— Но Гленн Форд? Мне нравится многое из его работ, но я никогда не думал, что боевики — действительно его сильная сторона. Он мне нравится гораздо больше в таких фильмах, как "Судьба — охотник". Я имею в виду, что Плешетт переигрывала в этом эпизоде — на самом деле, она обычно так и делала, — но Форд превзошел Макбейна, а Тейлор был чертовски хорош в роли Сэвиджа. Работа модели... довольно плоха, во многих отношениях, в этом я согласен с тобой. Но, ради бога, это было сделано в 1964 году! И я лично считаю, что это был один из лучших фильмов Форда.
— В котором, еще раз, он мстит за зло, причиненное другим! Ты видишь? Ты делаешь мое собственное дело за меня!
Стивен Бучевски откинулся на спинку своего неоправданно удобного кресла и сердито посмотрел через маленький столик. Он всегда любил хорошее кино, но никогда не думал о себе как о фанате классического кинематографа. На самом деле, большинство фильмов, которые он видел, датировались не позднее семидесятых или восьмидесятых годов. Но у него было больше опыта, чем он предполагал, в более ранней кинематографии. Возможно, он не в своей тарелке как знаток кинематографа по сравнению с его нынешней компанией, но как кто-то мог предпочесть Гленна Форда Хамфри Богарту? Это было просто ... неправильно.
— О, не унывай! — зеленоглазый мужчина с острым лицом по другую сторону стола помахал своей кружкой пива. — Возможно, нам стоит еще раз посмотреть "Блакулу"! Кажется, это всегда улучшает твое настроение.
— Нет, — сказал Бучевски очень, очень твердо. — Мы больше не будем смотреть "Блакулу". На самом деле, если я добьюсь своего, мы больше никогда не будем смотреть "Блакулу"!
— Так грустно. — Влад Дракула покачал головой, выражение его лица было печальным. — И в этом так мало сочувствия. Если я должен вытерпеть все ... несовершенные кинематографические представления моей собственной жизни, тогда, конечно, будет справедливо, если ты будешь терпеть князя Мамувалде — который, в конце концов, по крайней мере, начинает свою бездыханную жизнь как поистине героическая фигура!
— Жизнь не всегда справедлива, — ответил Бучевски. Его собственные глаза на мгновение потемнели, когда воспоминание о том, насколько несправедливо это могло быть, подкараулило его, но затем он встряхнулся. — Хотя, я согласен с тобой, что с точки зрения фильмов о блэксплойтейшн, это один из лучших. Я даже соглашусь с тобой, что это, возможно, серьезная попытка снять фильм ужасов с чернокожим главным героем, и продюсеры пошли на это и действительно нашли актера, способного это провернуть. Да, и они справились с этим без сутенеров или наркотиков. Мне действительно это понравилось! Я просто не могу согласиться с Уильямом Маршаллом с волосами, прилипшими к лицу, и полным ртом клыков. Боже мой! Ты когда-нибудь смотрел видео с его "Отелло"? Этот человек мог действовать, Влад!
— Да, согласен, и да, он мог бы. Действительно, он был намного лучше, чем Бербидж в оригинальном варианте, не говоря уже о том, что на самом деле был чернокожим. Конечно, у него также были определенные технологические преимущества, недоступные земному шару в 1605 году. — Взгляд Влада на секунду или две расплылся, затем обострился и снова сфокусировался на Бучевски. — Очень хорошо, мы оставим это на другой раз. Есть ли другой фильм, который ты предпочел бы заказать?
Бучевски обдумал этот вопрос, потому что вариантов было ... много.
Единственное, о чем он не подозревал во время своего пребывания в Румынии, так это о том, что "Мирча Басараб" был еще большим киноманом, и гораздо дольше, чем Стивен Бучевски. На самом деле, дольше, чем жил кто-либо другой на планете! Он также не догадывался, что Влад Дракула собрал одну из величайших в мире коллекций цифровых фильмов на серверах под своей виллой над рекой Арджес. Он построил эту виллу почти в пределах видимости замка Поэнари — крепости, которая хорошо служила ему в свое время — более четырехсот лет назад, хотя она никогда не появлялась ни на чьих картах, и она служила ему даже лучше — и гораздо дольше — чем замок. Она также была оснащена всеми "современными удобствами", включая завидный набор компьютеров. Он был очень осторожен, отключая питание всего, что могло привлечь датчики шонгейри к его дому, но прежде чем покинуть Землю, он загрузил все содержимое этих серверов на дредноут, который он переименовал в "Тырговиште", и нашел способ соединить свои видеофайлы с голографическими проекторами звездолета. Просмотр по крайней мере одного из этих фильмов каждый день стал одним из их самых приятных ритуалов.
— Ты единственный, кто имеет хоть какое-то представление о том, что у тебя спрятано в компьютерах, — сказал он наконец. — Я позволю тебе выбирать — при условии, что это не фильм с Гленном Фордом!
— Так грустно, что ты такой недалекий. — Влад печально покачал головой. — В таком случае, однако, почему бы нам не рассмотреть возможность полной смены темпа и не посмотреть что-нибудь немного менее мрачное?
