Когда падают звезды (часть 2)

Подобрав несносные юбки, она помчала еще быстрее. Не имело значения пламя, дым, крыша, которая могла обрушиться каждую секунду, она должна была спасти своего друга.

— Куда? — Дэррек перехватил ее за талию, когда она пыталась проскользнуть мимо, даже не замечая его.

— Отпустите, — она вцепилась в держащую ее руку. — Там лошади, — ее попытки заставить его расцепить пальцы не увенчались успехом.

— Вернись в дом, Майя, — отец сбросил пиджак и тут же начал закатывать рукава, его примеру последовали Витор с генералом. Дэррек успел сделать это раньше, а теперь удерживал пытающуюся увернуться Майю.

— Там Тень, папа! — она снова попыталась заставить мужские руки разжаться.

Граф вопросительно посмотрел на стоящего рядом конюха:

— Мы не всех лошадей вывели. Некоторые забились в стойла и не выходят, а сейчас уже туда идти опасно, крыша может рухнуть в любой момент. Лошадь леди тоже не выводили.

Подтверждая слова мужчины, одно из перекрытий упало, вслед за треском из здания раздалось истошное ржание.

— Нет, — она даже не крикнула, лишь сердце упало в пятки. Нет, Ях, не смей! Не смей этого делать!

— Майя, уйди! — Дэррек отпустил руки, почувствовав, что она перестала сопротивляться.

Надеясь, что девушка послушается, мужчина наконец-то смог подойти ближе. Забирая из рук подносивших ведра с водой, он стал тушить огонь. А пока ведра несли, умудрялся еще и забивать огонь каким-то покрывалом.

— Там слишком много дыма, мы не сможем вывести лошадей! — Пимтс попытался перекричать шум, закрывая нос рукавом рубахи. — Крыша завалится с минуты на минуту. Мы даже не успеем подать воду из поливальных систем.

Отец нашел глазами все того же конюха. Удивительно, но даже через шипение, треск и испуганное ржание он услышал вопрос.

— Сколько там осталось лошадей?

— Три!

— Ях... — он выплеснул очередное ведро, понимая, что бедняг они уже не спасут.

Стоявшая все это время в ступоре Майя будто проснулась. Нет, они не станут даже пытаться вызволить бедных животных. Но она не может оставить там Тень! Она никогда себе не простит, что слышала его мольбы о помощи и не спасла. Закрыв лицо рукой, Майя вновь попыталась проскочить внутрь.

— Дэррек! — Витор окликнул мужчину как раз тогда, когда она уже почти добралась до перекосившегося входа.

Не церемонясь, он дернул ее на себя за руку, отбросив пустое ведро.

— Что ты творишь?! — лицо, покрытое слоем копоти, внушило бы ужас, не будь Майя в таком состоянии. — Куда ты лезешь?! — он встряхнул девушка за плечи, словно куклу. — Я ведь сказал, иди в дом!!! — и прежде чем она успела что-то ответить, толкнул в сторону от догорающих конюшен.

Но вместо того, чтобы послушаться, упрямица снова остановилась. Если нужно, она оббежит здание с другой стороны, лишь бы спасти лошадь.

— В дом!!! — он еще никогда так на нее не кричал, даже будучи в состоянии неконтролируемой ярости, он не кричал. А сейчас, отведя взгляд от пожарища, Майя натолкнулась на непробиваемую стену, он не даст ей подойти ближе, а если будет упрямиться, оттащит в дом собственными руками. — Выбирай, я сторожу тебя или спасаю лошадей!!!

На секунду на нее обратилось все внимание, вместо того, чтобы тушить пожар, люди ждали ее ответа. Майя перевела растерянный взгляд с перекошенного лица Дэррека сначала на отца, потом Витора, и читала в них одно и то же.

Не давая себе времени передумать, Майя побежала домой. Подгоняемая страхом, обидой, стыдом и еще сотней чувств. Вела себя как последняя дура, а теперь... А теперь он сам полезет в грозящее обвалиться в любой момент здание только из-за нее. Дура, дура, дура, дура.

