Мне, неразумному, кажется, что во всех государственных делах, и больших и
малых, вам следует советоваться с ними. Только так вы искорените недостатки
управления и достигнете громадных успехов.
Из всех военачальников ваших самый искусный и знающий — Сян Чун. Недаром
покойный государь назвал его "Способный"! Прислушиваясь к отзывам многих,
Сын неба возвысил Сян Чуна. И я, неразумный, думаю, что во всех военных
делах вам следует советоваться с ним. Только в этом случае в армии
установится порядок, и все займет свое место.
Приближение мудрых мужей и удаление подлых людишек было причиной процветания
ранней династии Хань. Приближение подлых людишек и удаление мудрых мужей
было причиной падения поздней династии Хань. Наш покойный государь часто
говорил мне о своей досаде на императоров Хуань-ди и Лин-ди.
Ваш шан-шу Чэнь Чжэнь и военный советник Цзян Вань тверды и до смерти
преданы вам, государь. Если вы приблизите их к себе и возвысите, то день
расцвета династии будет недалек.
Я же человек простой, сам пахал поле в Наньяне и заботился о своем
пропитании в этом охваченном смутами мире. Я не искал себе славы на службе у
князей, но покойный государь не счел для себя унизительным трижды посетить
меня в моей соломенной хижине и просить моих советов. Я был тронут его
добротой и принес клятву верно служить ему.
Я вступил в должность, когда армия нашего покойного государя была
разгромлена, и принял его волю в момент наибольшей для него опасности. С тех
пор прошел уже двадцать один год.
Убедившись в моей неизменной почтительности и скромности, Сын неба перед
кончиной своей возложил на меня завершение великого дела. С тех пор я и дни
и ночи пребываю в заботах, страшась не выполнить высочайших повелений.
В пятом месяце сего года во главе наших войск я перешел реку Лушуй и
вступил в земли маньских племен. Ныне земли юга покорены. Теперь у нас
достаточно и воинов и оружия. Остается только воодушевить армию и двинуть ее
в поход на север. Мы утвердимся на великой равнине Чжунъюань, устраним
бесполезных, уничтожим коварных, воссоединим Поднебесную, и вы вернетесь в
древнюю столицу императоров.
Этот великий долг лежит на мне. Я исполню его и тем докажу свою преданность
вам и покойному государю.
Что касается дел внутренних и взаимоотношений с соседями, то это обязанность
советников Го Ю-чжи, Фэй Вэя и Дун Юня.
Прошу вас, государь, дать мне милостивое разрешение покарать злодеев и
полностью восстановить власть династии Хань. Если я не выполню обещанного
вам, накажите меня так, чтобы это стало известно духу покойного государя. Но
если я выполню свой долг, а династия все же не будет восстановлена, вина эта
ляжет на Го Ю-чжи, Фэй Вэя и Дун Юня — вы призовите их к ответу за
нерадивость.
Государь, вам самому необходимо подумать о том, как идти по пути добра, и с
помощью искренних советов ваших верных слуг выполнить волю покойного
императора.
Я не могу скрыть своих чувств, вызванных вашим милостивым отношением ко мне.
Я обязан идти в поход и с мольбой обращаюсь к вам за повелением. Рыдания
сжимают мне горло, у меня не хватает слов..."
Выслушав доклад Чжугэ Ляна, Хоу-чжу сказал, обращаясь к нему:
— Ведь вы только что вернулись из южного похода! Даже не отдохнув, хотите
идти войной на север! Вы не бережете себя!..
— Покойный государь оставил вас на мое попечение, и я ни минуты не смею
пребывать в праздности и лени! — отвечал Чжугэ Лян. — Юг покорен, и при
походе на север теперь нам не придется оглядываться назад! Если не сейчас,
то когда же распространится ваша власть на великую равнину Чжунъюань?
Тут вышел вперед один из сановников, стоявших у трона Хоу-чжу. Это был
тай-ши-лин Цзяо Чжоу. Поклонившись государю, он сказал:
— Сегодня ночью я наблюдал небесные знамения. Не время сейчас идти на
север, ибо звезды там сверкают вдвое ярче обычного!..
