— Я здесь в первый раз, — удивительно, но заложенный нос позволял ей говорить гораздо спокойнее. — С хозяином в Букасо едем.
— Нет, — возразил мужичонка, но уже не столь уверенно. — Я тебя помню.
— Да мне без разницы, чего там тебе привиделось, — с самым равнодушным видом отмахнулась Платина.
— Вон и кафтан тот же, — продолжал упорствовать собеседник.
— Это мой кафтан! — огрызнулась Ия. — И я не знаю, где ты его видел!
— А ты чего кричишь, сопляк? — внезапно резко сменил тему мужичонка. — Совсем стыд потерял?!
Неловко размахнувшись, он шагнул к приёмной дочери бывшего начальника уезда.
Девушка попятилась, с тоской понимая, что старый мозгляк явно напрашивается на драку. Вот только Платина чувствовала, что в нынешнем состоянии боец из неё никакой, но отступать не собиралась, крепко сжав кулаки и приняв псевдобоксёрскую стойку с согнутыми в локтях руками и сжатыми кулаками.
Неизвестно, сцепились бы они в схватке, или вредный мужичонка ограничился бы только угрозами, но вмешался владелец заведения.
Пробегая мимо с подносом, он зло гаркнул:
— Отстань от мальчишки, Дуда! Иди накорми ослов наших гостей. Живее шевелись!
Тут же оставив Ию в покое, неприятный собеседник низко поклонился, угодливо улыбаясь.
— Да, хозяин. Сейчас, хозяин. Уже иду.
Выпрямившись, он зло зыркнул на девушку, процедив сквозь стиснутые зубы:
— Ты у меня ещё получишь, щенок!
И прихрамывая, направился к навесу, где скучали мул с ишаком.
А Платина, смахнув пот со лба, тяжело плюхнулась на вкопанную в землю лавку. Внезапно накатила такая слабость, что захотелось просто лечь и закрыть глаза. Но сначала нужно поесть и только потом думать, что делать дальше.
— Ты — Кастен? — раздался над ухом громкий голос.
Встрепенувшись, Ия увидела владельца заведения и настороженно кивнула.
— Господин Мадуро сказал, чтобы ты спал в фургоне.
Она посмотрела в сторону стола для благородных мужей, где младший брат губернатора выпивал со своим новым знакомым.
Видимо, почувствовав её взгляд, молодой человек глянул на девушку и кивнул.
— Спасибо, что предупредил, почтенный, — гнусавым голосом поблагодарила она, вытирая нос, и попросила: — Мне бы поесть.
Окинув её критическим взглядом, собеседник поинтересовался:
— А деньги у тебя есть, или твой господин платить будет?
Вспомнив его недавние слова, Ия усмехнулась.
— На бутылку водки и миску супа из жирной свинины хватит.
— Тогда жена сейчас принесёт, — пообещал хозяин харчевни.
Долго ждать не пришлось. Очень скоро у стола остановилась женщина средних лет с хмурым, неулыбчивым лицом, держа в руках поднос с посудой.
— Ты, что ли слуга господина с фургоном? — на всякий случай осведомилась она и, получив утвердительный ответ, поставила перед девушкой плошку с горстью варёного риса, глубокую миску, где исходил ароматным паром горячий суп и плавала деревянная ложка, привычного вида глиняную бутылку грамм на семьсот и маленький фарфоровый стаканчик.
— Спасибо почтенная, — поблагодарила Платина, но прежде чем собеседница успела уйти, призывно подняла руку. — Подожди немного.
— Это ещё зачем? — насторожилась подавальщица. — Ещё что-нибудь хочешь?
— Нет, нет, — поспешила успокоить её Ия. — То есть да. У тебя тёплого одеяла не найдётся? Только на ночь. Я заплачу.
— Одеяла? — недоверчиво переспросила женщина.
— Ну да, — подтвердила приёмная дочь бывшего начальника уезда, пояснив. — Знобит меня что-то. Ты не сомневайся, я утром верну.
— Лян! — после короткого молчания озвучила цену супруга владельца заведения. — И деньги сразу.
— Как только принесёшь одеяло, — пообещала девушка.
