— Ты всегда можешь пожертвовать свое время на благотворительность.
— Райберт! — рявкнула она. — Не смей, блядь, шутить на эту тему! Я говорю серьезно!
— Я тоже. Послушай, я рад слышать, что ты хочешь загладить свою вину. Я действительно рад. Но это просто слишком опасно.
— Черт возьми, Райберт, — воскликнула она, и слезы потекли по ее щекам. — Ты — одна из причин, по которой моя жизнь сейчас в руинах. Ты не можешь сделать для меня одну вещь?
— Эй, не надо. — Он протянул руку и нежно провел большим пальцем по ее щеке. — Ты же знаешь, я никогда не хотел причинить тебе боль. Я охотился за Люцием и его дружками. Ты была лишь... — Он замолчал, не в силах подобрать слова.
— Сопутствующим ущербом? — с горечью предположила она.
— Что-то в этом роде, да, — признал он.
— Пожалуйста, Райберт. Мне это нужно.
— Мне жаль. Действительно жаль. Но мой ответ — нет.
Ее голова поникла, а затем она медленно кивнула.
— Понимаю, — прошептала она.
— Спасибо. А теперь, если ты меня извинишь, — он убрал ее руки со своих плеч, мягко, но твердо, — мне нужно увидеться с моим боссом.
Он оставил ее одну у входа в ангар, и она простояла там долгие минуты, как статуя, с опущенной головой. Наконец, она поднесла руку к глазам и испустила долгий прерывистый вздох.
— Черт возьми, — выдохнула она, затем взяла себя в руки, насколько смогла, и поднялась по трубе обратно на балкон приемной.
— Как все прошло? — спросил Люций, когда она вплыла внутрь.
— Не очень, — разозлилась она, уперев кулаки в бедра.
— Как и ожидалось.
Он прижал руку к стене, и местная инфраструктура отключилась.
— Что ты делаешь? — спросила она.
— Просто запускаю небольшую программу, которую Тень написал для меня. Теперь мы можем поговорить наедине. — Люций жестом подозвал двух других поближе и заговорил приглушенным тоном. — Давайте будем реалистами. СисПол собирается еще жестче пресекать путешествия во времени после того, что только что произошло. Звездная команда Гордиева отдела подняла красный флаг, и их руководство собирается прислушаться. Возможно, мы никогда не получим одобрения, и даже если бы мы это сделали в какой-то момент в будущем, было бы столько тщательного изучения и надзора, что реализация наших истинных целей была бы невозможна.
— Думаю, ты прав, — печально согласилась Теодора. — Мы все видели их лица, когда поступило это предупреждение. Они в ужасе.
— Ну что ж, — вздохнул Пипс. — Это было бы смелое, захватывающее предприятие, но судьба не уважает ни королей, ни простых людей. — Он криво улыбнулся. — И, по правде говоря, есть места гораздо хуже, чем здесь, где может найти пристанище потерпевший кораблекрушение.
— О, не теряйте пока надежды. — Люций сверкнул обезоруживающей улыбкой. — В конце концов, посмотрите, где мы находимся.
— Что? — Теодора озадаченно наморщила лоб. — Ты имеешь в виду, на станции "Аргус"?
— Именно так.
— Мне жаль. Я тебя не понимаю.
— Все, что нам нужно, находится прямо здесь, готовое к использованию. Все, что нам нужно, — это храбрость, чтобы воспользоваться этим.
— Подожди секунду. — Теодора вытаращила на него глаза. — Ты имеешь в виду украсть времялет?
— Этот? — Пипс указал в окно на "Клейо".
— О, нет. Не этот, — пренебрежительно сказал Люций. — Давай выберем что-нибудь свежее.
— Люций, как ты можешь даже предлагать что-то подобное?! — крикнула Теодора.
— Ш-ш-ш, — поторопил Люций. — Успокойся. Это не так радикально, как ты думаешь.
— Позволю себе не согласиться!
— Это единственное окно, которое у нас есть. Если мы не сделаем этого сейчас — прямо сейчас, — другой возможности не будет. Мы вернемся на Землю, и у нас не будет возможности получить времялет мимо подкомитета. Сейчас или никогда.