— Вы, чэн-сян, сами прекрасно разбираетесь в небесных знаках, — добавил
Цзяо Чжоу, обращаясь к Чжугэ Ляну. — Неужели вы желаете пойти наперекор
воле неба?
— Пути неба изменчивы и непостоянны, — возразил Чжугэ Лян. — Можно ли
слепо подчиняться им? Я соберу войско в Ханьчжуне и буду действовать
соответственно обстоятельствам...
Цзяо Чжоу продолжал настойчиво отговаривать Чжугэ Ляна от этого похода, но
чэн-сян не внял его просьбам и занялся распределением обязанностей среди
чиновников.
Назначив Го Ю-чжи, Фэй Вэя и Дун Юня на должности ши-чжунов, Чжугэ Лян
поручил им управлять делами императорского двора; Сян Чун был назначен
начальником отряда императорских телохранителей, Цзян Вань оставлен на
должности военного советника, Чэнь Чжэнь — на должности ши-чжуна. Чжан И
также остался на своей должности чжан-ши во дворце чэн-сяна. Оставив
поручения многим другим гражданским и военным чиновникам царства Шу, Чжугэ
Лян созвал военачальников и отдал приказ выступать в поход.
Вместе с Чжугэ Ляном на север уходили: полководец Покоритель севера,
лянчжоуский цы-ши и Дутинский хоу Вэй Янь, начальник передового отряда,
фуфынский тай-шоу Чжан И, я-мынь-цзян Ван Пин, начальник тылового отряда
аньханьский полководец и цзяньнинский тай-шоу Ли Куй; полководец Покоритель
дальних земель и ханьчжунский тай-шоу Люй И, прославленные военачальники Ма
Дай, Ляо Хуа, Ма Чжун, Чжан Ни, Лю Янь, Дэн Чжи, советник Ма Шу, начальник
армии левого крыла У И, начальник армии правого крыла Гао Сян, а также Гуань
Син, Чжан Бао и многие другие военачальники и советники. Ли Янь получил
приказ охранять границы Сычуани от возможного вторжения войск Восточного У.
Для выступления в поход был выбран третий день третьего месяца пятого года
Цзянь-син [227 г.].
Внезапно к Чжугэ Ляну вошел полководец преклонных лет и раздраженно
произнес:
— Вы думаете, что теперь у меня сил меньше, чем было в свое время у
полководцев Лянь По и Ма Юаня! Эти великие полководцы прошлого не покорились
старости. Почему вы забыли обо мне?
Это сказал Чжао Юнь. И Чжугэ Лян ответил ему так:
— Когда я возвращался в столицу из прежнего похода, мой лучший
военачальник Ма Чао умер. Это причинило мне такую боль, словно мне отрубили
руку по самое плечо. Я не могу рисковать вашей жизнью. И к тому же, если
такой почтенный военачальник, как вы, понесет поражение в бою, это подорвет
дух наших воинов!
— За все годы службы моему господину я ни разу не отступал перед врагом,
— перебил его Чжао Юнь. — Великий муж считает для себя счастьем смерть на
поле боя! Мне нечего жалеть свою жизнь! Разрешите мне повести передовой
отряд!..
Чжугэ Лян пытался отговаривать Чжао Юня, но безуспешно.
— Если вы не назначите меня в передовой отряд, я тут же перед вами
размозжу себе голову!
— Хорошо, я назначаю вас в передовой отряд, — согласился, наконец, Чжугэ
Лян, — но дам вам помощника.
— Разрешите мне помогать почтенному полководцу в походе на врага! —
вызвался один из военачальников, едва услышав слова Чжугэ Ляна.
Это был военачальник Дэн Чжи. Чжугэ Лян выделил Чжао Юню пять тысяч воинов,
и тот вместе с Дэн Чжи выступил вперед.
Когда Чжугэ Лян покидал столицу, Хоу-чжу со всей своей свитой провожал его
за десять ли от города. Здесь Чжугэ Лян распрощался с государем и ускоренным
маршем двинулся к Ханьчжуну. Копья и алебарды его воинов напоминали густой
лес, а знамена и стяги заслонили все небо.
