Рик Часть2 Ключ.

В это же время передвижная конструкция, неумолимо приближающаяся к нам, не взирая ни на пукалки, ни на луки, невозмутимо остановилась напротив в метре от стены. Самые отчаянные серые хватали длинные палки и пытались как-то её пошатнуть, но безуспешно. Вдруг открылись скрытые амбразуры и застывшие в ужасе сверху на стене серые были щедро политы из нейтрализаторов.

Дальше я уже не видел, что происходило, так как со всеми находящимися на вышке (я подумал: какой уже смысл здесь сидеть, если всё равно толку от меня тут никакого?) помчались на левую сторону, которую уже практически преодолели гады, попутно вырубив и наблюдателя и единственного охранника, то есть охранницу. Сдерживали их только пятеро бойцов Мурло, оттянутых со своих позиций. И то это было временно: зеленокожих, не взирая на то, что щиты они утеряли, не так просто было подстрелить (то ли у них шкура толще, требующая большего заряда, то ли им везло — серые мазали), зато у наших, мечущихся сверх меры намечались проблемы: один (Капсюль), подволакивая ногу, еле двигался на заднем плане, а какая-то чумазая девушка обессилено сидела между стреляющими и, поникнув головой, то ли плакала, то ли была в отключке. Может ей просто больно?

Наконец нас шестеро запасных внесли свой вклад в заградительный, пукательный огонь. И ещё к нам присоединились лучницы, отбросившие из-за отсутствия стрел луки.

Один из гадов будто поскользнулся и свалился с баррикады вниз... И замер. Трое остальных, балансируя наверху и отстреливаясь, продвинулись немного по стене и спрыгнули на другую сторону. Пятого не было. Может до сих пор лежит заваленный? А может и нет.

Ошеломлённые относительной тишиной, мы облегчённо передохнули.

— Вяжи его! — скомандовал Мишаня, указывая на поверженного гада.

Вдруг тот шевельнулся... и...

Это ж надо было так поступить! Вместо того, чтобы подстраховаться из нейтрализатора, трое мурловцев, Мишаня, Дядя и ещё кто-то ринулись удержать не до конца подстреленного зеленокожего!

Вот когда я увидел гада в действии. И честно должен сказать, что при воспоминании у меня неизменно шевелятся волосы. Как и у самых первых зрителей синематографичесого шедевра — "Прибытие поезда". Это... это сродни попаданию в эпицентр торнадо.

Вся когорта навалившихся храбрецов разлетелась, будто кегли, с болезненными вскриками и руганью, со сломанными конечностями, разбитыми головами и другими, не поверхностными результатами столкновения. А в месте, ещё секунду назад образовывавшем кучу малу поднималась страшная зеленокожая фигура со свирепо сверкающими глазными прорезями, неправильно болтающейся правой лапой и в какой-то тёмно-зелёной слизи. При этом она (фигура) издавала непрерывный противный писк, сводящий с ума и ассоциирующийся с самыми глубинными человеческими страхами.

Все повержены... Нижняя челюсть моя от удивления и испуга стучит чуть ли не по полу... поджилки начинают первые па джиги... ещё чуть и можно смело пускать слюни и хлопаться в обморок... Но пальцы дрожат и указательный совершенно случайно нажимает на курок нейтрализатора, ствол которого как-то неожиданно смотрит вперёд...

Туман таки посещает мои глаза, ибо при следующем просветлении передо мной никого нет с безумно вопящей вертикальной щелью. А в ушах стоит крик... мой... И всё.

Я оглядываюсь и навожу резкость. Как после взрыва. Основная масса защитников этого участка разбросаны в стороны и очумело водит головами по моему примеру, кое-кто прикрывает уши, кто-то истерически хихикает, Фиалка хнычет, баюкая сломанную в кисти руку... Гад лежит мордой вниз. Неподвижно. Но никто не торопится его связывать. Я обессилено опускаюсь на пол там, где стою...

