С детства Аберфорт привык высказывать своё мнение прямо, не взирая на лица, точнее на одно конкретное лицо. В запале он не выбирал выражений, кроя окружающих площадной и портовой бранью и выясняя отношения с помощью кулаков или дуэлей. Но за грубым и воинственным фасадом скрывался, в сущности, уставший от жизни добряк, открывавший свою душу единственному близкому человеку — Арианне.
Аберфорт ладил с младшей сестрой лучше всех в семье, включая Кендру, которая, в конце концов, делегировала сыну все обязанности няньки. Он всегда мог успокоить любимую сестрёнку и без труда купировал магические выбросы. Рядом с братом у Арианны практически не случались приступы буйства.
По сей день на сердце Аберфорта не заживаемой раной кровоточило чувство вины — не досмотрел, недоглядел. В тот страшный день, когда от руки сестры погибла мать, он был на ярмарке...
Осознав, что натворила, девушка чуть не покончила с собой. Аберфорт вовремя выдернул из петли задыхающееся тело. Младший из братьев, наплевав на шестой и седьмой курсы, хотел бросить учёбу и остаться дома ухаживать за больной сестрой, но Альбус (ни дна ему, ни покрышки) уговорил не рубить с плеча и закончить учёбу, обещая приглядеть за Арианной. Данного слова будущий "Светоч Британии" не сдержал. Мечтающий о власти и величии выпускник Хогвартса больше времени уделял своему дружку, с которым азартно разрабатывал "великие планы" преобразований магического общества во имя "Всеобщего блага". Геллерт занял внимание Альбуса без остатка, Арианна интересовала его по остаточному принципу.
Приехав домой на каникулы и застав картину маслом, Аберфорт высказал безответственному брату всё, что он о нём думает, после чего кованым сапогом прошёлся по пассии Альбуса и их, порочащей достоинство волшебника, связи. Альбус не остался в долгу, выплеснув в лицо младшего брата накипевшее и сгоряча заявив, что лучше для всех было сдать больную дуру в Мунго. Тут в перепалку братьев влез Гриндевальд и схлопотал в нос от младшего забияки. Слово за слово, в руках магов появились волшебные палочки, замелькали вспышки заклинаний. Аберфорт не понял, кто из его противников выпустил Аваду, но звук падающего тела за спиной преследовал его всю оставшуюся жизнь. Будучи отличным дуэлянтом, он легко уклонился от смертельного луча, но вышедшая из комнаты сестра не обладала и десятой частью реакции любимого брата. Авада попала точно в сердце девушки.
Гриндевальд покинул Англию через час, а братья подрались на похоронах. Аберфорт сломал Альбусу нос и свернул набок челюсть. После этого Альбус исчез на долгие годы. Говорят, что он учился у Фламеля. Возможно так оно и было, но Аберфорт доподлинно знал, что братец продолжает крутить шашни с Гриндевальдом.
Дома старший брат появился в тридцать третьем году. Повинно опустив голову и потупив взор, он просил прощения у Аберфорта, который рассчитывал очередной ритуал по кровному отсечению Дамболдоров от Уизли. Как-то так получилось, что братья оказались за одним столиком в каком-то из кабаков. Наутро, продрав глаза, страдающий от тяжёлого похмелья, Аберфорт обнаружил на себе следы магических обетов. Какие-то, будучи глубоко во хмелю, он дал братцу сам, какие-то тот наложил сам. Опутав Аберфорта паутиной клятв, Альбус рано праздновал победу. В Германию к своему "Гели" он возвращался с не до конца залеченными носом, челюстью и рёбрами и глубоким сожалением, что клятвы по данному профилю взять не успел. Аберфорт посылал на голову брата самые черные проклятья, какие мог вспомнить или найти в свободном доступе. Специальным обетом Альбус запретил проводить ритуалы по отмежеванию от Уизли, на корню похоронив мечту о снятии метки Предателей крови. Не погрешу против истины, если скажу, что к ближайшим родственникам Аберфорт не пылал платоническими чувствами. Это от них к Дамболдорам проползла проклятая гниль.
