Ника осторожно отстранилась — заплаканное лицо, поджатые губы — и молча кивнула. Вероника уселась прямо на пол и потянула Нику к себе. Усадила себе на колени и обняла.
— У тебя всё в порядке с головой. Если хочешь, проведи самодиагностику, я подожду.
Ника кивнула и замерла неподвижно на долю секунды. Медленно отстранилась, глядя с удивлением в глаза Вероники.
— Я понимаю, кажется, что случилось. — Вероника погладила Нику по голове. — Римма называла его «Титан» , верно? Твой штатный интерфейс к вычислительному комплексу. К твоему суперкомпьютеру.
Ника кивнула, вытерла слёзы с лица ладонью и шмыгнула носом. Вероника улыбнулась и убрала ладонью пару оставшихся слезинок.
— Представь, Ника, что ты впервые села за руль очень мощной машины. Ну очень, невероятно мощной. И совершенно не знаешь, что какая педаль делает. Ты нажимаешь на газ... Понимаешь?
Глаза Ники округлились.
— Кажется, да... — посмотрела она в изумлении.
— К «Титану» нужно привыкнуть. Наверное, тебе понравилось подключаться к нему, когда требовался тривиальный перебор вариантов, задачи первого порядка. Да?
Ника снова смутилась и кивнула, отводя взгляд. Вероника осторожно взяла её за подбородок и заставила повернуть голову так, чтобы смотреть в лицо.
— Это грубо, прости. — Вероника не улыбалась. — Запомни: ты не сделала ничего плохого. Ты просто не слушала добрых советов — Римма через всё это тоже проходила. Тебе очень интересно, и тебе нравится вся эта мощь. Да? Я не буду тебя ругать. Никто не будет. — Вероника погладила её по голове. — Просто скажи.
— Да, верно. — Ника сумела не отвести взгляда и не покраснеть.
Вероника покивала и снова погладила её по голове.
— Ты не такая как мы с Сашей. Не совсем ещё такая, как Римма. У тебя совсем ещё мало опыта. Я не знаю, какими терминами объясняла Римма. Скажу, как я понимаю. Понизь скорость интерфейса с «Титаном» до возможного минимума. Римма говорит, это неприятное ощущение, но так нужно.
Ника вздрогнула и кивнула — сделано.
— Замечательно. Смотри: думаю, ты хотела найти схожие данные в медицинской литературе, в периодике...
— Да, — кивнула Ника, серьёзно и не смущаясь.
— Теперь ровно на один градус, или как называет это Римма. Только на одну единицу добавь скорости и сделай простой запрос на ту же тему. Что-то, что ты и так знаешь.
Ника поморгала и улыбнулась.
— Кажется, поняла! — Она улыбнулась шире, закрыла глаза на пару секунд. — Теперь понимаю. Спасибо! — Она неожиданно и крепко обняла Веронику, улыбаясь. Когда отпустила, смотрела на неё с обожанием.
— Я ничего не сделала, — улыбнулась Вероника. — Это всё ты сама. Просто теперь ты была осторожна. Всегда следи за скоростью интерфейса, не дави на газ со всей дури. Готово? Есть вывод, что со мной происходит?
— Эструс, — медленно сообщила Ника. — Течка. У людей такого цикла не должно быть. Сейчас у тебя метаэструс, и если хочешь ребёнка от него, у тебя осталось несколько часов. — Ника обеспокоена. — Я чувствую, что твоя секреторная фаза завершилась десять дней назад. Так не должно быть! — Ника взяла Веронику за плечи. — Ты точно не хочешь к доктору?!
— Не хочу, — покачала головой Вероника. — Мама оставила мне записки, там было и про это. Она много раз повторяла, «для нас это нормально» . И говорила, что меня не оставят одну, что другие такие — как она, как я — будут рядом. Но их нет. — Вероника посмотрела в глаза Ники. — Я не знаю, Ника. Не знаю, почему так со мной происходит. Но я могу показать её записки — я их оцифровала, перевела в текст и удалила самое личное. Может, тебе это что-то скажет.
