Практическая психология. Герцог

Какая прелесть! Любую клятву можно обойти, и Иверт это прекрасно продемонстрировал. Виктория не хотела слушать никакие доводы. Ей нужен был виновный, и она назначила на эту роль Иверта.

— Спасибо, Иверт Ураган. Если бы все мои люди погибли, а я остался жив, я был бы благодарен тебе еще больше, — процедил Алан сквозь зубы. — Я сделал выводы и запомнил все ваши слова.

— Я не мальчик чтобы оправдываться перед тобой, Бешеный Алан. Я делаю то, что считаю нужным, чтобы отдать тебе долг жизни, — не менее ядовито ответил Иверт, кривя губы в перекошенной улыбке.

— Ты спас мне жизнь, поэтому выполнил свой долг. Я возвращаю твои клятвы. Ты больше мне ничего не должен, можешь спать спокойно и, желательно, подальше от меня, — голос конта сочился ехидством, хотя больше всего Виктории хотелось кулаками размазать улыбку горца по его лицу.

— Я сам решаю, где и с кем мне спать.

— Это я заметил, пока мы были в плену у Гадюки.

— Я пошел на это, чтобы защитить тебя от женщин! — возмущенно заявил Иверт.

— Да мне плевать! Главное, чтобы ты сейчас находился как можно дальше!

— Вы ругаетесь, как старые любовники, — довольно улыбнулся Сарх, дождавшись, когда мужчины с одинаково возмущенными лицами повернутся к нему, он сменил тон на более жесткий, и Виктория моментально вспомнила, где они находятся и что ей предстоит. — Когда ты пойдешь в поход на селение Ведмедя?

Алан перевел взгляд на Рэя.

— К обеду выступим.

— В Роган пойдет трое послушников, — безразличным голосом проговорил Лис. — Остальные будут с вами, конт Алан Валлид. Ведь это вы поведете в бой своих людей?

Виктории показалось, или в голосе парня прозвучал намек? Зная, каким может быть Алвис, она решила, что не показалось. Черт! Черт! Черт! Как соблазнительно остаться здесь, а еще лучше — сесть на корабль и убраться как можно дальше от горцев, от мести, от проклятого решения, которое она себе никогда не простит! Сказать, что она не может нарушить график, что у нее встреча, и уйти морем в герцогство. Малодушно сбежать от убийства. Нельзя убивать детей! Нельзя! А она собирается это сделать, потому что точно знает, что эти дети вырастут и придут убивать ее детей. Она ненавидела себя за жалость, ненавидела за принятое решение, ненавидела за трусость. Но конт Алан Валлид не имеет права трусливо прятаться за спиной Рэя, за спинами этих мальчишек-ксенов, за спиной Хвата и его ветеранов. Не позволит себе такого. Виктория никогда не была трусом, но сейчас она боялась. Боялась собственной совести. Никакие оправдания вроде "Это не я, это время такое" она для себя считала не приемлемыми. Полностью осознавала ответственность, осознавала, что этого она себе никогда не простит, и когда придет ее время, она ответит на божьем суде за принятое решение.

— Кир Алан, у вас же еще плечо не зажило, — начал Рэй.

Да! Скажи это! Скажи, что ей нельзя в бой, что рука еще плохо работает, что конт не тренировался последние несколько десятниц! Скажи это, Рэй! Отговори своего воспитанника от глупого шага! Запрети! Не дай увидеть еще раз этот кошмар!

— Это мое решение и моя боль, Рэй. Мне нести этот грех до самой смерти, — прошептал конт по-русски, глядя в окно, на подоконнике которого примостился Лис. — Ты прав, ученик Искореняющего, я сам поведу в бой людей. Рэй, проследи, чтобы у братьев было все необходимое для путешествия и отправь их в Роган с двумя сопровождающими. А теперь оставьте меня. Все!

Прежде чем Лис плотно закрыл дверь, она еще услышала, как Ворон говорит Сарху:

— Я слежу за тобой, вождь. Будь на виду, пока капитан допрашивает пленных.