— Это правда, что фортуна благоволит храбрым — или дерзким, — сказал Пипс, сверкнув темными глазами, и Теодора пристально посмотрела на него.
— О, здорово! Только не ты тоже!
— Теодора. — Пипс нежно взял ее за руку, его пальцы и ладонь были теплыми вокруг ее ладони. — Вспомните, что привело нас сюда.
— Знаю. Это просто...
— У нас есть сила вылечить чуму, — искренне сказал он ей. — Представьте себе, что это значит. Миллионы жизней, которые не нужно гасить, как множество свечей. Жизни возвращены, дано время и солнце, чтобы расцвести. Правильно ли это — справедливо ли — что столь славное дело достанется трусливому сердцу и другим, а не нам?
— Я...
— Он прав, — настаивал Люций. — Все остальные слишком напуганы, чтобы совершить прыжок. Я говорю, что мы заставим их действовать силой. Мы показываем им, насколько это безопасно, доказываем им, чего хорошего можно достичь. Это может стать первой из многих возможностей загладить грехи Фонда — наши грехи, — но только в том случае, если у нас троих хватит смелости довести это до конца.
Теодора переводила взгляд с одного на другого, ее глаза были полны слез надежды, страха, замешательства... страстного желания.
— В конце концов, решать тебе, — мягко сказал Люций. — Мы не будем делать это без тебя.
Она закрыла глаза, когда в ее голове промелькнули бесчисленные варианты того, как все могло пойти не так. Но, в конце концов, она знала, чего хочет, как отчаянно ей хотелось дочиста отмыть свои испачканные руки. И, несомненно, предоставление миллионам людей шанса прожить свою жизнь без чумы позволило бы достичь этой цели.
Наконец она открыла глаза, и они с новой силой встретили пристальный взгляд остальных.
— Я в деле.
— Я знал, что ты передумаешь. — Люций одарил ее полуулыбкой и коротко сжал ее плечо. Затем он расправил плечи. — Вы оба, следуйте за мной.
Он повел их вниз по гравитационной трубе. Теодора скопировала пункт назначения, взяла Пипса за руку и вошла внутрь. Пипс сильно дернулся — он все еще не привык к ощущению свободного падения, — но антигравитационная система смягчила их падение, а затем повела по длинной, плавной дуге, пока не доставила их к другому ангару, почти идентичному тому, в котором находилась "Клейо".
— Мы не можем просто так войти и забрать это, — запротестовала Теодора.
— Почему нет? — Люций подмигнул ей и зашагал вверх по пандусу времялета. Тяжелые ящики выстроились по обе стороны узкой дорожки посередине, набитые до самого верха. Пипс последовал за Люцием, а Теодора, тяжело вздохнув, присоединилась к ним. Пандус убрался, и прог-сталь заделала отверстие.
— Как у нас дела, Тень? — спросил Люций.
— Очень хорошо, мастер Гвон, — ответил его интегрированный спутник спокойным мужским тенором. — Хотя, должен признаться, меня немного дезориентирует разлука с вами.
— То же самое и здесь, Тень. Какова наша ситуация?
— Я удалил служебную программу времялета и удалил все ограничители Гордиева протокола из его систем. Теперь я полностью контролирую судно.
— Великолепно!
— Более того, как вы можете видеть вокруг, я манипулировал логистическими службами "Аргуса", чтобы они предоставили нам необходимое сырье для изготовления лекарства, а также конвейеры и дистанционно управляемые пульты для его распространения.
— Как все это здесь очутилось? — спросила Теодора. — У них должно было уйти несколько часов на подготовку.
— На самом деле пятьдесят пять минут, — поправил Тень.
— Пятьдесят пять минут? — недоверчиво повторила она, и Люций улыбнулся ей.
— Я ведь упоминал, что у меня все еще есть контакты в других министерствах, не так ли? — Он пожал плечами. — Все, что нам было нужно, было в базе данных логистики несколько дней назад, и товары с длительным сроком поставки уже были напечатаны. Все, что нужно было сделать Тени, — это распечатать ящики, упаковать их, а затем погрузить на борт.