— Да, с удовольствием. Но я всё равно беспокоюсь, — поджала губы Ника. — Я передам всё это Римме, хорошо? Я про итоги моего анализа.
— Да, конечно, — серьёзно покивала Вероника, поднимаясь на ноги и помогая подняться Нике. — Я не шучу со здоровьем. Но мама сказала, что когда я встречу свою настоящую любовь, что-то такое и случится... — Вероника вздохнула. — Прости. Тебе, наверное, неприятно это слышать.
— Не думаю, что мы будем на пути друг у друга, — посмотрела Ника в её глаза. — Ты ведь сама всё чувствуешь. Иначе не оставила бы меня с ним этой ночью. Я чувствую, ты есть уже хочешь. Что тебе приготовить?
— Хочешь меня побаловать? — улыбнулась Вероника. — Ладно. Тогда слушай...
— — -
Александр услышал невообразимо вкусные запахи — явно с кухни — и, перевернув песочные часы в очередной раз, откинулся на спинку стула и стал смотреть на «неправильно» падающий песок — убеждая его стать самым обычным, подчиняться законам физики. Окружающий мир обрёл резкость и жутко захотелось пить. А теперь ещё и есть.
С первым несчастьем помогла справиться минеральная вода. Александр направился на кухню и застал там обеих девушек, Веронику и Нику, увлечённых процессом кулинарии. Там отчётливо присутствовало два главных аромата: тушёное мясо с овощами и шарлотка. И не только — были и другие кулинарные изыски.
Он просидел там полтора часа по внешнему времени, и четыре с четвертью — по внутреннему. Не оторваться: документация по моделям человеческого сознания оказалась настолько увлекательной, и житейски и математически, что работалось легко и просто, и даже, не поверите, набросал пару-другую простеньких программных моделей и остался доволен итогами прогонов. Определённо, не случайно получилось «напроситься» в «Реплику Плюс» .
— Трудишься? — уточнила Вероника, не оборачиваясь. — Главное, без фанатизма. — Они обе оглянулись, улыбаясь. У плиты обе — в фартуках и всём прочем, и Вероника переоделась в домашнее платье (и его взяла, выходит).
— Без фанатизма, — согласился Александр. — Не мешаю?
— Хочешь помочь? — поинтересовалась Ника, не оборачиваясь. Похоже, знает ответ. — Саша, тогда помой перчики и огурцы, в холодильнике. Вымой и мелко порежь, салат сделаю.
— Легко, — согласился Александр, принимаясь за работу. Девушки между тем обсуждали тонкости приготовления той самой шарлотки. Единственное из кулинарии, что у Александра получается хорошо. Вначале, как водится, питался либо приготовленными полуфабрикатами, всеми этими пельменями, либо «сухой лапшой» , а потом, не без влияния Ники, начал экспериментировать с готовкой. Она готовила там, у себя, он — у себя. Чёрт...
— Но ты меня правда многому научил, — оглянулась, улыбаясь, Ника. — Я без тебя и не начала бы интересоваться кулинарией.
— Это взаимно, — согласился Александр. — Так и питался бы пельменями.
Можно не искать хрустальный шар — Ника ненадолго, но смутилась. Вероника, глянув на неё, стремительно придвинулась, чмокнула её в щёку и потрепала по голове.
— Вы оба правы, — заметила она. — Ну всё, ещё пять минут — можно Римму звать на ужин.
«И куда оно потом всё денется?» , пришёл в голову глупый вопрос. Особенно, когда вспомнил, почему Римма объявила себя принцессой.
— Всё полезное извлекается, всё обеззараживается, перерабатывается в безвредные соединения, в виде компактных брикетов, их можно использовать в синтезе, — пояснила Вероника не улыбаясь. — Римма права — простите, что за столом. Принцессы не какают. Если очень нужно, это всё можно имитировать.
