| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Так, в горестном недоумении, и умер талантливый политик. Ох, сколько таких сейчас как в Малой Руси, так и в Великой. Не то что Дон, Енисей перекрыть можно. Правда, плотина получится столь же ненадёжная, как продажные её составляющие. Злые были времена, негуманные, не то что наши, с широким распространением общечеловеческих ценностей. И гаагского трибунала ещё не было даже в планах, а цивилизованные голландцы славились не толерантностью, а беспощадной резнёй католиков.
* — Наказного атамана Матьяша и в реале избили палками и утопили именно за нежелание помогать донцам и требования идти в Персию.
Неприятный сон.
26 шавваля 1046 года хиджры.
(23 марта 1637 года от Р. Х.)
Мурад проснулся весь в поту, с сильнейшим сердцебиением, судорожно хватая ртом воздух. Однако ужас пережитого кошмара отступил не сразу. Отбросив одеяло из тончайшей верблюжьей шерсти — ночи были ещё прохладные — и, не обращая внимания на раскинувшуюся на ложе невольницу, встал и подошёл к окну. По парку уже деловито сновали бостанджи*. Деревья успели отцвести и покрылись листвой, как бы стремясь порадовать глаза халифа своей зеленью и красотой. Однако в данный момент радоваться ему не хотелось. Слишком свежи были впечатления, полученные в кошмарном сне.
"Неужели этот сон — результат распития вина? Пророк его, конечно, пить запретил, но раньше-то не раз и не два куда больше выпивал, и ничего подобного не случалось... Да что может случиться от небольшого кувшинчика сладкого вина? Для нестарого и крепкого мужчины — это... смех один, а не пьянка. С этим беспорядком в стране, если не буду расслабляться — с ума сойду. Гашиш душа не принимает, как раз от него у меня кошмары всегда были, из-за чего и употреблять перестал. Вино же всегда согревало душу, помогало расслабиться и отдохнуть.
Везде — будто не Аллаха законы, данные нам пророком, а шайтановы ... стремятся исполнять. Стоит отвернуться, уже воруют или иным способом пренебрегают обязанностями мусульманина, предписанными нам шариатом. Сколько им головы ни рубить — не помогает! О, Аллах, они, кажется, и безголовые готовы пренебрегать твоими наставлениями!"
Мурад, скользнув взглядом по оставленному ложу, невольно поморщился от распутной позы наложницы-гречанки, спавшей раскинувшись, с задранной ночной рубахой.
"Женщина и во сне не должна забывать о правилах поведения, предписанных ей пророком! Да в утехах она была... старательна, но... неубедительна. Решено, больше её сюда не приглашать, а как только выяснится, что никаких последствий ночи со мной у неё нет — выдать замуж за какого-нибудь пашу".
Султан сам налил себе гранатового сока и залпом его выпил. Кошмар прогнал сонливость, он понимал, что сегодня ночью ему уже не заснуть.
"Сходить, что ли, проверить посты? Недели две их ночью не тревожил, не распустились ли, бездельники? Без присмотра так и норовят напиться или обкуриться прямо на страже. Казнишь, казнишь, а толку — чуть. Будто им свои головы не жалко".
Халиф посомневался немного, сна не было ни в одном глазу, но тело ещё не проснулось, им владели пока ночные расслабленность и лень. Крепкий двадцативосьмилетний мужчина, он и по внешнему виду резко отличался от других падишахов. Не было в нём ни капельки жира, пуды которого обычно свисали с султанских боков и живота, в лице было легко заметить свойственные ему ум и решительность. Он сумел поставить дело так, что впервые за последние десятилетия не султан боялся янычар, а воинов оджака начинала пробирать дрожь при одном его появлении. Для наведения хоть малейшего подобия порядка пришлось увеличить штат стамбульских палачей, без того не маленький. Его боялись и... слушались.
