Жертва

Коснувшись губами его шеи, она вздрогнула и замерла. Рядом с любой другой Энтони бы не остановился, но в случае с Кристи ему важнее было понять, что с ней творится.

— Все хорошо?

Она прижалась к его груди, избегая взгляда.

— С тобой я чувствую себя слабой.

— Потому что я тебе нравлюсь, — попробовал отшутиться Энтони, но шутками здесь точно было не обойтись. Что-то серьезное, о чем она не хотела говорить, по-прежнему тенью стояло между ними. Он решил не настаивать.

— Очень нравишься, но я давно никого не подпускала к себе настолько близко.

В ее ответе было столько искренности, что Энтони непроизвольно улыбнулся.

— Я тоже. Но с тобой хочу попробовать это изменить.

— Давай не будем торопиться.

Энтони хотел ответить, что в его случае уже поздно, но раздался странный хлопок, дом содрогнулся, накренился, и их швырнуло на пол. Вместо привычных звуков он слышал звенящую тишину. Стены оседали, расходились трещинами, мебель проваливалась сквозь осыпающийся крошкой пол. Энтони и сам падал, глухой звон в ушах прерывался грохотом и криками.

Он почувствовал только рывок вверх, замедливший падение, чьи-то сильные руки, удерживающие его. В легкие ворвалась каменная пыль, удар выбил из них воздух. Резкая боль и ощущение навалившегося сверху тела, обломки под ним содрогнулись. Ему казалось, что их сдавило прессом, что он превращается в бесформенную груду костей, сплавляясь с упавшим на него человеком, но неожиданно давление ослабло, и он почувствовал, что снова может дышать. Энтони слабо шевельнулся, в груди будто взорвалась бомба, и он потерял сознание.

* * *

Энтони пришел в себя в больнице, в отделении интенсивной терапии, смутно припоминая, что произошло. Медики говорили, что он единственный выживший после взрыва газовой трубы в жилом доме, но собственное чудесное спасение ничуть не радовало. Слова врачей врезались в сознание, терзая изнутри. Кристи погибла.

Спустя несколько дней его перевели в обычную палату. Энтони то приходил в себя, то вновь проваливался в сон — последствия сотрясения и обезболивающих. Однажды очнувшись, он увидел рядом с собой Кристи. Коротко стриженые высветленные волосы и макияж изменили черты до неузнаваемости.

Сначала он решил, что у него бред или галлюцинация, что он помешался и теперь видит ее в каждой женщине. Сквозь плывущий перед глазами туман Энтони все-таки выделил главное: глаза. Он дотянулся до ее руки, с ужасом ожидая, что она сейчас растворится в воздухе, но ощутил ее тонкие пальцы и почувствовал, как сердце забилось сильнее. Они ошиблись. Кристи жива, и на ней ни царапины.

— Славу Богу, — выдохнул он, чувствуя, как внутри черной безысходности, поселившейся в нем, разливается свет. Энтони попытался сжать ее пальцы, но только слабо шевельнул рукой. В ответ Кристи накрыла его ладонь своей.

— Возможно, — произнесла она. — Тони, я пришла попрощаться.

Он слабо улыбнулся.

— И куда же ты собралась без меня?

— Неважно.

— Ты секретный агент? — Энтони шутил, когда Кристи грустила или очаровательно злилась. Ему нравился ее смех. — Тебе придется завербовать меня, потому что я никуда тебя не отпущу.

— А если я террористка? Готов работать с убийцей? — приподняла бровь Кристи. Она всегда так делала, когда пыталась сгладить неловкость.

— С тобой готов, — ответил Энтони.

Кристи закусила губу и покачала головой.

— Я хотела бы, чтобы все получилось иначе. Посмотри мне в глаза, Тони.

Энтони встретился с ней взглядом.

— В твои глаза я хотел бы смотреть всю жизнь. За редким исключением перерывов на сон и посещение туалета, разумеется.