Пограничная стража донесла в столицу царства Вэй о выступлении Чжугэ Ляна в
поход, и приближенный сановник доложил вэйскому правителю Цао Жую:
— Нам доносят с границы, что Чжугэ Лян стягивает войска в Ханьчжун и
собирается вторгнуться в пределы царства Вэй.
— Кто отразит их нападение? — спросил своих сановников взволнованный Цао
Жуй.
— Позвольте это сделать мне! — вызвался один из присутствующих. — Мой
отец когда-то погиб в Ханьчжуне, и я жажду отомстить за него. Если вы дадите
мне достаточное количество войска, я докажу свою преданность и разобью
врага!
Это говорил Сяхоу Моу, сын погибшего полководца Сяхоу Юаня.
Сяхоу Моу был человеком разнузданным и скаредным. С детства он воспитывался
в доме своего дяди Сяхоу Дуня. А когда Хуан Чжун убил Сяхоу Юаня, Цао Цао,
жалея Сяхоу Моу, отдал за него свою дочь. Так Сяхоу Моу сделался
императорским зятем и стал пользоваться большим почетом и уважением при
дворе. Несмотря на то, что он числился полководцем, в походах Сяхоу Моу
никогда не участвовал. Сейчас впервые он вызвался пойти в бой. Цао Жуй сразу
отдал под его начало все гуаньсийские войска.
— Зачем вы это сделали? — спросил сы-ту Ван Лан. — Ведь Сяхоу Моу
никогда не командовал войсками в бою! Что он сможет сделать против такого
мудрого полководца, как Чжугэ Лян?
— Вы, сы-ту, должно быть сами состоите в сговоре с Чжугэ Ляном и хотите
ему помочь! — разозлился Сяхоу Моу. — Я знаю "Законы войны", в этом не
сомневайтесь! Скорей всего вы презираете меня за мою молодость! Так знайте
же: я или схвачу Чжугэ Ляна, или не возвращусь живым к Сыну неба!..
Ван Лан не осмелился ему возражать, и Сяхоу Моу, попрощавшись с вэйским
правителем, отправился в западную столицу Чанань, откуда он намеревался
двинуть навстречу Чжугэ Ляну двухсоттысячную гуаньсийскую армию.
Поистине:
Хотели вручить полководцу и власть и белый бунчук,
Но все получил желторотый юнец, появившийся вдруг.
Чем окончился поход Сяхоу Моу, вам расскажет следующая глава.
ГЛАВА ДЕВЯНОСТО ВТОРАЯ
в которой пойдет речь о том, как Чжао Юнь победил пять военачальников,
и о том,
как хитроумно Чжугэ Лян взял три города
Войска Чжугэ Ляна подошли к Мяньяну. Проходя мимо могилы Ма Чао, Чжугэ Лян
приказал его брату Ма Даю надеть траур и сам принес жертву духу умершего.
После этого Чжугэ Лян созвал на военный совет военачальников.
Разведка донесла, что вэйский правитель Цао Жуй поставил во главе большой
армии императорского зятя Сяхоу Моу, который сейчас в Чанане собирает еще
войско.
— Этот Сяхоу Моу изнежен, слаб и скудоумен, — сказал Вэй Янь. —
Разрешите мне с пятитысячным отрядом отборных воинов совершить поход на
Чанань! Я выйду из Баочжуна, перейду на восточный склон хребта Циньлин,
пройду через долину Цзы-у и через десять дней буду в самом логове врага.
Если Сяхоу Моу узнает, что я подступил к Чананю, он бросит свое войско и
убежит в столицу под крылышко своего могущественного родственника. Тогда мы
сможем быстро покорить все земли, расположенные западнее Сяньяна.
— Нет, этот план не годится, — улыбнулся Чжугэ Лян. — Вы исходите из
того, что в Чжунъюани нет способных полководцев... А если такие найдутся?
Они перебьют в глухих горах все ваше войско, и мало того — подорвут этим
боевой дух всей нашей армии! Нет, ваш план решительно не годится.
— Но ведь ваше войско, чэн-сян, идет по большой дороге, — возразил Вэй
Янь, — и противник может выйти вам навстречу. Случись так, и вам придется
терять дни в изнурительных боях. Когда же вы овладеете великой равниной
Чжунъюань?