— Но мы только сейчас решили это сделать!
— О, я знал, что ты согласишься. Тень начал готовиться еще до того, как мы покинули собрание.
Люций снова подмигнул ей и поспешил на мостик, не дожидаясь ее ответа.
Теодора покачала головой, не зная, что и думать. Они с Пипсом последовали за ним по гравитационной трубе в дальнем конце грузового отсека времялета, затем по коридору на мостик. Стены искрились от движущихся звездных полей.
— Надеюсь, вы не возражаете, мастер Гвон, — сказал Тень, — но я переименовал корабль в "Тень".
— Мне это нравится! Есть какая-нибудь причина, по которой мы не можем улететь прямо сейчас?
— Все приготовления завершены. Мы можем отправиться в любое время.
Люций обогнул командирский стол и выжидающе уставился на двух других сидящих напротив.
— Ну?
— Время и прилив никого не ждут, — ответил Пипс. — Чем быстрее мы отправимся, тем скорее сможем приступить к выполнению нашей задачи.
Люций одобрительно кивнул ему, затем посмотрел на Теодору. Она колебалась еще два или три удара сердца, затем кивнула, и он удовлетворенно улыбнулся.
— Тень, выведи нас отсюда!
— Да, мастер Гвон.
Ангар открылся, и "Тень" поднялась из своей стыковочной люльки.
Теодора положила руки на командирский стол и невидящим взглядом уставилась на его поверхность.
Мы делаем это, — подумала она. — Мы действительно делаем это! Теперь пути назад нет.
Дурное предчувствие росло в ней, как снежный ком, набирая силу по мере того, как катилось вниз по склону. Но потом Пипс накрыл ее руку своей, и она посмотрела на его круглое, открытое лицо и теплую улыбку. Каким-то образом, даже этого небольшого выражения уверенности и солидарности было достаточно, чтобы успокоить ее нервы.
— Ну вот, — сказала она, одарив его вялой улыбкой.
— Действительно, — ответил он. — Я давно ждал этого момента, Теодора!
Люций вывел на экран над столом изображение станции "Аргус". Станция представляла собой гигантский цилиндр, ее полицейско-голубой корпус сиял отраженным солнечным светом. "Тень" представляла собой крошечное пятнышко, неуклонно удаляющееся от своего южного полюса.
— СисПол понял, что что-то не так, — сообщил Тень. — Запрашивается разрешение на вылет, и два времялета включаются.
— Тогда давай не будем злоупотреблять нашим гостеприимством. Вытащи нас отсюда — выходи из фазы!
— Назначение 490 года н.э. подтверждено. Выход из фазы через три... два... один... прыжок.
"Тень" сместилась по фазе от истинного настоящего и ускорилась в прошлое по семьдесят тысяч относительных секунд за каждую абсолютную секунду, прошедшую в истинном настоящем.
— Обнаружен телеграфный трафик, — сказал Тень. — Сообщение закодировано. Подозреваю, что в ближайшее время кто-то свяжется с времялетом.
— Ты видишь, где это?
— Ищу.
Люций отодвинул внешний вид в сторону и развернул их диаграмму охвата.
— Ищу... нашел его. Времялет находится на отрицательном уровне два месяца и быстро приближается. Он идет курсом на перехват.
Сформировалось облако возможных местоположений, представляющее предполагаемое физическое местоположение времялета СисПола.
— Ты можешь уклониться?
— Отрицательно. Они смогут синхронизироваться с нами по фазе.
— Приготовь оружие. Приготовиться к стрельбе.
— Люций!
— Я знаю, Теодора. — Он коротко, ободряюще улыбнулся ей и поднял руку. — Тень, мы откажемся от основного орудия. Нацеливайся только на их импеллер. Мы пытаемся ускользнуть, а не убивать кого-либо.
— Понял, мастер Гвон. Оборонительное оружие в сети.