Лучницы, встряхнувшись, убегают к другому месту прорыва — там тоже, оказывается, критическая ситуация. Ещё кто-то поковылял в том же направлении. А у меня нет сил даже пошевелиться. Я сижу и тупо смотрю на неподвижные и изувеченные тела своих людей, и где-то в голове сквозь туман пробивается тупая ноющая боль. Хочется просто оказаться в другом месте, желательно в чистой постели после горячей ванны... и уснуть, в надежде увидеть аквариум и рыбок... Но я отгоняю глупые мысли, кряхтя встаю и ещё раз внимательно осматриваюсь.

Из одиннадцати человек только трое: я, Гермес и Нуда, не считая потрясения были не пострадавшими. Несколько, вроде Фиалки, оглушённого Мишани и с трудом, но передвигающегося Капсюля, были "на своём ходу". Остальные... Остальные же...

— Что случилось, Рик?!

Я узнал этот чудесный голос. Но изобразить улыбку губы не поднимаются.

— Вот... — развёл руки в стороны. — Без комментариев, — удручённо смотрю на встревоженную Розетту. — У тебя все целы? — она утвердительно кивает. — Хоть одна хорошая новость, — потупился, потом посмотрел, как разведчики пытаются привести в чувство и как-то обработать раны товарищей. — Трое гадов ушли в Лабиринт, — криво ухмыльнулся. — Вот только не в том месте, где мы планировали.

— Я поняла, — спокойно ответила Розетта, пристально вглядываясь за мою спину — в то место, куда гады тоже пытались прорваться... Или прорвались?

Я спохватился.

— Розетта, пошли кого-нибудь узнать, что там происходит. Может уже всё закончилось, и нам нет смысла дёргаться... на верёвочке.

Девушка нахмурилась и побежала сама, за ней ещё четверо разведчиков.

Когда не знаешь, что всё плохо, это не значит, что уже всё плохо. Поэтому я решил не бездельничать и потащил под руки ближайшего ко мне обездвиженного дюля к Последнему рубежу. Очнётся ли он от действия нейтрализатора или вернётся в сознание после потери оного вследствие неприятного столкновения — не суть важно. И то, и другое — болезненные процедуры...

Командиры отряда и я произвольно расположились за линией душевых. Дюли и мы с Мишаней устало сидели прямо на полу или стояли, привалившись к стене. А вокруг лежали неровными рядами наши пострадавшие товарищи. Находящиеся на ногах ещё продолжали искать и перетаскивать нейтрализованных и раненых. Итоги были неутешительны: из сорока двух человек отряда двадцать два были неподвижны и четверо с переломами и сотрясениями различной тяжести. Большая половина дюлей Мурло, все лучницы, трое наблюдателей вместе с Отвёрткой, Гермес, Дядя... В центре гады практически распинали нашу оборону и только отчаянный и неожиданный бросок Мурло с несколькими дюлями и лучницами отбросил гадов. В ходе вылазки уцелел... только Мурло. А насчёт потерь противника ничего неизвестно — гады ушли вдоль стены на Запад и если кто из них был выведен из строя, они его унесли... Преследовать их было некому...

— Знаешь, — подал голос хмурый Мишаня, правой рукой осторожно ощупывая черепушку, — это уже не смешно.

Я удивлённо посмотрел на него, потом неулыбчиво хмыкнул.

— Да? — уточнил зло. — А тебе казалось, что в пионерлагерь попал? Или думаешь, у нас в отряде одни техасские рейнджеры, которым кирпич сломать всё равно что пукнуть? — я наклонился в его сторону, вылупил зенки сорок четвёртого размера. — Да у нас даже хулиганов раз — два и обчёлся, а то в основном цирюльники, инженеры, бухгалтера — и прочие пацифисты, которые и воюют-то в лучшем случае с собственным геморроем... — А потом вдруг успокоился — я точно знал план наших дальнейших действий. Но для начала нужно было отдохнуть немного. Как раз время "а поговорить" у моих штабистов. Повернулся к Мишане. — Ты вначале что-нибудь по существу предложи, а потом уж вычухивай свои шишки, — проговорил мягко и примирительно.