"Да, пойду и проверю караулы. Нельзя давать им расслабляться, а то, не дай Аллах, в их пустые головы могут проникнуть нежелательные мысли. Не-ет, я себя за яйца** хватать не позволю! Лучше сам всем злоумышленникам их поотрываю!"
Громко хлопнув в ладоши, Мурад позвал евнухов-прислужников. Краем глаза заметил, что испуганно вскинувшаяся наложница (имя её он уже забыл), поняв, где находится, оправила одежду, приняла позу, приличествующую исламской женщине, а не распутной девке.
Приказав увести женщину обратно в сераль, Мурад повелел себя одеть. Пока евнухи его облачали, он стал прикидывать, куда пойти для проверки, чтобы там его не ждали.
"Если захочу, не две орты, затеявшие заговор против брата — половину их распущу. Рабы должны повиноваться хозяину, а не покушаться на его жизнь! И, если понадобится, я их гавкать подобно нечистым животным заставлю, но порядок наведу. Мой порядок!"
* Бостанджи — садовники. Элитное янычарское соединение, выполнявшее несколько важных функций. Среди прочего — внешнюю охрану повелителя правоверных, ликвидацию ставших неугодными ему чиновников халифата. Однако молодёжь этого подразделения, в числе прочего, следила за состоянием парков при дворцах султана. Откуда, собственно, и произошло их название.
** — Предшественника Мурада, его брата Османа II (мелькнувший между ними дурачок Мустафа — не в счёт) свергли с престола и задавили. Однако и Осман был нетипичным султаном, сильный физически молодой человек оказал отчаянное сопротивление убийцам, не давая себя душить. Тогда один из убийц, сипахи, схватил Османа за промежность, тот потерял от боли возможность к сопротивлению и был удавлен.
4 глава.
О делах таинных.
Монастырский городок, вечер 25 березоля, 7146 года от с.м.
(4 апреля 1637 года от Р. Х.)
Разделить в полной мере радость нового друга по поводу позорной казни его врага Аркадий не сумел. Не было сил ни на что, даже на радость. Круг на площади выстоял благодаря предельному напряжению, сам себе удивляясь, что стоит и не падает в отключке. Температура опять начала повышаться, морозило, несмотря на относительно тёплый денёк и полушубок на плечах, временами попаданец "плыл", теряя связь с реальностью, переставая что-либо видеть и слышать вокруг. Поэтому с огромным облегчением двинулся в "свою" хату, как только это стало возможно. Слава богу — на своих двоих, а не несомый. Разве что иногда подправляемый дружеской рукой на верный путь.
Поспав до вечера, проснулся уже от жара, мокрый, слабый, как новорождённый младенец, при отвратительном самочувствии. Но болеть было совершенно некогда, время поджимало, и он решил болячки проигнорировать.
"Мужик я, то есть казак, в конце концов, или тряпка половая?!"
Решение было достаточно сомнительное, в ЭТОМ мире запускать болезни было воистину смертельно опасно, но... времени действительно не хватало. Затягивать с осадой Азова, руководство которого знало о грядущих событиях, не стоило, а допускать те огромные для казаков потери было нельзя. При громадье планов на будущие победы жизни опытных воинов стоило поберечь, в реальной истории их слишком много погибло. Аркадий стиснул зубы и, чертыхаясь про себя, встал с постели.
Искать атаманов нужды не было. Они сидели, кто на скамейках, кто на чурбачках, а кто и скрестив ноги по-турецки, на холодной ещё земле.
"Неудивительно, что мало кто из них до старости доживал. Мало того, что постоянно рискуют в бою, так и в быту здоровье не берегут. А дымят-то как! Зелёных из Евросоюза на них нет. Впрочем, тем проплаченным придуркам в ЭТОМ мире светило бы только рабство. Мужикам — галеры, а бабам... хрен знает, но куда-то турки их пристраивают. Не только в гаремы. Нормальный турок или татарин со шваброй из двадцать первого века вряд ли жить захочет. Они хоть и сволочи, но не мазохисты".
