— Атака сверху! Отключить порталы в подземный госпиталь!
Каждая секунда — жизни, и одновременно с этим Шикаку ощущал, что сбился, потерял нить и надо прерваться, хотя бы на минуту. Окинуть все взглядом, и придумать стратегию, и тактику против белых Зецу, и победить, потому что если принять неправильное решение, то Коноха будет побеждена, уничтожена и уже не поднимется, как те четырнадцать шиноби, что пали, отражая атаку Зецу.
Краем глаза Шикаку отметил, что Иноичи лежит неподвижно возле тела дочери и вздохнул.
Что сейчас делает Шикамару? Жив ли он?
Белые Зецу.
Коноха.
Акацуки.
Отшельники.
Шикаку, замерев статуей, думал, не слыша, что ему кричат и пытаются что-то сказать, сообщить.
14:03. В двух кварталах от резиденции Хокаге.
Кулак Цунаде врезался в мостовую, заставляя камни и землю разлететься в стороны, разламывая особняки вокруг, к счастью пустые. Хируко, ловко маневрируя между камней, подпрыгнул, ухватил два ближайших, среднего размера, с голову шиноби примерно.
— Бакутон: Взрывные камни! — и Хируко, перекувырнувшись в воздухе, пинками послал их в сторону Цунаде.
Годайме уклонилась, пропустила мимо, сама рванула вперед, норовя подбить Хируко, пока тот завис в воздухе. Но Хируко лишь хихикнул, оттолкнулся от еще одного камня, взмывая выше, на уровень второго этажа. Цунаде, гневно фыркая, не удержалась, крикнула.
— Где настоящий Хируко?
— Я и есть настоящий! — хихикнул Хируко в рукав.
— Ты — марионетка! Настоящий Хируко — мой ровесник!
— И выглядишь ты на двадцать лет, Цунаде-чан! Джитон: лезвия боли!
— Кулак защиты! — Удар Цунаде взметнул в воздух дерево и землю, ударившие навстречу железу, притянутому Джитоном. — Для тебя я — Годайме Хокаге!
— Для меня ты — саннин, которого я поклялся превзойти! Стена Грязи!
— Ха! — Кулак Цунаде пробил метровой толщины стену, как будто она была сделана из бумаги. — Сдавайся!
— Еще чего! Бакутон: взрывной удар!
Длинная потолочная балка ударила в Цунаде, взорвалась, и Хируко тихо захихикал. Саннины воистину были достойны прозвища Легендарных! Уже несколько минут он сражался с Цунаде, уничтожив и резиденцию Хокаге, и шиноби охраны, и дома вокруг, а саму Годайме смог зацепить лишь сейчас.
— Удар ярости Цунаде! — Хируко, вскинув голову, увидел перед собой каблук туфли Цунаде.
ДАДАНХ!! Удар тела Хируко сотряс землю, впечатал того, с огромным взрывом, воронкой, разлетающейся пылью и грохотом. Цунаде, бок которой зиял огромной, но уже затягивающейся раной, фыркнула.
— Твой жалкий взрыв ничто перед Бьякуго! — пафосным голосом заявила Цунаде.
— Учту! — Хируко взмыл вверх, коснулся руки Цунаде. — Бакутон!
Казалось, даже балахон его ничуть не запачкался, остался целым. Кулак Цунаде врезался в лицо Хируко, сминая его, как мокрую глину, отбрасывая назад. Тело Хируко перекувыркнулось, завращалось, и Цунаде увидела, что балахон на спине изорван, разрезан, и превращен в лохмотья.
БАБАХ!
Взрыв швырнул Цунаде вниз, она ударом о мостовую погасила энергию, приземлилась почти мягко. Правая рука ее, уничтоженная взрывом, уже вырастала обратно, и Цунаде ощутила раздражение. Глупая и бессмысленная схватка отвлекала ее от лечения, мешала, когда вокруг творится такое! Из пыли послышались голоса и крики, и Цунаде вздохнула. Ну почему этот Хируко никак не угомонится и не прервет свою атаку?
— Извини, Цунаде, — рядом приземлился Джирайя, — увлеклись тренировкой.