Кристи будто растерялась. Решимость, которую он только что видел на ее лице, испарилась, не оставив и следа. Она была похожа на девчонку, которой отчаянно нуждается в помощи и поддержке.

— Я не хочу, чтобы ты забывал обо мне. Но ты никому не сможешь об этом рассказать, Тони.

— Крис, даже не надейся, что я тебя отпущу. Ради тебя я действительно готов стать секретным агентом, но мне нужно знать, что происходит.

— Живи как прежде. Я вернусь, как только разберусь с проблемами.

Энтони подумал, что сходит с ума или близок к тому. Он знал ее достаточно для того, чтобы понять, что она не шутит. Разум еще не успел справиться с тем, что ему удалось выжить, с ее потерей и внезапным появлением, как вдруг она заявила такое. Кристи была самой загадочной девушкой, которую ему доводилось встречать, но даже для нее это слишком.

— То есть если я внезапно начну танцевать стриптиз в ночном клубе, ты не вернешься?

— Вернусь, но не пытайся меня искать, Тони.

— Чувствую себя в шпионском боевике, — Энтони не успел договорить: Кристи наклонилась и коснулась его губ легким поцелуем. Мысли спутались, и он понял, что не может ни на чем сосредоточиться, с готовностью принимая странную беседу, как ничего не значащий разговор о погоде. Когда Кристи уходила, Энтони уже не думал о том, как ей удалось выжить, и почему не должен никому говорить о ее появлении в больнице.

Нью-Йорк, США. Июнь 2013 г.

После исчезновения Кристи у него не получалось писать. Предложения получались скомканными, рваными, а все остроумие сводилось к язвительному сарказму. Ричард заметил, что он "подвыдохся" и предложил взять отпуск, намекнув, что потрясения такого рода не проходят без последствий.

От отпуска Энтони отказался, но творческий процесс продолжал буксовать. Он назначал встречи и отменял их, упустил нескольких информаторов, всерьез подумывал о том, чтобы бросить писать и заняться поисками Кристи, несмотря на данное обещание.

На прошлой неделе ему позвонил некий Майкл Уоллес, который сообщил, что у него есть сведения по Бастеру и Марилле Коллинз. Это были псевдонимы супружеской пары экстрасенсов из Айовы, колесящих по всей стране. Энтони вел за ними охоту до того, как угодил в больницу. Кипа материалов, лежавшая в верхнем ящике стола: газетные вырезки, интервью с "облагодетельствованными", а на деле облапошенными людьми, и избранными проводниками духов, чьи гонорары уже превышали все допустимые пределы, не позволили ему отказаться от встречи. Давно пора прищучить этих гадов.

Он назначил ему встречу в кафе на Манхэттене, неподалеку от собственной квартиры. Ночью Энтони долго не мог уснуть. Ворочался с боку на бок, проваливался в мутную полудрему, а проснулся с первыми лучами солнца, потому что забыл задернуть шторы, и свет бил в глаза. Энтони бросил взгляд на часы, поднялся и направился в ванную. Договариваясь с Уоллесом, он напрочь забыл об обещании с утра заскочить в редакцию.

* * *

— У меня для вас весточка от Кристи, мистер Хартман.

Кристи. Он не ушел только потому, что услышал ее имя. Что-то во внешности этого человека казалось отталкивающим, неприятным, но Энтони никак не мог понять, что именно. Он предпочитал не иметь дел с такими людьми: Майкл солгал, когда договаривался с ним о встрече.

Уоллес рассказал, что Кристи проводила журналистское расследование, о плохих парнях, следивших за ним после ее исчезновения. Майкл указал на "хвост", и на этот раз говорил правду. Мужчину на улице он не раз замечал возле дома. Водитель такси, припаркованного рядом — завсегдатай кафе, где Энтони часто брал мокко, его пассажирка мелькала на днях в супермаркете. Случайные встречи в Нью-Йорке — фантастика. Поразительно, но такие очевидные детали совершенно не запомнились, он не обращал на них внимания. Эти люди появились рядом после его возвращения в мир живых.

— Почему вы солгали?