Соня с мамой стояли у дома, издалека наблюдая за поднимающимся в небо столбом дыма. Они держались за руки, просто молясь о том, чтобы все обошлось. Как должна была делать и она. Молча ждать, а теперь... А теперь он будет рисковать жизнью из-за нее.

— Майя... — мама обняла дочку за трясущиеся плечи, — все будет хорошо.

Как ей хотелось крикнуть в ответ, что не будет! Что никогда не будет, если с ними что-то случится!!!

* * *

*

— Что ты собрался делать? — теперь уже Витор схватил Дэррека за локоть. — Сейчас все обвалится к чертям!

— Там лошади! — он высвободил руку, перекрикивая окружающий шум.

— И что? Ты представляешь, какой там ад?! Не дури! — Витор взял из рук мужчины еще одно ведро.

Вместо того, чтобы ответить, Дэррек метнулся ко входу, набросив на голову и спину одеяло. Он пообещал спасти эту лошадь, значит, он это сделает. Он не слышал уже ни возгласов оставшихся мужчин, ни треска упавшей сзади балки. Одна из лошадей забилась в угол прямо у входа. Чтобы заставить ее идти к выходу, Дэрреку пришлось тянуть со всей силы, а потом поднимать обрушившийся кусок крыши. Дышать было нечем, дым выедал глаза, а покрывало, которым он защищался от огня, уже прожгло в нескольких местах. Слишком поздно он подумал, что нужно было его смочить. Когда мужчина вернулся за второй лошадью, различать предметы он мог только по силуэтам. Еще совсем жеребенок сам вышел навстречу, чувствуя в нем свое единственное спасение. Но это был не Тень. Где он, Дэррек не имел ни малейшего понятия — если раньше разносилось его ржание, то последние несколько минут конь молчал.

Оставалось только надеяться, что он все еще жив и в сознании.

— Тень! — Дэррек кричал, будто конь как собака может откликнуться на свое имя. Но даже это сейчас, казалось, могло помочь в поисках. — Тень!

Совершенно случайно он услышал, как лошадь волнуется. Бедный... От страха он забился в самый дальний загон. Чтобы добраться до лошади, пришлось поднять преграждающие дорогу балки. А как только Дэррек оказался уже совсем близко, ему на плечо обрушилась еще одна, содрав кожу вместе с тканью рубахи.

— Черт, — мужчина ругнулся, сцепив зубы. Несмотря ни на что, он должен был вывести этого коня. Держась за раненое плечо, мужчина подходил к неспокойному Тени очень медленно, чувствуя, что тот может ударить из-за неконтролируемого страха.

— Спокойно, мальчик... Спокойно... — пытаясь глубоко не вдыхать, он по миллиметру подносил руку к вожжам, к счастью, конь был запряжен. В тот самый момент, как он перехватил кожаные поводья, Тень попытался встать на дыбы. — Стой!

Или приказ у него получился действительно угрожающим, или просто животное поняло, что в его лице угрозы нет, но слегка дернувшись, Тень встал на все четыре ноги.

Как только из конюшни показался кашляющий Дэррек, крыша над той частью здания, где он нашел лошадь, обвалилась. Помедли он еще минуту, перекрытия схоронили бы заживо в одной на двоих с конем могиле.

— Это была дурость!!! — подлетевший к нему Витор, подхватил герцога под здоровую руку, не давая упасть.

— Зато я спас ее коня... — Витор не верил своим ушам, этот сумасшедший, который лишь чудом избежал гибели, шутил. Он шутил, черт его возьми!!! Нет, на такое способен только влюбленный балбес.

Глава 31

Через час дом погрузился в странную, давящую тишину. В нескольких сотнях метров дотлевали остатки пожарища. Здание спасти не удалось, зато все лошади остались живы, отделавшись испугом и другими мелкими травмами. Впрочем, как и люди.

Вернувшемуся в черной от сажи рубашке, графу Дивьеру пришлось успокаивать бросившуюся ему на шею жену, которая до этого пыталась изо всех сил ободрить дочерей.

— Как я испугалась! — когда она прижалась к нему всем телом, он впервые почувствовал удар ножки своего будущего ребенка.

— Тебе нельзя, — Нортон ласково погладил по голове трясущуюся женщину.