Над столом появились индикаторы состояния двух 45-миллиметровых и двух 12-миллиметровых пушек Гатлинга.
— Захват фазы неизбежен.
Времялет СисПола материализовался в полукилометре от них по правому борту, его длинный эллипс из оружейного металла заканчивался шипом импеллера.
— Нам приказывают отключить наш импеллер.
— Не обращай на них внимания. Подведи нас поближе.
"Тень" повернулась к другому времялету. Капсулы перемещались по корпусу из прог-стали так, чтобы можно было привести в действие все четыре орудия, когда дальность стрельбы уменьшалась, а другой корабль поворачивался к ним носом.
— Их оружейные отсеки открываются, мастер Гвон.
— Огонь! — рявкнул Люций.
Времялеты прошли друг мимо друга на встречных курсах, и когда их траектории пересеклись, четыре потока снарядов вырвались из оружейных отсеков "Тени" с суммарной скоростью более двухсот тридцати в секунду. Цунами осколочно-фугасных и бронебойных снарядов обрушилось на импеллер времялета СисПола, и его края заколебались, как изображение, просматриваемое сквозь бурлящую воду.
Корабль исчез, и сотни снарядов пролетели в пустом пространстве.
— У нас больше нет фазовой синхронизации с времялетом. Его скорость падает. Теперь шестьдесят килоединиц. Пятьдесят. Сорок. Полагаю, что их импеллер поврежден, и они не в состоянии преследовать нас. Я не обнаруживаю никаких других времялетов выше по течению от нашей позиции.
— Хорошая работа, Тень. — Люций ухмыльнулся и скрестил руки на груди. — Очень хорошая работа.
* * *
— Я в это не верю. — Райберт ошеломленно уставился на телеграмму с поврежденного времялета "Тенджин". Он и его команда были в середине представления своего отчета подкомитету по обзору времени, когда поступило предупреждение. — Я только что был там с ней. Я только что разговаривал с ней. Как она могла сделать что-то подобное?
Дисплей показывал положение угнанного времялета на отрицательном расстоянии в три года от истинного настоящего, а также две вспышки, которые оставались неизменными на два года позже него.
— Сэр, — Клаус-Вильгельм повернулся к Ламонту. — Его преследуют два времялета, но беглецы так же быстры, как и мы. Мы никак не сможем их поймать. Хуже того, на максимальной скорости бортовые системы наших времялетов наполовину слепы. Мы потеряем след беглецов, как только они выйдут за пределы досягаемости статической системы здесь, на "Аргусе", и преследующие их времялеты также не смогут их увидеть. Они могли бы двигаться прямо к своей цели или залечь на дно где-нибудь в другом месте, постепенно уходя в прошлое и позволяя нашим преследователям стрелять мимо, так ничего и не узнав.
— Что означает для нас практическую невозможность остановить их. — Ламонт впился взглядом в экран. — Как им вообще удалось завладеть времялетом?
— Пока слишком рано говорить наверняка. — Вице-комиссар сжал челюсти в явном разочаровании от того, что только что произошло на его территории. — Что бы это ни было, оно взломало все наши протоколы безопасности, а также убрало служебную программу на борту самого времялета. Я уже запросил поддержку у отдела Фемиды, чтобы тщательно осмотреть ангар и окружающую его инфраструктуру. Мы найдем все щели, которые они использовали, и заделаем их, гарантирую это, сэр.
— Верю, что ты это сделаешь. — Ламонт потер подбородок. — Есть ли что-нибудь, что мы можем сделать, чтобы помешать им высадить Пипса?
— На самом деле, сэр, думаю, мы имеем дело с гораздо худшей проблемой.
— Это не то, что я хочу услышать, Клаус.
— Понимаю это. Но посмотрите на их действия до сих пор. Они слишком экстремальны. Зачем красть времялет и расстреливать другой только для того, чтобы вернуть одного похищенного в прошлое? Альтернативой было бы то, что он был бы вынужден "страдать" от роскошного комфорта тридцатого века до конца своих дней. Какой у них мотив красть времялет и рисковать смертным приговором за нарушение Гордиева протокола?