— А вы как считаете? За вами слежка, телефоны прослушиваются.

Кто прослушивает его телефоны, кто установил слежку? Откуда у них такие ресурсы? Во что втянули Кристи?

— Кто они такие?

— Она сама расскажет вам обо всем.

— Что конкретно вам от меня надо? — Энтони сожалел, что ему не удалось выспаться ночью. Свежая голова ему сейчас пригодилась бы.

— Ей нужна ваша помощь. Она просила меня привезти вас.

Энтони внимательно посмотрел на Майкла. Парень раскрыл установленную за ним слежку, рассказал о Кристи, и ему стоило довериться. Какой смысл Уоллесу подставлять своих, если он играет за другую команду? Тем не менее Энтони не мог избавиться от подсознательного ощущения опасности. Знать бы, почему.

Что, если ей действительно нужна помощь? Сможет ли он помочь Кристи, когда окажется рядом? Не навредит ли? Если бы только она не исчезла так стремительно, объяснила хотя бы что-то, он бы сейчас не чувствовал себя блуждающим в тумане без навигатора. Энтони прекрасно понимал, что может рассуждать до бесконечности, но так ни к чему и не прийти.

Уоллес меньше всего похож на того, с кем Кристи могла водить знакомство. Энтони настораживали его глаза: холодные и жестокие. Пронзительный, жесткий взгляд человека, который не привык задумываться о средствах. Что на самом деле нужно Майклу, если он конечно, Майкл?

Виски сдавило тяжестью, Энтони поморщился и отпил остывший кофе. Нужно попрощаться с Уоллесом, заплатить по счету и уйти. Он сам займется поисками Кристи.

— Благодарю за беспокойство, Майкл, но на этом наш разговор окончен.

— Мне передать Кристи, что вы слишком заняты, чтобы уделить ей свое время? — Уоллес повернул кольцо на безымянном пальце. Обручальное.

— Так и передайте, — Энтони поднялся и помедлил, но все же пожал протянутую ему руку, кивнул светловолосой официантке. Оставалось надеяться, что счет принесут достаточно быстро. Он не хотел задерживаться рядом с Уолессом ни одной лишней минуты.

— Да вы эгоист, мистер Хартман, — прозвучало неприязненно. Насмешливо.

— Майкл, я очень спешу, — Энтони достал из бумажника банкноту и положил на стол. — Этого хватит. Удачного вам...

Договорить он не успел. Мир перевернулся, стучавший в висках пульс показался похожим на гул самолета, сквозь который донесся звук бьющегося стекла и чьи-то крики. Энтони открыл глаза, увидел плавающий над ним потолок и лицо Уоллеса. Майкл не выглядел встревоженным или удивленным. Подбежала официантка, за ней подтянулись любопытные. Энтони видел их как в тумане, голоса доносились словно из глубокого колодца.

— У моего друга больное сердце... я оставил машину с другой стороны...

— Через служебный вход, так будет быстрее...

До него долетали обрывки фраз, но он не мог вытолкнуть из себя ни слова. Кто-то помог Майклу поднять его, кто-то вызвался донести до машины. Столики, мелькающие перед глазами размытые лица, коридор подсобки. Энтони пытался объяснить, что этот человек ему не друг, но выходили лишь сдавленные хрипы. Силы сейчас уходили на борьбу за каждый глоток воздуха. В лицо ударил порыв теплого ветра, но второго шанса попросить о помощи ему не представилось. Сознание отключилось, когда Уоллес открыл дверцу машины.

3

Аэропорт Пула, Хорватия. Июнь 2013 г.

Авелин ждала посадки на свой рейс. Здание аэропорта Пулы небольшое и неприметное, особенно по сравнению с большинством крупных международных аэропортов. Здесь она чувствовала себя на удивление спокойно, в отличие от зданий с бесчисленными терминалами и бесконечным потоком людей.