— Что ты имел в виду? — Бучевски приподнял одну бровь.
— Один из моих любимых фильмов с Кэри Грантом,.— улыбнулся Влад. — "Папа Гусь".
Бучевски подавил смешок. Влад Дракула безошибочно пристрастился к жанру фильмов "нуар", что, вероятно, было неизбежно, но Бучевски скорее сомневался, что мир в целом был бы готов поверить, что истинная слабость исторической реальности, стоящей за самым стойким, кровожадным злодеем в истории кинематографа, заключалась в комедиях. Особенно — искушение посмеяться исчезло — комедиях, в которых была смертельно серьезная нить, сосредоточенная на персонаже, который поднялся над своими недостатками, чтобы защитить то, что, как он узнал, он любил.
— Хорошо, мне не помешал бы небольшой грант, — согласился он. — Предполагая, что следующей ты подпишешь контракт с "Африканской королевой".
— Ах! Я чувствую своего рода тему! Очень хорошо. Хотя, — улыбка Влада стала лукавой, — я думал в терминах человеческих желаний.
— О Боже мой! — Бучевски закатил глаза. — Слава богу, мне удалось избежать повторения этого. Если тебе действительно нужно добавить еще один фильм Форда в календарь, попробуй найти фильм, в котором есть хотя бы один персонаж, которому я могу сопереживать.
— Справедливо, справедливо, — признал Влад, затем вытащил из края столешницы тонкую клавиатуру в человеческом стиле и начал вводить команды.
Бучевски откинулся на спинку кресла со своим пивом, наблюдая за ним, и абсолютная... невероятность его жизни снова захлестнула его.
Он осмотрел отсек — эквивалент того, что человек назвал бы кают-компанией захваченного дредноута шонгейри, — который корабельные принтеры и сервомеханизмы перенастроили в соответствии с человеческими представлениями о комфорте. Потолок оставался слишком тесным для человека такого роста, как Бучевски, потому что щенки были невысокими даже по стандартам людей нормального роста, но корабельные системы проделали замечательную работу по изменению интерьера "Тырговиште". Конечно, — подумал он, — чтобы воспользоваться этим, в данный момент бодрствовали только он и Влад, и он попытался представить, как далеко от мира своего рождения он забрался. Максимальная скорость звездолета в гипере была чуть менее чем в шесть раз больше световой, они оставили Солнечную систему за кормой тремя месяцами ранее, и это означало, что по обычным космическим меркам они преодолели полтора световых года. Им потребовалось бы еще сорок лет, чтобы достичь места назначения: родной звездной системы шонгейри. И когда они это сделают...
Его челюсть сжалась. Часть его была абсолютно согласна с Владом. Был только один способ убедиться, что шонгейри больше никогда не будут угрожать человечеству, и, как указал ганни Мейерс, единственное, что нельзя было оспорить в отношении смертной казни, — это то, что у нее очень низкий уровень рецидивизма. И все же другая часть его помнила разрывающую душу боль от потери собственных дочерей, не имея даже последнего шанса обнять их, сказать им, как сильно он их любил. И эта часть его уклонялась от превращения во имя возмездия в тех самых существ, которых он больше всего ненавидел.
Может быть, это и хорошо, — размышлял он. — Я сказал Дэйву Двораку, что не позволю Владу снова превратиться в монстра, так что, может быть, было бы и к лучшему, если бы я тоже в него не превращался. Кстати, об этом...
— Есть еще некоторые вещи во всем этом вампирском бизнесе, которые я пытаюсь выяснить, — сказал он, и Влад сделал паузу в командах, которые он вводил.
— Только некоторые? — брови Влада изогнулись.
— Ну, на самом деле, очень много, — признался Бучевски. — Например, почему я не чувствую никакой необходимости пить человеческую кровь. Или почему солнечный свет вызывает у меня адский зуд, но не превращает меня в пыль, которую уносит ветерок.
— Возможно, ты уже понял, что легенды о носферату несколько не совсем точны, — сухо ответил Влад.
— Можно и так сказать, — фыркнул Бучевски.
— Что ж, мой Стивен, — Влад откинулся на спинку стула, положив одну руку на стол, — я вполне уверен, что ты не мог быть более ошеломлен этими различиями, чем я. Похоже, понимание наших условий моими крепкими румынскими крестьянами было далеко не идеальным. На самом деле, во многих отношениях. Только после стремительного прогресса науки в двадцатом веке я начал осознавать, насколько она несовершенна.
— Действительно? — Бучевски скрестил руки на груди. — Почему-то мне не пришло в голову соединить "граф Дракула" и "ученый" в одном предложении.
— Едва ли это удивительно. Однако, прожив несколько столетий, человек приобретает по крайней мере небольшие знания о очень многих вещах. И, по очевидным причинам, я был, как я полагаю, можно было бы назвать, умеренно любопытен к своему собственному происхождению и состоянию. Конечно, я никогда не мог открыто обсуждать это с дышащими, но это не помешало мне много думать об этом. Особенно о том факте, что это так мало похоже на легенды и фольклор о нем.
— Я могу это видеть. И что твои скудные знания рассказали тебе об этом?