Курили атаманы действительно весьма интенсивно. Причём почти все и одновременно. Дым шёл вверх таким столбом, что издали можно, наверное, было подумать, будто здесь что-то горит. Само собой разумеется, не пытались разыгрывать из себя лордов из клуба "Диоген"*. Они весьма живо, разбившись на несколько групп, обсуждали предстоящие детали похода на Азов. Учитывая, что двор был не так уж мал, говорить им приходилось громко.
Аркадий встревожился. Он знал, что азовцы имели в среде казаков немало шпионов, такое громкое обсуждение важных вещей в открытом для посторонних лиц месте, показалось ему... крайне легкомысленным поступком.
"Да что они делают?! Лаврентия Палыча на них нет! Или Феликса Эдмундовича. Чёрт побери, придётся вывешивать плакаты: "Болтун — находка для шпи... подсыла!" Кстати, можно сейчас и проверить, нет ли рядом посторонних чутких ушек".
Аркадий повертел головой, выглядывая знакомых джур Васюринского. Увидев невдалеке пару юнцов, подозвал их и попросил походить вокруг двора, делая вид, что болтаются без дела, и высмотреть, нет ли рядом каких внимательных слушателей. Дураков Иван никогда при себе не держал, ребята поняли попаданца с полслова и немедля пошли выполнять его поручение. Сам же Аркадий подошёл к Васюринскому, сидевшему рядом с Татариновым и Трясилой. Возникшее недоумение по поводу несоблюдения секретности стоило развеять без задержек.
Расспросы атаманов дали не очень радостную картину. Человека, отвечающего за разведку или контрразведку, не было ни на Сечи, ни у донцов. Но если разведка велась активнейшим образом, с засылкой агентов к врагу, расспросами людей, у него побывавших, не говоря уже о пленниках, то контрразведки не существовало в принципе. Совсем. Вражеских подсылов вылавливали редко и случайно. Хотя те же донцы знали, что из Азова к ним засылают прознатчиков, да и есть казаки, доносящие туда донские новости за деньги.
Пока попаданец пытался осмыслить услышанное, к нему подошли посланные на осмотр окрестностей джуры. Несмотря на любовь молодёжи к громкости, старший из них отчитался полушёпотом:
— Точно вы угадали, пане Аркадий. Есть вокруг двора... сомнительные людишки. Рядом с воротами стоят два татарина. Стоят вроде бы спиной к тыну, но между собой почти не переговариваются. Разрази меня бог, если не подслушивают! А немного дальше сидит, привалившись к тыну, казак, будто бы пьяный, дремлет, но мы заметили, что и он прислухается к разговорам во дворе.
— Спасибо, хлопцы. Важное дело сделали. Пока идите, посидите около хаты, а мы с атаманами ваше известие обговорим.
Проводив взглядом отходивших ребят, попаданец обернулся к несколько растерянным атаманам и внятным шёпотом обратился к ним:
— Ну, братцы атаманы, удивляюсь, как тут вас всех из хат не выкрали и султану в подарок не отвезли? Вражьи подсылы среди белого дня атаманские разговоры слушают и даже не очень-то таятся. Ясное дело, чего таиться от дураков, они, по дурости, все равно ничего не поймут.
У Татаринова блеснули глаза, но возразить ему Аркадий не дал.
— Обидно такое слышать?
Высокая температура и отвратительное состояние сделали его куда более смелым, чем он обычно бывал. И, пожалуй, чем стоило быть. С главой казаков всего Дона лучше было разговаривать несколько уважительнее. Однако из-за всех произошедших с ним событий у попаданца заметно перекосило крышу. Хорошо, не сорвало совсем, а, если выражаться автомобильными терминами, на газ или тормоза он жал не всегда вовремя.
— Если обиделся (они успели перейти на ты, на Дону выкали редко), то напрасно. В войнах умение разведывать чужие замыслы, прознавать их слабости и хранить свои дела от врагов — великое дело. С разведыванием у вас здесь вроде не так уж плохо, но с охраной своих... — Аркадий махнул рукой, не находя слов.