Вытащив из узкого горлышка пузатой глиняной бутыли матерчатую пробку, она наполнила крошечную рюмку мутноватой жидкостью, чей резкий, сивушный запах пробивался даже сквозь опухший, заложенный нос.
Тем не менее, затаив дыхание, Платина залпом выпила обжигающую влагу. Прокатившись по пищеводу, тёплая волна ухнула в пустой желудок, резко усилив чувство голода.
Жуя пресный варёный рис Ия сделала вывод, что по крепости данный напиток никак не дотягивает до водки её родного мира.
У себя дома она предпочитала более мягкие напитки, но всё же пару раз приходилось пробовать водку, а один раз — даже настоящий французский коньяк.
Суп оказался действительно очень жирным. В мутном бульоне плавали редкие волокна мяса, кусочки сала и овощи. Повар не пожалел специй, от чего вкус у варева получился вполне приличным.
Впрочем, для утомлённой девушки это не имело большого значения. Заглушив первый голод, она налила себе ещё рюмочку.
Выхлебав всё до капли и подобрав последнее зёрнышко, Платина перевела дух и сытно рыгнула, смущённо прикрыв рот ладошкой.
Хозяин харчевни, казалось, только этого и ждал.
— Наелся? — улыбаясь, спросил он. — Пора и заплатить. Четыре ляна.
Хорошее настроение Ии как ветром сдуло. Имея некоторое представления о ценах на продукты, она недоуменно вскинула брови.
— Чего же так дорого, мастер?
— Я же тебе лучшую водку подал, — всё с той же издевательской ухмылочкой пояснил мужик, кивнув на бутылку, которую девушка не опустошила и на четверть. — Чтобы здоровье поправить.
— Тогда я заберу её с собой! — решительно заявила Платина, с вызовом глядя на собеседника.
— Заплати и забирай, — согласно кивнул тот.
Развязав тряпочный узелок, Ия отсчитала четыре медные монетки.
Получив деньги, владелец заведения тут же испарился. Проводив его злым взглядом, девушка поднялась с лавки и огляделась.
За столом, где пировали дворяне, Рокеро Нобуро что-то с жаром рассказывал своему собутыльнику, а тот посмеивался, качая головой в фиолетовой шляпе.
Неподалёку от переодетой девушки жадно насыщались носильщики, изредка перебрасываясь короткими репликами. Чуть дальше сидели ещё какие-то простолюдины. Но супруги владельца заведения нигде видно не было.
При одной мысли, что ту теперь придётся где-то искать, Платина поморщилась словно от зубной боли. Вот только после дождя заметно похолодало, и перспектива ночёвки в фургоне с её простудой не радовала.
Но тут она заметила свою знакомую в тени какого-то сарая. Женщина призывно махала рукой.
Ия подошла.
— Деньги давай! — довольно грубо потребовала жена хозяина харчевни, прижимая к груди какой-то свёрток и тревожно оглядываясь по сторонам.
Передав ей лян, приёмная дочь бывшего начальника уезда получила кое-как сложенное одеяло, пахнущее полынью и ещё какими-то травами.
Рассудив, что с её насморком данное неудобство не имеет существенного значения, девушка направилась к своей повозке, первым делом проверила подпорки и только после этого забралась внутрь. Расправив короткое одеяло, она уже собралась отдохнуть, но тут вспомнила про мокрую одежду.
Хотелось немедленно лечь и закрыть глаза, но Платина всё же заставила себя достать из котомки верёвку.
Кое-как натянув её внутри фургона, Ия развесила бельё, штаны и куртку. Для плащей просто не хватило места.
Эта простая и не тяжёлая работа окончательно вымотала девушку. Чихая и хлюпая носом, она долго пыталась расположиться поудобнее. Наконец, забравшись с ногами на лавку в углу, прижалась спиной к стенкам будки и закрыла глаза.
Её и в самом деле немного знобило. Немилосердно драло горло, а в носу щекотало, заставляя то и дело громко чихать.
"Вот же-ж! — с тоской думала пришелица из иного мира, комкая мокрый платок. — Кажется, я серьёзно вляпалась. Хорошо, что температуры пока нет. А если будет? Тогда и сдохнуть недолго".