Вскоре рыжеволосый ученик Фламеля, потрясая официальными пергаментами с рекомендациями знаменитого наставника, устроился в Хогвартс. Глядя на братца-прощелыгу, Аберфорт только покачивал головой. Альбус бы и без протекции Фламеля обошёлся, этот скользкий угорь с елейной улыбкой без мыла в любую м-м, в общем, влезет куда угодно. Прошло несколько лет, в маггловском и магическом мирах назревала война. В угоду общественному мнению и мнимому патриотизму Альбус официально порвал с Гриндевальдом и предал того публичной анафеме, на деле оказывая закадычному дружку всестороннюю поддержку. В годы войны двуличная натура будущего светоча проявилась во всей красе, плохо то, что немногие смогли разглядеть настоящую мерзкую рожу под медово-липкой маской. В сорок пятом году Аберфорт сам нашёл старшего брата, ужё вовсю вкушавшего плоды победы над ужасным Темным Лордом Гриндевальдом. Младший из братьев водил знакомство с иммигрировавшими из России магами, которые за долгие годы жизни на чужбине не умудрились потерять связи с родиной. Приятели рассказали глупому наивному англичанину подоплёку так называемой "дуэли", и как у русских была украдена победа... Победителю Его Темнейшества опять пришлось лечить нос. Жаль обеты после той проклятой Мордредом пьянки не позволяли послать поганого вора далеко и надолго. Альбус, обрядившись в белую рясу борца со злом, держал брата на коротком поводке.
Не имея возможности вредить "Светочу" напрямую, Аберфорт решил стать несмываемым черным пятном на поистине белоснежно-белой репутации нового директора Хогвартса. Поскребя по сусекам, Аберфорт выкупил в Хогсмиде бар "Кабанья голова". Именно его усилиями заведение за несколько лет превратилось в одну из главных перевалочных точек криминального мира. Здесь собирались наёмники, взломщики проклятий, воры и убийцы, тут же скупалось краденое и свершались не совсем законные и совсем незаконные сделки. Протирая грязные кружки замызганным полотенцем, Аберфорт думал, что теперь Альбусу ни за что не отмыться, но тот умудрялся пройти по дерьму не замазав ног.
Да, одним своим существованием бар сильно ударил по репутации Белого Мага, как его начинали величать в Британии. Аберфорт умело использовал аллегории, сравнивая свой криминальный притон с магической школой. Вспоминаем, как переводится "Хогвартс"? Правильно — подсвинок. А теперь представьте чувства и мысли человека, зашедшего во второсортную грязную забегаловку с дурной славой и разглядевшего прибитую к стене кабанью голову и фон, на котором она крепится. Умело наложенная иллюзия создавала впечатление, что мертвая башка вепря закреплена на главных воротах школы. Завсегдатаи бара быстро объяснят новичку причину разделения зала на четыре части и почему VIP-номера носят названия деканских покоев и приёмной директора. Вникнув, непроизвольно начинаешь задумываться, а так ли свят, бел и пушист колокольцебородый?
Даже патронусом — символом всего светлого в человеке, Аберфорт сумел больно ударить по самолюбию старшего брата. Однажды в грязной забегаловке собралась на удивление приличная компания. Ради такого дела посетителей обслуживал лично хозяин заведения. После пятой бутылки "Огденского" разговор за столом нырнул в проторенное русло "за жизнь". Учитывая, что заведение посетили тёртые калачи, прошедшие Крым и рым, и хлебнувшие азкабанской баланды, "за жизнь" знаково отличалось брутальной серьёзностью. Немудрено, что бывшие сидельцы казематов зацепились за патронусов. У кого какой, и почему именно такой, а не иначе. Аберфорта тоже вовлекли в полемику в роли третейского судьи. На вопрос, какой у него патронус, хозяин забегаловки ответил, что его защитник один в один похож на старшего брата. Гости потребовали предъявить товар лицом, посетители битком набитого бара занимали первые ряды в разворачивающемся бесплатном шоу. Аберфорт взмахнул палочкой, серебристое облако, выстрелившее с заострённого конца, сформировалось в телесную фигуру...