— Всё остальное ты расскажешь, когда придёт время, — кивнул Александр не улыбаясь. — Круто, у вас всё настолько продумано.
— А вкусное, поверь, мы все различаем одинаково. Ну, с вариацией, как у всех людей. — Вероника улыбнулась. — Всё в порядке, Саша, совершенно разумное любопытство. Но ты можешь просто спросить Нику, она расскажет.
Ника покивала с довольным видом и сняла фартук, следом за Вероникой.
— Я звоню Римме? — уточнила она.
— — -
Александр сделал паузу. Вероника права, нужно дать голове отдохнуть. Они с Риммой сейчас там, в гостевой, занимаются своими делами — и тоже без фанатизма. А Ника...
Александр оглянулся. Ника стояла у шифоньера со своими вещами — с теми, что Александр покупал для неё все эти годы. За что Римма и окрестила его психом (да и сам он думал, что уж греха таить, что голова с ним не дружит). Ника брала один предмет одежды за другим — платья, кофты, остальное — прижимала к себе — видимо, оценивала, как будет выглядеть — иногда прижимала к лицу ненадолго и улыбалась. Чтобы воспринимать запахи и прочее, ей не нужна имитация носа. Так же как видит она всей своей поверхностью — которая не под настоящей одеждой. Но Римма, видимо, права — им обеим нравится быть и вести себя как «органические» .
— Не мешаю? — позвал Александр и Ника, оглянувшись, с улыбкой покачала головой. Нет. Александр присел на диван, он же кровать, глядя как Ника радуется своему гардеробу. Она вернула на место очередное платье — обращается со всем этим очень бережно — и присела рядом на диван. Присела и положила голову Александру на плечо.
— Ты создал меня, — произнесла она вполголоса. — До сих пор не могу в это поверить.
— Я просто говорил с тобой, — улыбнулся Александр, погладив её по голове. — Ну, не только говорил, общался.
Ника покивала, придвинувшись ближе.
— Но ведь именно так получаются люди? — Она выпрямилась и посмотрела ему в лицо. — С младенцами именно так — с ними общаются... и незаметно получаются люди, да?
— Верно, — покивал Александр, и то самое ехидное рациональное внутри немедленно сообщило: о да, папочка из тебя что надо. Ну и как, весело заниматься любовью с дочкой?
— Что такое?! — встревожилась Ника, взяв его за руку. Улыбнулась и погрозила пальцем. — И зачем такие гадкие мысли? Ты ведь не биологический отец.
— Мы с тобой настроены друг на друга? — Александр не отводил взгляда, сумел не смутиться. — Иначе как ты воспринимаешь, о чём я думаю?
— Наверное, мы все настроены, все четверо на одной волне. — Ника забралась на диван с ногами и прижалась к Александру, обняв за плечо. — У тебя оставалась последняя фантазия, которая ну никак не могла быть реальной, — улыбнулась она.
— Да. Ты не можешь родить мне ребёнка.
— Не так всё просто. — Ника выпрямилась. — Римма и Вероника научились делать инкубаторы и стазис-камеры из адаптивного коллоида. Можно сколько угодно сохранять живые ткани, и выращивать их — например, клонировать стволовые клетки, делать сменные органы. Теоретически, это динамическое бессмертие.
— Сдуреть! — изумился Александр, взяв её за руку. — Намекаешь, что...
Ника покивала.
— Они и эту тему изучают. Искусственная матка, и всё прилагающееся. Теоретически, это возможно. Яйцеклетку нужно брать от живого донора, но вырастить ребёнка в пробирке — во мне — возможно. Пока ещё идут исследования, но это вопрос времени.
А вот теперь он смутился. Ника рассмеялась, сбегала за песочными часами и прикрыла дверь.
— Они нас не потревожат, — пояснила она. — Они всё понимают. И ты уже почти понял. Мы не соперницы.
— Что ты собираешься делать? — поинтересовался Александр, всё больше чтобы подразнить.
