, выключив наконец сигнал тревоги.

— Войско...

— Профессионалы, — покивал головой я.

— На... Хых... Наёмники! — выдохнул запыхавшийся Симерий.

Лёня вгляделся попристальней, — опаньки...

— Точно... — протянул я рассмотрев наконец, то что со своей близорукостью не углядел сразу. По середине пехотного квадрата, стоя на пароконной повозке, размахивал руками толстяк в сиреневой мантии.

Не сговариваясь, мы развернулись и рванули обратно у плоту. Только я прихватил трофеи — то самое копьецо и лежавший отдельно щит. Кстати, вполне добротный, хотя и тяжеловатый. Авось на что сгодится. Наёмники из, я так понимаю, охраны "сиреневого" мага появились на берегу, когда мы уже утолкали плот на середину реки и старательно помогали реке унести нас подальше. Заорав, я затолкал за щит своих подельников и попытался пристроиться там сам. Видимо взведённых арбалетов у наших визави не было, а стрелой на сотню метров попасть не так просто — это вам не сказка какая. Правда в нас успело прилететь парочка неорганизованных и несколько организованных залпов, да так, что щит потом годился только на дрова. Мне поцарапали панцирь. У светлости снова пострадал протез — бронебойная стрела пробила металл и застряла, не повредив впрочем механизм. Симерий отделался приступом словесно-матерного поноса, в адрес стрелков, наёмников, магов и гномов. Гномов! В попытке провести воспитательную процедуру купания я успел ухватить его за лацканы, но одна из последних, прилетевших стрел, двинула меня по наскоро нахлобученному шлему. После чего я несколько минут мог думать только о звоне в голове, одновременно матеря стрелков, магов и гномов. Гномов — за понты и национализм.

Тут на берег выкатился, таки маг и я пожалел, что окопаться не получится. За две сотни метров лучники уже практически оставили нас в покое, только три или четыре робингуда, продолжали переводить ценный боеприпас, портя нам глиняную подстилку и в солому разлохмаченный щит. Симерий и Лёня, наоборот уселись как в кино. Разве, что без поп-корна. Я такого благодушия не понял по началу. В тысячный раз повторенные слова Симерия "над водой у магов проблемы", меня не тронули. Что такой качественный огнешар, я прекрасно понимал. Издаля было видно, что маг попрыгал по пляжу и пульнул чем-то в нас. Только не огнешаром, а какой-то чёрточкой по высокой траектории. Как бы не банальной стрелой. Магический снаряд полетел по какой-то ломанной траектории, вопреки законам физики сделал нырок и не добрал эдак с половину дистанции. Правда в точке падения полыхнуло синеватой искрой, так, примерно как если провод в воду сунуть, пока пробки не вылетят.

На этом всё и кончилось. Пока.

* * *

— Раз-два!

— Нава-лись!

— Греб-ни!

Грести на плоту — это не есть хорошо. Гораздо хуже чем на самой корявой лодчонки. Но от корявой лодчонки мы избавились ещё сутки назад, и теперь гребли на плоту. Между прочим моими глиняными мисками. Прочные получились. Да всё равно больше грести нечем. Вообще ситуация не ах. Ушли-то мы ушли, но скорость течения — примерно равна скорости неторопливого пешехода, а скорость конного войска на марше — раза в полтора выше. Река не так, чтобы сильно но петляет. Ширина реки — метров стописят-двести и как объяснил светлость шире уже не будет. И у супостата — конный маг. Спрашивается, сколько нужно времени чтоб догнать? Формально-правильный ответ "нисколько, уже догнали". Нам повезло, что дорог в окрест днём-с-огнём не сыскать, погоне прийдётся гнать по болоту, лесу и кущерям. Если у них нет проводника, а у мага нет наготове "беспилотника", то тыкаться будут как тот греческий царь, что по лабиринту за быком гонялся. Но мы гребём. Вообще-то сгоряча, я так думаю. Ну от лошадей по любому не угребём. День только начинается, скрыться в лесу... Не знаю Симерий, зараза склизкая, наверняка уйдёт, светлость скорее всего будет долго мотать погоню по буеракам, а потом героически сгинет под трупами врагов. А вот мне в лесу делать нечего. Пёхом хожу откровенно плохо. Укрепрайон копать? Не смешно...

— Пфхы! — Лёня бросил наконец своё весло, и я немедленно последовал его примеру.

— Мать! — Симерий грёб на носу, сразу не просёк нашего коварного саботажа и гребанул так, что плот завертело юлой, — чтоб вас демоны...

Устало уселся.

— Чо будем делить?

— Надо посидеть и...

— ...подумать, — закончил мысль Лёня, выковыривая из "руки" наконечник. Ногой он придерживал, уже извлечённую из короба "боевую" версию.

Я подумал, что ему надо было в боевой протез пистолет встроить, хоть кремневый. Да и в кабацкий вариант не помешало бы...

— ...засаду, — закончил светлость.

— А? — похоже я всё прослушал. Симерий посмотрел на меня осуждающе, Лёня аж немного злобно.

— Повторить?

— Да понял примерно, — вздохнул я, — полагаешь они кинулись только конниками и их можно поймать в засаду?

— Скорее нужно.

— Как ты это себе представляешь? Маскируемся на плоту, тихо подплываем, обгоняя скачущую конницу и ррраз!...