— Но это же козёл! — разочарованно выкрикнул кто-то из глубины зала.
— Вот именно! — Аберфорт многозначительно покачал указательным пальцем. Зал грохнул. С тех пор в криминальных кругах Британии за Альбусом закрепилось прозвище "Козёл".
Но как бы не старался Аберфорт подмочить репутацию непотопляемой кучи гуано, та по-прежнему держала его на стальных поводках старых обетов, выбитых хитростью и обманом. Альбус без зазрения совести пользовался VIP-номерами бара для обтяпывания своих делишек. Вот и сегодня, накрывшись дезалюминационными чарами, в один из номеров просочилась странная компания: Джеймс Поттер, Сириус Блек, Ремус Люпин, Флетчер, Подмор, проскрипел протезом ноги Грюм — весь цвет и сливки небезызвестного Ордена подгорелой курицы. Во главе стола лично восседал неизменный председатель тайного общества.
Укрывшись за специальной зачарованной фальшпанелью, успешно водящей за нос рентгеновский глаз заслуженного параноика всея Британии, Аберфорт привычно пропускал мимо ушей словесную шелуху и отборную лапшу, выливаемую братцем на изнасилованные пропагандой мозги орденцев. Судя по всему Альбус готовил очередную гадость и первый этап вступил в силу пару дней назад, аккурат в канун Хэллоуина. Аберфорт чуть не подавился, когда понял, что Альбус выдаёт пошаговые инструкции по дискредитации какого-то второкурсника. Дожили, взрослые маги начали воевать с детьми! Куда катится мир? Замерший в нише Аберфорт осуждающе покачал головой. Будь проклят Альбус! Сколько бы не хорохорился младший брат и не строил козни бородатому козлу, данные в пьяном угаре обеты не позволяли перешагнуть через очерченные рамки и предупредить ученика о грозящей ему опасности. Тут к провидице и гадалкам не ходи, все завсегдатаи бара, от мала до велика, догадывались, на какойкамень налетела коса директора — мальчишка Эванс! Хогсмид всегда первым узнавал и до косточек обсасывал хогвартские сплетни. Возня детишек в "песочнице" и подпольная грызня профессоров друг с другом приносило свежую струю в сонное царство деревеньки и слыло одним из немногих развлечений жителей магического захолустья. Между тем, через пару дней План вступал в очередную фазу и "моему мальчику" Поттеру вменялось "смазать правовые и бюрократические рычаги в аврорате", Флетчер должен распустить определённые слухи на Диагон-аллее, неуравновешенного мальчишку необходимо изолировать от общества... Раздав инструкции и отпустив всех, кроме Блека, директор попросил у того нацедить немного крови в специальный фиал.
"Идиот! — думал Аберфорт, слушая, как Сириус безропотно выполняет просьбу Альбуса. — Вот так запросто дать кровь без целого букета клятв и обетов? Немыслимо. Да, братец капитально промыл мальчишке мозги!"
Снисходительно отмахнувшись от бывшего ученика и отправив его восвояси, Альбус пронзил зачарованный фиал предвкушающим взглядом. Сладко затянувшись и пыхнув трубкой, Дамболдор злорадно протянул:
— Пора кончать со старухой, — положив фиал в широкий карман неприметной серой мантии, директор Хогвартса аппарировал.
Отряхивая подол мантии от пыли и выуживая из шевелюры пауков, Аберфорт выбрался из потайной ниши и пошкандыбал к столу. Повинуясь лёгкому взмаху руки, в столешнице открылся секретный отдел с записывающим кристаллом. Взвесив в руке компромат и вложив в стол новую шпионскую цацку, хозяин бара думал о том, что когда-нибудь Смерть махом спишет все обеты и тогда, следуя воле покойного, гоблины дадут ход завещанию и обнародуют всю правду о Светоче Британии. Причём несколько заверенных Банком копий должны разойтись по европейским издательствам и некоторым магам, у которых одно имя старшего Дамболдора вызывает оскомину и несварение желудка. Альбуса смешают с грязью. Не сегодня, не завтра и даже не через год, но месть неминуема "как дембель". Что такое "дембель" Аберфорт не знал, эту фразу любил смаковать Антонин Долохов, обожавший ёмкие смачные русские словечки и поговорки. Жаль Антонина, сел ни за грош...