Еще и пленные. Интересно, много ли? Хотя, какое это имеет значение? Кто к нам с мечом пришел, тот на него и напорется. Нужно взять за девиз. Не забыть сказать Неженке, чтобы написал под гербом в зале приема. Красивыми буквами, полукругом, белым цветом на голубом. Или лучше синим? Господи, о чем она думает?

Виктория подошла к узкому окну и, упершись лбом в раму, затихла. Поплакать бы, но слез не было. Солнце уже взошло, по двору сновали люди, кто-то скидывал с крыши обгоревшую черепицу, кто-то стаскивал ее в кучу за ворота. Трупы уже убрали, и Виктория видела, как немногочисленные женщины таскают за стену дрова и хворост. На погребальный костер. Один на всех. Серый, без рубашки, с перевязанным плечом и замотанной окровавленной тряпкой головой, хрипло руководил подъемом на стену бревна. Утром выяснилось, что разрушения не такие глобальные, как показалось Виктории изначально, просто пламя в ночи смотрелось очень устрашающе. Полностью сгорели казарма и крыша левого крыла. Наместник сказал, что к холодам крышу перекроют, а вот от запаха избавиться будет намного сложнее. Надо сказать Рэю, чтобы заставил пленных работать. Пусть хоть какая польза от них будет, повесить всегда успеется. Серый уже послал гонцов в соседние вески за подмогой, и к обеду ожидались первые подводы с крестьянами, а пока нужно привлекать всех здоровых людей. Справятся.

Виктория потерла режущие глаза и всхлипнула. Ну почему ее не оставят в покое? Она просто хочет жить, растить детей, обустраивать дом, учиться и учить. Хочет принять это тело и создать настоящую семью, хочет любви. К Вадию дурные мысли! Хватит жалеть себя! Проблему горцев надо решать, и решать раз и навсегда, иначе Дару придется постоянно воевать. Кнут и пряник. Сегодня она покажет кнут, а завтра предложит пряник. Не хотелось бы приносить в этот мир геноцид, поэтому Алан Валлид попробует другой путь.

Но если не получится, спросил женский внутренний голос.

Вот тогда и будем думать, что можно еще сделать, ответил ему мужской.

Странное раздвоение сознания — по половому признаку, грустно усмехнулся Алан.

— Позовите горцев и Серого!

Вместе с игушами пришел Ворон, он мазнул по конту ничего не выражающим взглядом потенциального убийцы и стал у стены, спрятав кисти в широкие рукава сутаны. Раздражает. Сарх сел на стул, с задумчивым интересом поглядывая на конта и поигрывая длиной травинкой, а Иверт примостился за спиной отца, сложив руки на груди. Он вновь замкнулся, как в первые дни их знакомства и Виктория ничего не могла прочесть по его лицу. Ну и дьявол с ним! Она не считала себя виноватой или неправой. И плевать ей на их обычаи! Друзья так не поступают. И тут же себя одернула, словно два человека спорили в ее голове. Ну что за детсадовские мысли? Что за девчачья обида? Иверт поступил верно — с точки зрения местных и их понятий о чести. Он пытался защитить, пытался, как мог, как воспитан. А вместо благодарности получил презрение и обиду. Алан, у тебя вроде как не должно быть ПМС, так что это за психи?

Поток бессвязных мыслей прервал приход Серого.

— Бешеный Алан? — вопросительно поднял красивые брови Сарх, когда наместник сел за стол.

— Гривастый Волк, я хочу, чтобы ты собрал всех вождей свободных племен. Всех! Через три дня, здесь, в Осколке.

— Ты хочешь напасть на вождей?

— Нет, я хочу сделать предложение, от которого они не смогут отказаться, — увидев непонимание на лицах собеседников, Алан вздохнул. — Пока я просто хочу поговорить.

— Вожди не станут говорить с равнинником, — категорически заявил Сарх, выразительно покачав головой. — Ты не вождь, а с чужаками не ведут бесед.