— О чем вы беспокоитесь? — ответил ему Чжугэ Лян. — Войско мое движется
по всем законам стратегии, тревожиться нет никаких оснований. Неужели вы
сомневаетесь в моей победе?
Вэй Янь был крайне недоволен тем, что Чжугэ Лян отверг его план. А Чжугэ Лян
тем временем отправил Чжао Юню приказ наступать.
В Чанане к Сяхоу Моу явился силянский военачальник Хань Дэ с восемьюдесятью
тысячами тангутских воинов. Сяхоу Моу щедро его наградил и назначил в
передовой отряд. Хань Дэ привел к Сяхоу Моу своих четверых сыновей —
искусных воинов. Старшего сына звали Хань Ин, второго — Хань Яо, третьего
— Хань Цюн и четвертого — Хань Ци.
У гор Фынлин произошла встреча Хань Дэ с войсками врага. Когда армии
противников расположились друг против друга в боевых порядках, Хань Дэ в
сопровождении четырех сыновей выехал вперед и закричал зычным голосом:
— Злодеи, бунтовщики! Как вы смеете вторгаться в пределы могущественного
государства?
Чжао Юнь молча с копьем наперевес устремился на Хань Дэ. Навстречу Чжао Юню
выехал Хань Ин, но в третьей схватке Чжао Юнь поразил его своим копьем.
Тогда на Чжао Юня бросился Хань Яо. Но Чжао Юнь, воодушевленный
воспоминаниями о подвигах былых дней, смело двинулся ему навстречу. Хань Яо
быстро отступил. На смену ему выехал Хань Цюн. Но и это нисколько не смутило
Чжао Юня — неутомимый старик продолжал сражаться. На помощь Хань Цюну вышел
Хань Ци, все три брата окружили Чжао Юня, но он бился сразу с тремя.
Вскоре пал Хань Ци. Его место занял другой воин, а Чжао Юнь обратился в
бегство, держа копье в вытянутой руке. Хань Цюн, отбросив алебарду,
выстрелил три раза из лука по уходившему Чжао Юню, но тот отбил стрелы своим
копьем.
Хань Цюн в гневе устремился в погоню за Чжао Юнем, но старик успел
выстрелить из лука, и стрела попала Хань Цюну в лицо. Он замертво свалился с
коня. Теперь на Чжао Юня напал Хань Яо. Чжао Юнь отбросил копье, в его руке
сверкнул меч, оружие выпало из рук Хань Яо, и он живым попал в плен. Чжао
Юнь передал пленника своим воинам, а сам снова выехал в бой.
Хань Дэ видел, как погибли его сыновья, и в ужасе скрылся среди своих
воинов. А тангутское войско, хорошо знавшее силу и храбрость Чжао Юня, не
смело вступить с ним в бой, особенно после того, как они убедились, что Чжао
Юнь так же силен, как и прежде. Старый полководец разъезжал на поле боя так
свободно, будто здесь и врагов не было.
Потомки сложили стихи, в которых воспевают подвиг Чжао Юня:
Старик Чжао Юнь из Чаншаня, что в семьдесят лет отличился,
Свершив удивительный подвиг, доныне живет среди нас:
Убил четырех полководцев и смело к врагу он ворвался,
Оставшись таким, как в Данъяне, когда он правителя спас.
Дэн Чжи двинул в бой свежее войско и завершил разгром неприятеля. Хань Дэ,
которому угрожала опасность попасть в плен, бросил оружие и коня и бежал с
поля боя пешком.
— Вам уже около семи десятков, а вы все так же отважны, как и прежде! —
воскликнул Дэн Чжи, поздравляя Чжао Юня с победой. — Редко случается, чтобы
кому-нибудь удалось сразу зарубить четырех военачальников перед строем их
войск!
— Чжугэ Лян не хотел посылать меня в бой из-за моих преклонных лет, а я
решил доказать ему, что я совсем еще не стар, — отвечал Чжао Юнь.
Затем Чжао Юнь приказал привести пленного Хань Яо и отправить Чжугэ Ляну