— Тьфу! Сначала слушай!

— Э...

— Здесь в нескольких лигах — переправа паромная. Местные крестьяне держат, — светлость поморщился, видимо мысль, о том, что у крестьян бывает собственность его несколько раздражала, — короче, эти, они туда первым делом ломанутся.

— Эм... Так они туда раньше нас прибудут?

Лёня кивнул.

— Да. Однозначно раньше. И попытаются перехватить.

— А нам что делать?

— Так лошадей они в сторонке оставят! Много охраны там не будет, ну и...

— А! Предлагаешь коняшек приватизировать и дальше...

Светлость промолчал, но видно, что мысль я его понял, а Симерий не только понял, но всячески разделил — вон кинулся шмотьё паковать, да иголки свои переразвешивать. Я за ним уже заметил, что он свои железки перевешивает минимум в трёх режимах — "мы идём", "мы крадём" и "щас нас будут бить... если смогут". Вообще идея светлая. Не даром, он у нас — светлость. Вот только есть некоторый косяк... С лошадками я того... Не очень. Собственно вообще ни как. Лёня, чему-то хитро лыбится:

— А маг, между прочим, того... На двуколке катается

— А! — вот это совершенно другое дело! Я бодро зашуршал пакуя шмотки и переразвешивая железки в режим "ща я кому-то двину из за угла да промеж рогов".

* * *

Своё воднотранспортное средство мы припарковали почти за километр до предполагаемой переправы. Точного положения Лёня то ли не знал, то ли не помнил, так что дальше мы потащились по камышовым кущерям. Лёня впереди в разведке, я позади, как самый шумный, а Симерия, как самого противного, поставили бегать между нами с сообщениями. В отместку он начал шепотом рассказывать анекдоты — мне про рыцарей и прочих паладинов, а Лёне про гномов.

И конечно всё пошло не по плану... Вернее по началу, было неплохо. Светлость засёк "маго-конный" гарнизон переправы, и даже по следам заявил, что паромщиков зарубить не успели и те тиканули, куда-то вниз по течению. Давить их маг не стал, видимо из соображений скрытности. Запыхавшиеся наёмники откатили паром к середине реки, но там пристряли, поскольку запутались с немудрёным но незнакомым управлением агрегатом. Правда как можно запутаться в четырёх верёвках, я не понял, но тупые верзилы осилили. Маг под охраной четверых "гвардейцев" восседал на берегу в засаде и громким шипением комментировал манёвры "мореходов". Некоторые выражения стоило бы записать для последующего заучивания. Ещё двое выгуливали по свежевытоптанной полянке загнанных коняшек. А вот потом... Видимо маг не на столько расслабился, и выставил охранный контур, как вокруг коняшек, так и вокруг всей позиции. В тот момент, когда Симерий прикидывал, как бы половчее зарезать ближнего к нему коневода, желательно не показываю тушку из кустов, маг вскинулся и заорал что-то типа "тревога!". Дальше всё понеслось кубарем. Симерий сцепился со своим коневодом, Лёня с матюгами погнался за вторым, а я оказался один в честной схватке лицом к лицу против четырёх ннну ооочень злых дяденек с длинными мечами и мага, который уже начал делать подозрительно судорожные движения пухлыми ладошками.

Помня о смерти я потянул свои "самонаводящиеся" ножики и с горем пополам швырнул их в мага. В этот момент, затеребенькал мой "мобильник", а от ладоней мага потянулась в мою сторону бликующая на солнце лента. Не знаю, что за хрень он в меня запустил. Первое впечатление, в меня кинули разматывающейся рулеткой. Обоюдный трабл ситуации был в том, что во-первых, маг швырнул это сквозь строй прикрывающих его мечников, а во-вторых, мои ножики решили, что заклинание им нравится больше и самовольно подправили траекторию. Встреча была неминуема и она произошла прямо в стройных рядах пехоты. Шарахнуло... Хорошо так шарахнуло. Ножик я потом нашёл. Один. Посмотрел на огарочек оставшийся от куска не самой дрянной стали и оставил где лежало. А пока у меня в глазах вместо картины мира, забегали разноцветные зайчики, а в головке, которая бо-бо, застучали молоточками много-много маленьких гномиков. Совсем таких маленьких. И поскольку я нихрена не видел, то решил рубить их всех не сходя с места. Мне показалось, что я махал секирой часа два и порубил примерно до роты тяжёлой мотопехоты со средствами усиления. Однако когда глазки удалось таки продрать и я начал различать хотя бы контуры... То обнаружил совершенно эпическую картину — светлость торгуясь как на восточном базаре выпрашивал у застрявших на пароме вояк капитуляцию. Вояки злились, но ничего поделать не могли, потому, что добраться до нашего берега их не пускал канат, а лучников его магичество с собой не захватил в спешке. Сам же адепт "сиреневых", впал в дикую панику и вместо того, чтобы добить охреневших беглецов, чем-нибудь банальным но практичным, сделал страшные глаза, заорал и убежал в неизвестном направлении. Гнаться за ним не собирался ни я, ни Симерий, ни даже развоевавшийся Лёня. Надо было видеть, какими презрительными пинками Его Светлость гонял оглушённую "гвардию", а им-то досталось куда крепче, чем мне.