И Алекс мягко подтолкнул меня в направлении той самой компании, за которой я только что наблюдала.
Первым нас заметил капитан. Он неодобрительно хмурился, поглядывая на восторженную Джинал, и поджимал губы, а когда его взгляд зацепился за медленно приближающихся нас, то на лице его можно было прочитать высшую степень недовольства. Темные глаза сверкнули так, что мне на мгновение стало неуютно и захотелось бежать отсюда далеко-далеко или на крайний случай спрятаться за высокую спину доктора Варанта.
— Адам, Рик,— Алекс уже приветствовал мужчин. Что-то говорил им, но я не прислушивалась, словно завороженная смотрела на мужчину, обернувшегося к нам лицом, стоило дракону назвать его имя.
Как там говорил Алекс? Старый извращенец? Не уверена по поводу извращенца, но уж старым этого мужчину назвать было никак нельзя. Гладкая смуглая кожа, без единой морщинки, карие бархатистые глаза, с едва заметными янтарными искорками, четко очерченные губы, при одном взгляде на которые, начинаешь желать поцелуя. Единственное, что, так или иначе, свидетельствовало о том, что этот мужчина уже не молод — темные волосы, слегка тронутые сединой на висках. Но это, тем не менее, ничуть его не портило, наоборот, придавало всему облику Энрике Сореля загадочности.
Алекс представил меня. Капитан лишь кивнул, тетя Джинал, пришедшая в себя, стоило лишь Энрике перевести взгляд своих темных глаз на мою персону, издала какой-то полузадушенный виноватый всхлип, но на это никто не обратил внимания.
Я пропала, потерялась во взгляде этих колдовских глаз. Меня словно затягивало в пучину небывалого наслаждения, стало жарко, губы пересохли и я, не задумываясь о том, что делаю, облизала их. Он что-то говорил, улыбался мне своими потрясающими губами, к которым так хотелось приникнуть в жарком поцелуе. А глаза, эти завораживающие глаза манили, звали за собой, обещая все наслаждения, которые только можно себе представить. Они напоминали мне цветок, ту самую розу, чей аромат совсем недавно пьянил и завораживал, кружил голову, выбивал почву из-под ног. И лишь на задворках сознания проскочило сожаление, короткий миг перевернул все мое восприятие и сердце затосковало... глазам, что напоминали зимнее небо, затянутое серыми тучами...по совсем другим глазам. Холодным и, на первый взгляд, безучастным, но в самой глубине которых вспыхивают красные отблески, всякий раз, когда они смотрят на...меня.... Алекс... воспоминания обрушилась на меня, словно кто-то вылил мне на голову ведро ледяной воды, пришло запоздалое осознание происходящего...
Я вздрогнула и пришла в себя. Напротив меня стоял красивый, интересный, загадочный мужчина. Я восхищалась его мастерством, получала ни с чем не сравнимое удовольствие от созерцания шедевров, которые он создавал, но.... Что это было за наваждение?
Я обернулась посмотреть на Алекса. Он все также стоял рядом, улыбался, а в серых — таких родных — глазах расцветало торжество, гордость, нежность....вряд ли я могла бы идентифицировать все его эмоции правильно, но легкое пожатие теплой ладони пришлось как нельзя кстати, и я с улыбкой подумала, что эта ночь будет принадлежать только нам двоим. Я больше не хочу бегать и прятать голову в песок от проблем, хватит притворяться, что ничего не происходит и, словно маленький ребенок от детских кошмаров, прятаться под одеялом от реальности.
— Вы очаровательны, Лиза. Мне будет позволено вас так называть? — глубокий бархатистый голос раздался рядом, и я повернулась к Энрике Сорелю.
Вежливо улыбнулась, восторженно рассказывая о том, как я умираю и возрождаюсь, глядя на его картины, выслушивала цветистые комплименты, перемигивалась с Джинал, которая имела весьма виноватый и несколько задумчивый вид, и крепко держалась за локоть капитана, как будто боялась, что если отпустит его, то произойдет что-нибудь из ряда вон выходящее. Сам Трик, после того, как уверился в том, что на его женщину никто больше не покушается, видимо расслабился и даже позволил себе отпустить несколько шуток.