Цунаде ощутила, что у нее подергивается глаз, и Джирайя выглядел неуместно чистым и спокойным во всем этом хаосе и бардаке. Джирайя бросил быстрый взгляд на отрастающую руку Цунаде, но сказать ничего не успел, выскочил Наруто, приземлился рядом.
— Бабуля Цунаде! — голос Наруто был спокоен и собран. — Возвращайся и лечи всех, я займусь им! Я защищу Коноху!
Сверкнув изменившимися, оранжевыми глазами, он рванул с места на огромной скорости, прямо туда, где уже вставал Хируко. Джирайя хмыкнул, поправил свиток.
— Неужели некому было им заняться?
— Ты чересчур спокоен, — невпопад ответила Цунаде.
— Барьер пока стоит, — дернул головой Джирайя, — есть время на разговор, хотя признаться, таких разрушений я не ожидал увидеть.
— Акацуки, — бросила Цунаде.
— И все равно не дело Хокаге самой сражаться, — хмыкнул Джирайя. — Наруто прав, возвращайся, Цунаде. Размялась, сбросила напряжение, это правильно, пока есть возможность, но теперь
Джирайя обвел рукой все еще практически целую половину Коноху, укрытую барьером, и Цунаде кивнула.
— Ты прав. — Она оглянулась. — Вот только резиденцию надо будет строить заново. Может, оно и к лучшему, Сандайме настолько прокурил кабинет, что я никак не могла избавиться от запаха.
Джирайя хмыкнул, поправил свиток, хотел что-то сказать, но тут же нахмурился.
С тихим шелестом барьер над Конохой исчез, открывая картину битвы и разрушений.
— Саннины, — раздался в их головах спокойный голос Шикаку. — Мне нужна ваша помощь.
14:03. Возле госпиталя Конохи.
Сакура вздрогнула, запаниковала на долю секунды, когда чье-то тело влетело в здание госпиталя, пробив стену. Бой утих, после установки барьера, и шиноби переводили дыхание, а ирьенины быстро-быстро лечили раненых, сортировали, перенаправляли вниз или возвращали в строй. Положение, правда, осложнялось тем, что Кацую перестали лечить и объясняли, мол, Цунаде-сама сражается, и Сакура, признаться честно, рвалась туда, помочь наставнице, и в то же время сдерживалась.
У Годайме ведь полно охраны, разве нет?
Из госпиталя, прямо из широкого центрального входа, выскочил ребенок, в разодранном, почти отсутствующем балахоне, и Сакура моргнула, сообразив, что это он пробил своим телом стены. Было в ребенке что-то смутно знакомое, и Сакура облизнула губы, еще сообразив, что это враг, с которым сражалась наставница.
— Привет, Сакура-чан! — мимо, оранжевым вихрем, пролетел Наруто.
— А, — ответила Сакура, пытаясь сообразить, откуда здесь взялся Наруто.
Он ведь где-то там, у жаб, не так ли?
Всякое желание что-либо говорить немедленно пропало, когда Наруто на невероятной скорости схватился с ребенком в балахоне, атаковав того без лишних предисловий.
— Искусство Отшельника: Лезвие Ветра!
— Джитон: Стальной щит!
— Кавазу Кумите: Удар согнутой лапы!
— Бакутон: Взрывной удар!
— Искусство Отшельника: Ураган!
— Стихия Земли: Подземное плавание!
Техники сыпались одна за другой, Сакура даже не успевала расслышать все, завороженно следя за схваткой. Через три секунды до нее дошло, что Наруто оттесняет ребенка с госпитального двора, отводит от раненых, и при этом не использует клонов.
Шум, треск, лязг, взрывы, ирьенины бегом уносили раненых в сторону, кто-то из шиноби атаковал, и тут же взорвался, а Наруто продолжал сражаться, и Сакура невольно сжимала кулаки, желая ринуться в драку, и понимая, что там ей делать нечего, разве что мешать будет.
— Ты кто такой? — ребенок и Наруто остановились неподалеку от Сакуры, все еще завороженно следящей за схваткой. — Моя цель — саннины, не становись у меня на пути!