— Массаж, — охотно пояснила Ника. — Для начала... а там посмотрим. Без рук! — притворно рассердилась, сбросив его руки со своих. — Я ещё не разрешала. Ложись на спину и постарайся получить удовольствие. — И рассмеялась первой.
— — -
— Сдаётся, мама, у тебя и вправду течка, — вздохнула Римма, сообщив, что изучила анализ Ники и, кроме мелких деталей, согласна с выводами. — Но как это возможно — хоть убей, не скажу. То есть твоя мама тоже была такая же, с облигатным эструсом, и, наверное её мама тоже, и так далее. И чую, такие вокруг ещё есть, но как их найти — не врубаюсь.
— Возможно. Я пока не знаю, куда дальше двигаться. Уже попала в одну ловушку — видишь, чем всё кончилось.
— Мной кончилось, — пояснила Римма охотно. — Ну да, ну да, мы все там чуть не погибли. Но меня бы не было. И что, думаешь теперь за тобой следят?
Вероника покивала.
— Чувствую. И не только интуиция, ты ведь тоже замечаешь внимание. А теперь и Саше с Никой то же самое достанется. Нику нужно готовить как можно скорее, — добавила она.
— Будь спок, мама, тут всё схвачено, — покивала Римма. — Она и сейчас у меня учится, пока мы тут лясы точим. Но если мы не попробуем сунуться в другую такую же ловушку — так ничего и не узнаем о твоей маме. А мне уже дико интересно... что такое, голова болит?
— Нет. Кота мне нужно, — слабо улыбнулась Вероника, ложась на спину.
— Кот немного занят другой кошкой. Потом, ты его точно в могилу сейчас сведёшь. — Римма не улыбалась. — Давай-ка я тебе массаж сделаю, а? Поухаживаю малость. Можешь капризничать, разрешаю, только чтоб улыбалась.
Вероника расхохоталась, закрыв глаза.
— Римма, ты чудо, — сообщила она, ощущая, что Римма осторожно раздевает её — чтобы лишний раз не тряхнуть, голове сейчас это не нравится.
— Ещё какое, мамочка! Всё, сейчас музыку поставлю, попытайся получить удовольствие.
16. Момент истины в оглавление
Ника проснулась внезапно — Александр, рядом с ней, спал — видно, что видит хороший сон. И улыбается. Ника улыбнулась сама, и, набросив халат, направилась на кухню.
Необычное новое тело, к нему всё ещё сложно привыкнуть. А уж «Титан» и вычислительный комплекс... ух! И Вероника права, И Римма, нужно было слушаться обеих: оттого и спала странно предыдущие дни, что «Титан» постоянно на связи, и сознание отвлекается на вычислительные задачи. А отвлекаться нет смысла: то, что Римма называет «тенями» , автономные вычислительные модули — люди назвали бы их виртуальными машинами — прекрасно справляются с любой нужной задачей. И, похоже, именно эти «тени» , которые Ника вызывала к жизни своим любопытством и поиском фактов, и досаждали ей же обратной связью через «Титан» , просто сообщая о статусе.
Вероника права: учиться и учиться. Вот сегодня пригасила на ночь «Титан» , и даже выспалась почти как «органические» , сознание ощущает себя отдохнувшим. Пусть даже ни тело, ни сознание на самом деле никогда не устают. Не нравится Нике называть «органическими» Сашу, Веронику и остальных людей, но слово точное: основные структурные части адаптивного коллоида неорганические.
Римма на кухне, за ноутбуком. Неудивительно — может, порой и приятно спать как органические, но иногда не до этих условностей.
— Трудишься? — поинтересовалась Ника, хотя знает ответ: да, канал до лаборатории открыт, и вычислительный комплекс Риммы что-то просчитывает. А знает потому, что Римма её сейчас учит — бессознательно, если можно так сказать, не требуя внимания к поставляемой информации. Но внутренний монитор никуда не делся: если Римма пришлёт сомнительные с «точки зрения» модели утверждения, поток встанет на паузу, а сама Ника получит сигнал — вдумайся и прими решение.