Вот же жук этот отец Пауль! Ведь знал, интриган старый! Знал! Поэтому и всучил Алану племя Гадюки! Поэтому и настаивал! Вот хитрый сукин сын, но спасибо за подарок. Сочтемся!

— А с вождем племени они будут разговаривать? — Алан облокотился ладонями на стол и склонился в сторону Сарха.

— С вождем?

— Вождь Сарх Гривастый Волк, позволь представить тебе вождя Алана Бешеного Кузнечика, — голосом, лишенным эмоций произнес Ворон. — По праву сильного он взял племя Горной Гадюки под свою руку.

Иверт стоял и откровенно зубоскалил, бросив на него взгляд, Виктория скрипнула зубами. Что за дурацкое имя! И дернул же ее черт сравнить себя с кузнечиком! Нет чтобы назваться драконом! Как бы звучало — Алан Бешеный Дракон. Фу! Еще хуже.

Сказать, что Сарх удивился — значит, промолчать. Он открыл рот и вылупился на Алана, как на спустившегося с небес духа любимого дедушки. Быстрый взгляд на сына, кивок Иверта, и вождь громогласно расхохотался.

Нашли себе шута, обиделась Виктория. Ну не виновата она, что постоянно влипает в какие-то истории! Вдруг становится то мужчиной, то папой, то вождем.

— Ты не устаешь поражать, Бешеный Алан! Вожди будут в ярости, но закон предков гласит, что все мы равны между собой. Я соберу Совет племен.

— Отлично. Серый, сегодня же отправь гонца к маркизу Генри Раман. Я напишу ему, чтобы через три дня все опальные дворяне фронтира прибыли в Осколок. Те, кто не явятся, будут объявлены моими личными врагами.

ГЛАВА 6

Над всеми горами возвышается гора Иверия,

Легенды игушей

Отец Пауль отложил в сторону последний отчет, задумчиво кивнул собственным мыслям и поднял глаза на застывшего у входа в шатер рыжего ученика.

— Садись, мальчик мой, угощайся, — он махнул рукой на накрытый стол. — А пока будешь ужинать, ответь на несколько вопросов.

Лис сел за стол и пододвинул к себе тарелку с тушеной птицей. Желудок жалобно рыкнул, когда аромат мяса коснулся ноздрей, и, хотя воспоминания о резне, устроенной ими в поселении Ведмедя, до сих пор вызывали тошноту, он понимал, что скоро придется отправиться в обратный путь, и неизвестно, когда удастся поесть. Отец Пауль подождал, пока ученик утолит первый голод, и задал совершенно не тот вопрос, который рассчитывал услышать послушник.

— Как ты себя чувствуешь?

Лис прислушался к себе.

— Уставшим, — не поднимая глаз от тарелки ответил он.

— Ты поступил верно. Мне жаль, что вам пришлось в этом участвовать, но это было необходимо. Я прочел отчеты, но теперь хочу услышать твой рассказ. Меня интересует конт Алан Валлид. Твои впечатления.

Рыжий ненадолго задумался, вспоминая детали, жесты, взгляды, слова.

— Ему это не нравилось. Очень не нравилось, он постоянно искал способ избежать резни.

Разведчиков Серый отправил сразу, как только было принято решение о нападении на племя. Они доложили, что горцы спешно собирают вещи, видно, хотели уйти в горы, там мы бы их не достали. Пришлось выйти раньше запланированного. С нами шли воины вождя Гривастого Волка, немного, пятнадцать человек, на этом настоял капитан Рэй, но конту это не нравилось, он больше не доверяет горцам. Мы окружили поселение в сумерках, перекрыли все тропы, закрыли каждую щель. Горцы действительно собирались уходить, вы же знаете, как устроены их вески? Большая площадь в центре, от которой идут дороги. Так вот, вся площадь была забита людьми, козами, повозками. Словно Вадий нас услышал и собрал всех врагов в одном месте, чтобы мы не бегали. Мы сняли дозоры. Девять мужчин, точнее, восемь очень молодых мужчин и один дед. Странно, но они нас даже не заметили, только дед успел метнуть нож, но и он промазал. Они так слабы и беспечны?