— Ага, — надулся тот, потом выпрямился воинственно. — Ладно, проехали, — усмехнулся криво. — Пусть более компетентные люди высказываются. А мне уже как-то безразлично, какой стороной башку подставлять: лицевой или затылком.

— Ты не прав, — пожурил я его. — В нашем деле без каски никуда. Мы и так проигнорировали крылатую фразу: не стой под стрелой, так что по-любому наши трафареты выставят в галерее героев. Нам же остаётся определиться — будем ли запечатлены в мокрых подштанниках... либо вообще без оных, — завершил наставительно и окинул мудрым взглядом черепахи Тортилы своё воинство. Как обычно слегка притрушенные выражения лиц сопровождали наш с Мишаней пинг-понг. Затуманенные воодушевлёнными словами глаза случайно набрели на очаровательный лик Розетты и повисли на решительно поджатых малиновых губках.

Девушка отреагировала на это, как на возможность высказаться.

— Учитывая расстановку сил и некоторый разброс отряда гадов, предлагаю воспользоваться этим, — упрямо выдвинула вперёд подбородок. — Все дееспособные дюли сейчас выступают в направлении Лабиринта, где общей массой мы можем нейтрализовать ушедших туда троих противников. Кстати, — она самодовольно улыбнулась, — одного обездвиженного и безответственно оставленного у Западной стены мы с разведчиками вывели из строя...

— Как?! — испуганно воскликнул, почему-то представляя такую картину: Гриппа и Розетта тупым лобзиком отпиливают гаду голову.

— Связали, — её изумительные бровки взлетели в бесконечном удивлении — мол, пацифизм пофигизмом, но от щелбана ещё никто не умирал. Так что, Рикушка, будешь задавать глупые вопросы, получишь ведро тумаков в качестве освежающей терапии.

Я проигнорировал несказанную угрозу — будучи активным последователем учения толстокожести, я мог при должной психологической сноровке превратиться в этакий ходячий тормоз и умильно улыбаться вслед осчастливившей мою шевелюру улетающей на курорт вороньей стае.

— Ещё мнения? — в ожидании посмотрел на Мурло.

Тот пожал плечами.

— Не думаю, что это сильно изменит наше не... не очень положение, — тихо произнёс он, а я удивлённо вскинул голову — подобный пессимизм никак не соответствовал Мурло. — Гады — не те противники, которым мы действительно можем противостоять, — откровение прозвучало ещё тише, при этом он даже наклонил вперёд голову, будто опасаясь быть услышанным, а потом опустил глаза, иронично улыбнулся. — Но это не значит, что мы не должны вставлять собственные конечности в жернова игрового комбайна...

— Очень оптимистично, — прокомментировал Мишаня, глядя в сторону и продолжая оглаживать голову.

А я вздохнул — прогнозы ещё те, с обильными осадками, выпадением снега, града — и прочих кирпичей.

— Что ж, пора приводить в исполнение план "Скунс". — Командиры встрепенулись под моим внимательным взглядом, восстанавливая в памяти, что это значит. — А пока вот что нам нужно сделать. Мишаня, ты останешься на линии своих душевых — на случай неожиданного появления противника... вдруг они сработают. И... — задумчиво прожевал глазами дружбана, — Фиалка ведь не дееспособна, — утвердительный кивок, хотя я вопрос-то и не задавал — так, констатация факта. — поэтому найди себе другого помощника. И, пожалуйста, когда будешь демонстрировать краны холодной и горячей воды, не забывай, что гады могут появиться в любой момент, а длительное ваше отсутствие чревато... В общем, чревато. — Дождался Мишаниного недовольного согласия (хотя, что ему не нравится? с его отработанной техникой соблазнения, он может справиться даже с кондуктором в общественном транспорте в сжатые сроки) и повернулся к Розетте. — Тебе с разведчиками необходимо предупредить нас вовремя о появлении гадов. — Действуй на своё усмотрение, но... — строго покачал пальчиком, — на рожон не лезь, иначе отшлёпаю по мягкому месту, если оно, конечно, к тому моменту у тебя будет в целостности и сохранности, — Розетта снисходительно улыбнулась. — Смейся, смейся, но смотри, как бы не понравилось твоей попочке знакомство с моим ремнём, — произнёс многозначительно; Мишаня заржал, а девушка очаровательно покраснела, что раньше за ней не наблюдалось. — А если серьёзно, то любой ваш героический закидон может обойтись нашему отряду окончательным и бесповоротным поражением — мы ведь не сможем уйти, бросив своих на съедение ненасытным гадам. Ясно? — требовательно спросил, убрав с лица даже намёк на улыбку. Розетта кивнула, не отводя глаз. Довольно хмыкнул про себя и посмотрел на Мурло. — У нас задача посложнее: поскорее изобрести какое-либо транспортное средство для перемещения пострадавших. Что-то типа волокуши или телеги. Подтянуть всех нейтрализованных от стены сюда, к Последнему рубежу и быть готовым сорваться прочь в любой момент. Приступаем.