— Я — ученик саннина! — воскликнул Наруто. — Мой отец — Четвертый Хокаге! Я — шиноби Конохи, Узумаки Наруто, и однажды я тоже стану Хокаге!
— Так ты — джинчурики Кьюби, — прищурился ребенок, — пожалуй, ты — тоже достойный противник!
Тело его вздулось, взбугрилось, перестраиваясь, и Сакура поняла, что он не просто модифицирует тело, но еще и лечит его. Наруто тем временем выбросил палец, заговорил громко и хвастливо, сразу напомнив Сакуре о прежних беззаботных временах "сразу после Академии".
— Тебе не удастся больше вредить Конохе! Я, Узумаки Наруто, остановлю тебя, а за то, что поранил бабулю Цунаде
— Заткнись! — ребенок рванул с места резко и неожиданно.
Тело Наруто от страшного пинка в грудь отлетело, прошло над головой Сакуры, взвихрив ее волосы, и с глухим "шмяк!" ударилось в одно из деревьев, растущих вокруг госпиталя. В дерево что-то хрустнуло, надломилось, но Наруто уже вскочил, рывком метнулся обратно, и Сакура с ужасом поняла, что он и ребенок столкнутся ровно возле нее, все еще держащей руку с Шосен дзюцу над раненым.
— Расенган! — огромный, пятиметровый шар чакры прошел над Сакурой.
Ребенок отскочил, невероятно, непредставимо изогнувшись и уйдя в последнюю секунду, практически сломав себе ногу, при помощи которой он затормозил и развернулся.
— Ты в порядке, Сакура-чан? — повернулся к ней Наруто.
— Глаза, что с твоими глазами? — прошептала Сакура.
— Я — теперь тоже Отшельник, как Эро-Сеннин! — хвастливо заявил Наруто, и тут же смутился. — Ну, не совсем, как Эро-Сеннин, просто Сеннин, без Эро, но у меня
— Берегись! — взвизгнула Сакура.
Наруто успел выхватить кунай, крутануть им наотмашь.
— Лезвие Ветра!
Но Хируко уже стелился над лезвием, толкая в сторону Наруто камень, и Сакуру внезапно дернуло, резко оттащило в сторону, рывком. Она поняла, что Наруто схватил ее поперек живота и выдернул из-под взрыва.
— Бакутон: Разящий Камень!
Сакура отбросила руку Наруто, ощущая, что гнев и ярость начинают захлестывать ее. Это был ее раненый! Это был шиноби Конохи! И этот, этот, этот забинтованный уродский ребенок посмел его взорвать! Едва не убил ее! Сакура ощутила, как чакра все быстрее и быстрее бежит по ее телу, и сжала кулак, готовясь вбить этого ненормального по уши в землю, как учила Цунаде.
— Наруто! — одновременно с возгласом, из здания выбежала Хината, встала в стойку джукена. — У него ненормальная чакра!
— У меня тоже! — почти прорычал Наруто, бросая взгляд на Хинату.
Та, активировав бьякуган, не отрывала взгляда от ребенка, и Сакура подумала, что Кайтен Хьюга будет очень кстати. Ребенок хихикнул и выпрямился, опустил забинтованные руки вдоль тела, отвел их назад, как будто готовясь прыгнуть и взлететь.
14:03. Вторая линия обороны, парк в западной части Конохи.
Это был риск — ставить барьер фактически на передовой, там, где кипела схватка, но Отшельникам требовалось накрыть как можно большую площадь, укрыть от удара максимальное количество шиноби, включая тех, кто бился в первых рядах. Поэтому Тензо сидел здесь, потому что командир всегда берет на себя самую опасную часть, и если бы Тензо мог, то он сидел бы сразу в двух точках на второй линии обороны, самых опасных. Двое Отшельников у подножия горы Хокаге и еще двое по краям Конохи, там, где стена фактически упиралась в гору, замыкали шестиугольный барьер Лиловых огней.
В центре Конохи, слева от Тензо, Акула и Обезьяна готовились ударить в сторону Ворот, точнее того места, где стояли Ворота, при поддержке четвертой тысячи. В небе, над барьером продолжалась воздушная схватка, и Тензо ощутил легкий укол вины, предполагалось несколькими мощными ударами сбросить врагов вниз, но как-то все сразу поло не так, как запланировано.