— Это не они слабы, это вы сильны, — улыбнулся Учитель. — Продолжай, мальчик мой.

— Рэй расставил лучников на ближайших скалах, они держали под контролем каждый угол селения и все подступы к нему. Они и начали выбивать цели. Кир Алан был среди них. Знаете, Учитель, он отличный стрелок. Никогда не слышал о благородном, который владел бы луком. Я специально следил, ни одного промаха, все стрелы попали в цель, все в жизненно важные точки. Он не ранил, он убивал. Восемь человек. Пятеро мужчин и три женщины. Я заметил, что он избегает стрельбы по подросткам и молодым женщинам. Остальные лучники такой щепетильностью не отличались. Пока горцы поняли, что на них напали, половина уже лежала ранеными или убитыми. И тогда в бой вступили мы, — ученик замолчал, налил себе немного вина, разбавил его изрядно водой, выпил, и только после этого продолжил. — Это не было боем, это было избиением. Я приказал убивать только тех, у кого в руках оружие, мы не наемники, чтобы резать детей и безоружных. Это не наша война. Если я был неправ, готов принять любое наказание, — он склонил голову.

— Мальчик мой, что я вам сказал, когда вы уходили с контом? — мягко спросил отец Пауль.

— Помните о выборе. Вы слуги Вадия, а не конта Алана Валлид.

Учитель довольно кивнул.

— Продолжай.

— Они сопротивлялись так, как могут сопротивляться только обреченные, словно бешеные звери кидались на пики, даже дети. Мы вырезали всех мужчин за четвертую часть рыски. Следом за нами шли горцы, они добивали раненых и оттаскивали в стороны детей и женщин, которые им приглянулись. Никто не возражал, уверен, кир Алан сам просил Волка об этом. Некоторые женщины сопротивлялись не хуже мужчин, они все обучены владеть яташами с детства и не раздумывая пускали их в ход. Их всех ликвидировали. Люди Рэя прочесали дома, дорезали тех, кто прятался, нашли еще детей и двух беременных женщин. А потом всех оставшихся в живых согнали в кучу. Крики, плач, проклятия и ненависть. Я ощущал эту ненависть собственной кожей. Как можно так ненавидеть? На что они рассчитывали, нападая на замок конта? На то, что он их простит? Но это ведь глупо.

— Они считают поселенцев захватчиками, врагами. И не так ли они неправы? Подумай об этом на досуге и напиши мне, к каким выводам ты пришел. Что в это время делал кир Алан?

— Он не расстался с луком, постоянно держа стрелу на тетиве, чтобы в случае необходимости прийти на помощь. Несколько раз он спас чьи-то жизни. Ворон был с ним, его отчет я тоже привез.

— Ворон и Лис, да я читал. Очень занимательно, очень, не находишь? Он дал новое название известному животному, а вот о какой птице речь, я не понял. Постарайся разузнать о ней больше.

Ученик почтительно склонил голову.

— Детей до пяти лет сразу увели. Они прибыли к вам вчера.

— Да, спустя три рыски после того как мальчики привезли партию детишек из племени Черного Ястреба. Блистательная идея! Сделать детей врагов верными союзниками. Я рад, что не ошибся в Алане Валлид. Я тебе говорил, что наши мальчики испытали очищенный взрывной порошок? Превосходные результаты. Превосходные! Они спустили на селение Ястреба камнепад. Говорят, очень впечатляющие зрелище. Но мы отвлеклись. Я тебя слушаю, мальчик мой.

— Кир Алан называет взрывной порошок "порох". Он хотел купить у нас кувшин.

— Порох? Хорошее название. Интересно... интересно... Не отвлекайся, об этом мы поговорим позже, но пока я не считаю правильным выпускать это изобретение в мир.