— Капитан,— обратилась я к нему, после очередного рассказа, но не договорила, сам Трик, скривившись так, будто его только что накормили лимоном, перебил меня.
— Лиза, я буду тебе очень признателен, если ты не будешь меня так называть, хотя бы, когда мы не на работе.
— Нет проблем,— я мило улыбнулась в ответ, добавила побольше наивной восторженности во взгляд, и продолжила,— Адам.
Рядом со мной сдавлено хмыкнул Энрике Сорель, Алекс лучше владел собой и лишь слегка скривил губы в улыбке, а сам Адам Трик едва зубами не заскрипел и повернулся к своей спутнице, явно рассчитывая на поддержку с ее стороны, но натолкнулся на точно такой же как у меня наивно-недоумевающий взгляд. Что поделать, если меня воспитывала тетя Джинал и само собой я переняла множество из ее привычек, жестов и уловок. Это вовсе не значит, что я использую все эти женские штучки постоянно, но иногда не грех пустить в ход кое-что из тетиного арсенала.
— Хорошо,— согласно кивнул Трик,— пусть будет Адам. Все лучше.
И беседа потекла дальше.
— Вы неподражаемы!— воскликнул Энрике после одного из моих замечаний относительно его работ. — Так тонко чувствуете искусство! Я в полном восторге, что такое восхительно-нежное создание как вы, такая прекрасная женщина, настолько ярко может переживать!
— Эта восхитительно-нежное создание, — произнес Алекс, который хоть и стоял рядом, вежливо придерживая меня под локоток, в беседе практически не участвовал, за исключением тех случаев, когда обращались к нему напрямую, — стажер в участке правопорядка. И не теряет надежды однажды стать стражем. Так что на твоем месте, я бы поостерегся.
— Это правда? — воскликнул художник. — Немыслимо! Хрупкая женщина стоит на страже порядка и с оружием в руках бросается на матерых преступников! Куда катится этот мир?
Ну, про оружие и матерых преступников, он, конечно, перегнул, ничего подобного я не делаю, но переубеждать Энрике Сореля не стала. Пусть повосхищается. Ему все равно, а мне приятно.
— И, тем не менее — это правда,— улыбнулась я, скромно опуская ресницы.
— Я просто поражен! Вы восхитительны, Лиза!
Как-то так получилось, что в процессе разговора, мы разделились. Алекс остался стоять рядом с капитаном и тетей Джинал, к ним подошли еще какие-то мужчины, а мы с Энрике стали не спеша прогуливаться вдоль выставки, время от времени останавливаясь возле той или иной картины, и говорили, говорили, говорили....
Я больше не испытывала того головокружительного умопомрачения, как при первом взгляде, теперь я смотрела на Энрике как на интересного мужчину, приятного собеседника, талантливого художника, чьими картинами я восхищаюсь...и ничего больше. Мне было приятно побеседовать с ним, расспросить поподробнее о том, как он создает свои картины, откуда берет вдохновение...но броситься на шею и приставать с поцелуями — не хотелось совершенно.
На какое-то мгновение я задумалась о природе своего поведения, но честно говоря, про инкубов я знала не так уж и много. Но и этих скудных знаний с головой хватало, чтобы задуматься. Когда я впервые увидела Камиллу, и она использовала свое природное очарование, то подействовало даже на меня, несмотря на то, что мы с ней одного пола. И отпустило меня тогда только после того, как Камилла перестала "очаровывать". А в этот раз было иначе. Энрике не "выключил" свой дар, наоборот, он использовал его на мне по полной, но я почему-то вышла из-под его влияния. Сама и почти без усилий. В чем была причина? Я не знала, но сделала себе мысленную зарубку пообщаться на эту тему с Камиллой. Пусть леди-суккуб просветит меня в вопросах своей родовой силы и подскажет, как избежать подобного влияния в будущем.
— Лиза, о чем вы задумались?— позвал меня Энрике. — Я уже минуту пытаюсь привлечь ваше внимание.