— Я знаю, — а из глаз брызнули слезы.

Когда вслед за отцом к крыльцу подошли остальные мужчины, время облегченно вздыхать пришло уже и дочерям. Не желающий пугать Майю своей травмой, прежде чем предстать пред их очи, Дэррек снял руку с плеча Витора.

— Я дойду, — тот пристально посмотрел, но перечить не стал, коротко кивнув.

Дэрреку срочно нужно было хотя бы сесть на несколько минут, но сначала он хотел успокоить ее. Вновь без слов, вновь на знакомом только им языке.

"Все хорошо. Я жив, Тень жив".

Увидев его, Майя издала какой-то неопределенный звук, облегчение смешалось с радостью и тревогой. Показалось, или он правда идет как-то неуверенно? Пока Соня водила по любимому лицу, рукам, проверяя их целостность, Майя могла только смотреть на то, как он не привычным своим размашистым, а каким-то нетвердым шагом подходит к отцу.

— Я лучше поеду, — лицо Дэррека чуть скривилось — ветка задела раненое плечо.

— Нет. И речи быть не может, — граф выпустил из объятий жену. — Комнат хватит на всех. Я распоряжусь подать горячую воду как можно скорей, — и прежде чем Дэррек успел возразить, хоть и сам понимал, что меньше всего он сейчас нуждается в поездке домой, один из рабочих взялся проводить его до покоев.

Мимо Майи он прошел, даже не обернувшись.

Ях, это она во всем виновата! В том, что ему пришлось давать обещание, а потом и выполнять его. Майя закусила губу, боясь, что расплачется. Какая же она дура.

Уже оказавшись в комнате, Дэррек просто повалился на не расстеленную кровать в закопченной одежде, не заботясь о том, что в дверях продолжал стоять провожатый.

— Вам бы промыть рану.

— Я разберусь, — сил не было ни на что, даже снять грязную рубаху, чтобы не получить заражение.

Покачав головой, мальчишка вышел.

* * *

*

В этот вечер не имело значения, кем ты родился — мужчиной или женщиной, богатым или бедным. Кем ты был — леди или служанкой. Что ты умел — вышивать или шить. Они все вместе пытались помочь друг другу пережить весь этот ужас. Валящиеся с ног от усталости герои разбрелись по комнатам, не в силах даже притворяться, что приключение далось им малой кровью, Майя еще с двумя работниками осматривали лошадей, проверяя, все ли с ними нормально. Соня, отправив маму в спальню, руководила разносом воды для всех — и лордов, и работников, не гнушаясь делать это наряду с привыкшими таскать тяжелые ведра служанками.

Все это время, весь долгий час, Майя просто боялась вернуться домой. Боялась увидеть во взгляде кого-то осуждение, боялась увидеть гнев в глазах самого герцога. На сей раз заслуженный гнев. Но стоять на холоде она не смогла, как бы ни хотела. Когда конюхи закончили осмотр, пришлось вернуться в дом.

— Майя, наконец, — ей навстречу вылетела Соня, несущая огромный медный таз. — Возьми на кухне еще воды, отнеси Витору. Уже не хватает рук.

— А куда этот? — она подставила руки, забирая у сестры тяжелую ношу.

— Это промыть рану.

— Кому?

— Герцогу, — в глазах Майи блеснул страх, но она быстро взяла себя в руки.

— Я отнесу, — и прежде чем сестра успела возразить, помчалась наверх. Он ранен, и это тоже ее вина, а значит, именно ее долг вину искупить.

* * *

*

Сняв рубашку, Дэррек успел умыться, даже немного прополоскать плечо, но для того, чтоб оно перестало так ныть, он надеялся, ему удастся промыть его еще раз. После душной, задымленной конюшни, ему не хватало воздуха. Открыв окно, мужчина облокотился руками о раму. Да уж, давненько он не попадал в такие передряги. Будто проверяя, подвигал мышцами руки. Боль заставила зашипеть.

Майя зашла очень тихо, поставила таз на стул, аккуратно закрыла дверь.

— Я принесла воду, — услышав ее голос, Дэррек резко обернулся. Она стояла, опустив глаза, будто нашкодившая школьница, перед воспитательницей.