Инженерная мысль в экстремальных условиях у моих дюлей работала хорошо. Простые волокуши были сразу же забракованы, после того как обнаружились круги диаметром в тридцать сантиметров, раннее служившие неким украшением на стенах зала, и достаточно крепкие, чтобы послужить колёсами. Кузовом послужили широкие листы три метра на два, в которые впаяли оськи, с последующим нанизыванием колёс. Первые три телеги вскоре были готовы и успешно прошли испытания: дурачившийся Мишаня умудрился даже попрыгать во время движения, пока не удержал равновесие и повторно приложился недавно приобретённой шишкой о твёрдую поверхность. Пятеро мурловцев во главе со своим начальником впряглись в три телеги, загруженные пятнадцатью телами и, сопровождаемые четырьмя ходячими ранеными (в том числе Фиалкой, порывавшейся остаться и составить мне компанию), оказывающими посильную помощь, отбыли потихоньку в известном Мурло направлении. А я остался в компании двух очнувшихся (зелёных, как после расстройства желудка) и пятерых неподвижных дюлей. Мишаня к этому моменту уже вовсю накручивал краны ванных и душевых, забивая непонятным образом работающие сливы, попутно инструктируя и подкручивая свежую помощницу, расхристанный вид которой свидетельствовал об успехах на этом поприще. Короче, когда увеличившиеся лужицы стали подбираться к нейтрализованным бойцам, у меня появилась ещё работка.

Очередное шипенье пукалок не стало для меня неожиданностью. Слева появилась Розетта с разведчиками, причём две фигуры обвисали на руках товарищей. И их стремительно нагоняли шестеро гадов. С очнувшимися бойцами мы погрузили на последнюю, четвёртую телегу оставшиеся три бессознательные тела. Но... но, сдаётся, мы уже не успевали уйти...

Гады с разгону влетели на залитую водой территорию и... вроде ничего не изменилось. Нет, вру — их движения стали дёрганными и неуверенными, и, самое главное, скорость передвижения значительно упала. Я с Мишаней бросился навстречу уставшим дюлям, чтобы помочь донести раненных до телеги. Но надолго ли это отсрочит общение с гадами?

И тут я вспомнил о Лизиной бомбочке.

— Уходите скорее отсюда! — отчаянно крикнул, поспешно зашарил по карманам в поисках искомого предмета, прошёл чуть вперёд, навстречу неуклонно приближающимся гадам. Вспоминая инструкции девушки, мне необходимо было всего лишь надавить шарик особым образом, и после десяти секунд бомбочка должна была сработать.

Мелькнула неожиданная мысль: ну почему все наши действия больше опираются на авось, нежели на тщательную подготовку и уверенность в собственные силы. Авось пронесёт, авось вода сработает, авось бомбочка вовремя взорвётся, авось удастся осуществить следующий этап плана...

Дюли и Мишаня убрались из зала, гады продолжали пробуксовывать в воде, медленно, но верно приближаясь к нашему берегу. Затягивать с бомбочкой смысла не было и, совершив необходимые манипуляции, я размахнулся и что есть силы швырнул шарик в сторону противника. Видимо, разнервничался, ибо случился небольшой перелёт — за спины четверых гадов. Спрятался в коридоре.