Хогвартс. 3 ноября.
Том из дневника сказал остановиться. Джинни послушно остановилась, воровато огляделась и юркнула в неприметную нишу за гобеленом с оленями.
— Здесь, — раздался мальшичий голос в голове девочки. — Я чувствую очередной накопитель.
— Я поняла, — одними губами ответила Джинни, доставая из кармана "бесцветный" магический мелок. Уверенная девичья рука начертила на стене несколько рун и простой круг на полу.
Положив в круг дневник, девочка взмахнула палочкой и проговорила труднопроизносимое заклинание. Установленная директором Дамболдором "ловушка-накопитель", аккумулирующая ману, выстрелила в обложку нейтральным синим лучом и повторился ставший уже привычным процесс перекачки магии в бумагу.
— Да! — с триумфом в голосе выкрикнул покинувший узилище призрак красивого молодого человека — Тома из дневника. И уже тише, едва-едва слышно:
— Это мы удачно зашли в коридор перед башней "воронят" Ловушка полна под завязку. Видимо старый маразматк забыл о ней. Склеротик длиннобородый. Думаешь, что держишь меня на поводке? Утрись, косёл! Отрыжка Мордреда, зря ты понаставил в школе маноловушки. А впрочем, вы молодец, директор.
— Джинни, ты — умница!
— Спасибо, — смущённо пролепетала красная от похвалы девочка.
Она впервые видела друга воочию и радовалась, что приятель по переписке оказался настоящим красавчиком. Даже красивее Джейса. Хотя кто такой Джейс Поттер? Так, знакомый, а Тому он может доверить любую тайну и излить душу на все несправедливости мира и он поймёт! Не отмахнётся, внимательно выслушает очередные девичьи бредни и обязательно что-нибудь посоветует. А какой он умный, просто жуть! Том столько всего знает и умеет объяснять сложные вещи своими словами. Бросив на Тома-из-дневника восхищённый взгляд, девочка призналась самой себе, что влюбилась в него и готова ради своей любви буквально на всё. Том ей столько помогал, абсолютно бескорыстно, ничего не требуя взамен. Он настоящий гриффиндорец! Не то, что некоторые задаваки.
— Моя Леди! — галантно поклонившись, призрак мазнул могильным холодом по запястью полыхнувшей смущением девочки.
— Вы спасли меня из вечного заточения. Ох, Джиневра, вы просто не представляете, как это год за годом находиться в этом узилище и только благодаря вам я могу почувствовать себя хоть сколько-нибудь живым! — будто Дамболдор очёчками, блеснув глазами, подлил елею Том. Окинув девочку оценивающим взглядом, он мефистофельски улыбнулся. — Джинни, как ты смотришь на то, чтобы проведать Шиаш?
— А не поздно? — вздрогнула рыжая девица, которая совсем не разделяла восторгов друга. Василиск вводил её в священный трепет, густо замещанный с нктряным страхом. — Скоро ужин, нас после Хэллоуина МакГонагалл лично в большой зал отводит.
— Брось! — беспечно отмахнулся Том. — Прикольная же получилась шутка, согласись! Миссис Норрис уже весь Хог достала, шпионка полосатая, никому от неё жизни не было. Так что тебе ещё спасибо должны сказать. Особенно МакГонагалл, ей же больше мышей достанется. А твои братцы посрамлены до конца дней. Ха-ха-ха! — заразительно рассмеялся призрак. Джинни робко улыбнулась, а через секунду она присоединилась к звенящему перзвону.
— Хорошо. Только...
— Что только?
— Только ты обещал, что Шиаш прокатит меня.