Откинув голову, она подтянула колени к подбородку. От очевидности решения становилось противно. Чтобы выжить, придётся возвращаться в монастырь и вновь униженно просить о помощи бывшую подругу. И всё из-за того, что местный мажор бросил её одну под дождём!
Ответив на второй из извечных русских вопросов и выяснив, кто виноват, Платина принялась мысленно ругать Рокеро Нобуро, подбирая самые мерзкие эпитеты, не забывая ни о его близких родственниках, ни о сексуальных предпочтениях.
Постепенно Платина согрелась и успокоилась. Она даже заснула, внезапно очутившись в узком тоннеле, напоминавшем тот, что вёл в пещеру под обителью "Добродетельного послушания". Только здесь на потолке почему-то висели забранные проволочной решёткой тускло горевшие плафоны.
Ия бежала, то и дело задевая плечами за неровные стены, а за ней по пятам мчалось нечто неизвестное, но ужасное и смертоносное, чей мерный, тяжкий топот подстёгивал её сильнее, чем удары бича.
Несколько раз девушка пыталась обернуться, стремясь хотя бы узнать, от чего же всё-таки она спасается? Но не смогла, словно ей мешала какая-то неведомая сила.
Чувствуя, как последние проблески мысли исчезают под чёрной волной паники, Платина взвизгнула и, преодолевая непонятное сопротивление, повернула голову, не увидев ничего, кроме бесформенного сгустка мрака.
Тут земля под ногами исчезла, и Ия ухнула в пропасть.
Очнулась она на полу, куда свалилась с лавки, после того как фургон резко накренился вперёд. Видимо, упали поддерживавшие площадку подпорки.
Шипя и потирая ушибленное место, девушка, держась за стену, встала на ноги.
Прикрывавший вход полог наклонился, пропуская сквозь щель бледные отблески зари. Циновка под ногами заскользила по наклонному полу, и, вновь рухнув на колени, Платина съехала к двери.
Выглянув наружу, она увидела довольно щерившего беззубый рот Дуду с охапкой дров в руках.
— Казёл! — чуть слышно выдохнула Ия по-русски.
— Эй! — тут же встрепенулся мужичонка. — Ты ещё и ругаешься, сопляк?! Давно трёпки не получал?!
Спрыгнув на землю, Ия окончательно проснулась, с облегчением и радостью понимая, что чувствует себя гораздо лучше, чем накануне вечером. Нос по-прежнему оставался забитым, но в нём уже не щекотало, и слабость не ощущалась столь явно и пугающе. Только горло по-прежнему саднило, и было немного больно глотать. Однако сейчас она уже ощущала готовность помериться силой с противным старикашкой. Одна из поддерживавших фургон палок валялась совсем рядом, и девушка уже прикидывала, как половчее её схватить, чтобы огреть противника по хребтине.
Вот только капризная судьба вновь не дала им возможности подраться.
— Дуда! — громом прогрохотал в предутренней тишине недовольный женский голос. — Где дрова, старый хрыч!
Морщинистое личико, только что такое грозное и надменное, вновь расплылось в угодливой улыбке. Лишь глаза зло сверкнули.
Отвернувшись, он заспешил на кухню, бормоча на ходу:
— Уже несу, хозяйка, уже несу.
Презрительно плюнув ему вслед, Платина вновь забралась в фургон, сняла верёвку, убрала ещё непросохшее бельё и отправилась в местную уборную.
Там ей пришлось пережить несколько весьма неприятных минут, когда какой-то шибко страждущий постоялец столь решительно рванул хлипкую бамбуковую дверь, что порвал удерживавшую её верёвочку.
Ия едва не завизжала, вовремя вспомнив, что все аборигены, независимо от пола, справляют малую нужду, сидя на корточках. Поэтому заспанный носильщик с помятым лицом нисколько не удивился, увидев раскорячившегося над дыркой в полу парня в длиннополом кафтане.
А девушка, гася страх, хрипло прогнусавила:
— Чего надо?!
С треском захлопнув дверь, мужик рявкнул:
— Быстрей давай!