Ей пришлось неделю провести в отеле под Пулой. У него не было собственного пляжа, но рядом располагалась прогулочная зона, идущая вдоль обрывистого берега. С одной стороны раскинулось море и скалы, с другой на возвышенности пристроились многочисленные частные гостиницы. Вечерами она уходила по тропинке и пропадала, теряясь в одиночестве и красоте этих мест. Она была бы счастлива отдохнуть здесь, но сейчас каждый день промедления казался непозволительной беспечностью, и ей было не до наслаждения чистейшим воздухом и прозрачными водами Адриатики.

Авелин не сомневалась, что Беатрис сможет о себе позаботиться. Все ее тревоги сходились на Энтони. Он не был первым мужчиной, кого она полюбила. Авелин дважды побывала замужем, видела, как стареют ее избранники. Они уходили, оставляя хрупкие стирающиеся воспоминания, но она ни разу не задумалась о том, чтобы изменить кого-то из них. Пока не узнала, что такое любовь.

Его звали Дерек Финчер. Высокий темноволосый красавец, романтик и мечтатель — полная противоположностью Энтони. Любая девушка отдала бы все, чтобы такой мужчина обратил на нее внимание, но Дерек, несмотря на яркую внешность, с противоположным полом был робок. Женщины сражались за его внимание, но единственной истинной страстью для Дерека оставались самолеты и небо.

Вспоминая его доброту и детскую непосредственность, Авелин улыбалась. Он был для нее светом в бесконечной череде темных будней одиночества. Рядом с Дереком она поверила, что заслуживает счастья, впервые позволила себе любить и быть любимой, но собственная тайна жгла душу изнутри. Авелин боролась с сомнениями и неуверенностью, сможет ли он понять и принять ее истинную сущность, но Дерек так и не узнал, кто его избранница на самом деле. Он разбился во время одного из испытательных полетов.

Авелин долго не могла оправиться: замкнулась и никого к себе не подпускала. Пока не встретила Энтони.

Все начиналось как приятное общение и флирт. Скандальная репутация уничижительных метких статей шла впереди него. Энтони окружали сотни людей, в том числе и женщины — совсем не красавчик, тем не менее он пользовался небывалой популярностью. Подобно ей, он смирился с одиночеством, но в обществе друг друга они позволили себе быть настоящими.

За месяцы их знакомства Авелин рассказала ему больше, чем первому мужу за тринадцать лет совместной жизни. Пережитые эмоции и воспоминания делились с ним, всерьез или в шутку. Несмотря на свое желание казаться циничным, Тони глубоко в душе оставался романтиком. Он дарил ей цветы, каждую встречу делал незабываемой. Если бы Авелин могла, она остановила бы время и жила в нем рядом с Энтони. Судьба распорядилась иначе.

Во время падения она, не раздумывая, прикрыла собой Тони от рухнувшего сверху пласта. Она выдержала, но дальше последовал ад. Многочисленные травмы требовали заживления, и инстинкты взяли верх: она набросилась на человека.

Авелин собиралась уехать, надеясь, что Энтони справится с потерей и станет жить дальше. Чем больше она думала об этом, тем страшнее становилось. Авелин не могла позволить ему пережить тот же кошмар, что и она после смерти Дерека. Она пришла к Тони в больницу, чтобы стереть все связанные с ней воспоминания, но не смогла.

В его глазах она прочла то, от чего отказалась уже давно. Доверие и любовь. Она смотрела на Энтони и вспоминала каждую минуту, что они провели вместе. Именно тогда Авелин поняла, что не может перечеркнуть то, что между ними, не имеет права так поступить с ним. Она поставила Тони легкие блоки, которые мешали ему вспоминать их последний разговор и думать о том, как она выжила. И ушла. Оставила надежду ему и себе.

Если бы не взрыв, она скорее всего испугалась бы своих чувств и навсегда порвала с Тони, сбежала подальше и вернулась к тому, от чего ушла: одиночеству и бесконечной череде имен проходящих мимо людей. Притворяться, брать напрокат личности вошло в привычку. Все, что у нее оставалось — краткие счастливые эпизоды и люди, лица которых стирались из памяти одно за другим.