Так было в каждой битве, но в этот раз как-то особенно сильно.
Предупреждение Шикаку о белых Зецу помогло лишь частично, ибо еще никто из шиноби не сталкивался с подобным. Отряды охраны и сенсоров, окружив Сеннинов полукругом, охраняли и бдили, всматривались и вслушивались во все стороны, кроме барьера. Лиловая завеса висела неподвижно, и так же неподвижно сидели в узловых точках Отшельники.
Тензо мысленно отсчитывал секунды до окончания сенмода, попутно размышляя, что враг все же нащупал слабое место, в каком-то смысле. Глобальные атаки требовали установки барьера почти всем составом Отшельников, и в момент спадания сенмода и барьера, враг будет иметь возможность нанести удар. Двадцать секунд на переустановку, это очень много, но и медлить было нельзя, требовалось закрыть надежно огромную территорию.
— Десять секунд, — сказал Тензо в огромную спину.
— Хай, Тензо-сан! — пробасил Акимичи Чоуза, сложил печать. — Байка — но — дзюцу!
Он вырос втрое, крепко встал, удерживая щит и копье, настороженно поглядывая по сторонам. Но того, что случилось потом, не ожидал никто из них. Тензо еще успел подумать мимолетно, что теперь Какаши-семпай сумеет приземлиться, воспользовавшись паузой, разрывом барьера, и тут четверо охранников развернулись и метнулись к Тензо. Двое чунинов, смутно знакомых Тензо, джонин — мечник из корпуса Хаяте и прибившийся генин — Хьюга, дружно, как один развернулись и ударили в Тензо. Лидер Отшельников как раз тянул бутылочку с водой из подсумка, и промедлил долю секунды, не то, чтобы растерялся, просто промедлил.
Так бывает в драках шиноби, кто-то медлит и промедление становится роковым. Меч джонина пробил Тензо насквозь, один кунай Отшельник подбил ногой, чуть довернул корпус, пропуская второй мимо, и третий кунай воткнулся в левое плечо
— Стихия Дерева: Руки-Корни! — контратаковал Тензо, выбросив правую руку.
Она удлинилась, превратилась в дерево, проткнувшее трех из четырех нападавших. Четвертый отскочил, и тут же был раздавлен всмятку огромным кулаком Чоуза. Все это заняло секунду, не более, и большая часть охраны просто не успела среагировать, так как стояла спиной. Расстояние, образованное огромным главой клана Акимичи спасло Тензо, сейчас согнувшегося, с усилием выдергивающего меч.
Со смачным чмоканьем меч выскочил из тела, и Тензо, почти припав на колено, потянулся за бутылочкой. Первую он выронил, но в бездонном подсумке их оставалась еще два десятка, и сенмод поможет, это Тензо знал твердо. Энергия и заживление, и вообще уже несколько драгоценных секунд потеряно зря, впустую!
— Сверху! — раздался громовой выкрик Акимичи, и Тензо накрыло щитом, как крышей.
Бах! Бабах! Бабах! Бабах! Скорострельные очереди взрыв-печатей долбили в щит, и Тензо, выдергивая пробку, как назло засевшую туго, подумал, что остальные Отшельники тоже атакованы. Сколько их пережило атаку? Откуда вообще взялись эти твари под барьером?
БАМ! БАМ! БАМ!
— Байка-но-Дзюцу! — Чоуза вырос несоизмеримо, убрал щит, и Тензо увидел.
Стометровая бумажная Конан шла по Конохе, собственно она находилась уже в одном шаге, и из-за спины ее торчали огромные крылья, из рукавов лился поток взрыв-печатей, неудержимо заливающий все вокруг, в отсутствие барьера. Видимость резко падала, повсюду слышны были только взрывы и взлетающая пыль, и сверху на голову Конан уже падали АНБУ, извергая потоки пламени. Тензо увидел, как волосы фигуры вздыбились, как будто в ужасе, выстрелили бесконечными потоками взрыв-печатей, прошивая небо, и стараясь захлестнуть ВВС Конохи и особенно джинчурики.