— А ты знаешь, как надо хранить эти тайны? — также перешёл на громкий шёпот Татаринов.
"Называется: приплыли. И что отвечать грозному атаману? Что сам к подобным вещам никакого отношения не имел, зато прочитал много шпионских романов и посмотрел бог знает сколько фильмов на эту тематику? Дьявольщина, а ведь придётся организовывать службу "Кровавой гебни" и обучать казаков разным вычитанным хитростям. Здесь не додумались ещё до многих милых сердцу каждого контрразведчика игр. Слава богу, мамочка, настоящая интеллигентка, никогда не узнает об участии своего непутёвого сыночка в таком сомнительном, с точки зрения морали, мероприятии".
— Не могу сказать, что знаю все хитрости, но кое-что ведаю. Вот, в пример, смогут ли твои казаки потихоньку, чтоб никто сторонний не заметил, схватить тех татар и казака да притащить их к нам в хату?
— Схватить и притащить? Ясное дело — смогут. А зачем тайно-то? Их можно прям сейчас схватить и попытать. Небось всё на дыбе расскажут, есть у нас искусники вести такие разговоры, мёртвого разговорят.
— Что подобные мастера у вас есть, я не сомневаюсь. Только вот мёртвых может расспрашивать разве что связавшийся с нечистой силой колдун, с такими предпочитаю дел не иметь. Оглянуться не успеешь, как сам в ад попадёшь.
— Ну... про мёртвого... это я так... для... чтоб понятней было. Но умельцы выпытывать у нас знатные. Кого хошь из живых правду выложить примучают.
— Время теряем. Ты уж мне поверь, что этих слушателей надо взять тихо, незаметно для других. И обязательно целыми и невредимыми. Я потом расскажу почему. А ты пока подумай, кого из опытных казаков можно приставить к разведке и... — слово контрразведка показалось попаданцу явно неподходящим, а найти быстро ему замену он не смог, поэтому, после заминки, продолжил: — и противодействию вражеской разведке. Люди эти должны быть умными, заслуженными, работы тяжёлой не боящимися. Знаю, когда казаки не могут ходить в походы, многие из них идут в монастырь, грехи замаливать. Вот бы парочку таких уговорить. Защита родной земли от вражьих подсылов — богоугодное дело, думается, господь за такое не один грех с души спишет.
Аркадий почувствовал, что его занесло. Вряд ли в небесной канцелярии будут грехи списывать за муки, причиняемые другим людям. Однако Татаринов отнёсся к его словам вполне серьёзно. Кивнув, он недолго подумал и с предложением попаданца согласился.
— Добре. Сей же час пошлю ловких казаков взять вражьих подсылов без шума.
Первая операция по обезвреживанию вражеских агентов завертелась, знаменуя собой рождение у казаков контрразведки. Аркадий усиленно отгонял от себя мысли, что заподозренные джурами люди могут оказаться совершенно невиновными. Ведь в любом случае им предстояло узнать все "прелести" допроса с пристрастием, так порицаемых либерастическими СМИ. При этом записных правозащитников ни в малейшей степени не смущало то, что бандиты, которых они пытались спасти от неприятных ощущений, сами творили жуткие преступления. Подразумевалось, что им — можно, а против них — упаси господь! Правда, ведь пытки применяли и менты, добиваясь от невиновных людей признаний в не совершённых ими преступлениях... Оставалось положится на волю того, в чьём существовании ещё несколько дней назад Аркадий сильно сомневался. Лишний раз убедился, что не замазавшись по самые уши, историю не изменить.
К честной компании подтянулось ещё несколько атаманов. Возникший вдруг вопрос о необходимости создания чего-то нового их всех заинтересовал. Сразу возникла оппозиция: "С дедов-прадедов ничего такого у нас не было, значит, и нам оно не нужно!"
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