— Подождёшь, — проворчала Платина, торопливо натягивая штаны и чувствуя, как бешено колотится сердце.
Быстро приведя себя в порядок, она вышка из крошечной будки, куда тотчас же устремился, прижимая руки к животу, исстрадавшийся носильщик.
Через пару секунд до Ии донёсся долгий вздох облегчения. Воздев очи горе, она сложила одеяло и, вернув его супруге владельца заведения, попросила горячей воды, промочить всё ещё саднящее горло.
— Возьми в чайнике! — помешивая суп, буркнула женщина. — И иди отсюда!
Минут через сорок, когда приёмная дочь бывшего начальника уезда уже завтракала соевым творогом, из "лучшей" комнаты вышел полусонный Рокеро Нобуро. Посетив отхожее место, он ненадолго задержался возле своего слуги.
— Запрягай осла. Скоро едем.
— Хорошо, господин, — кивнула девушка.
— Что у тебя с голосом? — озадаченно нахмурился молодой человек.
— Горло болит, — отводя взгляд, просипела Платина, мысленно выругавшись: "А то ты, козёл, не знаешь, что я вчера промокла до костей!"
— Замотай чем-нибудь, — посоветовал младший брат губернатора, направляясь в комнату.
"Было бы чем, — криво усмехнулась Ия. — Штанами или носками? Хоть бы какую-нибудь тряпку в монастыре взяла, дура".
Ещё минут через двадцать её напарник появился в сопровождении своего нового приятеля.
Она как раз пыталась запрячь недовольно фыркавшего осла. Откуда-то припёрся слуга господина Тосуто и, бросив в её сторону уничижительный взгляд, повёл мула к их повозке.
Возницей он оказался опытным и закончил возиться с упряжью одновременно с девушкой. Той оставалось только радоваться тому, что не заставила дворян ждать.
Подойдя к сидевшей на передней площадке девушке, бывший чиновник по особым поручениям гордо сообщил:
— До Дабали я поеду с господином Тосуто. А ты езжай за нами.
— Да, господин, — послушно кивнула Платина.
— И горло завяжи, — поморщившись, вновь посоветовал собеседник.
Скорчив ему вслед презрительную гримасу, Ия обратила внимание, что слуга нового приятеля Рокеро Нобуро пронёс в их фургон коробку с едой.
Решив, что ей тоже следует позаботиться об обеде, она подошла к кухонному навесу, где всего за одну медную монетку купила пару вчерашних рисовых колобков.
Пока дворяне заканчивали завтракать, девушка вновь натянула в будке верёвку и развесила бельё. Пусть досыхает
— Кастен! — громкий голос младшего брата губернатора заставил её вздрогнуть. — Где ты, бездельник?!
— Здесь я, господин! — отозвалась она, торопливо выскакивая на переднюю площадку.
— Едем! — раздражённо махнул рукой молодой человек и поспешил к фургону господина Тосуто.
— Едем, — зевнув, повторила Платина, подхватывая вожжи и усаживаясь поудобнее.
За ночь грязь на дороге подсохла, но ещё не успела превратиться в пыль. Яркое солнышко прогоняло ночную прохладу и заставляло щуриться. В небесной синеве и по кустам выводили трели какие-то пичужки.
Бывший чиновник по особым поручениям не покидал повозки своего нового друга до самого Дабали, так что Ия могла бы посчитать эту часть путешествия даже приятной, если бы не постоянная тряска, надоедливые мухи, так и норовившие сесть на потное лицо, а главное — всё ещё саднившее горло.
Вспомнив настойчивые советы напарника, она перебрала все вещи, но так и не нашла подходящей тряпки, чтобы, обвязав шею, не выглядеть полной дурой. Ну не использовать же для этого джинсы или нижнее бельё?
Поэтому, когда они добрались до постоялого двора, голос девушки звучал болезненно и сипло, неплохо маскируя её принадлежность к женскому полу.
"Ну хоть какая-то польза от этого дождя", — усмехнулась она про себя, распрягая осла и мысленно благодаря судьбу за то, что та спасла её от более серьёзного недуга.