— Простите,— я моргнула и улыбнулась Алексу, в сторону которого смотрела. И вообще, несмотря на интересную беседу с Сорелем, я постоянно пытаюсь отыскать взглядом своего дракона. Кажется, это становится зависимостью с моей стороны.
— Молодой Кантемирес,— понимающе хмыкнул Энрике, проследив за моим взглядом, — я не могу понять, что такая женщина как вы нашла в нем?
Я удивленно вскинула брови.
— Этот молодой дракон — не тот мужчина с которым вам следует связывать свои надежды и чаяния. Он вам совершенно не подходит, поверьте тому, кто уже достаточно пожил на этом свете. Вы еще так юны, так восторженно чисты. Знаете,— вдохновленно продолжал Сорель, не обращая внимания на мое недоумение и явное нежелание продолжать эту тему,— вы напоминаете мне горный источник, глоток свежего воздуха, ласковое касание весеннего ветерка. Ваша юность и чистота — это дар, который не стоит разменивать на того, кто никогда не оценит вас по достоинству.
— Почему вы так уверены, что Александр не ценит меня?— я задала вопрос чисто интуитивно, на самом деле мне уже перестал нравиться этот разговор. Куда-то он не туда завернул. — И, кстати, Алекс Варант, а не Кантемирес.
— Это ничего не значит,— отмахнулся Энрике. — Этот мальчишка может называть себя как угодно, но он не сможет изменить тот факт, что принадлежит к древнему и очень достойному роду. То, что он отрицает собственную сущность, отказывается от своего наследия — говорит о многом. ...
Сорель продолжал говорить, но я уже не очень прислушивалась. Мой взгляд случайно зацепился за сценку, разыгрывающуюся немного в стороне. Анри Морен, который вроде как являлся куратором данной выставки, самозабвенно ругался с молодой женщиной. Причем ссора набирала обороты, еще немного и эта парочка привлечет к себе внимание всех присутствующих. Высокая эффектная блондинка в золотистом платье, которое больше выставляло на показ, чем скрывало, благо там было, что продемонстрировать — фигурка у блондинки была потрясающая — весьма активно пыталась что-то доказать господину Морену. Вернее даже не столько доказать, сколько избавиться от его общества. А вот куратор выставки явно не желал, чтобы от него избавлялись. Он крепко держал девушку за запястье и, судя по ее гримасе — причинял ей немалую боль. Я непроизвольно поморщилась, понимая, что у блондинки явно останутся синяки на руках. Наконец их разговор подошел к концу, девушка резко вырвалась из захвата и круто развернувшись, вышла из зала.
— Я должен вас нарисовать! Обязательно! И не смейте отказываться,— воскликнул вдруг Энрике, заставив меня едва ли не подскочить от неожиданности. — Я пробуду в столице еще неделю. Вы обязаны мне позировать. Такого вдохновения я не испытывал очень давно!
Глава 18.
И что тут можно было сказать? Причин для отказа у меня не нашлось, как ни старалась, потому пришлось с вежливой улыбкой соглашаться.
Честно говоря, Энрике Сорель несколько разочаровал меня. Эта встреча, наш разговор, то, как навязчиво он пытался завладеть моим вниманием — все настораживало и заставляло задуматься. Мне приходилось выбирать слова, чтобы не сказать что-нибудь лишнее, ведь это с Ларкиным или тем же Ройсом, я могла свободно обсуждать многие вещи и не бояться, что меня поймут неправильно или мое незнание в каких-либо вопросах не будет использовано против меня же, а Энрике Сореля я не знала. Алекс сказал, что он принадлежит к древнему роду, значит, имеет вес в совете, а после последних событий...нет, однозначно, мне необходимо быть с ним осторожнее. Да и представляла я себе своего кумира несколько иначе, если признаться.
— Вот вы где, — Алекс неслышно оказался рядом, и я вздрогнула от неожиданности, услышав его голос. — Лиза, я хочу тебя кое с кем познакомить. Рик, — он кивнул Сорелю, подождал пока я мило улыбнусь виновнику сегодняшнего торжества и заверю того в своей исключительной радости от того, что мне удалось познакомиться с таким талантливы мастером, и отвел меня в сторону. — И о чем вы разговаривали?