— Ну, как я уверен, ты и сам знаешь, какими бы проклятыми мы ни были в каком-то окончательном смысле, по крайней мере, мы не "прокляты" быть прожорливыми, каждую ночь пьющими кровь монстрами. — Влад говорил легко, но Бучевски почувствовал за его словами усталость всей жизни. — Как я уже сказал, мне потребовалось довольно много времени, чтобы разработать теорию относительно того, почему это так, и почему, я подозреваю, ты так сильно "чешешься" под прямыми солнечными лучами. Несмотря на фольклор, это не "очищающий" эффект солнечного света, который причиняет нашему виду столько страданий, особенно когда мы недавно пришли к нему, мой Стивен. Проблема в том, что мы ... переевшие.
— Переевшие? — повторил Бучевски, и Влад фыркнул.
— Мы не поддерживаем себя за счет украденной жизненной силы других, Стивен! Скорее всего, мы поглощаем энергию непосредственно из окружающей среды — как электромагнитную, так и лучистую, — и наша чувствительность к ней наиболее сильна, когда мы младше. Или, возможно, было бы точнее сказать, что по мере того, как мы становимся старше как вампиры, растет наша способность переносить поглощение без боли. В течение многих лет я теоретизировал, что под прямыми солнечными лучами мы просто перегружены, пока не научимся с этим справляться, и наш опыт, когда мы захватили корабли Тикейра, похоже, подтверждает это. Разве ты бы так не сказал?
Дрожь Бучевски вовсе не была притворной, когда он вспомнил острую агонию путешествия на орбиту на внешних обшивках шаттлов "шонгейри". К счастью, Влад предупредил их о том, что им предстояло испытать, и что каждый из них был так ... мотивирован терпеть это. Это было значительно хуже, чем быть убитым, как он знал по личному опыту, и им потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя даже после того, как шаттлы вошли в свои стыковочные отсеки.
— Честно говоря, я совсем не был уверен, что мы переживем интенсивность радиации в космосе, особенно в концентрациях поясов Ван Аллена, — признался Влад.
— Вроде как забыл упомянуть об этом нам остальным? — спросил Бучевски с кривой улыбкой.
— О, нет, мой Стивен! Я не забыл. Я просто решил не беспокоить вас вещами, которые нельзя было контролировать. Отказались бы вы от попытки совершить путешествие, если бы я поделился с вами своими мыслями?
— Нет. — Бучевски покачал головой, выражение его лица на мгновение стало мрачным. — Нет, Влад, я не думаю, что кто-то из нас повернул бы назад, даже если бы ты сказал нам, что мы, вероятно, не справимся. Черт! — Выражение его лица просветлело, и он фыркнул. — Каждый из нас уже превзошел все шансы только для того, чтобы зайти так далеко! Конечно, мы бы подумали, что пройдем весь этот путь!
— Без сомнения. — Влад улыбнулся, но они оба знали правду. Это был бы не оптимизм, который отправил бы их на потенциальную смертельную прогулку; это были бы решимость, ярость и неистовство.
— В любом случае, наш опыт во время путешествия, как мне кажется, является достаточным подтверждением моей первоначальной теории. И это также причина того, что нашим товарищам, решившим отоспаться во время путешествия, было так легко впасть в спячку. Я сам иногда делал это, хотя это требует изоляции от окружающей нас энергии. Земля и камень были единственными материалами, доступными для "изоляции", когда я впервые начал понимать, как работает этот процесс. Без сомнения, это объясняет легенду о том, что при дневном свете вампир должен возвращаться на свою "родную землю". Единственный способ, которым он мог по-настоящему выспаться, — это похоронить себя!
— Да, — со смехом согласился Бучевски. — Я могу это видеть — если ты прав насчет 'поглощения' энергии.
— Я так же уверен в этом, как и в любом другом аспекте нашего существования, мой Стивен. И хотя мы можем существовать на чрезвычайно скудном количестве энергии, мы теряем большую часть наших возможностей, если остаемся в состоянии энергетического голодания в течение длительного времени. Экранирования на этих кораблях достаточно, чтобы защитить дышащих от радиационной опасности даже здесь, в гиперпространстве, а это значит, что оно "защищает" и нас. К счастью, похоже, что даже электроника Гегемонии выделяет достаточно энергии, чтобы поддерживать нас на минимальных рабочих уровнях. Но именно по этой причине наши товарищи могли бы удалиться в ракетные хранилища, отключить электронные системы и впасть в спячку до тех пор, пока мы не решим разбудить их еще раз.
— У меня было искушение присоединиться к ним, — признался Бучевски. — Это будет долгое путешествие. Но если бы я это сделал, я бы не догадался, что ты такой же помешанный на кино, и не поступил бы в аспирантуру по кинематографии!
— Действительно, — сказал Влад, но его улыбка признала, что истинная причина, по которой Бучевски не спал, заключалась в том, чтобы составить ему компанию.
— Должен сказать, что если я превратился в потребителя энергии, то, по крайней мере, благодарен за то, что все еще могу время от времени наслаждаться пивом, — сказал Бучевски.