— Спасибо, — он не двинулся с места, давая ей свободу выбора. Девушка могла снова сбежать, или остаться с ним. Ведь она этого хотела, еще тогда, когда только увидела. Хотела подойти, дотронуться, убедиться, что жив и даже почти невредим. Только признаться самой себе в этом очень сложно. Уж не говоря о том, чтоб открыться в подобном перед ним.

Первой звенящей тишины не выдержала она, дернувшись в сторону двери, но оклик Дэррека ее остановил.

— Постой. Помоги мне, пожалуйста, — она недоверчиво оглянулась. — Промыть плечо.

Не дожидаясь повторной просьбы, Майя опять схватила свою тяжелую ношу. Устроила ее на прикроватной тумбочке. Дэррек сел на кровать ближе к изголовью.

Несколько мгновений девичий взгляд блуждал по комнате, пока она не нашла то, что искала. В углу стоял сундук, в котором должно было лежать свежее белье. Так и есть, схватив белую наволочку, Майя вернулась к мужчине.

И без того слабые руки, сейчас из-за волнения не смогли справить даже с тем, чтобы порвать тонкий материал.

— Дай мне. — Дэррек дотронулся до сжатого кулачка, пытавшегося растерзать ткань. Взглянув чуть испуганно, она отдала. Тишину разорвал треск врущейся материи.

— Спасибо, — девушка смочила получившуюся тряпицу теплой водой.

Боясь сделать больно, Майя начала обтирать поверхность вокруг раны очень осторожно. Каким бы бедным ни был ее опыт врачевания, она понимала, что травма не смертельная, но неприятная. Увлеченная своей работой, она переместилась, оказавшись в ограждении его сложенных на коленях рук и чуть раздвинутых ног.

Срезай она ему сейчас плоть с плеча ножом, он вряд ли бы это заметил, любуясь сосредоточенным лицом, тонкой шеей, вздымающейся при каждом вздохе грудью. Когда он положил руки на тонкую талию, она лишь на секунду напряглась, а потом продолжила работу.

— Прости что накричал, — он притянул ее чуть ближе. Обработав поверхность вокруг раны, она приступила к самой содранной коже, прекрасно представляя, как это должно быть больно. Если ему так удобно держаться за нее, сжимать руки сильнее, когда она сделает неосторожное движение и вновь их расслаблять, когда она все делает правильно, Майя не станет противиться.

— Это вы простите меня... — рука чуть дрогнула. — Из-за меня, вы могли... — переведя дыхание, она договорила. — Вы могли пострадать. Я вела себя глупо.

— Ты вела себя мужественно.

— Я вела себя как дура! — отбросив тряпку в воду, Майя закрыла лицо руками, пытаясь скрыть подступившие слезы. Вот только всхлип спрятать не удалось.

Дэррек уткнулся лицом в платье, чувствуя одновременно и ее отчаянье и свое счастье — не произойди сегодня то, что произошло — он и мечтать не мог бы о том, чтобы вновь подойти к ней так близко.

— Я сделал бы так же, будь в конюшне мой конь, — он говорил тихо, не желая испугать ее еще больше. Льющиеся сейчас слезы — реакция на весь полученный сегодня стресс. Нормальная реакция, которая поможет ей быстрее это пережить.

— Но вы не рисковали бы жизнью других людей! — она попыталась вырваться, злясь на себя еще больше. Но давить на больное плечо не могла, а по-другому освободиться ей бы не удалось.

— Это было мое решение. Ты тут ни при чем, — это не совсем правда, причина как раз в ней, вот только чтобы не видеть на ее лице страдания и того страха, который родился там, возле конюшни, он готов был войти в горящее здание еще множество раз.

В тот же миг Дэррек начал медленно отклоняться назад. Майя не понимала что происходит, пока не упала сверху, придавив к кровати. Лишь чудом она не уперлась при этом рукой в раненое плечо.

— Ты ни в чем не виновата, — а уже через секунду к кровати прижата была она, Дэррек же смотрел на нее сверху, опершись о здоровую руку. — Я сам решил лезть в огонь, и случись что-то, сам был бы виноват.