Я вскинула глаза на доктора Варанта и, улыбнувшись, ответила...правду:
— О тебе.
— Хм...могу себе представить, что этот старый извращенец нарассказывал, — по лицу Алекса нельзя было угадать, о чем он думает, но мне показалась, что дракон остался недоволен моим ответом или, быть может, темой нашей беседы с Сорелем?
— Почему ты называешь его извращенцем?
— Потому что он инкуб. Причем инкуб, который в совершенстве владеет своим даром. Мне стоит пояснить тебе, откуда обычно представители его вида берут свою жизненную силу?
— Нет, не надо, — поспешно отказалась я, потому как если моих знаний о сверхъестественном населении и не хватало, чтобы объективно оценивать многие моменты, то относительно данного действа, я была в курсе — большинство человеческих историй о инкубах и суккубах, как демонах секса, соответствовали истине. И мне не слишком хотелось прослушать данную лекцию от Алекса, тем более, когда мы с ним находились в общественном месте, вот если потом...немного позже... — С кем ты собираешься меня знакомить? — я принялась оглядываться по сторонам, пытаясь угадать, к кому именно мы сейчас подойдем, но реальность оказалась намного более неожиданной, чем все мои предположения.
— Александр, милый мой! — к нам подплыла потрясающе красивая женщина в изумительном платье, украшенном как минимум килограммом камней, которые переливались в электрическом свете, и оттого казалось, что хозяйка всего этого 'великолепия' сияет.
— Мама, — Алекс улыбнулся, поцеловал даму в щечку, а я стояла с отвисшей челюстью. Это его мама?!!! Да она же выглядит старше меня лет на пять и то с натяжкой?
— Милый, ты совсем про меня забыл, — между тем щебетала Вилар Варант, совершенно не обращая на меня внимания. — Не появляешься, не звонишь. Я начинаю волноваться. Это никуда не годится! Я понимаю, что ты занят, могу даже сделать скидку на то, что Виктор совсем потерял всякую совесть и нещадно тебя эксплуатирует при решении многих вопросов в совете, но выделить несколько часов в неделю, чтобы навестить мать, ты же можешь? — она все говорила и говорила, не давая Алексу вставить и слова, и совершенно игнорируя меня. — И потом, у меня просто потрясающая новость — Лейла вернулась в столицу. Я хочу устроить небольшой ужин в ее честь и...
— Мама! — Алексу, наконец, удалось прервать весь этот нескончаемый монолог. — Я, конечно, прекрасно понимаю, что правила хорошего тона и ты — вещи не всегда уживающиеся вместе, но попрошу проявить немного тактичности. Ты прекрасно видишь, что я здесь не один, к тому же, тебе известно о моем решении, и я попросил бы не делать вид, будто все это просто недоразумение. Я слишком занят в последнее время, да и потом, мы виделись с тобой на прошлой неделе.
Вилар Варант неодобрительно поджала губы, но все же повернулась в мою сторону и выдавила из себя некоторое подобие улыбки.
— Лиза, эта в высшей степени невоспитанная женщина — моя мать, Вилар Варант. И не смори на то, что она выглядит моложе меня, это загадка для всех, — Алекс улыбнулся мне, слегка сжимая мой локоть, подбодряя.
— Очень приятно, — я тоже растянула губы в улыбке.
Вилар Варант вскользь окинула меня взглядом, едва заметно кивнула и снова повернулась к сыну. Такое ее поведение меня не слишком удивило. Я прекрасно помнила тот разговор мамочки Лекса и Виктора Кантемиреса в моей палате. Они тогда думали, что их никто не слышит и эта дама в выражениях не слишком стеснялась. Эта леди не в восторге от того, что ее сына и меня связывают какие-то отношения. Она, кажется, уже давно распланировала всю его жизнь и даже невесту ему подобрала соответствующую. Такую, которую 'ее подруги одобрят'. Ну, что же, пришло время узнать, как к этому относится сам Алекс.
